Он проснулся, задыхаясь. Задыхаясь от слёз.
Очередное утро, ладонь, сжатая на футболке в районе груди, громко стучащее сердце и головная боль. До чего его доводят эти сны? Да что за чертовщина происходит с ним, в конце концов? Эти сны всё чаще и чаще, Бэкхён никак не мог понять, почему видит всё это. Скоро он начнёт путать реальность с этим вымыслом фантазии. Он будто живёт тем, что видел перед глазами ночью. Порой Бэкхён думает, что та жизнь, что в его снах ночью, реальнее той, которой он живёт на самом деле. В какой момент парень стал видеть всё это? Чёрт знает. Уже давно, уже очень давно… Зеркало в ванной, мимолётный взгляд на часы и осознание, что на этот раз с него не сдерут три шкуры за опоздание, и оценивание своего внешнего вида. Ну, сегодня всё не так плохо, кажется. Синяки под глазами не слишком черны, волосы не похожи на комок мятой шерсти, взгляд вроде бы ясный. Брызг ледяной водой в лицо позволил прийти в себя быстро. Правда, эти слёзы он не сможет смыть никогда. Очередная чистка зубов. Вроде бы обычное утро, как у всех людей. Потом он оденется и отправится на работу, да, именно так... Но тут Бэкхён вздрогнул, замирая, не в силах шевельнуться. Он услышал чьи-то шаги. Тихие, тихие шаги чьих-то ножек по полу… — Бэкхён? — этот голос. Парень резко выплёвывает в раковину зубную пасту, что была у него во рту, и хватается за грудь, пытаясь справиться с кашлем. — Бэкхён? — он чувствует, как девичьи пальцы касаются его локтя, и до ужаса боится опустить взгляд вниз. Нет, там никого нет. Никто его не трогает. Это видение, галлюцинация, нет никакой Минчжу, здесь — нет… Грудь болит, не хватает дыхания, хотя вроде, приступ кашля прекратился, но больно, почему всё же больно? Девичьи пальчики сжимают его ладонь чуть сильнее, и Бэкхён одёргивает руку, хватаясь за волосы обеими, встречаясь локтями с краями раковины, в ужасе раскрывая глаза и смотря вперёд, шумно выдохнул весь скопившийся в лёгких воздух. Его трясёт. Бэкхёна снова трясёт… Приступ закончился довольно быстро. Сердце чуть успокоило свой ритм, руки перестали дрожать так сильно, а мысли о Минчжу, мешающие нормально соображать, отступили в сторону. Бэкхён вышел из ванной с ощущением, будто видит себя со стороны. Что это живёт не он, а кто-то другой... Проходя в спальню, раскрыл дверцы шкафа и напялил первые попавшиеся вещи — лёгкие чёрные джинсы и такого же цвета футболку. Сегодня ведь не слишком жарко. Кухня встретила его слабым запахом вечернего кофе — Бэкхён так не любил горячие напитки. Хватило полминуты, чтобы положить в тарелку немного вечернего кимчи. Усевшись за стол, он щёлкнул на кнопку пульта и стал слушать. Фоновое звучание. Бэкхён так не любил тишину. Она пугала его, ведь всегда в этой самой тишине он слышал слова…Я дома… Мы выдержим… Спокойно, спокойно, спокойно…
Тихое бормотание ведущего новостей отвлекало от лишних мыслей. Взгляд вновь остановился на настенных часах, парень мысленно отметил, что в запасе ещё полчаса. И Бэк довольно быстро уплёл завтрак, окончательно привёл себя в порядок, напялил на ноги любимые потрёпанные жизнью кроссовки и, вытащив велосипед, отправился на работу. Несколько заказов, очередные адреса, некоторые уже знакомые улицы и дома. Солнце грело, но не пекло слишком сильно, ветер, бьющий в лицо, помогал проснуться, а ноги уже начинали поднывать из-за беготни, хотя это только начало рабочего дня… Звонки в дверь, оплата, отдача несчастной пиццы, туда-сюда, туда-сюда, и так постоянно, как белка в колесе. И день пролетал быстро и незаметно. Желудок в какой-то момент скрутило с противным урчанием, ведь Бэк сам не прочь полакомиться той же пиццей или хоть чем-нибудь. Но ничего, осталось двадцать минут, последний заказ, он наконец поужинает, вернётся домой и отдохнёт, веря, что однажды он перестанет видеть эти страшные сны… Временами в голове пролетали мысли о новых запросах в поисковые службы. Может, Бэкхён всё-таки отыщет своих родителей? Все эти двадцать лет он жил в надежде на то, что всё-таки сможет отыскать их. Ведь почему-то они бросили его… Или оставили? Бэк не знал. Не знал, и мысли об этом приносили нереально много боли — может, его вовсе не хотели и выбросили в детский дом как лишний груз? Может, что-то другое? Бэкхён не знал. Мечтал только понять, почему эти люди оставили его на произвол судьбы.Бэкхён…
Снова этот голос. Парень резко остановился посреди дороги, выдыхая. Опять голос Минчжу. Он слишком часто преследует Бёна. Так, Бэкхён, успокойся, вдохни и выдохни, остался последний заказ, довези его до заказчика и езжай уже домой… Мысли начали отступать, сердце потихоньку восстановило свой ритм, поменяв его с бешеного на спокойный, и в висках перестало болеть. Город окунался в вечер, принося с пением цикад и лёгкий тёплый ветер. Шелест деревьев успокаивал и помогал отдохнуть от дневной суеты. И в какой-то момент Бэк наконец остановился у очередного дома. Не такого большого, как все в этом районе. Вокруг был небольшой садик с парой кустов, за которыми, правда, явно никто не ухаживал долгое время — они неплохо разрослись и напоминали каких-то монстров. Несколько шагов, и Бэкхён нажал на звонок, ожидая увидеть лицо заказчика и наконец отправиться домой.Бэкхён?
Вновь этот голос. Парень резко обернулся, ожидая увидеть её… Минчжу. Он услышал голос этой девушки. Но… Позади никого нет. Снова. Через секунду дверь открылась. Курьер снова вздрогнул, уже от её скрипа, и медленно обернулся, привычно натягивая на лицо улыбку и выдавая: — Ваш заказ, пицца… — Бэкхён замер. В горле неожиданно пересохло, ведь он наконец взглянул на заказчика. Тёмные кучерявые волосы до плеч, тёплый синий свитер, домашние штаны. Уши, торчащие в разные стороны, заставляющие хотеть улыбаться. Он смотрел прямо на Бэкхёна, смотрел так, как никто не смотрел — с какой-то болью, с… надеждой? — Спасибо, я ждал, — этот голос. Низкий, невероятно низкий и чертовски красивый, посылающий тысячи мурашек по телу. Парень полез в карман шорт за бумажником и неловко улыбнулся. — Вы не могли бы зайти? Довольно сложно выехать отсюда, — заказчик бросил унылый взгляд на порог, который он, наверное, никогда не приспособит для своего инвалидного кресла. — Спасибо, — когда Бэкхён переступил порог, тот взял в руки долгожданную еду, оповещая курьера о своём желании поесть урчанием живота, и Бэкхён вручил ему какую-то бумагу: — Пак Чанёль? — Бэк не знал, почему спросил, чтобы удостовериться, может, а может и для чего-то другого, и когда получил в ответ слабый кивок, поджал губы. Было больно смотреть на этого парня. Ведь он явно ровесник Бэкхёна, может, ему двадцать пять, не больше. Почему такие, как он, становятся так рано прикованы к инвалидному креслу?.. — Да, это я, давайте, — Чанёль улыбнулся, ожидая получить лист с уведомлением о получении заказа, на котором как всегда должен расписаться. И замер, наконец подняв взгляд на Бёна. Лёгкая полуулыбка, без которой курьер не должен доставлять товар, полуприкрытые из-за усталости глаза. Красивый ровный нос, чуть пухлые губы и замученный взгляд, от которого шли мурашки по телу. Тот тоже что-то почувствовал. Но Чанёль полагал, что это удивление. Не каждый день ведь люди видят таких, как он. Но это ничего страшного, он привык. Так всегда бывает. В каком-то смысле, по этой причине он перестал общаться с кем-либо. Чанёль устал видеть эту жалость в чужих глазах. Хотя… в его глазах не было жалости. Чёрт, не было. — У вас нет больше заказов? — этот неожиданный вопрос заставил Бэкхёна вскинуть бровь. Он уже отвернулся, получив деньги и собираясь уходить, но замер, оборачиваясь назад, ловя на себе какой-то виноватый взгляд. Чанёль почёсывал макушку, слегка улыбаясь и тихо посмеиваясь, чувствуя себя крайне неловко. — А что? — курьер откровенно говоря не понял, к чему был задан этот вопрос, хотя догадывался. Услышав такой ответ, заказчик тихо рассмеялся, понимая, что ему точно надо отдохнуть сегодня, меньше бреда нести будет… — Не хотите поесть со мной эту пиццу? Я не люблю ужинать в одиночестве. — Чанёль ненавидел одиночество. — Это странное предложение, понимаю, но… — Бэкхён никогда не соглашался на подобные предложения, но… то ли ему было жаль этого парня, то ли курьеру захотелось подарить тому немного радости, но лёгкая улыбка коснулась его губ: — Я зайду?