" Герцогиня"

«Петухи! Откуда здесь петухи?»- он просыпался медленно и неохотно. Ощущение того, что разгадка рядом, не оставляло Марселя, и он старался оттянуть миг пробуждения. - Господин де Коэн, не пора ли вставать? Вы проспите все чудеса на свете! - насмешливая физиономия д'Артаньяна возникла перед глазами. - Вы хотите путешествовать натощак? - Э, нет!- Марсель живо вскочил. - Подождите, я с вами! - Так-то лучше. Пошли, а не то наш с вами завтрак достанется Портосу. А я не обещаю вам, что до вечера нам удастся что-то перехватить. -Есть что-нибудь новое, господин дАртаньян? - Марсель торопливо одевался. - Новое? Не думаю! Вот вы совещались с Атосом вчера до глубокой ночи; придумали, что... - гасконец замолчал на полуслове: он поднял голову к небу и узрел состояние небес. - Что за дьявольщина? - в голосе его мелькнули страх и растерянность. Коэн тоже глянул вверх, и его кольнуло нехорошее предчувствие: колодец ощутимо съежился в размерах, и скорость вращения его уменьшилась; отчетливо заметны стали несущиеся тучи. «Зверь насытился и обленился». От этой мысли ему стало совсем не по себе: этак ворота, чего доброго, захлопнутся и он останется по эту сторону шлагбаума навсегда. - Что это с небом? – нахмурился гасконец. - Буря идет, что ли? Вы когда -нибудь видели такое, сударь? Похоже, надо уносить отсюда ноги! - лейтенант и не думал скрывать свой испуг. Это же не люди, с которыми он знал, как бороться; это природное явление, перед которым все они бессильны! - Я видел и догадываюсь, к чему это все! - Марсель был напуган совсем другим. - Где господин Атос? - Я здесь, - мушкетер появился в дверях, на ходу застегивая камзол. Вместо слов Марсель просто указал ему вверх. Атос, закинув голову, с минуту наблюдал за небом, потом повернулся к Коэну. - Вращение замедлилось, вы это хотели сказать? Марсель кивнул головой. - Значит, мне не померещилось. Вы видите то же самое. Что вы думаете об этом? Атос чуть пожал плечами: - Похоже, что ваши шансы падают, друг мой. - Но я не хочу оставаться здесь навсегда! - возопил бедняга. - Где сундук? - Там, где мы его и оставили: на дворе, рядом с каретой. Слава Богу, ее починили, и мы можем продолжать путь. - Но без меня! - решительно заявил Марсель. Перспектива остаться в семнадцатом веке уже не казалась ему столь привлекательной: это ведь могло оказаться до конца жизни. - И что вы хотите сделать? - Арамис тоже вышел к друзьями и тихо стоял, пощипывая мочку уха. - Что-что! - невежливо буркнул Коэн. - А сундук для чего? - Боюсь, что вам не удастся им воспользоваться, господин де Коэн, - вздохнул Арамис. - Взгляните сами. Пока друзья беседовали и созерцали небеса, в открытые ворота придорожного трактира, где они остановились, въехал внушительный отряд вооруженных людей в форме кардинальской стражи во главе с Ла Удиньером. - Сдайте ваши шпаги, господа! Видя, что никто не спешит подчиняться, Ла Удиньер вытянул из-за отворота рукава сложенный вдвое приказ. - Именем короля! Атос молча пожал плечами и, прежде чем ему успели помешать, переломил шпагу о колено. Остальные просто не успели последовать его примеру: их скрутили в одну минуту. - Атос, в этот раз неподчинение не сойдет вам с рук, - довольно улыбнулся Ла Удиньер. - Этот приказ подписан королем! - Но за его спиной стоял господин кардинал, - невозмутимый мушкетер олицетворял собой статую спокойствия. - Отдайте шпагу! - Я слишком дорожу своей шпагой, чтобы разбрасываться даже ее обломками. - Дело ваше, но тем хуже для вас. - Говоря так, Ла Удиньер не был уверен, что все это окончится плохо для мушкетера. С некоторых пор в Париже поговаривали, что Атос решился выйти из тени, в которой находился последние десять лет, и блеск его имени многих заставит относится к нему с особым почтением. Тем временем сундук усилиями шестерых гвардейцев водрузили на запятки кареты, впрягли в нее четверку лошадей, и кортеж, состоящий из гвардейцев, арестованных мушкетеров, их слуг и Коэна, которого в суматохе приняли за слугу, тронулся по направлению к Парижу. Подставы на дороге были обеспечены, и отряд двигался настолько быстро, насколько позволяла карета. Д'Артаньян даже выторговал у Ла Удиньера разрешение посадить Марселя в карету под тем предлогом, что у бедняги приступ лихорадки и в седле он не удержится. У Марселя и вправду была лихорадка: он поглядывал на небо из окна кареты, проклинал несусветную тряску и мечтал о душе. Париж встретил их проливным дождем. Карета заехала на внутренний двор Пале- Кардиналь, сундук сняли, поспешно унесли внутрь дворца... Про Марселя снова забыли, но это не значило, что его пропустили во дворец. Он стоял в полной растерянности, промокший до нитки, не зная, куда податься без гроша в кармане. Мушкетеры были под арестом, их увели еще раньше, и бедный Марсель уныло уселся на какой-то каменной тумбе. Так прошло часа три. - Вам не надоело тут сидеть как греческой губке, собирая на себя все хляби небесные? - такой знакомый голос заставил Коэна вскочить. Атос, улыбаясь в усы, протягивал ему руку. Другая была занята поводьями коня. - Поедем ко мне, а то вы и впрямь разболеетесь . Памятуя, что в книге Атос жил где-то неподалеку, Марсель с радостью принял предложение. Мушкетер великодушно дал ему возможность усесться позади себя, и через четверть часа они уже были на месте. Пока Марсель переодевался в халат мушкетера, тот знаками отдал распоряжения своему слуге. - Сейчас будет ужин. Гримо уже принес все из трактира, у него не было времени готовить, но не сомневаюсь, что накормит он нас отменно. - Господин Атос, я не знаю, как вас благодарить. Без вашего любезного приглашения я бы и вправду вынужден был бы ночевать в какой-нибудь подворотне... - Где вы бы не дожили до утра, милейший, - без тени насмешки закончил за него Атос. - Вам в Париже одному не выжить. Со шпагой вы вряд ли дружите. - И с кинжалом - тоже. Впрочем, я недурно стреляю. - Ну, для этого надо как минимум иметь оружие... Так что мы с друзьями пока вас никуда не отпустим. Я сильно подозреваю, что у вас превратное представление о нашем мире. Только по книгам, которые вы читали. - В книгах все это выглядит куда красивее. И аромат не тот, что на улицах Парижа. Атос рассмеялся неожиданно весело и так заразительно, что Марсель не удержался и стал ему вторить. - Ну, вы так смеетесь, что сразу видно, что вы ничего не опасаетесь! - заявил д'Артаньян, заходя в комнату без стука. - Над чем смеетесь, господа? - Д'Артаньян, вас отпустили? - обрадовался Марсель. - Да куда они денутся! Отпустили всех, да еще приказали найти вас, Марсель! - Меня? Зачем? - Марселю стало не по себе. - Жюссак объявился! - Что? - Собственной персоной! У кардинала в кабинете. Тот чуть в обморок не упал, увидев, как из доставленного сундука вылезает его гвардеец. - Откуда вы это все знаете? - Да я как раз и был туда зван для допроса. С вами, Атос, - дАртаньян широко улыбнулся, - он предпочитает не связываться. - У меня тоже нет особого желания иметь с ним дело, - сухо заметил Атос. - А что до господина Коэна, то мы найдем его не раньше завтрашнего дня. И только после того, как убедимся, что сундук еще работает. Д'Артаньян, присоединяйтесь к нам. - С удовольствием, Атос. - У кардинала вас не кормили? - Арестанта? - хитро улыбнулся гасконец. - Я был рад и тому, что вышел от Его Преосвященства под дождь один-одинешенек. После обеда д'Артаньян и Атос устроились в гостиной, а Марселя отправили в спальню мушкетера отсыпаться. Дверь закрывалась плотно, и он не слышал, о чем беседовали друзья. Глаза у него слипались уже давненько, в постели было тепло и уютно, хотя матрац не был слишком мягок, а одеяло не слишком теплым. Но камин в комнате грел отлично, и Марсель погрузился в спасительный сон. - Что будем делать с этим парнем, Атос? - д'Артаньян в упор посмотрел на товарища.- Вы ему верите? - А вы нет, д'Артаньян? - Атос, прищурившись, рассматривал шамбертен в изысканном бокале. - Я не так учен, как вы с Арамисом, чтобы делать окончательные выводы. Он мне симпатичен, но в нем есть много странного и непонятного. - Еще бы! Вы, попав на четыреста лет назад, были бы меньше заметны в толпе, чем этот молодой человек, оказавшийся у нас. Видимо, прогресс ускоряется, и нам просто не дано понять то, что для него - повседневность. Пусть отдохнет, я потом с ним поговорю. Во всяком случае, надо помочь ему вернуться. Д'Артаньян, а где сейчас этот проклятый сундук? Я боюсь, как бы кардинал не задумал его уничтожить. Не дело, чтобы этот человек оставался у нас слишком долго. - А если он захочет остаться? - Вот этого и нельзя допустить! Но не думаю, что ему уж так приглянется Париж. Ему здесь пока не по себе. Так вы мне не ответили: где сундук? - Пока у кардинала в кабинете. Его облюбовали кошки его светлости. - Отлично! Тогда он его никуда не денет. - Атос довольно потер руки. - Вечером встречаемся у меня: Арамис и Портос тоже будут. Как у нас с дежурствами? - Я попрошу Феррюсака, чтобы он так распределил нас, чтобы с нашим пришельцем все время кто-то был. - Вы ловите на лету мои мысли: именно об этом я и хотел вас просить позаботиться. - Атос встал и подошел к окну. Тучи уже не двигались с такой скоростью, да и само ощущение колодца уже не было таким определенным. Края этого гигантского образования словно растрепались, стали походить на обычные тучи. «Бедный Марсель, чего доброго, еще день - и ему от нас не уйти!» - подумал Атос. Он обернулся к лейтенанту: - Идите, друг мой, отдохните. Я, пожалуй, тоже сосну часок-другой. Сдается мне, нам сегодня предстоит веселая ночь. К вечеру Марсель был уже более-менее в норме. И все бы ничего, но его охватило странное возбуждение. Этакое предстартовое состояние, знакомое тому, кто бывал в опасных переделках. Он метался по маленькой квартирке, путался под ногами у Гримо, который возился на кухне и одновременно накрывал на стол, и не знал, куда себя приткнуть и чем заняться. Он попытался было помочь слуге, но Атос так на него посмотрел, что Марсель невольно съежился под его взглядом. - Я не знаю, что принято у вас, но у нас не принято, чтобы гость помогал слуге хозяина накрывать стол к обеду, - холодно пояснил граф. - Идите сюда, садитесь и давайте поговорим. Может статься, что у нас никогда больше не будет на это времени. Расскажите мне о себе и о своем мире, - и увидев недоумевающие глаза Коэна, успокаивающе поднял руку. - Не принимайте меня за человека, не понимающего, о чем он просит. Я прекрасно сознаю, что в короткой беседе мало что расскажешь и объяснишь. И, тем не менее, прошу вас, расскажите о том, что вам самому кажется интересным. - Я могу вам рассказать о себе, о своей стране, о других странах. - Рассказывайте все, что вам покажется важным и значительным. Единственная просьба: когда придут мои друзья, сменим тему беседы. - Почему? - поразился Марсель. - Мне не хочется, чтобы у них впоследствии возникали сомнения в том, что у них все в порядке с головой. Поверьте, меня ведет не простое любопытство: я давно и очень сильно разочаровался в своей жизни. Я не хочу, чтобы что-то похожее произошло и с ними: они еще слишком молоды. - Вы считаете себя стариком, господин Атос? Сколько же вам лет? - Тридцать. Но дело не в прожитых годах, а в сумме опыта, который вам дала ваша жизнь… Рассказывайте, мой друг, рассказывайте же! Все время, пока Марсель старательно живописал мушкетеру свою жизнь в маленькой жаркой стране, тот слушал, пожирая его глазами. Потом стал расспрашивать об Иерусалиме - и невольно выдал не только свою заинтересованность городом, но и некоторые познания, похожие на наблюдения очевидца. - Вы бывали в Вечном городе? - не удержался Марель от вопроса. - Пришлось. Я был совсем мальчишкой, когда попал туда, - признался мушкетер, опустив глаза. Тень воспоминания прошла по его лицу. Марсель замолчал, не решаясь расспрашивать. Он на минуту отвлекся и отчетливо уяснил себе всю нереальность ситуации: он, Марсель Коэн, сидит в квартире графа де Ла Фер в Париже 17 века и рассказывает гостеприимному хозяину о современном Израиле, о мире, где так и не наступил мир, о людях, летающих по воздуху, носящихся по земле, плывущих под водой и способных за мгновение уничтожить полмира. Эта картина потом мучила его до конца жизни: всполохи огня из камина пляшут на чеканных чертах лица собеседника, отсвечивают алым в полных вина бокалах, искрятся в драгоценных камнях на эфесе прикованной к стене шпаги... Внезапно на лестнице зазвучали молодые голоса, и все закончилось. Веселая компания появилась на пороге. - Атос, мы не с пустыми руками! - провозгласил Портос, потрясая несколькими бутылями вина. - Дружище, я запаслив! Но, не страшно: лишнее вино нам не помешает!- согласился Атос. И пир начался. Потом Марсель не мог вспомнить, как он закончился. Вернее, закончился он далеко за полночь и уже без него. Портос пристроил его на кушетке в гостиной, а мушкетеры продолжали отмечать возвращение. Разошлись ближе к рассвету. Пьян был даже Атос. Утро как утро! Такое же, как бывает и дома, когда с утра моросит мелкий дождик. Когда не хочется вылезать из постели, а мама кричит из кухни: «Марси, ты идешь, наконец? Я дважды разогревать не стану!» Здесь никто не кричал, Гримо двигался бесшумно, но внутренний будильник уже прозвенел: « Подъем!» И одновременно с будильником прозвучали шаги на лестничной площадке: тяжелая и неуклюжая поступь ног, обутых в сапоги не по размеру. Это была стража! Кто-то заложил Коэна, подослав ее прямо к Атосу. Атос вышел из спальни с таким видом, словно он и не ложился. Если бы не темные круги под глазами, ничто бы не указывало на вчерашнюю пьянку. «Однако же! – с завистью подумал Марсель. - Вот что значат богатая практика и могучее здоровье!» Сам он себя чувствовал омерзительно. Атос сделал знак Гримо открыть дверь, и в прихожую ввалились пятеро мужланов из городской стражи. Хозяин дома, чуть изогнув бровь, оглядел незваных гостей. - Что вам угодно, уважаемые? - У вас здесь прячется государственный преступник. - Кто вам такое сказал? - Нам приказано арестовать и препроводить в ратушу господина Марселя… Коэни. - Чей приказ? - Господина прево. - Я бы рад вам посодействовать, но господина Коэни здесь нет .- Атос сохранял невозмутимый и какой-то сонный вид. - Как нет? А этот господин? - начальник патруля указал на Марселя. - Этого господина зовут иначе. - Как бы его не звали, он пойдет с нами. Одевайтесь сударь! - кивнул страж Марселю. Тот растеряно посмотрел на графа, но Атос успокаивающе кивнул ему. - Если вы так настаиваете, я не возражаю. Но предупреждаю, что пойду с вами. Я не могу допустить, чтобы молодой человек, который является моим гостем, плутал по Парижу, с которым плохо знаком. - С этими словами мушкетер накинул форменный плащ, прицепил шпагу и взял перчатки и шляпу, поданные Гримо. - Ну, что же, идем! В ратуше их ждали. Точнее, ждали Коэна, но не Атоса. Как когда-то, перед свиданием д’Артаньяна с кардиналом, Атос сказал, что друзья будут дожидаться его выхода, так и здесь Атос все с тем же неподражаемо-спокойным видом заявил, что дождется Марселя. Строить из себя героя Марселю не хотелось; во имя чего? Разве только гордость и заставляла его делать вид, что ему все нипочем. Обычный парень, он влип в дурацкую историю, для которой не имел ни подготовки, ни знаний. Когда-то он читал фантастическую повесть каких-то русско-еврейских писателей, о том, как специально обученный и натренированный главный герой попал в такой средневековый мир на другой планете. И Марсель отлично запомнил, как ему там было не просто, хотя там были и другие люди с Земли. А здесь он был один-одинешенек, и, кроме Атоса и его друзей, никому не нужен. Да и нужен ли он им? Скорее всего, ими просто руководит сочувствие и желание помочь сверстнику и тоже французу. А кардинал? Зачем он ему понадобился? Пока до Ришелье дело не дошло, Марсель не особо тревожился. Но если его переправят к кардиналу, тогда Атос не поможет. Не поможет даже король. Он вспомнил, что церковь по сей день не гнушается аутодафе. Его запросто могут обвинить, как колдуна и еще и иудея в придачу. Марсель поежился, стало совсем неуютно. О том, чтобы рассказать прево правду, не могло быть и речи! То, что он рассказывал прошлым вечером Атосу, останется только между ними: это не для всякого человека правда. Арамису, помня, что тот потом станет иезуитом, он никогда бы такое не доверил. Портос бы решил, что ему рассказывают рождественскую сказку, а д'Артаньян просто сказал бы, что у Марселя богатая фантазия. И каждый из них наверняка уже объяснил себе, как мог, появление Коэна из сундука. Парижский прево оказался симпатичным толстячком, которому совсем не улыбалось заниматься таким тягостным и непонятным делом. Поэтому, расспросив арестованного, он уяснил себе прежде всего один факт: это слишком сложно для его ума. Это все - высшие политические сферы. Кардинал в этом заинтересован, вот пусть этого парня к нему и отведут. Его же функция - королевский судья. Выносить свое решение без Его Преосвященства он поостережется: никогда не знаешь, что на уме у Первого министра! Этот парень признал, что его зовут Марсель Коэн (одна фамилия уже чего стоит!) и что он гость господина Атоса. В приказе - скорее всего описка, вот этот чертов мушкетер и прицепился. Прево подошел к окну и выглянул наружу: господин мушкетер прогуливался взад-вперед по площади. Что-то знакомое почудилось ему в этой фигуре. Судья вгляделся: Ангерран де Ла Фер собственной персоной! Он поспешно перекрестился и с опозданием сообразил: это сын! Так вот где обретается пропавший бесследно наследник! В мушкетеры подался. Впрочем, и вправду, пусть этим графским гостем занимается сам кардинал. Прево поспешно черкнул пару строк и позвонил. Но на пороге вместо стражи появился сам граф. «Это уже слишком! Нахальство и высокомерие этих вельмож не имеет границ!» - мысленно взвыл чиновник, но вслух только поинтересовался, что угодно господину мушкетеру. - Я обязуюсь отконвоировать этого господина по вашему предписанию! - без обиняков заявил мушкетер. - Я не стану поручать его вам, чтобы вы помогли ему скрыться! - возразил прево, мысленно проклиная всех мушкетеров, гвардейцев и кардинала в придачу. - Если я берусь за что-нибудь, сударь, я это выполняю. - Высокомерие королевского телохранителя было непереносимо. - Мое имя вам порукой? - Какое имя? - не утерпел прево. Атос вздрогнул. - Вам важно знать мое истинное имя? Прево опустил глаза. - Я знавал вашего батюшку. - Тогда о чем речь, господин прево? - Возьмите! - судья протянул приказ. - Не заставляйте меня пожалеть об этом. Атос пожал плечами, выражая полное пренебрежение к судейским с их заботами и опасениями, и величественной поступью удалился, сделав знак потрясенному Марселю следовать за ним. Прево тяжело плюхнулся в кресло.