Рубикон

Charles Bradley - Where Do We Go From Here?

Кровь Цепа горячая, и она ядовитыми каплями прожигает кожу Мирты. Гигант из Одиннадцатого ослабил хватку, а на лице у него застыло уж слишком глупое предсмертное выражение. Он будто бы забыл о всей своей ярости, оставив место лишь непониманию и удивлению. Глаза остекленели, и гремит пушка. Мирта хрипло вдыхает первый глоток воздуха. Пушка гремит. Но не по ней. Девушка съезжает вниз по металлической стенке Рога Изобилия, не в силах отдышаться, а недавний враг лежит рядом, нелепо завалившись на бок. За его спиной стоит Катон и крепко сжимает окровавленный меч в руке. Грэйн смотрит на союзника, потом на Одиннадцатого и, едва придя в себя, начинает гулко хохотать, пиная труп парня ногой. Он успел. Ван дер Гри услышал ее. И успел. Мирта хохочет, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы, но истерика приносит лишь облегчение. Сегодня она не умрет. И панихиду устраивать будут не во Втором. План профи был предельно прост: из оставшихся в живых трибутов была лишь пара из Двенадцатого, здоровяк Цеп, хитрая Лиса из Пятого и они, Мирта и Катон. Блондин был абсолютно уверен, что он серьезно ранил Пита Мелларка, поэтому женишок к Рогу за подарками не пойдет. А вот Китнисс, уповая на все свои таланты и благосклонность распорядителей, точно испытает удачу. Именно поэтому Вторые решили разделиться. Задачей Мирты было прикончить пташку, Катон же обещал вслед за Эвердин отправить и ее возлюбленного. С оставшимися участниками Игр паре профессионалов не составить труда разобраться, поэтому они справедливо рассудили, что победа у них в кармане. Вот только Мирта оказалась глупой. Глупой и излишне самоуверенной. Двенадцатая была у нее в руках, беспомощная и безоружная. Лежала ниц и готовилась умереть, как вдруг Грэйн пришло в голову сделать ее гибель запоминающейся. Она произносила непонятные слова, злила Китнисс и наслаждалась ее слезами. Получала невероятное удовольствие от ее бессилия. От ее слабости. И не заметила, как проронила опасные слова о мертвой малявке. Которая, как оказалось, была очень дорога этому громиле. Пока он душил брюнетку и бил ее головой о Рог, Мирта думала лишь о собственной дурости. Что ради эффектной сцены она пустила под откос свою победу и позволила Эвердин сбежать. Цеп хотел проломить ей череп, кричал так, что слюна вылетала из его рта вместе с яростными словами, а Грэйн пыталась вырваться, звала напарника (хоть и не надеялась на успех) и злостно корила себя за непроходимую тупость. Какой бы идиотской была ее смерть, если бы Одиннадцатый закончил свое дело. Но он допустил ту же ошибку, что и Вторая мгновениями раньше – дал волю чувствам. Произнося свои гневные речи, он совсем не заметил Катона. Ван дер Гри метким движением перерезал ему глотку, заставив давиться собственной кровью. А Мирта Грэйн осталась живой и сейчас смеялась, понимая, что самое худшее уже позади. - Как там женишок? – это первое, что спросила девушка, когда отдышалась и поднялась на ноги. Брюнетка принялась собирать ножи с травы и, вытерев их о рукав куртки, вкладывала в чехол на поясе. Поляна была пустой, рядом валялся рюкзак с цифрой одиннадцать, а подарок Вторых так и стоял на постаменте. - Мертв, - просто отвечает Катон, подходя ближе к Рогу, - а вот ты, как я вижу, со своей задачей не справилась. Блондин был явно чем-то недоволен, он хмурился и почти не смотрел на напарницу. Мирта сузила глаза и вскинула подбородок вверх, не желая признавать собственный промах. - Я не думала, что этому недоумку будет так дорога Эвердин, - фыркает брюнетка, - в любом случае, она теперь одна и не представляет для нас угрозы. Тем более, девчонка растеряла почти все свои стрелы. И таким образом осталась практически без оружия. - Ты должна была убить ее! Но не справилась. В глазах Катона плещется злость, совсем как несколько дней назад, когда Двенадцатая взорвала их припасы. Тогда Ван дер Гри голыми руками задушил трибута из Третьего, смышленого парнишку, который и придумал затею с бомбами. Но сейчас за всем его остервенением стоит не только это. И Мирта не может понять, что произошло. - Ты добавила нам проблем. Ничем не лучше Диадемы. – Жестко произносит сын мэра и направляется к лесу с рюкзаком Вторых наперевес, не собираясь больше обсуждать эту тему. Грэйн подхватывает «дар», предназначавшийся Цепу, и молча следует за напарником, больше всего на свете желая сейчас исколоть его ножом за острые слова. Но Ван дер Гри не оборачивается, даже заслышав планолет, и не слишком далеко уходит в чащу. Парень находит поваленное дерево и сбрасывает около него свои вещи, делая привал. - Близится конец, - невзрачно произносит Мирта и садится рядом с блондином, наблюдая за тем, как он методично рассматривает подарки Капитолия. Катон лишь как-то горько усмехается на слова союзницы и тщательно рассматривает золотую кольчугу, которая уж слишком похожа на их наряды на Параде. Это должно защитить Вторых от стрел Китнисс, да вот только поможет ли в ближнем бою? В рюкзаке Цепа ничего интересного: лишь еда и оружие. Кирка. Грэйн хочет сказать что-то ехидное, но Ван дер Гри не настроен на беседу. И, кажется, девушка начинала понимать, что испортило ему настроение. - Мы вернемся к Рогу? – аккуратно спрашивает Вторая, забирая из рук союзника свою броню. - Да, - кивает парень и оглядывается назад, будто бы за соседним деревом могла прятаться Китнисс Эвердин. – Рано или поздно нас всех сгонят туда. Так зачем медлить? Мы уже будем там, когда начнется финал. Грэйн соглашается и внимательно смотрит на сына мэра, раздумывая, стоит ли задавать мучавший ее вопрос. В лесу стоит тишина, а планолет уже давно скрылся из вида. У них точно есть время для разговора. - Что он тебе сказал? – в лоб спрашивает брюнетка, не желая строить догадок. И когда Катон усмехается, она понимает, что попала в яблочко. - А что он мог сказать? – отвечает парень, усаживаясь на поваленное дерево. – Ничего нового. О том, что мы – убийцы. И так быть не должно. Дети не должны убивать других детей ради прихоти одного лидера. Только потому что этот самый лидер боится своего народа и пытается удержать его в узде. Но до тех пор, пока мы, словно звери, будем вырезать друг друга на Арене, игра по его правилам продолжается. Сказал, что однажды я пойму, в каком искусственном мире живу. Увижу эту ложь насквозь, но будет поздно. И поменять у меня ничего не выйдет. Что я следую чужим законам, существую в иллюзиях. Но однажды осознаю, что потерял самого себя, желая кому-то что-то доказать. Опустошил свою душу, возложив ее на алтарь не-своих амбиций. Мирта бросает на напарника взгляд, полный иронии, и качает головой. - Целая речь. Двенадцатые стоят друг друга. – Фыркает Вторая. - Чертовы идеалисты. Но Ван дер Гри больше ничего не говорит, лишь достает свой меч и проводит рукой по запекшейся крови. Его задумчивый вид не предвещает ничего хорошего, и Мирта решает оставить блондина в покое, видя, что он не настроен на адекватный разговор. Девушка поднимается на ноги и скидывает куртку с плеч, желая как можно скорее облачиться в сверкающую кольчугу, будто бы та действительно может ее спасти. Катон смотрит прямо перед собой, крутит меч в руках и так пронзительно молчит, что Грэйн фыркает и закатывает глаза, в уме перебирая все колкие слова, которыми так и хотелось испещрить напарника. Неужели он действительно задумался над идиотской тирадой мертвого Пита Мелларка? Если да, то он такой же глупец. И не достоин победы, пуская и корона триумфатора будет запачкана кровью. - Эй, - наконец, говорит брюнетка, становясь прямо перед парнем. - Vincere aut mori. Победа или смерть, помнишь? Так было и будет всегда. Правила писаны не нами, не нам их и исправлять. Мы всегда были убийцами и знали, к чему ведет наш путь. Мы были избраны, чтобы сравнять эту Арену с землей и выйти с блистательным успехом на волю. И сейчас ты ставишь под сомнения все идеалы? Захотел жалости? Не в этот раз, Ван дер Гри. Соберись и иди в бой. Вырви свой триумф у соперников и получи свой гребанный билет в рай. Катон слушает, но голову не поднимает. Девиз Академии втолковывают каждому ученику с первого дня обучения; это – целая элегия в трех словах, это – стиль жизни. Это – сама жизнь. И если ставить под сомнения основы, то можно потерять рассудок. Мирта подходит ближе к напарнику и обхватывает его голову руками, заставляя посмотреть на себя. Вторых разделяют считанные сантиметры. - Победа или смерть, понял? – еще раз спрашивает девушка и смотрит так пытливо, что сомнений больше не остается. – Сегодня у нас все карты на руках. Сегодня мы не умрем. Блондин кивает и привычно ухмыляется. - Сегодня мы не умрем, - повторяет он уверенным голосом и поднимается. Занавес. Последний акт. // Катон был прав, когда говорил, что их сгонят к Рогу. Когда Вторые вернулись на начальные позиции, резко стемнело и в лесу послышался рык, а за ним крики. Напарники оглянулись на звук и прислушались, пытаясь определить опасность, но следом выстрелила пушка, и целостная картинка практически сложилась в голове. - Надеюсь, это была Эвердин, - усмехается Грейн и достает кинжал из чехла. Ван дер Гри оглядывает лес и внезапно поворачивается лицом к Рогу. - Залезай наверх. - Что? - Я сказал, лезь наверх. В его голосе сталь, а в глазах – лед. Мирта послушно кивает и, опираясь на Катона, в два счета забирается на металлическую конструкцию; парень следует за ней и все так же прислушивается к звукам. Из леса доносится вой, рык и погоня; воздух накаляется, но Вторые не боятся. Они разучились испытывать страх. Сказать по правде, они упустили тот момент, когда Китнисс выбежала на поляну и ловко залезла на Рог. Двенадцатая выскочила с противоположного конца леса и так стремительно оказалась у Вторых за спиной, что было сложно сказать, кто удивился больше. Эвердин, отдышавшись, тут же натянула лук. У Рога показались настоящие адские гончие. Мирта с недоверием и неким ужасом смотрела на созданий и узнавала в них трибутов: легко различила светлую шерсть под стать Диадеме, трогательный взгляд Мелларка и нелепые движения Марвела. Даже огромный темный переродок каждой своей чертой напоминал Цепа. Распорядители постарались на славу. Китнисс изрядно нервничала. Ее руки слегка тряслись, а все тело было покрыто глубокими царапинами. По всей видимости, псы настигли ее еще в лесу, расправившись предварительно с Пятой. Глаза Двенадцатой были красными, а все тело била легкая дрожь. Катон шутливо поднял руки в примирительной жесте и рассмеялся. - И что ты будешь делать? Эвердин дернулась, но не выстрелила. Соперники не двигались, каждый ожидал удара от другого. Мирта делает нехитрые вычисления и кивает Ван дер Гри. Тот понимает напарницу без слов и резко направляется вправо. Стрела пронзает воздух, но Грэйн не до размышлений. Девушка понимает, что у нее теперь есть три секунды, чтобы атаковать, и больше медлить она не будет. Теперь никаких ошибок. Мирта привычно бросается вперед и в считанные секунды оказывается перед лицом Двенадцатой. Так близко, что видит ужас в ее глазах; кожей чувствует страх Китнисс. И эти эмоции лучше любого торжества. Это и есть победа. - Прощай, - рвано шепчет Мирта и чувствует, как ее кинжал податливо входит в грудь пташки Эвердин. В следующую секунду пересмешница начинает крениться вбок и падает с Рога на радость собравшимся внизу гончим. Вот уж действительно пир. Грэйн безразлично смотрит, как переродки заканчивают свое дело, а потом исчезают в лесу так же стремительно, как и появились. На Востоке поднимается солнце, а на поляне застыла тишина. Стрела едва задела золотую броню Катона, и тот лишь довольно усмехался, наблюдая за действиями Мирты. - Победа или смерть, - громогласно повторяет парень, и вслед за ним широко улыбается Мирта. Им выпала победа. Теперь они вернутся домой. И на этом могла бы закончится их история. Могло бы не быть недовольств, восстания и бунтов в Дистриктах. На этом могли завершиться Семьдесят Четвертые Голодные Игры. Катон осознает, что корона триумфатора у него на голове, и он подходит к Мирте, впиваясь ей в губы требовательным поцелуем. К радости примешивается адреналин, и фейерверк эмоций буквально сносит новым триумфаторам крышу. Грэйн цепляется за плечи напарника, рьяно отвечает на его поцелуи и готова кричать от восторга, как над поляной пролетает объявление. -…правило отменяется. Победитель только один. И пусть удача будет на вашей стороне! Вторые застывают в той же самой позе, крепко прижавшись друг к другу. Девушка чувствует, как немеют руки Ван дер Гри у нее на затылке и видит.. нет, не злость. Она видит горечь в его глазах и уже знакомую аппатию. - Давай, - шепчет он ей прямо в губы, - перережь мне горло и забирай победу. Ты – самый достойный кандидат. Ты обязана выйти отсюда. Они еще несколько секунд выдерживают взгляд глаза-в-глаза, а потом Мирта яростно отпихивает сына мэра от себя. Еще мгновение назад они были опьянены победой, а теперь рухнули вниз со всех пьедесталов. Мирта зла. Она в ярости. И не намерена так просто отступать. - Вы думаете, что смогли нас запугать? – ее голос эхом отдается на пустой Арене. – Вы думаете, что смогли нас переиграть? Мы – профи из Дистрикта Два. И никому не позволим отбирать то, что по праву наше. Девушка оглядывается на Катона, но тот лишь непонимающе взирает на напарницу. Еще бы, он предложил ей победу на золотом блюде, а эта истеричка смела все фигуры с шахматной доски и перевернула стол. И какое бы отчаяние ни испытывал сейчас Ван дер Гри, оно явно не сравнится с тем восхищением, с которым он смотрел на Мирту. Она была великолепна в своем исступлении и, даже разбрасывая пустые угрозы, выглядела впечатляюще. Настоящая амазонка в масштабе Второго округа. - Вы хотите шоу? Пожалуйста. Вы можете устроить на этой чертовой Арене целый Апокалипсис, но мы все равно выживем. Потому что будем вместе. Потому Дистрикт Два всегда держит свои клятвы. Ваша победа стоит на нашей верности. Хотите лишиться и этого? Пускай. Сегодня полетят наши головы, а завтра земля из-под ног уйдет у вас. Хотите вырыть себе могилу? Пусть так. Но мы не будем биться, словно звери, друг с другом. Сегодня мы выиграли. И вы не смеете нам мешать. Вы не можете отобрать наше право. Иначе завтра государство Панем рискует не проснуться. Дикая тирада Мирты прерывается звуками планолета. Катон качает головой. Грэйн выдыхает и смотрит в небо. - Когда-нибудь мы умрем, - уже спокойно говорит она. – Но сначала мы поживем. Катон не успевает придумать ответ – планолет опускается на поляну. Брюнетка оглядывает Арену в последний раз и вкладывает нож в чехол. На лезвии - багряная кровь Эвердин, а в сознании - пульс заглушает все мысли. Она устроила истерику и победила. Она вырвала у Президента не только свою жизнь, но и судьбу Ван дер Гри. Неприятное предчувствие захватило край сознания. Но Мирта быстро отгоняет все страхи. Она возвращается домой. Она победила. // Планолет садится в полной тишине. Больше никаких объявлений. В тот день началась война.