Возвращайтесь.

Вечер. Зажглись фонари, скупо освещающие дорогу возле проезжей части. Проезжающие машины добавляли света лишь на миг, круглыми пятнами или солнечными зайчиками светя под ноги возвращающимся школьным охранникам. «Сегодня ночь, как никогда темная», — пронеслось в голове у М-21. «И слишком теплая», — мог бы дополнить его Такео. Все втроем они возвращались по своему обычному пути домой, но сегодня, почему-то не хотелось сразу идти туда. Хотелось просто подышать воздухом и помолчать. Хотелось побыть одним и одновременно нет. Каждый ушел в себя с головой, занятый привычными мыслями. Тао в который раз проверял безопасность дома, искал что-то в сети и в очередной раз возвращался мыслями к тому месту, из которого они вышли. К школе. Это здание для него стало вторым домом, работа там доставляла радость и гордость оттого, что часть строения было его рук делом в прямом смысле этого слова. Новинки системы безопасности и охраны, всевозможные приборы слежения — все это радовало его глаз. Вот только сегодня человека снедало чувство беспокойства. Хотелось остаться в школе и, как сторожевому псу, охранять ее, скаля клыки на тех, кто хочет покуситься на святая святых — школу Мастера. Тем более, там же учились Шин Ву и его компания и еще очень много учеников, которые стали ему дороги. А некоторые, глядя на него и Ик Хана, всерьез заинтересовались программированием и даже делали успехи. Тао — бывший штурмовик спецподразделения ДА-5, глядя на детей, чувствовал гордость не меньше, чем его босс. Ему не нужно было теперь убивать, калечить чужие жизни по приказу, не нужно было искать досье на тех, кто в скором времени будет мясом. И это его радовало. Давало силу жить дальше. Вот только сегодня он никак не мог найти покоя. Все было в порядке и дома, и в школе, но все равно какое-то чувство тревоги засело глубоко внутри. Странных личностей поблизости не наблюдалось, дома остались благородные, и датчики возле учебного заведения ничего странного не засекали. Но все равно сердце ныло. — Может, те оборотни решат сегодня нам припомнить былое? Они ведь исчезли? — Нарушил тишину недооборотень. Хоть те и могли нанести им визит «невежливости», все равно датчики Тао их бы засекли моментально, а, судя по хакеру, они молчали. — Вряд ли. Сейчас они не будут соваться к нам. Да и я не уверен, что они живы. Свидетели, как-никак. — Отозвался снайпер, а бывший подопытный мысленно согласился. — Или Кромбель в гости заглянул. Мы придем, а он там сидит в кресле, чай из чашки Рейзела пьет и печеньками из заначки Тао заедает. — Предположил он, но как-то невесело ему хныкнули в ответ. Гнетущее чувство росло и давило бетонной плитой. В доме горел свет, благородные в полном составе сидели в гостиной, Кэриас пытался читать, совершенно не замечая, что листает страницы задом на перед, Регис мерил комнату шагами и прислушивался к каждому шороху. Прислушивались, правда, они все, поэтому в особенно гнетущей тишине поворот ключа был встречен как враждебный сигнал к атаке. Регис не выдержал первый, выскочив в коридор «встречать» гостей. То, что пришли именно те, кого они ждали, они поняли сразу же, когда услышали шум закрывающейся двери и приглушенные голоса троицы модифицированных. Те пытались как можно тише пройти, чтобы не помешать тем благородным, которые сейчас отдыхают. М-21 удивленно уставился на юного Ландегре, стоящего в позе «жена спрашивает, где шлялся допоздна?», скрестив руки на груди. Каламбурить на эту тему отчего-то не хотелось. Да и вообще хотелось больше молчать и слушать тишину. Ожидать. Покрутив головой, пытаясь смахнуть наваждение, он почувствовал, как шерсть становится дыбом, и только усилием воли скрыл вылезающие клыки. Сейра поспешно прятала косу смерти, а ничего не понимающий Раэль чуть хрипло уточнил: — С вами все в порядке? — Да вроде бы. А у вас тут как? — Вас ждем, — хмуро отозвался Регис. — Переживаем. — Так ведь все же в порядке. — Скорее пытался себя успокоить снайпер. Тао рыбкой скользнул к своей технике и исчез в глубинах компьютерного пространства. Кэриас, вышедший на балкон, чуть слышно позвал Сейру. Крутящийся поблизости Раэль тоже пошел за ней хвостиком. Теперь на балконе, где любила собираться троица ГМО, стояло другое трио из благородных. Они о чем-то тихо совещались, прикрыв за собой дверь. Спустившиеся вниз уже переодетые парни с удивлением застали только Региса, вернувшегося к своему занятию, но уже под дверью балкона. Дверь приоткрылась, засосала внутрь благородного и снова закрылась практически перед носом у донельзя удивленных модифицированных. Правда, почти сразу Регис вышел и удивленно произнес: — Они сказали, чтобы, если вдруг что случится, я с вами оставался в доме. И помогал вам. Если потребуется, защищал и не давал войти никому. А где Тао? — В операторской. Тао не переодевался. Он сразу, как только вошел в дом, решил проверить свою догадку. Как лидер РК он чувствовал ответственность за других и не мог больше ничего не делать. Страх уже пустил свои корни в душу, заставляя пальцы быстрее порхать над клавиатурой, а мозг лихорадочно прокручивать различные варианты. Заметив, что благородные чем-то взволнованы и собраны, как перед ударом, он понял что что-то происходит. ЭМУ никто не задействовал, значит, это не дело рук Организации. Возможно. Собрание на балконе не прошло для него незамеченным и не оказалось полной неожиданностью. Датчики по-прежнему показывали отсутствие врагов, а камеры ничего аномального не фиксировали. Только чувство тревоги росло с каждой минутой, опутывая пространство невидимой тяжестью, как сетью. Скорее всего, именно благородные первыми поняли, что происходит, но не могли объяснить словами, что за чувство испытывают и чего нужно опасаться. То, что Региса отослали к ним, для хакера много чего объясняло. Думается, они хотели не столько обезопасить дом и их в том числе, сколько убрать юного Ландегре с поля боя. А то, что бой скоро будет, хакер уже не сомневался. Вот только с кем? Видимых врагов не замечалось, но благородные все-таки сильнее и острее воспринимают окружающее, и поэтому первыми «рванут» туда, где враг. А уж по местам сражений будет видно, что происходит и где. Бесконечный поток цифр, диаграмм и картинок сменялся так быстро, что ничего не понимающий Регис да и остальные не успевали следить за ними. Хакер полностью отдался работе и был как никогда собран. А это уже пугало. Как и отсутствие видимого врага. Вскоре датчики разом дали о себе знать, пиликая и попискивая. Тао выводил изображения, тут же гаснущие мрачными помехами на экране. — Датчики выходят из строя. Это не ЭМА, а что-то другое. Более сильное и, если честно, непонятное. Какое-то силовое поле. И это поле окружает нас, беря в своеобразное кольцо. Намеренно или нет, мою аппаратуру это выводит из строя. Тень, неуловимая даже для чувствительной электроники, снова скользнула поближе. Игрушки Тао зафиксировали размытое пятно, и еще несколько датчиков испустили дух, прервав свой писк. В атмосфере напряжения они показались предсмертными воплями техники. — В квадрате восточнее нас посторонние. Приближаются к нам. Туда же отправились Раэль, Сейра и Кэриас. Регис замер. Как ни была сильна глава клана Роярд, он все равно переживал и волновался за нее, как если бы она была его старшей сестрой. — Они вступили в бой. С кем непонятно. Камеры выходят из строя, но по пути их уничтожения видно, что они движутся к разрушенному району. То, зачем мог понадобиться нежилой район, всем и так было ясно. Обычно туда «уводили» тех, кто мог повредить или уничтожить близлежащие дома, чтобы не пострадал никто из мирного населения. Выманивали обычно именно туда. Как оказалось, сражение было видно не только электронным глазам, но и вполне обычному взгляду. Над и так разрушенным квадратом яркими вспышками загорались и гасли фейерверком, разлетаясь, огненные цветы взрывов. Начинали рушиться многоэтажные дома, и пыль, поднятая ими, была видна из любой точки города. Схватка была в самом разгаре, но жители дома Франкенштейна так и не могли понять, с кем ведется сражение. Регис, морщившийся все это время, вдруг выдал: — В сражении также участвуют благородные. И явно не на нашей стороне. Чувствую такую же силу, как и у Лорда, только очень искаженную. Сильно искаженную. Скорее, похоже на силу Ноблесс. И в то же время нет. — Больше ему добавить было нечего. Обернувшийся М 21 хотел что-то уточнить, как вдруг за окном небо окрасилась алой вспышкой, послышался раскат грома, хотя небо было чистым и безоблачным. Ударная волна дошла и до них, заставив зазвенеть стекла окон, а воду в стакане, оставленном на столе, пойти рябью. Подлетевшие к окну модифицированные и оставшийся благородный замерли от удивления. Кроваво-красный цветок расцвел на небе. Лепестки разлетелись в разные стороны, охватывая практически весь город, и тут же пропали, фокусируясь в одной точке. И эта точка была в районе разрушенных многоэтажек, от которого теперь уже остались только воспоминания, воронки и куски бетона. Регис вздрогнул и побледнел. Одними губами он только шептал: «Она жива. Я чувствую, что жива. Только без сознания». Спрашивать, о ком он, никто не стал. — К нам что-то движется. — Голос хакера из наспех надетой гарнитуры услышали все. Он был лишен эмоций и казался бездушным. Автоматическим. — И движется недостаточно быстро, но и не медленно. Почувствовав ауру, после взрыва источающую силу подчинения, обитатели дома не знали, что и думать. Первыми мыслями было: «А не прилетели ли предатели в Корею?» и «Неужели Мастер преследует врагов здесь, в этом городе?». Путь из гаснувших датчиков теперь показывал направление к их дому. Словно тот, кто источал силу, не спешил, а совершено спокойно и не скрываясь шел себе по своим делам. С таким ни Тао, ни Такео ни разу не сталкивались, хотя все новинки в оружии и разработки военных специалистов рано или поздно доходили и до них. Ту или иную разработку в Союзных лабораториях копировали, изменяли под себя все, кто становился обладателем хоть небольшого кусочка информации. Каждая версия того или иного оружия или научного достижения тут же становилась известной благодаря общей базе Союза, и, кто хотел, тот и использовал эти данные. Правда, все-таки обязательно должны были об этом сообщить. Но чаше те, кто был сильнее, об этом иногда «забывали», были случаи. Сам Союз следил за исполнением этого требования, а тех, кто не хотел делиться, уничтожали или объявляли им «выговор». Посмертно. Только старейшины и их приближенные могли «баловаться» и оставаться безнаказанными. — Ясно одно — во всем этом замешены старейшины союза. Только они могут обладать столь разрушительной силой. Вот только что они могли теперь здесь забыть? — Тао покачал головой. Если его игрушки сейчас бесполезны, то лучше принять участие в сражении. Да и своими глазами увидеть того, кто решил «навестить» их в столь поздний час. — И что делать, если эти самые оставшиеся старейшины придут? — Такео без суеты достал оружие и направился к входной двери. — Как и обычно. — «Огребать по полной», подумал М-21, но вслух говорить не стал. — До приближения осталось 10…9…8… Сотрясший стены грохот не дал хакеру закончить. А они ведь даже к двери подойти не успели. — Из чего по нам палят? — Снайпер, собиравшийся уже открывать дверь, отскочил. — Камеры не зафиксировали наличие тяжелой артиллерии, значит, бьют именно «силой». Регис? Еще один удар, и с потолка посыпалась штукатурка, начала падать мебель. Стекла, не выдержав давления, разлетелись брызгами, заставив всех пригнуться, спасаясь от осколков. Чувство опасности вновь усилилось. Усилилось и давление. Красными точками закружилось перед глазами, стены сотрясались так, будто попали в эпицентр бури. Вот только буря была красного цвета и как-то уж избирательно вращалась, засасывая верхнюю часть дома. Пытающихся не упасть и не улететь вверх парней припечатало к полу так, что они не могли подняться. Смотря на потолок, Такео видел, как эта самая энергия закручивается вверху и сжирает все выше их. А еще туман начал «кровоточить». Капли срывались вниз и впитывались, попадая на одежду и тела. Через секунду внезапно, как и появился, гул стих. В тишине забарабанившие капли красного дождя казались обычными природными осадками, а исчезнувший туманный смерч, унесший верхнюю часть дома, — просто наваждением или дурным сном. Но снайпер не спал. Встав на негнущиеся ноги, он осмотрелся. Создавалось впечатление, будто жилого дома здесь и в помине не было, а остатки стен со все еще уцелевшими обоями, выцветшими за несколько секунд, превращаясь в хлам, такими и были не один год. «Обычными орудиями такое не сделать, а, значит, и противник не из числа обычных. О первом старейшине, к примеру, никто практически никакой информацией не владеет», — пронеслось в его голове. Поднявшаяся пыль от упавшей стены с уже не нужной дверью, стала оседать, открывая фигуры в длинных плащах с капюшонами, закрывающими лица. Ну, теперь он отчетливо видел цель, а остальное обдумывать будет после. Выстрелы были точны, и целился он на поражение — в голову, стараясь попасть в лоб или глаза. Вот только вреда они существу не причинили. Невольно вспомнилась фраза: «Ты хоть кого-нибудь из своей пукалки хоть раз задел?» — кинутая ему в пылу боя раньше. Из ствола вылетели встроенные лезвия, изменяя оружие, и он кинулся к одному из противников. Ко второму уже змеились электрические тентакли-ленты Тао, обещая поджарить пришельцев «до золотистой корочки». Лезвие ударилось в невидимое препятствие и словно застряло в нем. Его самого откинуло волной. Рядом от такой же волны пробороздил пол М-21. Выпавшее оружие со сломанными лезвиями еще не ударилось о землю, как они еще раз кинулись в бой. Зашипели электрические ленты, и тут же послышался вскрик боли. Что-то ушло по ленте к открывшемуся на миг хакеру, сжигая его основное орудие, и приложило обратной волной его самого. Когда боль отступила, Тао понял, что неудачно вписался в стену и его нехиленько подкоптило, благо свои же ленты он смог отпустить вовремя. У остальных дела шли тоже не так уж хорошо. Теперь уже РК отбивались от атак «пришельцев». Ну как отбивались? Старались не попадать под ударные волны и крутиться между двумя противниками так, чтобы они сами мешали друг другу. Тао хмыкнул: «Все-таки уроки Франкенштейна даром не прошли». И раз уж лент он лишился, то лучше будет… Удар ногой с разворота по противнику, бьющему в друзей, в цель попал, но вреда особого не принес, разве что съехавший капюшон сбросил, открыв лицо, разозленное, со злобным оскалом. Синие волосы и странные черты лица, искаженные гримасой ненависти, казались маской какого-то монстра. И этот монстр был похож на благородного, но модифицированного. Регис чуть слышно ахнул, и его глаза злостью наполнились. Уж кто-кто, а он не собирался прощать подобного никому. Изменять свою природу значит изменять своему народу. Копье безжалостно ринулось в цель. Взвывший оборотень в полной боевой трансформации когтями прочертил полосы, стараясь задеть место, где должно было находиться горло, когда очередной прыжок снайпера отвлек того, чьего лица они так и не увидели. Удары тот посылал движением кисти, и были видны только тонкие губы, кривившиеся в ехидной полу-усмешке. Когти почти достали цель, но что-то ударило под ребра, завертело и бросило в остаток стены, припечатав так, что в наличие этих самых ребер уже как-то плохо верилось. — Шустрые уж слишком. «Ага, как тараканы на ночной кухне», — как сказал Боннер когда-то«, — еще раз не к месту припомнил снайпер. И приземлился рядом с оборотнем в ту же стену, разве что носом. Тао постарался вложить в удар всё, чувствуя, как сила темного копья распространяется по всему телу, бежит, разжигая кровь по венам, заставляя кричать. Призрачный полыхающий тьмой кинжал вошел в тело. Что-то противно хлюпнуло, и оружие сыто заурчало. Только крики со стороны вначале не показались ему странными, пока чья-то рука не схватила его за кисть, сжимая. „Ручной зверь“, переданный Франкенштейном, мявкнул и исчез, оставляя владельца в недоумении. А потом была боль. Такая, что боль от сломанной в нескольких местах кисти показалась невзрачной и неприметной. Горло сдавило, а тело чуть приподняло над землей. „Твою ж мать, что ж все так любят за шею приподнимать-то?“. Ринувшихся на помощь приложило одним словом. Как каменной плитой бухнуло: — Стоять. — А, может, еще станцевать? — Не удержался М-21. То, что во время боя у него еще и ехидство просыпается, заметили все. — Не за горами, что и станцуешь. Ноги, казалось, приклеились к полу. Хотелось рычать, кусаться и царапать все на своем пути, но сдвинуться с места он смог лишь на два сантиметра. М-21 и снайпера тут же смело с места. Полузадушенный Тао держался за горло, хрипя, и практически лежал на стрелке. Тому тоже досталась порция „приказа“, и он злился от невозможности противостоять ему. А потом еще и тушкой хакера прилетело. Единственное, что радовало, это мысль: „Ну, хоть енотик был отпущен, а не задушен, как они боялись, и то хорошо“. Снова встать было невозможно, тело обессилело, будто из него разом выкачало энергию. Покачиваясь, оборотень все же попытался встать. Не получилось. Перед лицом плыли красные мушки, кровь стекала на подбородок, а внутренние повреждения хоть и регенерировали, но не так быстро, как хотелось. Модификация таяла, возвращая его в первоначальную человеческую форму. — Лежать. — Лучше скажи „фас“. — Оборотень уже человеком вновь упал. „Ой, здравствуй, земля, давно не виделись“, — вздохнул Тао, пытаясь противостоять приказу. Тело не слушалось, а ехидство проснулось. Еще раз. Еще раз подняться наперекор всем. Если сдыхать, то с высоко поднятой головой. — Я сказал — лежать. — В голосе уже почувствовалось раздражение напополам с негодованием. „Земля, еще раз привет. Не виделись аж целых пять секунд“, — Тао снова уткнулся носом в остатки цементного пола. „Ну, это точно не от Кромбеля прилетело. Ему до такого расти и расти еще. Да и силенок у него не ТАК много. Неужели один из старейшин?“. — Что-то ухнуло, и перед глазами, разверзлась тьма, поглощая сознание как М-21, так и остальных. — Кажись, я чуток перестарался.