Рубикон

No Sleep for the Wicked (Silent Rider Remix) — Drop The Lime

— Где же твоя пташка, голубок? Джоанна в очередной раз задает свой язвительный вопрос и усмехается; шутка ей кажется невероятно смешной. Финник недовольно смотрит на давнюю знакомую, и только тогда Седьмая бормочет под нос извинения и отворачивается. Катону, в принципе, все равно; он продолжает идти, отмечая лишь, что воздух становится иным. Высота набирает обороты, а, значит, их группа на верном пути. Он не сказал ей. Потому что не знал, как сообщить подобную весть. Потому что о таком в стенах Капитолия не говорят, если хотят остаться в живых. Изначально мысль о союзе пришла в голову Одэйра, но он сразу сказал, что в команду профи ни за что не пойдет. Катон пожал плечами и хотел было уйти, но Финник вдруг заявил, что у него есть идея. И попросил отсрочку. Он подошел к Ван дер Гри во время первого дня тренировок, когда Грэйн ожесточенно сражалась с Мэйсон за стеклянными стенами, и мимоходом сообщил время и место встречи. Катон кивнул и продолжил сосредоточенно наблюдать за напарницей, оценивая не только ее возможности, но и таланты Седьмой. А когда же он тем вечером зашел в нужную комнату на одном из этажей Тренировочного центра, то увидел в ней не Финника. У окна стоял Хеймитч Эбернети, который сразу заявил, что времени у них мало, и карьеристу предстоит убедить его в своей значимости. Катон не стал ничего скрывать. — Я буду спасать ее. Любыми средствами. Было сложно сказать, удовлетворил ли Хеймитча такой ответ, но мужчина удрученно выдохнул и сел в кресло, приглашая парня занять место рядом. — Как же я устал от несчастных влюбленных, — пробормотал ментор Двенадцатого и начал короткий рассказ. С его слов Ван дер Гри узнал про Тринадцатый Дистрикт, про намечающуюся революцию и Альму Койн. Он узнал, что есть возможность спастись, но ставка повстанцев — не приют для беженцев; ей нужны солдаты. — Как ты понимаешь, дружок, придется играть за новый лагерь. И Катон согласился. Он прекрасно понимал, что Койн будет наплевать на то, кого он там убил на Семьдесят Четвертых, а вот его подготовка и некий статус в Дистрикте имели определенный вес. Практически тоже самое сказал и Эбернети, а потом посоветовал не втягивать подружку в их дела раньше времени. — Больно она резкая, — недовольно произнес Хеймитч, но в его глазах было нечто большее. Гораздо большее. — Ты должен понимать, что мы не станем лучшими друзьями. Твоя Мирта убила моего трибута в финале, и пускай подобную смерть можно даже считать человечной, но я все равно не могу иначе относиться к этой мелкой машине убийце. Конечно, ее жест во время Тура, когда она передала семье Китнисс деньги, значит многое, но я вам не доверяю. Надеюсь, ты понимаешь? Ван дер Гри нахмурился и после таких слов был готов отказаться от предложения ментора, но тот лишь махнул рукой, показывая, что еще не закончил. — Вы мне не враги. — Хеймитч молчал несколько секунд, а потом посмотрел Катону прямо в глаза. — Враг у нас один. Общий. И его оплот здесь. Мы сейчас в его змеином гнезде. Я бы начал революцию хоть сегодня, но Тринадцатый преследует собственные цели и никого не слушает. Поэтому я принимаю союз, парень. Какие бы грехи ни совершали мы в прошлом, сегодня угроза одна, и она проникла в каждый дом. Никто не может быть до конца спокоен, пока Сноу правит государством. Если ты согласен на такой расклад — добро пожаловать. Если же нет, то вспомни, что иначе твою подружку не спасти. Сноу слишком крепко в нее вцепился. Катон еще тогда подумал, что он может пойти к Президенту и выложить ему все планы мятежников. Он может выдвинуть свои условия и добиться победы для Дистрикта Два, может рассказать ему о Тринадцатом Дистрикте и даже пойти собственноручно уничтожать врагов государства, но. Сноу никогда не выполняет обещания. Сноу лжет, искусно прикрываясь обстоятельствами. И шанса Мирте Грэйн он не даст никогда. Поэтому в тот вечер Катон согласился и пожал руку ментору Двенадцатого, пообещав ему, что сделает все, что требуется. Второй понял позже, что профи этому отряду были очень нужны. С Первыми могли справиться Финник или Джоанна, но вот Катон и Мирта представляли собой настоящую опасность в пределах Арены; против союза из четырех карьеристов они бы точно не выстояли. Согласно принятому плану в выигрыше оставались все: Мирта получит свободу, а Тринадцатый своих воинов. Но вот только все, как обычно, разрушилось в последнее мгновение. Грэйн легкомысленно послала к черту напарника и улизнула из его рук за долю секунды. Треклятая лавина не дала Катону времени, чтобы объясниться или убедить девушку. Он не успел бы даже закинуть строптивую брюнетку на плечо, ведь снежные волны подступали со всех сторон и надо было спасаться. И теперь Ван дер Гри надеялся, что их пути пересекутся. Что Мирта не погибнет до финала, и у него еще будет шанс все ей рассказать. // Их отряд делился на две части. В первую входили как раз Катон, Финник и Джоанна: их главной задачей было идти впереди и разведывать местность на предмет противников и опасностей. Во второй группе числились Хеймитч и Примроуз Эвердин, а также бесполезная парочка из Дистрикт Три — Бити и Вайресс. С ними была еще Мэгз, но она скончалась практически сразу после схода лавины. Женщина не очень удачно приземлилась, а первую помощь при внутреннем кровотечении на Арене не смог бы оказать ни один трибут. Катон нашел новых союзников довольно-таки быстро; они уже готовились выдвигаться в сторону южного склона, ведь, как оказалось, Хеймитч тоже заметил там Рог. Вариант спуститься вниз никто не рассматривал; слишком простым и доступным он казался. Состав отряда спасения Катона не вдохновлял: рассчитывать он мог разве что на Финника, а из остальных трибутов интерес представляли только Мэйсон и Эбернети. Оставшихся можно было убить за секунду, и если кто-нибудь из них погибнет по пути наверх, сын мэра уж точно не расстроится; для него они были обузой. Он вспоминал, как на Семьдесят Четверых был королем и сам решал судьбы игроков. Он вспоминал, как Мирта засыпала под утро у костра, никому не доверяя, и в свободное время полировала кинжалы. Он вспоминал, как легко было убрать слабых трибутов, и понимал, что все еще может задушить надежду бедных Дистриктов и подарить Грэйн победу. Возможно, стоило рассказать Сноу о планах мятежников и попросить взамен победу для Второго. Возможно, дав обещание Хеймитчу, он ошибся и проиграл. А существовал ли Тринадцатый на самом деле? Вдруг все это было сделано, чтобы развести профи по разным сторонам Арены и убить их поодиночке? Второй не знает ответа на эти вопросы. Внезапно Джоанна замедляет ход и кивает Финнику. Четвертый продолжает смело идти вперед и говорит Ван дер Гри, что кто-то должен прикрывать тыл, но вот только Катон ему не верит. Одэйр был буфером: ему нечего делить с профи, но и ссориться с повстанцами он не собирался. Дома Финника ждала девушка с пламенными волосами, и Джоанна каждый раз закатывала глаза при упоминании Кресты. Второй его понимал, но не собирался проигрывать, только потому что у Финника больше шансов на идиотский хэппи-энд. У Ван дер Гри была цель и останавливаться он не намерен. Только вот незадача: каждый участник Игр, оставшийся в живых после падения с планолета, все еще планировал стать победителем и вырвать свою жизнь из рук Сноу. - Они мне не доверяют, — спокойно произносит Катон, имея ввиду группу, шедшую позади. - Нет, — просто отвечает Финник и больше не собирается ничего объяснять. Блондин усмехается, ведь вся ситуация напоминает дешевый фарс. Сегодня он предал Дистрикт, предал менторов и все свои убеждения ради того, чтобы защитить Примроуз Эвердин. А Бити Литье не спускает с него глаз, будто бы Ван дер Гри может обратиться в переродка и всех их перегрызть. Он предал Мирту. Мысль клеймит сознание. Он хотел ей лучшего, хотел ее победы и свободы. Рассказать о планах было опасно, но молчание оказалось вариантом гораздо хуже. В ее глазах был целый ураган, дикая злость и отголоски отчаяния. Он ее предал. Катон идет вперед, не желая и слышать про привалы. Где-то там наверху его ждет не просто Рог; его там ждет та победа, которую он отдаст Мирте. Его ждет (возможно) целая жизнь впереди и мирное (однажды) небо над головой, поэтому сейчас он не намерен останавливаться. Он без промедления идет к собственной цели и знает, что достигнет успеха. У профи иначе не бывает. У Катона Ван дер Гри иначе не бывает. // Через несколько часов они все-таки останавливаются, потому что начинает темнеть, и даже Ван дер Гри не хочет блуждать по горным ущельям ночью. Он прекрасно помнит уроки родного Дистрикта и знает, что снежные скалы таят опасность не хуже, чем морские пучины. Финник кидает свой рюкзак недалеко от Катона и говорит, что будет первым нести вахту. Никто особенно не спорит, трибуты вообще мало говорят друг с другом, не доверяя толком Катону и все еще опасаясь, что их план провалится задолго до финала Игр. Ван дер Гри осматривает место ночлега, дает пару советов Одэйру и говорит всем, что выходить надо на рассвете. Среди них он единственный, кто разбирается в окружающей клетке-пейзаже. В глазах Примроуз Эвердин мелькает страх каждый раз, как он на нее смотрит; у девчонки самый суровый вид и плотно сжатые губы, но она держится близко к Хеймитчу, будто бы Катон действительно хочет ее сразить одним ударом меча. Будто бы в этом случае ее спасет алкоголик-ментор. Она совсем не похожа на сестру, и Ван дер Гри этому крайне рад. Китнисс достаточно отравила ему жизнь и порядком поднадоела после своей смерти. Китнисс для него не стала символом или переломным моментом; она открыла ему глаза и заставила жить с этой правдой. Самая лучшая месть. Катон правда бы хотел, чтобы все было иначе. Он бы хотел не думать про двуличие Президента и нависшую над ним гильотину; ему бы быть ментором, тренироваться до упадка сил и засыпать рядом с темноволосой напарницей. Ему бы целовать ее и думать о том, какой Дистрикт выиграет на следующих Играх. Ему бы не знать, что все они – покойники. Что их жизни ненастоящие и никогда не имели смысла. - Она тебя не послушала, да? – Хеймитч отвлекает его от ненужных мыслей и подходит совсем близко. - Конечно, нет, – усмехается Ван дер Гри; ему не стоит произносить вслух, что Мирта Грэйн никогда и никого не слушает. - Она выживет, – тянет Эбернети и оглядывается на Примроуз. – Горы – ваша стихия. А еще она вооружена и в союзе с двумя профи; как бы твоя подружка не оказалась у Рога быстрее нас. Ментор Двенадцатого явно смеется, но Катон внезапно чувствует благодарность. Этим разговором Хеймитч пытается наладить контакт, пытается доказать себе и остальным, что бояться нечего и перед лицом общей опасности нужно объединяться, несмотря на все противоречия. Катон знает, что эти Игры будут короткими; слишком многое поставлено на кон. Он молча надеется, что Мирте хватит ума выжить, ведь только при таком раскладе все его усилия будут иметь смысл. Только в этом случае все будет не напрасно. Хеймитч усмехается, и Катон не сомневается, что ментор не будет ему мешать. Вероятно, Эбернети даже хотел похлопать парня по спине, чтобы вдохновить на будущие подвиги, как вдруг заиграл гимн, и все обратили взгляды на небо, желая узнать, сколько счастливчиков пережили первый день. В следующую секунду Ван дер Гри не поверил своим глазам. Он смотрит на знакомую фотографию, которая через три секунды сменяется другим ликом, и блять не верит. Так не бывает. Рядом буквально окаменел Хеймитч, и даже неадекватная Джоанна перестала так широко улыбаться и будто бы задумалась. Катон чувствует взгляды на своей спине, но не собирается ничего говорить и объяснять. Катон не просто в шоке; он охуительно зол. И в первую очередь на самого себя. Объявление заканчивается быстро, и горы вновь впитывают в себя мрак, но Ван дер Гри не может успокоиться, лишь подходит ближе к краю ущелья. Миллионы мыслей и догадок взрывают его сознание, но ничего не исправишь. Он должен был ее защитить. Он должен был ее взять за руку и тащить против воли в нужную сторону. Он обещал самому себе, что спасет Мирту. На фотографии в начале объявления печально улыбалась Кашмира, и Катону остается только гадать, что произошло, раз профи из Первого Дистрикта не дожила до утра. Мирта осталась вдвоем с Блеском, но их шансы все еще высоки (Ван дер Гри пытается себя убедить). Если, конечно, они не ранены. Если, конечно, они идут в правильном направлении. Если.. Катон закрывает глаза и понимает, что ошибся. Он должен найти Мирту, но даже не представляет, с чего начинать.