Всё, что ты любил когда-то, ветром унесёт

      Когда в прошлый раз Хакс видел Верховного лидера Сноука лично, передвижной командный пост располагался на старой, ещё времён Империи, антигравитационной платформе. Сноук приказал убрать роскошную отделку и заменить сдержанной, почти монашески-аскетичной, что ассоциировалось у генерала с самим Верховным лидером. Однако в конструкции платформы угадывалось её искусственное происхождение.       Сейчас Сноук укрылся внутри астероида – небольшого, но, тем не менее, настоящего. Замаскированный «Финализатор» остался на безопасном расстоянии. Командному шаттлу пришлось подойти достаточно близко, прежде чем Хакс смог опознать характерные черты, отличающие искомый астероид от миллиарда других в поясе. Всего лишь отблеск сенсоров тут и там, да незначительная разница в отражающей способности поверхности в тех местах, где её структура была изменена. Несколько неприятных мгновений Хакс думал, не ошиблись ли они. А может, ошибки как раз не было, и Сноук на самом деле по непонятной причине хотел, чтобы они высадились на проклятый астероид. Но затем неровный серо-коричневый кусок скалы опустился, открывая чёрный провал, две широкие створки взрывозащитных ворот сдвинулись на скрытых направляющих, и показался посадочный отсек.       Дорога сюда была совершенно обыденной. На корабле масштабов «Финализатора» едва ощущается толчок, когда мотиваторы гипердвигателя задействуются и швыряют всю невообразимую громаду вместе с содержимым и командой сквозь гиперпространство на сверхсветовой скорости. Корпус корабля меньших размеров будет трещать в момент прыжка. «Финализатор» же только слегка подрагивал, ложась на курс, пока звёзды за иллюминаторами размазывались в яркие полосы.       За время пути Хакс провёл несколько совещаний со старшими офицерами, чтобы быть в курсе всех событий. Он ни разу не ощутил лёгкой вспышки тепла и не слышал в своём мозгу выводящего из себя голоса Рена. Магистр или вёл себя тихо, или же действительно старался держаться от мыслей Хакса подальше. В любом случае, это был прогресс. Хакс даже не видел Рена до самого момента прибытия, когда тот появился на полётной палубе, чтобы понаблюдать заход на посадку – полностью упакованный в свои обычные чёрные одеяния, шлем на месте.       Хакс кивнул ему и получил короткий кивок в ответ, и на этом с общением было покончено.       Когда шаттл совершил посадку, Рен первым прошагал по трапу в окружении шипящих струй пара. Хакс не заметил даже намёка на хромоту.       Генералу до сих пор не вернули шинель. Не то чтобы без неё он чувствовал себя неловко, но ему определённо было прохладно, и не хватало тепла и тяжести шинели на плечах. Хакс подтянулся, махнул своим сопровождающим и проследовал из шаттла вслед за Реном в новое убежище Сноука.       Коридоры и помещения внутри выглядели так же, как на «Старкиллере» - полированный металл и пласкрет, чёрный, серый и жёлтый цвета – но Хакс всё время ощущал вес камня вокруг, над головой, под ногами. Нигде не было иллюминаторов, и это неожиданно угнетало, хотя он привык к огромным космическим кораблям и по большей части подземным планетарным базам. В (холодной, изматывающей, сложной) работе на «Старкиллере» больше всего остального радовало отсутствие формальных светских обязательств. Генерал был вышестоящим лицом на планете, если не считать Кайло Рена. Никто на всей базе не смог бы заставить Хакса посетить официальный банкет или приём, хотя он изредка ненадолго появлялся на мероприятиях, которые офицеры организовывали с его согласия. Достаточно было показаться. Никакой обременительной необходимости задерживаться и общаться. Через несколько часов после прибытия на планету – на астероид – он всем сердцем желал вернуться на «Старкиллер», чтобы разбираться с порубленными в гневе консолями или неразберихой в поставках. Атмосфера здесь была настолько натянутой и формальной, что у Хакса начала дёргаться губа.       По сравнению с этим, Сноук был почти облегчением. В реальности Верховный лидер выглядел вовсе не так внушительно, как его голограмма. Он был лишь немного выше Хакса, и в своём плаще из тяжёлой зейд-ткани казался щуплым, сгорбленным и бледным. Генерал не представлял, откуда взялись рубцы, изуродовавшие черты лица Сноука, или борозда на его черепе, и даже не собирался об этом спрашивать.       Сноук сидел в простом кресле с прямой спинкой, которое почему-то воспринималось как трон даже без всяких украшений. На поклон приблизившегося Хакса он ответил кивком.       – Генерал, – вживую голос такой же негромкий и задумчивый, но менее раскатистый. – Наконец-то. Я надеюсь, все сложности с гипердвигателем моего корабля были преодолены?       – Да, Верховный лидер, – ответил Хакс. – Все системы функционируют. Мои техники прекрасно себя проявили.       – Я запомню это, – Сноук сложил пальцы домиком. Его суставы были шишковатыми и опухшими, как у старика, но никто не знал, сколько же лет Верховному лидеру на самом деле. Он устремил на Хакса непроницаемый взгляд лишённых ресниц глаз. – Итак, объясните мне своими словами, что же пошло не так. С самого начала.       Хакс понял, что ощущает давление на лицо и глаза под взглядом Сноука, и вспомнил слова Рена: «У тебя очень мощный разум». Он глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Во время доклада генерал держался и говорил совершенно спокойно. Он начал с утраты карты на Джакку и побега пленника Дэмерона с помощью вышедшего из повиновения штурмовика ФН-2187. Рассказал о бесплодных попытках отыскать дроида и о том, как Кайло Рена явно заинтересовала девушка-мусорщица, которая помогла беглецам покинуть планету.       – По моему мнению, Верховный лидер, – сказал Хакс, – было ошибкой предположить, что девушка и дроид равноценны с точки зрения интеллекта. Мы вполне могли заполучить дроида на Такодане, направив больше войск для противостояния атаке пилотов Сопротивления, но упустили его, когда Кайло Рен принял решение положиться на свою способность извлечь информацию из сознания девушки.       Сноук смотрел на него, и Хакс в очередной раз удивился, о чём, во имя шестнадцати преисподних, Рен только думал. Ладно, обычно его ментальные допросы не занимали много времени, но всё же девчонка видела карту... сколько раз? Всего один? И кто мог сказать, что её воспоминания абсолютно соответствуют истине? Лучше было завладеть самой картой, чем чьей-то памятью о мимолётном взгляде на эту карту.       – Хорошее замечание, генерал, – произнёс Сноук, но некий слабый оттенок в интонации дал понять Хаксу, что Верховный лидер не вполне с ним согласен. – Продолжайте.       – Мы понадеялись на девушку, а это означает, что её бегство стало серьёзной проблемой, – сказал Хакс. – Магистр Рен не посвящает меня в тонкости своего мыслительного процесса, но как только он узнал, что девушка обладает способностями, можно было сделать логическое заключение о вероятности её побега с их помощью. Однако, разрушение базы «Старкиллер» стало результатом ряда ошибок вкупе с невезением. Мы не были готовы к тому, что малые силы противника окажутся способны проникнуть на базу и вывести из строя генераторы щитов. Мы также не были готовы к двойной атаке на излучатель – со стороны звездных истребителей Сопротивления и Соло с помощниками. Я...       – Да, генерал?       Хакс сглотнул, по-прежнему вытянувшись по стойке «смирно».       – Я полагаю, что перезарядка оружия для удара по системе Илиниум вместо прямой атаки на базу Сопротивления вынудила противника направить на «Старкиллер» все свои силы. Им уже была известна устрашающая мощность излучателя после её демонстрации нами на системе Хосниан. Если бы они не напали на «Старкиллер», мы могли бы вновь захватить девушку и извлечь из её памяти нужную информацию.       – Я помню, как вы сомневались в моём решении нацелить оружие на систему, – спокойно сказал Сноук. – И Рен тоже сомневался. Нынешнее мнение принято во внимание, как и ваши возражения тогда.       Хакс снова с трудом сглотнул.       – Да, Верховный лидер, – ответил он.       Сноук не отводил взгляда несколько долгих мучительных мгновений, а затем откинулся на спинку своего трона. Хакс почувствовал, что ему внезапно стало легче дышать, и подавил желание потереть грудь.       – В настоящий момент я формирую тайную сеть разведки по всей галактике, чтобы возобновить поиски Скайуокера, – проговорил Сноук. – Я потребую от вас активного участия в этих поисках, генерал. И более успешного.       – Да, Верховный лидер, – повторил Хакс. Сноук пренебрежительно повёл рукой. Генералу был хорошо знаком этот жест ещё по голограмме.       – На этом всё.       Хакс глубоко поклонился, исполнил идеальный поворот кругом и почти дошёл до двери, когда Сноук добавил:       – Вы преуспели, генерал.       Хакс остановился.       – В спасении Кайло Рена, — продолжил Сноук. – Я был бы очень недоволен, если бы вы не смогли привезти его ко мне.       – Сэр, – сказал Хакс, чувствуя, как его желудок кувыркнулся. Когда продолжения от Сноука не последовало, он вновь пошагал к двери и, наконец, оказался в безопасности коридора снаружи.

***

      Официальный банкет тем вечером оказался настолько ужасен, насколько Хакс и ожидал. Слишком много перемен блюд, слишком много формальных приветствий. Ему пришлось произнести небольшую речь, чего он как раз не предполагал. Единственной приятной вещью в этом испытании было то, что Кайло Рен не присутствовал, чтобы стать свидетелем его замешательства. Рен не упоминался в программе вечера, и за столом не было выделено места для него.       Когда всё закончилось, Хакс обнаружил, что гадает, почему Рен был освобождён от этой повинности. Неужели официальные банкеты ниже достоинства Рыцарей Рен, или же причина в том, что никто не смог придумать, как можно поднимать бокалы, сидя в совершенно ненужном шлеме?       Он решил не обращать внимания на этот вопрос. Распорядок Рена – не его проблема, как и сам Рен в данный момент. Это должно было стать более ощутимым облегчением. Хакс не собирался думать об этом, вместо этого он намеревался хорошенько выспаться. И не хотел вспоминать холодный взгляд Сноука. «Нынешнее мнение принято во внимание, как и ваши возражения тогда». Минут двадцать спустя Хакс произнёс нечто непечатное, поднялся, обулся и послал с консоли своей гостевой комнаты запрос о местонахождении Кайло Рена.

***

Дверь в апартаменты Рена с шипением распахнулась в темноту. На мгновение, пока его глаза не привыкли, Хакс подумал, что комната пуста. Затем в слабом красном свете нескольких индикаторов комм-консоли он различил тёмную фигуру на кровати. Фигура пошевелилась, и два красных отблеска отразились в её глазах.       – Пришёл посмотреть на покойника, генерал? – произнёс потусторонний голос. Хакс подумал, что никогда раньше не слышал, чтобы кто-то говорил настолько замогильно, но Кайло Рен с этим справился, возможно, после многих часов прилежных тренировок. – Боюсь, я сейчас не очень-то могу составить хорошую компанию.       Хакс шагнул в тусклые красноватые сумерки и позволил двери закрыться за ним.       – Тебя не было на банкете. Я пришёл выяснить, почему. И когда ты вообще можешь составить хорошую компанию? – добавил он, покосившись на Рена, который лежал совершенно неподвижно.       – У меня бывают моменты, – ответил Кайло Рен. – Не включай свет, пожалуйста.       Хакс отдёрнул руку от световой панели.       – Надо же, ты попросил любезно?       – Я сегодня сам не свой, – глаза закрылись и открылись вновь, и раздался смешок, похожий на кашель. – Хотя на самом деле я полностью в себе. К сожалению.       Хаксу это не понравилось. Он опустил руку, подошёл к кровати и посмотрел на Кайло Рена.       – Что с тобой? Что случилось?       – Ничего, что должно тебя беспокоить, генерал, – сказал Рен. Зрение Хакса уже достаточно адаптировалось, чтобы он смог разглядеть, как Рен смотрел в направлении него, но не в глаза ему. Вернее, он мог бы смотреть в глаза Хаксу, если бы они располагались на четыре дюйма правее, чем обычно. Кроме того, он был покрыт потом, несмотря на то, что в комнате стояла прохлада.       Любопытство и раздражение Хакса уступили место беспокойству: что-то здесь было не так.       – У тебя проблемы со зрением, да? – тихо спросил он. Глаза Рена, сверкающие между полуприкрытыми веками, слегка шевельнулись, разглядывая его, но всё ещё не могли сфокусироваться.       – Зрение вернётся в своё время. Оно всегда возвращается.       – Всегда? Как часто это у тебя?       – Не очень.       Хакс запустил руки в волосы со вновь вспыхнувшим раздражением:       – Сегодня утром ты выглядел более-менее обычно, по крайней мере, насколько я могу судить. И это мне напоминает... сколько же масок ты носишь? Я думал, мы оставили это на «Старкиллере». Что ты делал весь день?       Холодный взгляд Сноука снова всплыл в памяти Хакса.       – Или... вернее будет сказать, — проговорил он медленно, — что Сноук делал с тобой?       Снова раздался слабый хрипловатый звук, который мог быть и смешком, и кашлем.       – Верховный лидер Сноук выразил свою оценку моих недавних действий, – сказал Рен. – Очень ясно выразил.       Хакс продолжал неловко стоять возле кровати, и это начало действовать ему на нервы. На те немногие, что остались. В комнате был всего один стул – за настольной консолью — так что генерал сел на край постели Рена и замер.       На лёгкое движение матраса под весом Хакса Рен ответил резким вздохом и сдавленным стоном. Он зажмурил глаза и прижал пальцы к лицу так сильно, что на руках выступили сухожилия.       «Ох», – подумал Хакс. Все кусочки головоломки встали на место, когда он вспомнил, как Рен говорил на «Финализаторе»: «Я не могу ничего поделать с мигренями, но теперь ты сможешь пользоваться рукой».       – Прости, – произнёс генерал вслух. – Я не понял сразу. Это?..       Он не привык чувствовать себя беспомощным. Через некоторое время пальцы Рена расслабились, но он по-прежнему прижимал их к лицу, к закрытым глазам.       – Мне уже становилось очень плохо четыре раза за вечер, но если я почувствую приближение пятого, я дам тебе знать, генерал, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Тебе нужно было что-то конкретное?       – Я не знал, что у тебя бывают такие головные боли, – сказал Хакс и тут же понял, как глупо это прозвучало.       – По очевидным причинам, я стараюсь не афишировать это. Обычно всё не настолько плохо. Обычно мне не приходилось проводить несколько часов в присутствии могущественного существа, которое максимально эффективно использовало Силу для выражения собственного недовольства. – Теперь Рен убрал руки, но всё так же не открывал глаза. Волосы на его висках промокли от пота.       Хакс воскресил в памяти свой «разбор полётов». Да... Сноук был недоволен и по-прежнему полон решимости обнаружить Скайуокера до того, как Орден Джедаев сможет вновь поднять свою назойливую голову, но он вовсе не угрожал генералу...       При взгляде на Кайло Рена в его мозгу всплыло слово «пытки».       – Нет, – сказал Рен очень-очень устало. – Не пытки. Ты не поймёшь. Тебе даже никто не позволит попытаться понять.       Хакс начал было что-то говорить, но потом только вздохнул и ссутулился.       – Да, я не понимаю, и не думаю, что мне этого очень хочется, – сказал он, наконец. – Но с точки зрения военного, мне это кажется необдуманным манёвром.       – Осторожно, генерал.       – Что, и он тоже слушает мои мысли?       – Возможно. Я не знаю. Эта комната в порядке – я имею в виду, сейчас. Думаю, он не предполагал, что у меня будет гость. В любом другом месте он, несомненно, слышит тебя. Это его штаб, и Верховный лидер очень дорожит информацией.       Хакс подумал, что это было слышно в приглушённом голосе Сноука. Ин... фор... мация.       – Я хотел сказать, – генерал проигнорировал слова о неожиданных визитах, – если кто-то обладает ценной боевой единицей, пусть он даже... недоволен её деятельностью, вымещать это недовольство на самой боевой единице – контрпродуктивно, неэффективно и подрывает дух.       – Боевая единица, – повторил Рен. – Вот кем ты меня считаешь?       – Ты прекрасно знаешь, кем я считаю тебя. И что хорошего... в этом? — спросил он, обведя рукой затемнённую комнату. — Каким образом то, что ты выведен из строя, пусть даже временно, улучшило общее положение?       – Генерал, ты слишком много думаешь, – сказал Рен, открыв наконец глаза и взглянув на Хакса. – Тебе кто-нибудь говорил это в детстве?       – Нет.       – Жаль. Ты мог бы быть счастливее.       Хакс уставился на него.       – Может, у тебя что-то вроде удара? Ты соображаешь ещё хуже, чем обычно. Можешь ты шевелить и правыми, и левыми конечностями?       Кайло Рен поморгал и внезапно забулькал от смеха. И тут же сморщился, его длинные пальцы вновь прижались к лицу. Он давил их кончиками на глазные яблоки, и Хакс впомнил очень ярко, что и сам делал точно так же, как будто давление могло на пару мгновений ослабить боль.       Он осторожно поднялся, стараясь не побеспокоить Рена движением.       – Куда ты?       Хакс не ответил. Удобства в этих апартаментах были роскошными по сравнению с «Финализатором», но располагались так же. Он взял в освежителе полотенце и смочил его в ледяной воде, отжал, чтобы убрать лишнюю влагу, и вернулся к кровати Рена, который косился на него сквозь прижатые к лицу пальцы.       – Положи это на глаза, – сказал генерал и протянул полотенце.       Рен долго не двигался, глядя на Хакса, или туда, где предположительно были его глаза. Болезненная неуверенность в его лице заставила внутренности Хакса зашевелиться, и в этом он намного охотнее обвинил бы скучный банкет. Затем, очень медленно, Рен опустил руки и сложил их на груди вместо того, чтобы взять полотенце.       – Ну или нет, – сердито сказал Хакс, чувствуя, что кончики его ушей краснеют. Он собирался развернуться и совершить быстрое отступление, когда рука Рена поползла по постели и замерла рядом с тем местом, где генерал сидел.       В его голове не зазвучал голос – он задумался, больно ли Рену проецировать сейчас, с повреждённым разумом – но, тем не менее, всё было и так понятно. И уши Хакса продолжали гореть, когда он сел обратно. Губы Рена изогнулись в слабой неловкой улыбке. Он закрыл глаза, позволяя генералу накрыть их сложенным полотенцем, и резко вздохнул от неожиданного холода. Хакс увидел, что напряжение в очертаниях тела Рена начало исчезать. Совсем немного, но хотя бы так.       Когда он вышел, двигаясь очень тихо, чтобы не побеспокоить Рена, коридоры были пусты. И на этот раз, вернувшись к себе и разувшись, Хакс заснул почти моментально.