Среди слепых....

Проснулся я от воплей. Кажется, это начинает становится традицией. Орал гном, с оттяпанной по плечо - я ж на людей рассчитывал - рукой. Понятно, искал золото. Сумка лежала в полуторе метров от меня, значит сначала хотел утащить всё, а когда она обрела вес, решил порыться. Залечиваю рану магией, и спрашиваю: - Ты шаман? - в ответ трясение головой, стоны и жалобы. Смотрю на толмача - он вбежал и прислушивается. - Ругает тебя. Шамана ругает. Хотел ученик стать, - переводит толмач. В руке у меня возникает стакан кваса. Отпиваю, благодарю Викки. Гном уже орал что-то мне, потрясая уцелевшей ручкой. - Золото хочет, за руку, - перевёл толмач. Поднимаю посох и бью гнома "ступефаем", выпиваю его посохом и распыляю пламенем. Думаю, что мне слишком много везёт. Слишком. Интересно откуда этот гном вылез. Вряд ли через дверь - там толмач спал, у порога. Значит тут есть проход. Ищу, и быстро нахожу узкий лаз вниз, закрытый доской с прилепленными для маскировки камнями. Лаз ведёт в сторону и вниз. Толмачу нормально, а мне тесноват, только-только протиснуться. Прикидываю, куда должна вести нора, собираюсь и иду. За скалами несколько пещер, проверяю их, и нахожу, что искал - одна из стен фальшивая, её тут быть не должно, гномы хорошо разбираются в камне, но плохо знают воду - фальшивая стена сухая, когда все вокруг влажные. Стучу по стене посохом, звук глухой, стена основательная. Решаю, что проще обрушить её целиком, и пробую "инсендио". Выглядит это красиво - магия пожирает материю, неторопливо, словно горит тончайшая бумага. Камень исчезает, вместо стены проход, одеваю кулон "кошачьего зрения" - темно. Кулон работает только если есть какой-нибудь свет. Толмач убегает, и возвращается с пучком той самой светящейся пакли, светит она тускловато, и неровно, видимо поэтому и выбросили, но мне хватает. Идём вперёд. Под ногами на удивление не дикий камень, а ровные плиты, и больше всего похоже, что я вышел на основную дорогу, с какой-то тропинки. Дорога сделана желобом, с бордюрами по краям, и слишком большая для гномов. Изредка на стенах опадаются руны, но не привычные мне, а иные. Те руны, что знают люди, предназначены для дерева, эти же - каменные, более лаконичные и прямые, непривычных углов и сопряжений. Иногда мы проходим перекрёстки, но пересекающие дороги меньше, и больше похожи на технические тоннели. Толмач держится за меня, ему страшно, а мне любопытно, куда ведёт дорога, себе я уже пообещал дойти до конца, что бы там не было. Нахожу остатки телеги-вагонетки - колёса из камня, обшитый железом корпус, рессоры, ручка для рук, как у детской каляски. Это точно не гномья работа - слишком высоко рука, и слишком толста для их рук. Уклон небольшой, и я рискую - беру одну ось с частью пола, подрубаю топориком сгнившие борта, подпоясываюсь "силой", чтобы меньше весить, и встав на неё, как на скейт, отталкиваюсь ногой. Конструкция едет, скрежеща по камням, но довольно легко. Сажаю толмача на ось, встаю над ним, ставлю ногу впереди оси, приподнимаю "хвост", и отталкиваюсь. Едем быстро, со скрежетом, притормаживая, когда я вижу что-то на дороге. Через пару часов - я стараюсь не думать, сколько и как я буду отсюда выбираться - выезжаем в город, потолок сходу уходит вверх, стены в стороны, и мы едем по улице под каменным куполом. Дома целые, но нежилые, найдя один, выглядящий более нетронутым временем, останавливаюсь, и заглядываю внутрь. Тут жили существа, с меня или чуть выше ростом, и очень широкие - дверь сделана в форме квадрата, мебель невысока, массивна и широка. Вспоминаю трон короля гномов. Пожалуй, тот же стиль. Да и дворец... Игрушки, вот это что. Магии нет, но за столько лет - а здесь никого не было минимум лет двести, судя по лужам стекла, вместо бутылок или стаканов, магия должна была выдохнуться. Дом жилой, но вещей в нём мало... Наверяка тут кто-то пошарился. Киваю толмачу, и едем дальше. Несколько площадей-перекрёстков спустя, различаю впереди что-то циклопическое, света мало, но обводы не как у стены или купола, а более выпуклые. Немного ускоряю передвижение, громада вырастает из тьмы, я почти не притормаживаю, толмач вцепился в доски ручками и тихо пищит, а я не отвожу глаз от выступающей из темноты громады... Это исполинский Горн. Печь, размером в тысячи и тысячи футов, высеченная целиком из Тела Земли. А у подножия Горна стоит город, огромный подземный город, древний и великий, тысячелетний город-под-землёй. Строившие его ушли, оставив это, не забрав с собой ничего. А потом сотни лет тут лазали разные мелкие твари, гномы и гоблины, и разворовывали то, что оставили строители. И моя ненависть к ним сейчас, может сравниться только с восхищением к древним строителям. Горн спал уже сотни лет, но я знал, что мне нужно туда, к нему. Зов был так ощутим, что я прислушивался, крутя головой, и удивляясь, что он так отчётлив только в моей голове. У самого подножия Горна я остановился. Наш транспорт оставил чёткий след, и найти дорогу назад труда не составит. Я сказал толмачу, идти назад. За несколько дней он выберется наружу, я же останусь здесь, потому что нашёл то, что искал. Толмач согласен - ему тут страшно, и теперь есть, что рассказать племени болотных людей. На прощанье даю ему палочку алхимического золота, и прошу передать вождю, для святилища. Толмач заворачивает золото в кусок рыбьей кожи, вешает на шею, рядом с половиной светящегося мочала, и уходит не оглядываясь. Я начинаю подниматься в Горну. Раньше тут были лифты или подьёмники, но сейчас они грудами балок, барабанов и тросов лежат передо мной. На первый этаж ведут ступени, но во многих местах они обрушились от времени, и мне приходится часто возвращаться, и искать иной путь, пока я не захожу в широкий коридор с ответвлениями комнат; первый этаж полон механизмов, но лестницы на следующий обрушились, и приходится выбираться на стену и подниматья по ступенькам там. Воздух почти неподвижен, и я не опасаюсь быть сбитым порывом ветра, но ступени рассчитаны под иные ноги, и мне трудно, каждый шаг это усилие, ноги гудят, колени подгибаются, но я упорно поднимаюсь вверх. Миновав третий этаж - я даже не стал осматривать что в комнатах - застреваю на стене, ступени обрушились, и лезть обратно мне не хочется. Призываю из сумки верёвку с крюком, и забрасываю в проход четвёртого этажа, до него футов двадцать. Крюк цепляется за что-то, но соскальзывает. Я бросаю снова, и снова. Наконец, удачно брошенный, крюк ударяется о стену, и цепляется за остатки рамы или косяка. Дёргаю верёвку - держит. Выдыхаю и лезу по верёвке. Крюк скрипит, но держится, а я стараюсь плавно подтягиваться и не сильно толкаться ногами от стены. Наконец забираюсь на этаж. Руки дрожат, колени подгибаются, нижняя челюсть дрожит мелкой дрожью, в голове пусто, в горле сухо. Достаю посох и устало опираюсь на него. Надо отдохнуть. Прохожу по этажу, в первой же комнате нахожу, маленькую комнатку с остатками полок внутри, выкидываю всё наружу, ставлю палатку, наскоро сжёвываю пеммикана, запиваю призванной каплей воды с ладони, и подперев уцелевшую дверь посохом, падаю и засыпаю. Во сне я вижу горящие камни, текущий металл, и рождение нового, искры и шлак, под ударами молота. От стука молота я и проснулся. В дверь стучали чем-то тяжёлым. Я призвал пистолет, и осторожно выглянул через щель. Гномы. С копьями и и кирками, при щитах и в доспехах. Они что-то орали, но толмача не было. Наоравшись, и поняв, что я не понимаю, один из них достал палочку алхимического золота - остальные загалдели - и показав мне, изобразил кучу, сначала до колена, потом до пояса, а потом до шеи, и показал, что хочет столько. У меня сорвало планку. Я выстрелил через щель, и крикуна отбросило назад, потом я выдрал посох, распахнул дверь, и выпустив магию потоком, добавил "ступефай", и провёл лучом парализуя всех, кто столпился в комнате, потом выбежал в коридор, и оглушил всех там, побежал по коридору, навстречу орде гномов, и поливал оглушающим всех, кого встречал. Гномов было много. Они орали и бросались на меня, меня несколько раз ударило брошенными молотками, в спине была рана от копья, ноги посекли кирками... Наконец, гномы кончились, а я, вылечив себя, осмотрелся, и увидел то, что было в сне - коридор, прямо под Горн, кончающийся круглой комнатой с вогнутым полом, с шахтой вверх и шахтой в стене, в метре от пола, забранной толстой дверцей. На дверце были руны, и я просто влил неё магию, много магии... Дверца вздрогнула, скрежетнула каким-то механизмом и открылась. За дверцей был наколотый антрацит. Я захохотал, распахнул дверцу настежь, и стал посохом а потом руками выгребать уголь на пол, расталкивая его ногами к стенам, потом пласт вздрогнул, тронулся, и уголь потёк сам, заполнил комнату на полметра, лоток подачи опустел и механизм захлопнул дверцу; я перехватил посох поудобнее побежал в коридор. Гномов я паковал "инкарцеро" пачками, по десятку за раз, относил "локомотором" в запальную, и складывал поверх угля. Трудился как кочегар, собрал всю эту мелкую дрянь, набил до верха, и встав в коридоре, приказал саламандре дать струю пламени, поджечь уголь. Антрацит занялся неохотно, долго разогревался,наконец пахнуло серой, угольной гарью и окалиной. Куча разгоралась, сквозь чёрные куски стало пробиваться красное пламя... Сразу пахнуло жаром, по ногам поползла пыль и песок, а в спину ощутимо потянуло, всё сильнее и сильнее, и когда я вышел коридор, закрывая лицо от тяги, в запальной уже выл ветер, а уголь гудел, и жар добивал до меня; нижние гномы уже сдохли, а верхние начали отходить от ступефая и визжать, их сжигало заживо. Я побежал, потому что во сне было важно запустить ещё один механизм, и я бежал, не чувствуя усталости, прыгая через кучи мусора и сходу взбегая по лестницам, туда, где должен быть рычаг... Рычаг был, огромный, из серого камня, весь покрытый рунами, и мне нужно было опустить его на деление вниз, а потом поднять вверх на два... Я повис дёргаясь, потом сорвал с себя пояс силы, потом залез и прыгал на нём - рычаг не шевелился. Магия, подумал я, бросил на рычаг сумку, и отскочил на пару шагов... Рычаг вздрогнул и медленно, без рывков, опустился вниз. Щёлк! Я подобрал сумку, и спрыгнул на пол. Теперь вверх, на два. Упёрся плечом, напрягся и упал на колени. Для моего тела это слишком много. Подпоясался и попробовал снова... В глазах потемнело, но рычаг не шевельнулся с места. Магия... Мне поможет магия. Поставив посох под рычаг, я приказал ему расти, посох упёрся кончиком в рычаг, и замер... Сейчас или сломается или... Рычаг лязгнул, и пошёл вверх. Щёлк! Щёлк! Готово. Пол под ногами вздрогнул. Раздался рёв. Ветер летел клоками, мешая потоки обжигающего жара и затхлой прохлады, весь Горн шевелился; просыпались механизмы, звенели цепи, лязгали передачи. Мне тут было не место, и я пошёл туда, куда хотел попасть во сне. Этажом выше были кузни. Я проходил между огромных наковален и свисающих на цепях исполинских молотов, мимо куч окалины, мимо каменных ванн и бочек с песком, мне нужно было в тот угол, вот к этой старой наковальне... Над ней был вырублен купол из белого камня, с двенадцатью окнами, закрытыми прозрачными камнями. На наковальню падало двенадцать лучей, разного цвета, и подойдя, меня осветило и моя тень и ещё две полупрозрачные тени, легли на наковальню. Я сглотнул, поняв, что мне надо сделать. Направив посох на себя, я приказал саламандре накалить три души, что живут во мне, и в лицо мне ударил живой огонь. Всё моё Я кричало и корчилось, раскаляясь, а когда я смог видеть, то на наковальне лежали три алые тени. Я пальцами сдвинул их вместе, и открыв ладонь с печатью Дуба и Лотосов, с размаху припечатал ей сверху... Пальцы и ладонь я сжёг. Кожа и плоть нарастала, но медленно. Я как зомби, спустился в город-под-землёй, и обжил один из домов. Несколько дней было только моё тело, которое спало, ело и смотрело на зарево Горна. Во мне что-то сдвинулось, там, в Кузне, и я пытался понять, кто я теперь. Три души, три жизни, забитый ребёнок, калека и маньяк, стали едины. Раньше, я мог быть только кем-то одним, меняясь каждый день много раз. Трое живших во мне, искали покоя, и нашли его, сплавив судьбы и души воедино. Сейчас есть только Я, потерянный город вокруг и горящий Горн над нами. Через несколько дней я стал выбираться наверх.