Плачущие небеса

            Объятия Чанёля такие тёплые, нужные. И не хотелось выбираться из них совсем. Внутри что-то медленно распускало по венам приятное чувство, и Бэкхён ослаб в чужих руках, доверяясь и чувствуя, что всё так и должно быть. Голова Бэкхёна кружилась от этого касания, воздух вырвался из лёгких, освобождая душу от боли. И Чанёль вздрогнул, чувствуя, что в нём что-то меняется, впервые за долгое время, он почувствовал что-то знакомое, это чувство, оно… Мысли запутались, и Бэкхён не хотел разбираться с ними сейчас, потому что чужое «Бэк», хрипло выдохнутое ему в полуприкрытые губы, отбросило все запреты, осыпая мурашками тело. С того рокового дня Чанёль не чувствовал того, что происходило с ним сейчас. В комнате стало поразительно жарко, и горло сдавило приятным чувством, которое подсказывало ему, что он снова…       Снова может назвать себя живым.       Чанёль сам не заметил, как прикоснулся ладонями к подбородку Бэкхёна и притянул к себе, накрывая чужие губы своими. Он не понимал, что творил, просто чувствовал, что сейчас это просто необходимо — он хотел чувствовать этого парня рядом, хотел быть к нему ещё ближе, чтобы на этот раз уничтоженная роковым днём жизнь не позволила ему отказываться от того, чего он всей душой хочет. Быть рядом, он хочет, чтобы…       Сердце Бэкхёна зашлось бешеным ритмом, и реальность начала казаться сном. Ураган чувств, творившийся в нём, вынуждал прощаться с остатками разума. Он заставлял сердце сходить с ума всё быстрее и парень не понимал ещё до самого конца, почему совершил эту, наверное, всё же ошибку, почему… отвечал на поцелуй Чанёля, почему притягивал его ближе к себе за затылок и почему тихо выдыхал ему в рот, оглушаемый биением своего (чужого) сердца. Ладони Чанёля спустились к животу Бэкхёна, и тот ткнулся в чужую грудь лбом, не зная, что должен делать сейчас и как справиться с этими чувствами. Всё это определённо было неправильно, но…       Эти губы, скользнувшие к шее, заставили Бэкхёна попрощаться со всеми запретами.       Чанёль сходил с ума от одного только дыхания Бэкхёна — стук бешено стучащего сердца отдавался в ушах и сдавленные лёгкие не позволяли выпадать из такой желанной реальности на этот раз. Губы Бэкхёна так близко, и Чанёль не может сопротивляться…       Мир плавился, всё медленно расплывалось перед глазами от чувства страшного блаженства, и Бэкхён уже не осознавал, что притянул Чанёля ближе к себе, как отчаянно стал отвечать на поцелуй, заставляя глаза любимого распахнуться в удивлении… В сердцах трепетало что-то… что-то очень важное и нужное, то, что подсказывало, что их чувства правильны…       Касания сильных рук кружили голову, и когда Бён чувствовал на своей спине под тканью мешающей одежды чужие ладони, из лёгких окончательно выбился воздух. Чанёль же сам начал терять связь с реальностью, понимая, что Бэкхён обхватил его затылок двумя руками и лёг спиной на кровать, не желая останавливаться…       Холод из снов Бёна стал плавиться из-за чужого жаркого «Бэкх…ён», такого неуверенного, но дающего понять, что это точка невозврата.       Дрожащие холодные пальцы касались бархатной кожи, и щёки Бэкхёна пылали. Сердце продолжало быстро-быстро биться, и он боялся того, что будет дальше. Не знал, что делать, и… Эти руки выбивали из жизни, и мир перед глазами Чанёля начал расплываться, когда эти губы снова оказались в плену его собственных, когда он почувствовал, как чужие ладони ползут от груди к паху, будто зная, что должны делать. Каждый выдох оглушителен, кожа шеи Бэкхёна горела в местах, которых её коснулись губы Чанёля. Бён слушал биение своего сердца и делал то, что оно велело ему. И он позволил парню сделать всё, чего он желал, и именно в тот момент здравый смысл помахал им ручкой и ушёл, оставив тонуть в наслаждении. Медленные касания, обжигающие пламенем чувств, остановили время — грудь Бэкхёна так прекрасна без этой бесформенной футболки, каждое ребро выцеловано со всем пылом, и остановиться уже невозможно…       Как они посмотрят друг другу в глаза потом? Это волновало меньше всего.       Дрожь ударила по телу, и все чувства растворились в глазах напротив — Бэкхён хотел забрать всю боль Чанёля, заставить его почувствовать себя живым… Язык чертил узоры по шее Бёна, и они оба тонули в лавине эмоций, тянущей верёвку у самого горла, не позволяя дышать, и капли пота катились по лицу. Чанёль не разрывал поцелуй до боли в лёгких, продолжал медленно двигать пальцами, а Бэкхён, кажется, совсем потерял связь с реальностью. Его выдох был слышен слишком чётко. Пак долго заставлял парня тяжело дышать, при этом боясь сойти с дистанции за секунду до, и когда понял, что его губ и прелюдий достаточно, снова приник к губам Бэкхёна, замечая, как жмурится парень в страхе, не понимая ещё, что позволяет Чанёлю проникнуть в его душу, а не…       Пальцы Бёна впились кожу на чужой спине. Боль, боль, боль, нехватка воздуха и хрупкое «дыши», застрявшее в его голове, остановили время.       Бён притянул того, кем готов был дышать всю жизнь, ещё ближе к себе, хотя казалось, что этого сделать уже невозможно, и снова завлёк того в поцелуй, лишь бы отвлечься от боли, которую чувствовал именно так впервые... Но боль была ничтожна в сравнении с наслаждением, которое Бэк получал, когда губы Чанёля целовали его ключицы, когда пальцы рисовали узоры на его коже. Всё читалось по глазам — эта немая просьба стала для Чанёля финишем, к которому так хотелось прийти. Но в секунду близости на глаза Бэкхёна неожиданно навернулись слёзы, не было сил для дыхания. Сумасшествие. Но слишком поздно отступать. Это…       — Тише… — чужой шёпот едва слышим Бэкхёном, и едва Ёль коснулся его губ, как вся боль будто бы ушла на второй план. Бён зажмуривал глаза, широко открывал рот, вдыхая спасительный воздух, не в силах справиться с лавиной ощущений, что свалилась на него в один миг.       Слишком хорошо. Это пошлое дыхание, боль и наслаждение сводили с ума. Тяжёлое дыхание, руки, сжимающие его бёдра, и вздохи Чанёля — это всё было слишком. Чужие пальцы крепче сжимались на спине Ёля, и Бэкхён приподнимал бёдра, чувствуя касания чужих волос о свою шею и поцелуи, бесконечные поцелуи, как же много, это…       Пальцы Бэкхёна коснулись своего хозяина, заставляя удваивать эмоции и прощаться с рассудком навсегда. Взгляд парня перед ним затуманен. Раскрасневшийся, с приоткрытым ртом, Бэкхён заставлял Чанёля приходить к финальной точке быстро. Ещё чуть-чуть и…       Одновременный вскрик в губы друг друга, волна наслаждения и окончательный уход здравого смысла. Чанёль упал на кровать, не в силах привести в порядок дыхание и успокоить бешено стучащее сердце. Сейчас было плевать на уничтоженные ноги, плевать на то, что Пак инвалид — он наконец почувствовал, что может жить, жить так, как и все люди, как и все…       С Бэкхёном.       Влага в уголках глаз Бёна скатилась на подушку, и дыхание остановилось на мгновение — парень почувствовал жаркую лавину чувств, понимая, что чужая ладонь привела его к точке наслаждения. Они ещё долго не могли привести дыхание в норму, и, смотря друг другу в глаза, не могли подобрать слов. Щёки Бэкхёна горели, и его сердце совсем бешено застучало, как только Чанёль нежно коснулся пальцами его щеки:       — С тобой я, кажется, снова жив…