Шаги по стеклу

Максим. Я был очень удивлен тем, что новенький сразу ко мне подсел и принялся знакомиться. — Алекс, — представился он. — Мак-ксим, — заикаясь, прошептал я. — Ну что, Максим, будем друзьями, — сказал Алекс и протянул мне руку для рукопожатия. Я так удивился его жесту, что мои глаза, наверное, были как блюдца. Пожал его руку и почувствовал, как краснею. Пытаясь скрыть краску на лице, отвернулся от него и постарался сосредоточиться на задании. Мысли, как мурашки, роились в голове и пытались вспомнить формулу уравнения. Я занервничал и не заметил, как начал грызть колпачок ручки. Повертел тетрадку на столе и положил ее в удобное для меня положение, то есть не как все нормальные люди делают, положив тетрадь горизонтально на стол, а вертикально. Алекс даже голову склонил набок, силясь понять мои манипуляции. — Что? — тихо спросил его. — Как ты писать будешь? — в его голосе слышался неподдельный интерес. — Просто, — ответил я и улыбнулся. Перекинув ручку в левую руку, я вывернул кисть так, чтобы было удобно писать, и написал пару формул. Алекс тихо хихикнул, наблюдая за мной. — Приколист, — сказал он и попытался повторить то же, что и я, взяв ручку в левую руку. Я уткнулся в тетрадь и беззвучно засмеялся. Парень не то, что писать левой рукой, он даже держать ручку не мог. Несколько раз он ронял ее, потом ловил и пытался вставить в непослушные пальцы. А когда это не получилось, он зажал правой рукой пальцы левой руки и попытался нацарапать букву «А». Получилась каракуля. При попытке написать цифру Алекс от усердия прикусил губу. Я не смог выдержать его мучения и накрыл его руки своей. — Не издевайся над собой. Я левша и мне привычно так ставить руку, — сказал я. — Да? А я думал, что ты улыбаться не умеешь. У тебя такое испуганный вид был, что мне стало интересно, почему так? Я опять покраснел и убрал руку. Ссутулившись, отодвинулся от него. Парень пробежал глазами пример и, подвинув мою тетрадь к себе, за несколько минут решил задание. — Э… ты чего? — удивился я. — У меня нет письменных принадлежностей, а у тебя есть. Ты же все равно не смог бы решить пример, я же вижу, — с улыбкой ответил он. Я нахмурился и отвернулся от него. Тоже мне, благородный нашелся. Прозвенел звонок, одноклассники быстро повскакивали со своих мест и обступили нашу парту. Девчонки, как пчелы, загудели и буквально кинулись лапать Алекса. Они засыпали его кучей вопросов, расспрашивая обо всем на свете. Особенно им было интересно, каких он девочек предпочитает. Вот же… Алекс загадочно улыбнулся и одной фразой обломал всех наших местных светских львиц: — Девочки, я занят. И понимай, как хочешь. То ли он встречается, то ли послал всех и сразу. Красавицы на несколько минут зависли, соображая, что же он им сказал. Не поняв вежливый отказ, девчонки опять зашумели. Одна самая смелая Верка Аникина попыталась залезть ему на колени. Парень одним взглядом пресек попытки нарушить его личное пространство. — Занят, — сказал тихо, но так, что у меня спина взмокла от страха. Я вжался в спинку стула и замер как зверек, нервно став поправлять все время сползающие очки. Алекс развернулся ко мне и спросил: — Покажешь мне школу? А то я тут ничего не знаю. Он сложил руки на груди и, откинувись на спинку стула, так на меня посмотрел, что отказать я не смог. Мы поднялись со своих мест и направились в коридор. Проходя мимо Тани Журавлевой, миниатюрной рыженькой девочки, я незаметно сунул ей яблоко. Я понимал, что это очень по-детски подсовывать предмету обожания маленькие презентики, но эта девочка мне очень нравилась. Девочка с улыбкой приняла мое подношение и незаметно ото всех спрятала яблоко в сумку. Алекс пропустил меня вперед себя и закрыл дверь класса. Первым делом парня заинтересовало местоположение туалета. Я молча указал направление и по его просьбе остался дожидаться его у окна. Алекс. А девки у них тут наглые, даже более наглые, чем в моей бывшей школе. Такие, не успеешь оглянуться, в штаны залезут и будут при этом смотреть тебе в глаза наивными очами и хлопать длинными ресницами. Хотя вон та — длинноногая и грудастая блондинка, ничего так, неплоха. Наверное, считает себя верхом совершенства. Не в моем вкусе. Вон та — рыженькая и худенькая с небольшой, но аккуратной грудью, мне больше нравится. Она единственная, кто не поедала меня глазами, скромно сидела в сторонке и рылась в книгах. Пожалуй, с этой можно и замутить. Да и маленькие мне всегда больше нравились, их приятно в руках держать, они как статуэтки, чуть сожмешь пальцы и сломаешь. Такие девушки дарят чувство превосходства и власти, и пусть оно зачастую иллюзорно, но даже просто ощутить приятно. Да и не люблю я дойных коров. В общем, надо будет подойти и познакомиться. Пока я размышлял, мне на колени плюхнулась одна из грудастой партии дамочек. Честно, почти брезгливо столкнул ее и глянул так, что она сама отошла от меня в сторону. Остальных наградил похожим взглядом. У меня не было желания все объяснять дважды, но коль они тупые, придется сказать. — Занят, — сказал я тихо, придав голосу вымораживающих ноток. Повернувшись к Максиму, я увидел, что он побледнел и вжался в спинку стула, пытаясь видно с ней слиться всей своей сущностью. «Чего это он? Я же не ему. Вот же нервный». Я поспешил исправить свою оплошность, заодно и показать всем, что плевал на них с большой колокольни. Да и надо было просто поднять самооценку паренька. Улыбнувшись ему самой яркой улыбкой из своего арсенала, я попросил: — Покажешь мне школу? А то я тут ничего не знаю. Бледность тут же сменилась ярко-красной окраской, которая разлилась по щекам и хлынула вниз. Быстро он окрас меняет. Прямо хамелеон. Вот честно, он вызывал во мне жалость и какое-то умиление. Побыть что ли рыцарем в сверкающих доспехах и прибрать его к рукам? Я прямо представил, как сотворю из этой гусеницы прекрасную бабочку. Все, решено — он будет моим протеже. Я сидел, откинувшись на стул, и с чувством превосходства смотрел в глаза Максима. Парень не выдержал моего взгляда и спрятался от меня, отвернувшись. — Ладно, покажу, — буркнул он. Мы покинули класс, и я попросил его подождать меня у окна, пока сам схожу в туалет. Максим немигающим взглядом уставился в окно и только кивнул мне. Уже моя руки, я услышал смех в коридоре и какой-то до мерзости неприятный голосок с примесью повизгивания. Ну, ни дать ни взять — свинья. Что-то мне это не нравится. Я вышел из туалета, и первое, что увидел, это четверых здоровых лбов. И только после понял, что обступили они Максима. — Привет, ничтожество. Как провел лето? Наверное, как всегда, держась за юбку своей мамочки? Максим чуть посторонился и попытался проскочить в щель между говорившим и вторым улыбающимся уродом. Мне стало интересно, что он будет делать, как выкрутится, как избавится от этой компании. Криво улыбнувшись, я облокотился плечом о стену, скрестил руки на груди и приготовился смотреть на этот балаган. Скорее всего будет интересно… — Эй, ты куда, выкидыш динозавра? Мы вроде с тобой тут на светские темы разговор ведем. Глянь, Стас, этот урод говорить с нами не хочет. Наверное, считает себя выше нас и лучше. Так, что ли, уродец? — Нет, — буркнул Максим и снова попытался пройти, но ему не дал тот самый идиот, что с ним разговаривал. — Ты куда намылился, тень отца Гамлета? Вова, забери у него сумку, чтобы не сбежал. Третий, огненно рыжий с зелеными глазами, потянулся за сумкой, но Максим отскочил в сторону и прижал свои вещи к себе, словно щит, и при этом заехав случайно четвертому в живот локтем. — Ах, ты, микроб ходячий, смотрю, смелый стал, но вот беда, ты все еще шмакодявка, урод и идиот. Я тебя, придурка, предупреждал, чтобы ты к девочкам не лез? Предупреждал. Накой моей Таньке твои яблочки, ничтожество? Парень подбросил на руке яблоко и, размахнувшись, бросил его в Максима. Тот даже не попытался увернуться, и красный плод с желто-зелеными прожилками ударил его в грудь. В этот момент я понял — он не сможет себя защитить, он просто не умеет. Тяжелый случай. Придется научить его этому. Злость надо вырабатывать. А не искать помощи у других. Но от этого преставления мне стало уже скучно. Ну, значит, я его этому научу. Яблоко откатилось к моим ногам. Я поднял его и тягучей походкой пошел к этим «защитникам невинности девочек» от «огромного зверя». — Парни, я, как посмотрю, вы такие все из себя крутые и кучкой на одного нападать не боитесь. А давайте я уравняю это неравенство. Яблоко из моих рук вылетело, как пуля, и смачно впечаталось в солнечное сплетение главного поборника добродетельности. Тот задохнулся, хватая открытым ртом воздух, и упал на одно колено, держась за пострадавшее место, а яблоко, развалившееся на две неровные половинки, спокойно лежало у его ног. — Глянь, что тебя победило, ваше яблоко раздора. Кто-то еще хочет? Я окинул их взглядом и даже «нежно» улыбнулся. Странно, никто не захотел. Все так же медленно я подошел к Максиму и приобнял его за плечи. Он аж окаменел в моих руках. Вот же странный и чего боится-то? — Пойдем, друг мой, зайдем к тебе, познакомишь меня с родителями. — Мамы нет сейчас дома, — буркнул он снова потупив глаза и, в какой уже не знаю по счету раз, краснея. «Хах! Сеньор Помидор». Я протянул руку и потрепал его по волосам. Максим попытался уйти от прикосновения, но я сжал руку на плече сильнее, пресекая эту попытку. — Тогда идем гулять, только я домой заскочу, пошли. — Но…