Возвращайтесь.

Мир вокруг сиял всеми красками ночи. Улочки тонули в свете фонарей, желтых, как сама луна, безлико светящаяся на небе. Звезды водили свои хороводы, а ветер играл кронами деревьев. В пруду неподалеку хор из лягушек пел песню леса, а птицы умолкли, то ли заслушавшись, то ли попросту уснув. По дороге прямиком по лунной дорожке шел человек. Пепельные не очень длинные, но и не короткие волосы развевались, губы с росчерком шрама улыбались радостно-наивной улыбкой. Он шел на зов, прислушиваясь и принюхиваясь, пока его ноги не свернули с дорожки луны на мягкую землю. М-21 стоял посреди парка и размышлял о вечном. Вечное стояло рядом и тоже о чем=то размышляло. Признаваться, что заблудились, никто не хотел. Рейзел изредка поглядывал на недооборотня, тот также искоса бросал на него взволнованные взгляды. И ведь именно он решил поизображать из себя проводника, знающего окрестности как свои пять пальцев. Но то ли судьба решила над бедным ребенком Союза поиздеваться еще раз, то ли случайность „случайно“ вспомнила о его существовании, но вскоре М-21 окончательно понял, что заблудился. Что было простительно для их Мастера. Ему нет. — Да ладно. Во всем есть положительные стороны. Например… Вот там есть уютный уголок с красивой скамейкой. И вид великолепный. С ним Рейзел был полностью согласен. Вид на пруд под ночным небом был изумительным. Свет звезд отражался в воде, луна ярко освещала росшие деревья, причудливыми очертаниями окружившие это волшебное место. И скамьи были под стать. Резные подлокотники, изгибы железного орнамента спинки и свежевыструганные деревянные сидения так и просились на полотно знаменитых художников. „В таких местах и в такой атмосфере, царящей вокруг, только влюбленные пары и рисуют“, — вдруг пришло в голову пепельноволосому. „Романтика, блин“. Воздух упоительно пах свежестью, и шелест трав звал его. М-21 услышал этот зов природы, внезапно проснувшись, и пошел на него, зачарованный и ослепленный мистической таинственностью. Полнолуние. Луна отражалась в его глазах, ветер игриво шептал в ухо, а ноги так и несли его непонятно куда. Глядя в такое притягательное небо, слушая звуки природного зова и ступая босым по шелковой траве, он чувствовал себя необычно свободным и легким как перышко. Ночь открывала перед ним свои объятия. Ночные цветы пахли сладостью, травяной запах и запах мокрой земли он чуял так остро, как еще никогда в своей жизни. Раньше, во времена жизни в Организации, он чувствовал только запах крови, медицинских препаратов и страха за их жизни. Сейчас это казалось уже дурным сном, от которого он проснулся, вскрикнув, как от обычного кошмара. Вот так он и оказался здесь. В этом парке, в котором и встретил заблудившегося в который уже раз Рея. И тут же решил вернуться домой, доставив „потеряшку“ переживающему Франкенштейну, когда понял, что не знает куда идти. — Я слышал, что люди могут ориентироваться по звездам, всегда находя путь домой. Оба посмотрели в небо. -.....? — Но я к таким не отношусь. — … М-21 снова задумчиво посмотрел на Мастера. Он скромно сидел на скамье и излучал такую элегантность, что если бы модифицированный был поэтом или художником, то тут же поспешил бы его облик запечатлеть. Но бывший агент Союза им не был. Как не был в душе и романтиком. Его больше интересовали житейские проблемы, и заботы, и еще только один вопрос: „Какого хрена здесь происходит?“ или „Как он, нахрен, умудрился потеряться в таком знакомом городе?“. Глядя на воду, он представлял себе злого донельзя босса и ищущего их со всех камер наблюдения в окрестности дома Тао. Они переживали за них. Франкенштейн — за своего мастера, а друзья — за него. Скорее всего, их быстро найдут. Можно будет придумать что-нибудь: „Погулять вышли, а предупредить забыли“, — получить нагоняй от успокоившегося владельца дома и пойти спать с чистой совестью дальше. Рейзел элегантно поднес фарфоровую чашечку из сервиза Франки, специально заказанного для него, и сделал первый глоток. Чай был сладким и горячим, от чашечки поднимался легкий дымок, и пах он просто выше всяких похвал. Рейзел в блаженстве чуть прикрыл глаза. Сейра улыбнулась и слегка порозовела. Ей тоже было приятно, что ее старания были оценены. Вдали послышались звуки настоящего оркестра, играющего какой-то старинный вальс. Чуть слышная мелодия, невидимое присутствие музыкантов и ветерок, доносящий запах свежезаваренного чая в фарфоровом чайничке в руках девушки. И никто не тормошит, и не надо больше беспокоится за будущее. Есть только покой, искренние улыбки благородной и их Мастера. Регис сидел рядом с Ноблесс в синей пижамке со звездочками и обнимал большую подушку с медвежатами. Казавшийся теперь совсем юным, он не вызывал желания над ним поиздеваться, а только улыбку. Эти трое смотрелись донельзя по-семейному. Отец с сыном и дочерью, стоявшей рядом. Стоп. М-21 захотелось себя ущипнуть. А что они тут делают? Потряс головой. Сознание понемногу стало отходить от розовых соплей романтики. Сейра задумчиво посмотрела на него, а Регис, вспыхнув и прижав подушку сильнее, удивлено распахнул большие детские глаза: — М-21, а ты случайно не помнишь в какой стороне дом Франкенштейна? — В какой стороне? — Мы немного потерялись. — Опередила ответом краснеющего благородного Сейра. „Мы тоже!“ — чуть было не ляпнул он в ответ, но вовремя сдержался. Он уже не знал, что и думать. И какими словами все это объяснить. Нет, правда, слова были, но сплошь нецензурными. А при детях и Ноблесс ругаться нельзя. Пришлось покачать головой. Попытка понять, что происходит, с треском провалилась. Что можно делать ночью не пойми где и непонятно зачем. Выйдя из дома? Ладно, Регис, возможно, лунатик, но вот девушка-то? За ним пошла? Ага, и чай для Мастера, по ходу, прихватить не забыла. Хотя когда он опустил взгляд, то увидел, что он сам, как и мальчишка-благородный, босиком и на нем надет его старый, видавший многое плащ. А ведь он, выстиранный и аккуратно сложенный, лежал в коробке в шкафу как напоминание себе о прошлом. Как и шляпа его друга, лежавшая там же. И носить его он не собирался! Его выдали в организации, и он будил не самые лучшие воспоминания. М-21 хотел было уточнить, что привело их именно сюда и как они нашли это место, как вдруг увидел два силуэта в небе. Они что-то искали. Или кого-то? Узнать их было легко. Одного по длинным волосам, собранным в хвост, а другого… В общем, что узнавать, если Такео с Тао постоянно ходят вместе. — Рей, ты тут немного побудь, а я схожу, вот, их поймаю. — … — Я недолго, не волнуйся.

***

Почему-то М-21 вдруг поймал себя на мысли, что он хищник. И ему срочно нужно на охоту. Так, прикола ради. И жертвы уже были здесь. Стояли на открытой площадке перед вертолетом. И собирались улетать. А потом пришло понимание. Он прятался в густо растущих зарослях недалеко от них. Он слышал ревущий звук вертолетных лопастей и понимал, что если они улетят, то больше не вернутся. Никогда. От этого становилось больно душе. Что —то надо было делать, как-то отвлечь их, не позволить сесть в военный вертолет. А еще он откуда-то знал, что они его не услышат, не поймут и не узнают. Одетые в ту же форму Союза, что и в тот день первой встречи, они напоминали себя „в те дни“ еще больше. Словно и не было того времени, что они провели в доме Франки после уничтожения своей группы. В этой донельзя дебильной ситуации решение пришло не лучше. В кармане плаща к завалявшейся пачке печенья М-21 привязал непонятно откуда взявшуюся веревочку и забросил ее поближе к Тао. Привлеченный неясным шумом, он обернулся. Увидел на песке обожаемую вкусняшку и осторожно сделал шаг в ее сторону. Вкусняшка убежала от него. Еще один шаг. Пачка вкусных печенек снова ринулась в бегство. Манила яркой упаковкой, шелестела оберткой и обещала быть полной вкуностей. Когда она была готова юркнуть в кусты, он одним из своих лучших бросков поймал ее. Или его поймали и затащили в кусты? А хрен знает. Главное, что добыча была у него в руках. Такео ждал. Он привык ждать, терпеливо и немного обреченно. Что ж, он всегда был готов даже к самому худшему. Их такими сделали. И постоянные тренировки, и такое же постоянное внушение специалистов в Союзе. Он застыл в ожидании очередного вылета, и всей душой не хотел снова возвращаться на базу. Вот только был ли у него выбор? Спецтехника прибыла, дверь вот-вот откроется, и нужно будет залезать внутрь. А ведь Кранц ждать не будет. И не любит он, когда его приказы не выполняют с должной скоростью. Скосив глаз, он заметил исчезновение их аналитика. Вроде бы стоял вот только здесь, а его уже нет. Только заросли покачиваются. Быстрый рывок. Доли секунд на бросок к ним, и он уже готов стрелять. Вот только в кого? И зачем? На него в упор смотрели серые удивленные глаза. Пистолет дрогнул в руках. — М-21. — Оружие упало на землю, подняв облачко пепла. Вместо ответа его схватили за руку и уволокли в кусты. Шум взлетающей техники окончательно привел в себя. Вертолет завис в воздухе, а потом плавно начал улетать. Снайперу показалось, что из открытой двери лидер их группы смотрел именно на него. С каким-то непередаваемым выражением лица. Со смесью удивления, понимания и ноткой гордости. Тут же захотелось протереть глаза: все, что происходило, было похоже на дурной сон. — М-21, что происходит? Где мы? — Пепельноволосый пожал плечами. — А хрен его знает. Мы же заблудились. — С чего бы это? Мы находимся в парке возле дома Франкенштейна. Дома директора Ли и нашего дома тоже. — А что, возле нашего дома парк был? — Нет. — То-то же. И где мы? — Снайпер обескуражено огляделся. Все, что с ним происходило, ввергло его в шок. Военный вертолет их спецгруппы, белый песок пустыни исчезли, как будто их и не было. — Ну, вертолет улетел, а печеньки остались. — Резюмировал Тао. И улыбнулся. Возвращались к Мастеру они уже втроем. Возле того летали светящиеся маленькие человечки с крылышками. Тао чуть приоткрыв рот, выдал: — Настоящие феи. Похоже, у нас коллективные галлюцинации. Для проверки он потыкал в одного из „фей“. Раэль ростом с палец оскалился и попытался тяпнуть за hgere. Еле злосчастную конечность отдернул. М-21 хихикнул. Видеть кружащиеся возле Мастера уменьшенные копии благородных было как-то странно. Те кружились возле Рея, подобно мотылькам, прилетевшим на свет, и что-то пищали. Понимал их только Ноблесс. Но это была не единственная странность. Напротив Ноблесс сидел мужчина. Он тоже пил чай, с усмешкой поглядывая на мелких „феюшек“. Обернувшись, приветственно приподнял чашечку и сообщил: — Кажется, это ты М-21? — Недооборотень застыл на месте. Сила, исходящая от этого благородного, впечатляла и заставляла трепетать. Не в силах произнести ни слова, он кивнул. Не узнать сидящего он не мог. Бывший лорд кивнул и весело продолжил: — Там тебя искали. Вон тот. Длинный тонкий палец указал ему за спину. М-21 обернулся. В след он еще слышал, как говорит бывший, ныне покойный лорд: — А я еще тут побуду. Рей, ты, надеюсь, мою дочку не забыл? Помогаешь, надеюсь, сиротинушке? И как тебе у меня в гостях? Вот только не надо говорить: „И век бы не видеть“. Шучу. Эээ, ты бы так никогда не сказал. Надеюсь, твой ручной злыдень хоть немножко одомашнился или нет? — …? — Рейзел, ты, как обычно, красноречив.....

***

В ночном парке на лавочке одиноко освещенный светом фонаря сидел тот, кого больше всего хотел видеть модифицированный. Но не мог. Мог вспоминать время, проведенное вместе, время, когда они пытались выжить, помогая друг другу остаться „на плаву“, а не уйти под хрупкий лед смерти. — М-24. — „Жаль, что я не знаю твоего настоящего имени. Не пришлось бы тебя называть этой жалкой пародией“. Гигант улыбнулся своей чуть добродушной улыбкой. Сеточка морщин возле глаз стала заметнее. Все в тех же шляпе и плаще, будто и не уходил. И он был настоящий, тот, кого он всегда знал, а не поддельный, который его изображал. От слез душащих его, он не мог говорить. А сказать хотелось многое. — И не хнычь. — Сурово поправили его. Вздохнув, тут же продолжили нравоучительным голосом. — Я тебе сколько раз говорил, „не беги за мной, как привязанный“. — Потом смягчившись, добавил. — Подожду я тебя. Подожду. Главное, ты не спеши. Сил хватило только кивнуть. — Вас тут знатно, я смотрю, потрепали, раз здесь оказались. Вот только пора вам возвращаться. Иди. — М-21, приди в себя. Чей-то голос казался взволнованным. Тело болело, и сил двигаться не было, глаза открывались тяжело. Словно свинцовые, веки не слушались. Слезы прочертили дорожку. и кто-то вздохнул с облегчением. — И не хнычь больше. — Шепотом пронеслось в воздухе, вырывая из странного небытия. Хотелось вновь закрыть глаза и сбежать, но теперь он слышал голоса живых друзей и не мог позволить себе досмотреть то ли сон, то ли бред, то ли галлюцинации. Возвращение к реальности было страшным, как и осознание того, что они находятся далеко не дома и далеко не у друзей. Ребята выглядели потрепанными и недобитыми, но были живы. Регис элегантно лежал связанным так, что напоминал белую гусеницу в коконе, а Тао пытался почесать нос о плечо. Такео тормошил его с желанием помочь приподняться, что со связанными сзади руками было проблематично, потом поняв, что не сможет, отстал. Пока, видимо, об их существовании забыли, выведя из „игры“, но М-21 не думал, что надолго. Он слышал за спиной тяжелые шаги, а перед собой видел шершавую стену. Бежать было некуда.

***

Он не стал опускать капюшон плаща и показывать свое лицо. Успеют жертвы и лицезреть его, и сдохнуть. Достаточно того, что они слышат голос. Он думал, глядя на четыре тела, лежащие на земле. Размышлял. Он вообще любил размышлять. „Любопытно. Любопытно и занимательно смотреть на крысиную возню у себя под ногами. Все только и делают, что шебуршат, думая, что вся их беготня остается незамеченной. Очень интересно наблюдать за теми, кто пытается добраться до вершины власти, особенно оттуда, куда они собственно и лезут. Доползают, правда, единицы. Да и те, кто оказался ‚наверху‘, не всегда долго могут там удержаться“. Осталось еще раз сочувственно вздохнуть. Бедная, бедная Корея. И как только ее жителям не надоедает ее постоянно отстраивать. Каждый раз они строят и строят. И каждый раз, выслушивая очередную версию, они верят. Взрыв чего-то там, который снес полздания — нехорошие люди постарались; воронка вместо недостроенного небоскреба — обвалилось само; дырки, вмятины и косые срезы на крышах — случайно птичка пролетала. Сейчас все спишут на пришельцев из космоса?» Существо снова вздохнуло. «Да, не заметить всю эту возню в стране сложно. Как бы ее не старались не афишировать. Сначала одни старейшины туда ломанулись, да там и остались. В виде трупов. Потом еще одна „порция“ померла. А с чего собственно все началось? В самом начале хотели выяснить, что забыл лично тринадцатый старейшина в этой разнесчастной стране. И ведь в его „визит вежливости коллегам“ никто не поверил, особенно если учесть, что после его отбытия эти самые „коллеги“ приказали долго жить. Видите ли, за его спиной они что-то там запрещенное делали. Опять-таки странно, если учесть, что его дрессированные мартышки и пискнуть без его ведома боятся. Еще раз, зачем он туда прибыл? По последней информации, его люди искали что-то, что было найдено на дне морском, а потом потеряно. В общем, сперли из-под носа это что-то любопытное, на что глаз Кромбель положил. И ведь положил не на свое глаз, а явно на чужое, о чем сообщать не хотел и не собирался. Судя по всему, то, что потеряли его люди, так и не нашли. Или почти нашли, раз он лично прибыл. Хотя… Судя по записям, вот этот со шрамом, его плод деятельности, который сейчас валяется в уголке, не просто так тут осел. „Личное задание“ выполняет? Ну-ну. А потом в этом же городе проснулся… Кадис Этрама Ди Рейзел. И этот, случайно как бы, оказался живущим у него в доме. Ага, так и поверил. Кромбель, а ты шалунишка. И никому ни слова не сказал. И находкой не „поделился“. Ведь же саркофаг или его следы — причина твоего приезда. Скорее всего, узнал, что я проявляю интерес к подобным вещам и проявил оперативную скорость, когда узнал случайно о таком предмете. И что же ты хотел делать, окажись он у тебя в руках. Скорее всего, ты даже и не догадывался, что внутри, но раз я интересуюсь, то и тебе нос любопытный сунуть надо. Извечное человеческое любопытство.» — Кто для тебя Кромбель? — Пепельноволосый недоагент и недооборотень скривился, как будто вместо яблока лимон укусил. — Никто и звать его никак. — И ведь действительно его ненавидит. — Кусаешь руку, которая тебя создала? — Ну, я не только руку могу укусить. Что дадите, то и укушу. — Любопытно. И сколько ты стоишь? -..... — Общение с Рейзелом научило его разговаривать точками? Наглец. Почему же ученый его на такое задание отправил? Или не отправлял, а он сам от него сбежал? А Рейзел же у нас сама доброта, любит побитых котят и щенков спасать. Вот и этого пригрел, скорее всего, а Кромбель не стал возражать? Ладно, подойдем с другого края. — Что ты хочешь? — Сначала тот удивился, а потом решил, что я хочу его перевербовать на свою сторону. Умный мальчик. Что скажешь? — Рамен. — Фиолетововолосый и черныш одновременно хихикнули, припоминая какой-то случай. Судя по их мыслям, этот наглец уже кого-то заставлял ему этот «рамен» приносить. — Не понял? — Ладно, проехали. Чай с печенькой. — Вот тебе чай… А вот печенька. — Недооборотень, закусив до крови губу, отлетел от пинков к стене, но смолчал. Что-то у меня помощник нервный стал. С чего бы это? — Кто такой Кадис Этрама Ди Рейзел? — … — И всё. Молчание со скорбным видом и печальными щенячьими глазками. Будто этого самого Рейзела в них увидел. Заглянув в сознания лежавших, ничего хорошего не увидел. Мысли всех этих модифицированных и благородного сопленыша крутились возле Рейзела, вслух же никто ничего не сказал, но ему слова не нужны. Они его обожали. Рейзел то, Рейзел се. «Рейзел придет и спасет», «Мастер придет, хотя лучше все-таки не нужно, а то вдруг пострадает из-за нас. Но будет ли он слушать и не полезет ли, как обычно в пекло, рискуя жизнью?» или «Как его спасти, если что» и еще кучу всего из подобной слюнявой хрени. Тошно аж стало. — Вы на Рейзела еще молиться не начали? — А что завидно? Завидовать нехорошо, рожа неэлегантной становится. — М-21 закашлялся, сплевывая кровь. Помощник снова не удержался. — Хватит. Можешь его больше не пинать. С ним мне все ясно. Перейдем к остальным. Остальные сделали постные лица. — С благородным, думаю, говорить не о чем. Обожание своего Ноблесс — это для них обычное дело. Нечто вроде обязанности. Смысла что-либо выяснять вообще не вижу. Тем более, что все равно ничего не скажет. Из принципа и благородства. А вот эти… Существо внимательно присмотрелось к такой необычной парочке. Дети одной из лабораторий делали бесстрастное лицо, но внутри кипел вулкан. Они волновались за друзей, злились и одновременно на что-то надеялись. Тот, кого называли Тао, в мыслях прокручивал столько всего, что голова могла закружиться в этом водовороте. Второй мысленно возводил стену. Кирпичик за кирпичиком. Вот только существо, не читало мысли в прямом смысле этого слова, а скорее улавливало эмоции и частично картины, что возникали в сознании его жертв. И… Что его заставило остаться рядом с Рейзелом? Жить все же хочется. Ясно. Как он к нему относится? Относится, как к ребенку? Знал бы ты, что это за «ребенок». Догадываешься? Но тебе все равно, какие тайны хранит это существо? Любопытно. — Ничего интересного. Слишком уж выдрессированы. Никаких лишних эмоций. Фииии. С вами не интересно совсем. — Вынесло свой вердикт существо. Тао обиделся. Такео равнодушно пожал плечами. — А вы, собственно, кто? На Тао шикнули. Помощник несильно пнул и промазал. Вертлявый хакер ухитрился отползти, вызвав зубовный скрежет. Теперь пнули основательно. И не только его. Рычание и еще один пинок. — Фу. Собачья команда прозвучала, как гром среди ясного неба. Доверенное лицо существа с округлившимися глазами осмотрелось по сторонам. — Боже ж ты мой. Что скажет на такое поведение Геджутель. Любимый внук, благородный по крови а… Нахватался где-то. Или это проживание с вот этим недооборотнем так повлияло на неокрепшую детскую психику? — Регис повторил жест снайпера — пожал плечами. — Хорошо. Спросим немного по-другому. Дяденька, а мы вам зачем нужны-то? — Пришедший в себя Тао отвлек внимание на себя. — Да, собственно, вы нужны мне как заложники. Слишком слабые, чтобы сопротивляться, и достаточно ценные для того, кто мне нужен. Он ведь обязательно придет вас спасать. Вот и встретимся тогда. Да и убить вас на его глазах, думаю, будет весело. Все пленники практически одновременно зарычали, а в сознании у всех появилось одинаковое фиолетовое пятно, чем-то напоминающее человека со своеобразным копьем. Пятно рычало и обещало припомнить все сказанное, когда будет гонять из угла в угол на манер мячика. — Любопытно. Чувствую, что Ноблесс с вами не скучает.

***

Чего уж говорить, обычно роль заложников доставалась исключительно детям. Именно их похищал М-21 со своим напарником. Потом Джейк и Мэри к ним, как к свидетелям, пристали. Потом эстафету перехватили ДА-5. Потом очередь дошла и до Юрия с его «компанией». И вот сейчас обитатели особняка просто по-человечески радовались, что школьники снова не вляпались в то же, что и раньше. Никто не будет пугать девушек и вновь избивать защищающего их Шин Ву. А, значит, они точно не пострадают. Лучше уж они, чем дети. Каждый из лежавших на земле уже давно был готов умереть, если потребуется, так что они смерти не боялись. Боялись только одного — подвести. Боялись потерять ставших близкими им друзей, боялись потерять, то, что у них теперь есть, но не жизни. А еще они боялись, что Рейзел попросту не выдержит и умрет, защищая тех, кто, как они думали, этого недостоин. Их самих. При этом они понимали, что своими силами им не выбраться, а уничтожить себя сами они не смогут. Не дадут. — Есть план. — Голос Тао был тихим и практически неслышимым, только если быть совсем близко от него. Охранник отошел, и он этим воспользовался. Все навострили уши. — Я узнаю это место. Недостроенная линия метро, и я изучал ее по картам. Так что главное нам добраться до того проема в стене. — Охрана? — Возьму на себя. — Регис блеснул красными глазами. Уж очень у него руки чесались припомнить тому синеволосому мерзавцу его обращение с друзьями. — Без своего «хозяина» он не сможет блокировать контроль разума. — Ага. А я его кирпичом сзади. — Дополнил М-21. — Примитивно. — Зато действенно. Никто не ожидает от нас такого, как ты сказал, примитива. Да и не думаю, что им придет в голову, что кто-то из благородных решит неэлегантно слинять от них. Небольшой всплеск сил никого не привлечет. Воспользуемся тем, что тот в плаще ушел. — Все так же шепотом согласился Тао, и операция по побегу началась.

***

Через минут десять они уже убегали прочь. Синеволосый недоблагородный пытался догнать, но вскоре отстал, запутавшись в бесчисленных дырках и тупиках недостроенного творения рук человеческих. Злясь на вся и всех, он был вынужден подняться и сообщить неприятную новость. — Сбежали. Появились те благородные, с которыми мы сражались вначале. Я не думал, что они выжили. И не думал, что они знают так много об этом месте. Скорее всего, их кто-то снабдил нужной информацией. И, скорее всего, это были кто-то из окружения того ученого, с которым вы недавно говорили. Больше некому. — … — существо в плаще не проронило ни слова. Видимо, он слишком хорошо знал Рейзела и таки заразился от него умением говорить и думать точками.