Пленник мертвого сна

Через мгновение оба очутились перед дубовой дверью, на которой красовалась бронзовая табличка с номером «13». — Интересно, это номер дома, или любимое число нашего директора? — Снейп не упускал случая съязвить. — А я подумал, что ты здесь бывал… — Да, Дамблдор забрал меня из тюрьмы и поселил здесь на несколько недель. Мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. — Как нам попасть внутрь — ключ такой маленький, а замочная скважина — огромная… Снейп взял своими длинными пальцами брелок и поднёс к замочной скважине. Металлический зверёк ожил и нырнул внутрь замочной скважины, утащив за собой крошечный ключ. Гарри даже охнуть не успел, только открыл рот. Но дверь тем временем отворилась. В доме было очень тихо. Пахло пылью, шерстью и немного сгоревшей бумагой. Из холла вели три двери, одна из них была распахнута настежь, и оттуда лился тёплый мягкий свет. Маги, не сговариваясь, направились к ней и очутились в небольшой гостиной с горящим камином. Кто-то потрудился «оживить» дом к их приходу. Гарри присел перед камином и поднёс руки к огню: — Даже не замечал насколько замерз, пока не зашёл в тепло. Снейп осмотрелся по сторонам: — Здесь ничего не изменилось. Только появился этот портрет… Гарри проследил взгляд Снейпа. Прямо над камином висел большой портрет молодого белокурого мужчины. С первого взгляда он казался прекрасным словно ангел, но стоило присмотреться к нему секунду-другую, как становилось ясно, что на портрете изображён весьма жестокий и высокомерный человек. — Кто это? — Гриндевальд, — Снейп сел в кресло, которое стояло поближе к огню. Гарри от удивления даже поднялся с корточек. — Он был такой?.. — Не знаю. Но таким его видел Альбус. Он сам нарисовал этот портрет по памяти… — Я не знал, что директор умел рисовать… — Рисовать он не умел, — усмехнулся Снейп, — он умел решать сложные задачи. А ещё лучше он умел их формулировать. — А портрет…? — Однажды он попросил меня составить ему зелье гениальности, чтобы на пару сеансов он мог бы почувствовать себя Леонардо и Рафаэлем одновременно. — И ты сделал его? — Это было самое бесполезное и ядовитое зелье из всех, что мне приходилось составлять. Но Дамблдор был доволен. К тому времени его левая рука была повреждена кольцом Волдеморта. Написание портрета делало его абсолютно счастливым на несколько часов в день: он будто оставался с Гриндевальдом и своей юностью наедине. После этих сеансов его глаза горели как у шестикурсника после свидания… Моё зелье сократило бы его жизнь на несколько месяцев, если бы… — Если бы он не приказал себя убить… Некоторое время они молча смотрели на портрет, который не подавал никаких признаков жизни. Гарри подумал, что это был простой портрет, из тех, что не умеют разговаривать. Снейп будто прочитал его мысли: — Мы вторглись на его территорию, вряд ли он с нами заговорит. Честно, говоря, Поттер, мне бы хотелось смыть с себя грязь Азкабана. На втором этаже коттеджа они обнаружили три спальни: две небольших и одну совсем маленькую, около двенадцати ярдов в длину и десяти в ширину. — Кажется, в прошлый раз я жил в этой! — С этими словами Снейп поспешно скрылся за дверью маленькой комнаты. Гарри выбрал ту, что имела со спальней Снейпа общую стену. Поскольку ванная на этаже была одна, и её сразу оккупировал Снейп, Гарри решил спуститься вниз, чтобы посмотреть, какие запасы имеются на кухне. Проходя мимо двери в гостиную, Гарри взглянул на портрет тёмного мага. Тот по-прежнему сохранял на лице ледяную отстранённость. Невозможно было представить, что такого мерзкого типа кто-то мог любить. Тем более Дамблдор. Гарри не удержался и показал портрету язык. Однако, уже спустя пару секунд ему на ум пришло воспоминание в котором, он люто ненавидел профессора Снейпа и желал ему всяческих бед. А теперь у него нет никого дороже Северуса. Любовь похожа на магию, самую темную из всех… Запасы продовольствия на кухне оказались значительными. Какие-то продукты лежали здесь давно, другие, должно быть, оставила МакГонагалл. Нашлась даже коробка с шоколадными лягушками. Гарри не удержался и съел одну. На вкладыше оказалась красивая фотография Тонкс. Производители магических сладостей выпустили серию шоколадных лягушек с героями прошедшей войны. Кто-то говорил, что там даже попадалось фото Снейпа, но никто из знакомых Гари такого колдофото не находил. Гарри умылся над кухонной раковиной и принялся за приготовления обеда. Конечно, можно было бы позвать Кричера, домовик справился бы быстрее, да и блюда были бы более изысканными, Но Гарри хотел приготовить для них еду сам. Появление Снейпа в лимонного цвета банном халате выбило Поттера из колеи. Влажные волосы, закручиваясь крупными кольцами падали ему на плечи, а голые белые ступни на дубовых половицах казались высеченными из мрамора. Снейп был такой… Снейп с насмешкой наблюдал за ним некоторое время: — У тебя сейчас лук сгорит, — наконец сказал он. Гарри спас лук и посмотрел наконец в глаза бывшему учителю: —Неужели всё закончилось? —Вряд ли нас оставят в покое в ближайшие сто лет, — криво и как-то грустно улыбнулся Снейп. — Но тебе не привыкать… — Не знаю, я никогда специально не искал приключений… — Гарри посмотрел снова на голые ступни Снейпа, — Всё получалось само собой… Снейп вдруг резко шагнул к нему, положил большую руку на затылок, нагнулся и поцеловал Гарри в губы. Потом вдруг резко отодвинулся и посмотрел Гарри в глаза. — Спасибо. У гриффиндорца всё внутри оборвалось, он вдруг вспомнил, что после «Спасибо» часто идёт: «Прощай!» Но Снейп ничего не произносил, только смотрел на Гарри. — Что? Что ты ждешь от меня в ответ? Чтобы я ответил: «Пожалуйста»? — Не знаю… Гарри вздохнул: — Мы умеем воевать и зализывать раны, просто жить мы не умеем. — Судьба волшебника не предполагает покоя, — Снейп обнял Гарри за плечи, — Волшебный дар не дается ленивым душам. Мы редко умираем в своих постелях. — Я хочу умереть в своей постели, — упрямо заявил Гарри. Снейп тихо рассмеялся, потом замолчал, и в кухне наступила тишина, не перекрываемая ничем. — Северус… — Что? — Построй для нас дом. — Ты хочешь дом? — удивился Снейп. — У тебя же есть дом на Гриммо? —Я хочу свой дом… Не в Лондоне… В Годриковой впадине… Гарри поднял глаза не Снейпа. В глазах Зельевара зажглись два темных огня. Но сам он не произнёс ни слова. Когда скромный ужин, накрытый на двоих, подходил к концу, в окно постучалась серая Министерская сова. Снейп встал и открыл окно. Птица отдала ему желтый конверт и сразу же улетела. — Постановление об освобождении… Копия… Снейп передал бумагу Гарри. Гарри пробежал глазами формальные фразы. В конце послания красовалась большая министерская печать, неистово переливающаяся радужными оттенками. Гарри потрогал печать пальцами, и она превратилась в простую на вид, будто бы сургучную печать. — У нас будут разные спальни. И брачный контракт. — Согласен, — быстро обернулся Гарри. — И пока контракт не составлен — никакого секса, — с вызовом произнёс зельевар. — Не согласен, — быстро парировал Гарри. — Составим немедленно. Возьмем типовой контракт… Гермиона… — Первый пункт: Я не обязан общаться с твоими друзьями. —Согласен. Второй пункт: Секс каждый день. —Согласен. Никакой работы аврором, никакого риска для жизни… —Согласен? —Гарри был прилично озадачен. — А ты думал, я буду против? — сощурил глаза зельевар. —Ты сам только что отказался… —У меня есть несколько условий и я буду торговаться, учитывая твои бушующие гормоны. —Нет у меня никаких бушующих гормонов, я просто счастлив. Впервые за много лет я просто счастлив, как обычный человек. Снейп сел на стул и вызывающе закинул ногу на ногу. —Обычный человек, говоришь? А как же дети? Обычные люди счастливы детьми, такой их удел… А какой удел у двух воронов? Гарри машинально выключил огонь под сковородой, придвинул себе стул и сел. —Я не настолько храбр, чтобы дать кому-то новую жизнь… Когда у меня на руках умирал Добби, я вдруг, не знаю почему, на миг всего, подумал, что мог бы вот так держать на руках своего умирающего ребенка… Я не фантазер ты знаешь… Может, это было что-то вроде пророчества… Мне было так больно, мне хотелось умереть самому. Хорошо, что рядом была Гермиона, она всё поняла… Мне кажется, она читает мысли, если они… —Написаны у тебя на лице…— Снейп сделал глоток из невесть откуда взявшегося бокала. —Вообщем, ты понял, я — моральный калека. Как и ты… Снейп ничего не ответил и даже не стал спорить. Они поужинали в полной тишине и сговариваясь поднялись наверх. Гарри попытался зайти в свою спальню, но она оказалась заперта. Он подумал, что это шутка Снейпа, но тот тоже безуспешно пытался попасть в свою спальню. Зато дверь самой большой спальни приоткрылась и оттуда скользнула полоска золотого света от сотни горящих свечей. —Номер для новобрачных, — усмехнулся Гарри. — Проделки портрета, он душа этого дома… Идём, нет смысла противиться судьбе… Когда они зашли в спальню, дверь за ними тихонько затворилась…