Плачущие небеса

      И он ушёл, провожаемый взглядом Чанёля, ушёл в ночь, никем не преследуемый. Чанёль так и остался на пороге, смотря на уходящего парня. Он уходил, шаг за шагом удалялся от его дома, и с каждой секундой становилось всё тоскливее, хотелось крикнуть ему вслед: «Не уходи», хотелось…       Хэ вышла из дома, и Ёль понял это только когда услышал тихий голос своего сокровища, что тёрлось о его ноги. Согнувшись, он взял кошку на руки. Уложив её на колени и проводя по шёрстке ладонью, с улыбкой смотрел на неё:       — Должно быть, ты замёрзла? — получив в ответ зевок, свидетельствующий о том, что животное хочет спать, Чанёль не смог сдержать тихого смешка. — Пошли домой… — и они ушли, закрывая за собой дверь и вроде бы, возвращаясь в обычное для себя время. Всё должно было быть так, как обычно. После этого Чанёль должен был бы с трудом принять душ, покормить Хэ и улечься спать, но не сегодня.       Сегодня привычный ход событий жизни Чанёля, который не менялся уже много лет, был нарушен этим парнем. Может ли это быть судьбой? Такая встреча вновь. Чанёль ведь в самом деле не совершал заказа. И этот парень явно не просто так проходил мимо. Что-то привело его сюда — это было видно в одном только взгляде. Что-то привело… Что?       Ночь окутала Чанёля тьмой, и тихое дыхание Хэ, что устроилась у груди Чанёля, грело его шею. Но мысли не спешили уходить из головы, хотя город давным-давно спал. Только потом Чан поймёт, что этой ночью, когда его всё-таки сморит сном, он не будет видеть кошмарного повторения счастливого прошлого в своих снах…       Листок с номером телефона и именем лежал совсем рядом, и почему-то Чанёлю удалось без труда разобрать в темноте слова и цифры. Бэкхён. Бён Бэкхён. Вот так просто. Вечер, которого не должно было быть в привычной для жизни Чанёля, принёс в его настоящее человека, которому, возможно, Чан позвонит завтра. Или… не позвонит. Он не знал, о чём будут его мысли завтра. Может, парень сотрёт этот вечер из памяти, и он забудется, может, Чанёль просто не поверит в то, что это произошло с ним на самом деле — слишком долго он не общался с людьми…       Окно, которое всегда было скрыто шторами, сегодня ночью почему-то не скрывало ими от Чанёля полотно неба, усыпанного звёздами. Оно казалось парню таким близким в этот момент. Протянешь руку — и дотронешься, вот-вот, прямо сейчас...       Пение цикад убаюкивало, заставляя спокойствие расходиться по венам. И так хорошо сейчас, так незабываемо — кажется, далёкое прошлое, которое было наполнено счастьем, начало по кусочкам возвращаться к нему. Очень хотелось, чтобы Бэкхён улыбнулся ему. Хотелось снова увидеть эту лёгкую, очень тёплую улыбку на его лице, прямо как тогда, в вечер, проведённый за разговорами ни о чём и о чём-то, том, что в жизни было и не было. Когда мечты слетали словами с языка, Бэкхён улыбался, слегка, но его лицо на мгновенье светлело, и хотелось обнять его, обнять так крепко, как только можно, чтобы укрыть от страшной жизни и избавить от тоски, что залегла в глубине его глаз болью…       — Что он делает сейчас?.. — слова сами сорвались с губ, утопая в тишине комнаты. И сердце пропустило удар, едва до сознания дошло, что же сейчас сказал Чанёль. Сердце забилось быстро-быстро, в висках застучал пульс. Это прямо как тогда. Когда…       Сидя за своим столом, отодвигая несчастные тетради с конспектами и запуская пятерню в волосы, Чанёль откинулся на спинку стула, тяжело выдыхая. В мыслях только она, та, кто улыбается для него, только для него; та, ради кого хочется дышать; та, кто считает его низкий шёпот самым страшным испытанием для любой девушки; та, что считала его кривые ноги самыми красивыми на свете; та, чьи губы заставляли дыхание сходить с ума, а пальцы на руках сжиматься от напряжения…       Однажды он подарит ей кольцо. А перед этим — множество сеансов в кино; невероятно много походов на аттракционы, ведь она так смешно визжит, когда они выбирают американские горки; поцелуи в шею на задних рядах, когда его пальцы касаются бедра, а её дыхание сбивается…       — Господи, как я мог так влюбиться?.. — на губах улыбка, в мыслях мечты, в сердце надежда на лучшее и то, чего всё-таки не произошло… Здравый смысл постучал в его голову, и шатен округлил глаза, поражаясь своим мыслям. Он проводил аналогию тех давних чувств с тем, что испытывал сейчас. Нормально ли это? Что с ним происходит?.. — Слишком много думаю обо всём этом… — в голове вопрос. Разум шептал, что нужно разобраться во всём, в том, почему такие мысли посещают его...       Хэ чуть дёрнулась во сне, заставляя Чанёля вздрогнуть и прижаться к кошке плотнее, с помощью руки придвигая согнутые ноги к груди и вздыхая. Парень осознал, что в сердце поселилась какая-то хрупкая надежда. Непонятно на что или кого, но что-то засело ему в грудь, заставляя сердце биться увереннее, заставляя его делать то, чего Пак желал меньше всего последние несколько лет.       Чанёль не плакал этой ночью. Разбитая вдребезги вера исчезла из груди, оставляя на своём месте начало новой. Начало их истории.       Картины ночных мечт Чанёля начали складываться воедино, в одну общую картину, что обещала слишком невозможное, но такое желанное будущее… Любые разорванные листы можно склеить. Но получится ли у Чанёля создать полотно своей новой жизни, в которой есть Бэкхён?