Его молчаливый разум

      1.       Он всегда точно мог сказать, что ночь подходит к концу, даже если снаружи еще было темно. Все начиналось с едва заметного покалывания в кончиках пальцев, распространявшегося все дальше, вверх по кисти. Вскоре возвращалось осязание, а через некоторое время он снова обретал способность двигаться. Он сжимал и разжимал кулаки. Пальцы были еще ватными, движения – неуклюжими, словно он пытался управлять бульдозером в карьере на Земле из дальнего космоса. Тем не менее, он был благодарен судьбе за наступление нового дня. Кошмарные чудовища, мучившие его каждую секунду с того момента, как опускалась тьма, наконец отступали, спешно покидая его разум через трещины в черепе, уши, рот, ноздри, вытекая из него сквозь поры кожи наподобие холодного пота. Подобно насекомым с паучьими лапами и глазами навыкате, его кошмары рассеивались, едва коснувшись пола, и исчезали под его кроватью, в углах и щелях его камеры, где сливались с тенями. Облизывая сухие потрескавшиеся губы, он медленно поворачивал голову к крошечному окну, настолько, насколько позволяли натягивающиеся ремни, и видел первые рассветные лучи, пробиравшиеся в комнату.       Наконец ночь была окончена.       Звон ключей. Кто-то открыл дверь в его камеру. Вошли двое санитаров в сопровождении Доктора. Что-то они рано. Обычно ему позволяли еще пару часов сна, прежде чем приходили и уводили его в кабинет Доктора. Но теперь двое парней отстегнули ремни и подняли его в сидячее положение, прежде чем натянуть через голову ненавистную смирительную рубашку. Пока санитары заводили руки ему за спину и затягивали ремни как можно туже, он бросил на Доктора взгляд, полный ненависти. Он смертельно устал. Злобные твари наконец убрались, его разум был чист, и именно сейчас он нуждался во сне. Меньше всего на свете он хотел выслушивать бесконечную утомительную лекцию этого самолюбивого ублюдка.       Санитары оставили его стоять у кровати. Доктор вышел вперед. Быстро осмотрев его, он коротко кивнул, одобрив их работу. Непонятно, что было более унизительно – то, что его заворачивали в эти тряпки на глазах у Доктора, или то, что тот смотрел на него таким по-собачьи сострадательным и грустным взглядом.       - Присядь, Гарри.       Прежде чем он успел хотя бы пошевелиться, санитары положили руки ему на плечи и усадили на постель. Он взглянул на Доктора снизу вверх. Храбрый человек – и тот бы ринулся прочь от такого взгляда, но для Доктора это, конечно же, были просто идеальные условия для дружеской беседы. Когда их глаза наконец встретились, он поспешно отвернулся.       - Гарри… Гарри!.. Мастер…       Это было что-то новенькое. Доктор никогда не называл его настоящего имени.       - Мастер, - повторил Доктор. Ему было неприятно использовать настоящее имя своего пациента, но он отчаянно нуждался в контакте. Он помахал пальцами у него перед носом.       - Что? – огрызнулся Мастер. Его отстраненный взгляд перенесся на Доктора. Он бы с радостью пооткусывал эти пальцы, если бы его реакция не была так катастрофически ограничена ремнями.       - Я знаю, ты устал, - сказал Доктор голосом, буквально тонущим в назойливой жалости. – У тебя, должно быть, была тяжелая ночь.       - Ты себе даже не представляешь, - фыркнул Мастер. Он бросил на Доктора взгляд исподлобья. В его голосе звучало раздражение. – В чем дело? Дай мне поспать.       - Прости, но не могу. Сегодня твой великий день. Разве ты не помнишь?       Мастер покачал головой.       - Что… что ты несешь?       Мир поплыл у него перед глазами. Он огляделся впервые с момента пробуждения. Почему-то комната выглядела по-другому. Чего-то не хватало.       - Где… - он замялся на мгновение, голова была тяжелой, словно у него на затылке расположился мешок кирпичей. – Как там его… Где он?       - Кто?       Здесь ведь должна быть вторая койка. В этой комнате жил второй человек. Этот парень был конченым психом, шумным, раздражающим, неприятным, и храпел он как стадо пьяных Джудунов. Он точно был здесь прошлой ночью. Он точно это помнил, потому что тот орал и плевался на него, когда его привезли. Доктор огляделся вокруг.       - Здесь никого нет, кроме нас.       Мастер моргнул. Он все еще сидел на кровати, но двое санитаров, стоявших на страже рядом с ним, исчезли. Они были с Доктором наедине. Солнечный свет заливал светлую спальню, проникая через большое окно, глядевшее на залив.       - Подожди, - он помотал головой. – Это неправильно.       - Что?       - Эта комната. Она не должна выглядеть так.       - А что не так с комнатой? – спросил Доктор, взметнув брови. – Это твоя спальня. Удобная, просторная, и вид из нее просто прекрасный. Она даже лучше моего кабинета. Ты сам так сказал.       - О нет. Я никогда ничего подобного не говорил! – ответил Мастер. У него было крайне неприятное ощущение, что Доктор снова играет с ним в одну из своих отвратительных игр. – И это не моя комната.       Он с отвращением уставился на вазу с цветами, стоявшую на ночном столике у кровати, и на жизнерадостные занавески на окне.       - Что ты хочешь этим сказать? – спросил Доктор с тем невинным выражением лица, которое всегда выводило его из себя еще больше.       - Я лежал в пустой камере с мягкими стенами и загаженным полом! Там было крошечное окно за ржавой решеткой. Не это! Ты думаешь, я настолько ненормальный, что не заметил бы? – он ткнул пальцем в Доктора, в эту вонючую, лживую свинью. – Ты тут все поменял! Кровать, пол, даже… окно.       Он умолк, поняв, как безумно все это звучит.       - Ты…, наверное, перенес меня в другую комнату. Прошлой ночью. Пока я был под наркотиками.       Он замолчал и уставился на свои руки, которые теперь двигались совершенно свободно, акцентируя каждое его слово. У него отвалилась челюсть.       Его брови взлетели вверх, он поднял взгляд на Доктора.       - Эм, прошу прощения, но где моя смирительная рубашка? – спросил он со скромной вежливой улыбкой, которая, учитывая обстоятельства, выглядела весьма неуместно.       - Тебе она не нужна, - сказал Доктор спокойно. – Вообще-то, ты в ней не нуждался уже довольно долгое время.       Мастер распахнул глаза.       - А, - пробормотал он. – Но… она была на мне всего минуту назад.       Доктор был, похоже, очень удивлен.       - Конечно нет. Не глупи. Ты сидел здесь, мы очень мило беседовали. Никаких ремней не было, - он снова помахал своими надоедливыми пальцами у Мастера перед носом.       - Доктор, - пошептал Мастер, чувствуя, как на лицо наползает безумная улыбка. – Что здесь все-таки происходит?       - Я уже сказал. Это твой великий день, - Доктор широко улыбнулся в ответ. – Тебя выпускают из госпиталя.       - Что?       Доктор встал и подошел к двери. Открыл ее.       - Видишь, больше никаких замков. Ты свободен.       - Ты меня отпускаешь?       Доктор кивнул.       - Вот так просто? – Мастер подозрительно сощурился, не отводя взгляда от лица Доктора. Он наверняка опять играл с ним, как кошка с мышкой. Но Доктор оставался серьезным.       - Да. Ты вылечился.       - Так, погоди минутку. Ты говоришь, что меня больше не нужно запирать, потому что я нормальный?       - Да. Ну, вроде того, - добавил Доктор, почесывая затылок. Он совершенно не умел врать.       Замешательство на лице Мастера медленно сменилось язвительностью.       - Ты шутишь, - он засмеялся. – Вообще-то, я думаю, что это ТЕБЯ стоит одеть в смирительную рубашку за одни только эти слова.       Доктор только покачал головой.       Мастер нервно покосился на дверь. За ней был длинный коридор тошнотворно зеленого цвета и казавшаяся бесконечной шеренга дверей. В дальнем конце он увидел механические ворота, отделявшие защищенную часть крыла от остальных палат и внешнего мира. Они всегда оставались закрытыми, если открывалась дверь камеры.       - Ты бы не стал этого делать, - Мастер все еще смеялся, но его издевательство над Доктором быстро превращалось в паранойю. – Здесь где-то подвох. Должен быть. С тобой подвох есть всегда.       Доктор не сказал ни слова. Он просто засунул руки в карманы и спокойно вышел из комнаты. Он прошел по коридору, лишь раз обернувшись через плечо, чтобы убедиться, что Мастер все еще смотрит. Дойдя до ворот, он вытащил свой пропуск и провел им по магнитному замку. Послышался металлический щелчок, замки отключились. Ворота распахнулись и с грохотом ударились о стену.       Доктор повернулся к Мастеру.       - Никаких подвохов. Ты свободен, - он скрестил руки на груди и застыл в ожидании.       Безумная улыбка сползла с лица Мастера. Он медленно поднялся с кровати, проведя кончиком языка по растрескавшимся губам. Во рту и горле все еще было сухо, но смертельная усталость и ужасы последней ночи совершенно забылись. Мышцы напряглись. Оба его сердца колотились, как сумасшедшие.       - Ну…, раз ты настаиваешь, - он раскинул руки и ухмыльнулся. – В конце концов, ты у нас Доктор!       Он был бы стопроцентным дураком, если бы хотя бы не попытался воспользоваться случаем.       Он рванулся вон из комнаты, пролетел по коридору мимо Доктора, через ворота и прочь из закрытого отделения. Он сбил с ног медсестру с железной тележкой, и металлические тарелки и вилки со звоном разлетелись по полу. Когда на пути ему попался пожилой пациент в инвалидном кресле, он схватился за подлокотники и хорошенько оттолкнулся от пола, прежде чем вскочить на этот своеобразный транспорт. Они пронеслись по всей длине коридора. Перепуганный насмерть пациент завопил, а склонившийся над ним сумасшедший человек пронзительно закричал в приступе безумного веселья.       - О, да умолкни ты, экспонат, - прошипел Мастер. – Сиди в своем саркофаге, раз не умеешь веселиться!       Но старик никак не мог заткнуться. Мастер уже собирался выбить ему челюсть, когда каталка внезапно вылетела в главный зал и врезалась в группу посетителей. Мастер перекатился через голову и ударился затылком о край стойки ресепшен.       - Помогите мне! Помогите, пожалуйста! – пациент упал на бледнокожую женщину в розовом платье. Он уставился на Мастера белесыми глазами.       - Этот человек напал на меня! – прокричал он, указывая на него трясущимся пальцем. Мастер застонал и поднялся, потирая ноющую шишку на затылке. Зал, окна, люди вокруг кружились перед глазами, словно на чертовой карусели.       Медсестра за стойкой схватила телефон, чтобы вызвать помощь. Двое санитаров, услышавших крики старика, ворвались в зал и, распознав больничную одежду, в которую все еще был одет Мастер, погнались за ним. Мастер повернулся на пятках. Все еще оглушенный ударом, он побежал к светлому прямоугольному пятну, который, скорее всего, был выходом, расталкивая небольшую толпу, образовавшуюся перед ним.       - Остановите его! – крикнул один из санитаров. – Это один из больных! Не дайте ему уйти!       - С дороги! – рявкнул он. Горячая кровь разливалась по жилам, подгоняя его рефлексы. Какой-то потный, неуклюжий малый в костюме, с совершенно неподобающим начесом, раскрыл свои ручищи, пытаясь поймать его. Он пригнулся, проскользнул под его раскрытыми руками и врезался головой в живот, выкрикнув какой-то безумный боевой клич. Громила, к удовольствию Мастера, согнулся, тяжело выдохнул и свалился на задницу. Мастер перескочил через него с грацией удирающей газели, запрокинул голову и рассмеялся. И только у самых дверей он впервые оглянулся. Доктор стоял на другом конце зала, руки его все еще были скрещены на груди. Он держался спокойно и сдержанно, словно древний могущественный Бог или персонаж греческих трагедий. Вызывающая улыбка сверкнула на губах Мастера лишь на мгновение и исчезла так же быстро, как и появилась. Затем он отскочил в сторону, прежде чем санитары успели хотя бы дотронуться до него своими грязными руками, и исчез, захлопнув дверь прямо перед их глупыми человеческими носами.              2.       Два красных гиганта, Кастор и Поллукс, были похожи на два огромных огненных шара, с раскаленной поверхности которых регулярно поднимали хвосты солнечные вспышки. Все они тянулись к серебрянокрылому крейсеру, который выглядел крохотным на их фоне, песчинкой между двух огненных колес в небе. Доктор, сидя на переднем пассажирском месте, смотрел в окно на вспышку, вырвавшуюся с поверхности Кастора сквозь атмосферу умирающей звезды. Ее извивающийся язык выстрелил в космическое пространство и лишь на несколько миль разминулся с кораблем, содрогнувшимся от такого столкновения всем корпусом.       - Нам крышка, - пробормотала Аурелия с заднего сиденья. Ее лицо было совершенно белым.       - Не будь такой пессимисткой, - Доктор бросил на нее взгляд через плечо. И добавил: – Смотри, как ровно мы идем!       Стоило ему это сказать, как вторая волна лизнула кончик правого крыла, заставив корабль яростно качаться из стороны в сторону.       Верхние ящики распахнулись, и вещи посыпались им на головы. Аурелия издала истошный крик.       - Успокойся, - сказал Доктор, зажав уши руками. – Это всего лишь небольшая турбулентность. Чего еще ты ждала, пролетая между двумя умирающими солнцами?       - По-моему, меня сейчас стошнит, - буркнул Уилл и, прежде чем вставить еще хоть слово, схватил из кармана в спинке переднего сиденья пластиковый пакет и уткнулся в него.       - Да ладно тебе. Посмотри на меня, я спокоен. И ваш капитан тоже. Все под контролем, так ведь, Нил? – Доктор повернулся к молодому человеку в кресле пилота. Нил сидел неестественно прямо, словно кто-то воткнул ему в спину железный стержень, пот дорожками стекал по лицу, а взгляд огромных, как блюдца, глаз был устремлен на монитор. Его ладони так крепко вцепились в руль, что Доктор слышал хруст суставов.       - Г-говори за с-себя, - с запинкой наконец пробормотал он. По глупости он посмотрел сквозь проецируемый экран в окно и увидел невозможно узкую щель в море огня, к которой направлялся корабль. Один неловкий поворот вправо или влево – и они поджарятся, как банка фарша в духовке. Он уже начинал задаваться вопросом, во что он себя втянул.       - Не-а. Ты прекрасно справляешься! – к вящей панике Нила, Доктор закинул ноги на командный пульт, едва не задев несколько жизненно важных кнопок и рычагов. Он откинулся назад и завел руки за голову, будто с уютом отдыхал у камина.       - Ваш корабль просто идеально подходит для подобных полетов. Антирадиационный щит и система отражения высокой температуры. Должен признать, я впечатлен. Я много путешествовал, и многие, с кем я встречался, отправлялись в странствие по Вселенной практически не подготовленными, но вы, ребята, все предусмотрели. Эта система предупреждения об астероидной опасности была очень кстати, когда мы пролетали через пояс Марэ Суперум. Вы как будто столетия назад все распланировали.       Доктор подобрал один из вещевых мешков, упавших во время тряски, и полез в него, задрав бровь и с любопытством принюхиваясь.       - Эй! Хватит рыться в наших вещах! – крикнула Аурелия.       Доктор перебросил через плечо горсть записывающей пленки и выудил устройство, похожее на телескоп, присоединенный к ручной камере.       - Эй, поосторожней с этим! – Нил наконец решился отвести взгляд от монитора и посмотрел на Доктора.       - Но это же потрясающе! – возопил Доктор. – Спутниковая инфракрасная камера, 18 миллиардов мегапикселей! Такой можно сделать снимок муравья, сидящего на травинке, из стратосферы Земли!       - Положите на место. Она очень хрупкая.       - Знаю. Технологию, подобную этой, не увидишь в магазине, а соорудить такую чрезвычайно дорого. Такие чудесные вещички делали всего-то один-два раза, в качестве прототипов, - Доктор развернулся к окну и направил объектив на кипящую поверхность Кастора. Нажал на спуск. Маленькая камера мгновенно оцифровала картинку, и перед носом у Доктора возникла голограмма северного полушария гигантской звезды. Фотография была так хорошо детализирована, что, увеличив изображение, Доктор мог видеть пламя, поднимающееся над поверхностью подобно огненным горным пикам.       - О, какая красота. Человек, сделавший ее, был просто гением.       - Если хотите знать, ее сделал мой отец, - огрызнулся Нил. Они наконец выбрались из смертельного коридора между двумя звездами и быстро удалялись от них. – Отдайте. Эта вещь незаменима!       Он включил автопилот и выхватил камеру из рук Доктора. Тот воззрился на него, сдвинув брови.       - Зачем вы летите на Повеглию? – спросил он неожиданно серьезным голосом.       Нил замотал камеру в кусок мягкой ткани и осторожно уложил назад в мешок.       - Могу задать вам тот же вопрос, Доктор.       - Ладно, позволь я перефразирую. Зачем вы летите на Повеглию на украденном корабле со всей этой дорогостоящей аппаратурой на борту?       Он буквально услышал, как Нил и члены команды одновременно вдохнули.       - Что вы имеете в виду? Мы не крали корабль, - попытался возразить Нил. – Я же сказал, мы его арендовали.       - Арендовали? О, точно. Ну конечно, - Доктор направил звуковую отвертку на приборную доску, и появилась голография водительской лицензии. Конечно же, человек на фотографии ничем не был похож ни на одного из его новых знакомых.       - Значит, твое имя не Нил Армстронг, а мистер Калараран Кадиш из Адратической Колонии Мензора, - прочел он, ослепив Нила нахальной улыбкой. – А, да, тут еще сказано, что ты занимаешься продажей космических кораблей. Так что неудивительно, что у тебя тут столько новейших модных штучек. Или, может быть, мне стоит позвонить настоящему мистеру Кадишу и спросить его, не потерял ли он что-нибудь из своего гаража на Мензоре.       Доктор нажал на кнопку на отвертке, и из динамиков донесся гудок телефона.       - Подождите! Это не то, что вы подумали, - сказал Нил.       - Мы не преступники или типа того, - быстро добавила Аурелия.       - Мы ученые! – объяснил Уилл. – Ну, вообще-то, мы студенты-кандидаты из университета Кавасаки. Астрономы. Мы работаем над одним проектом.       - Слушайте, Доктор, мы полевые ученые. Мы изучаем черные дыры. Большая часть устройств здесь из нашей лаборатории. Профессор знает, что мы взяли их с собой, так что мы не сделали ничего незаконного, - пояснил Нил.       Доктор молча вздернул брови. Нил вздохнул.       - Ну, кроме крейсера, - неохотно согласился он. – Хорошо, я взял его у своего соседа. Мистер Кадиш уехал в отпуск и попросил меня покормить его кошку. Я нашел его запасной пропуск и одолжил крейсер, потому что по-другому мне было сюда не добраться. Это не настоящая кража!       - Не-а, ты меня не убедил. Если вы ищете черные дыры, зачем вам Повеглия?       - Это была идея Нила. Он нашел в Библиотеке книгу об этом месте, - ответил Уилл.       - Ее написал один астролог в 44 веке, - продолжил Нил. – Каждый ученый в нашем отделе знает, что Повеглия была уничтожена падением астероида. По крайней мере, так было решено в сообществе.       - Зато в книге выдвигается совсем другая теория, - добавил Уилл, бросив взгляд на Нила.       - Я подумал, что ученое сообщество может ошибаться на этот счет. Прежде чем вы подумаете, что я идиот, Доктор, я знаю, что астрологи – просто кучка сумасшедших любителей поглазеть на звезды… но здесь что-то другое. Это, вроде как, имеет смысл.       - О, я не думаю, что тебе стоит так смущаться из-за этого, - сказал Доктор, покосившись на устройство для чтения, которое Уилл держал в руках. – Не все из них пытаются предсказать выигрышные номера лотереи, рисуя линии между светящимися точками. Иногда удача на твоей стороне. Дай-ка мне посмотреть эту книгу.       Уилл передал ему голограммную копию.       - Астролог настаивал на том, что планета под названием Повеглия не погибла от удара астероида, - продолжил Нил. – На самом деле, ее поглотила черная дыра, которую создали какие-то богоподобные существа, чтобы отомстить ее обитателям. Сейчас для нас, ученых, это, конечно, звучит как суеверный бред, но он писал, что в итоге планета не была уничтожена. Она была скрыта в черной дыре, задержана на самом краю существования, заперта в живом черном сердце вечности – в качестве наказания, проявления божьего гнева.       - Черная дыра, которая не уничтожает то, что поглотила… - задумчиво сказал Доктор.       - Это должна быть стабильная черная дыра, - добавил Нил. – Как та, которую открыл мой отец сорок лет назад.       - А, так тебя назвали в честь этого Нила Армстронга! – провозгласил Доктор, на мгновение прервав течение своих мыслей. – Профессора Нила Бернарда Армстронга, знаменитого астронома! Этот человек был гением.       - Да, был, - сказал Нил с оттенком горечи в голосе. – Жаль, что члены ученого сообщества не согласились бы с вами.       - О, идеи твоего отца просто опережали свое время. Но он был великолепен. Он до сих пор великолепен, - Доктор активировал голограмму и стал листать страницы с такой скоростью, что нельзя было увидеть ничего, кроме размытого пятна. Он снова закрыл устройство и перебросил его Уиллу легким движением руки. Остальным было и невдомек, что он только что прочитал всю книгу и даже заучил некоторые фрагменты.       - Так что вы собираетесь делать, когда мы туда доберемся? – спросил Доктор, быстро взглянув в окно.       - Изучим ее, конечно, - Аурелия закатила глаза, словно говоря «что же еще?».       - Как? Сделаете несколько снимков поглощенной планеты с ее орбиты? – Доктор наклонился к ним. – Думаю, неплохой план, но нарезать круги около черной дыры, не будучи уверенным, стабильна она или нет – довольно опасное предприятие.       - Мы не собираемся подходить так близко. Мы останемся на расстоянии как минимум 500 миллионов миль от черной дыры – ради соображений безопасности. Это стандартная процедура, - сказал Нил.       Доктор кивнул.       - Соображения безопасности – это хорошо. Это тоже неплохой план. Должно получиться. Хотя… - он указал отверткой на пейзаж, открывавшийся за окном с его стороны. – Думаю, немного поздновато для этого.       Удивленная словами Доктора команда передвинулась к его стороне кабины и выглянула в темноту космоса. Там, как на ладони, перед тремя людьми висела в небе черная планета с красным, пылающим небом. Светящийся малиновый шар, медленно поворачивавшийся внутри вихря тьмы, который втягивал свет всех ближайших звезд прямо в свое черное сердце и создавал ауру тьмы вокруг планеты.       Нил не мог поверить своим глазам.       - Мы прибыли, - он бросил взгляд на дисплей навигатора и запустил пальцы в волосы, когда до него наконец дошло.       - Мы прибыли, и до планеты всего каких-нибудь 20 миль! – радостно воскликнул он. – Я был прав! Стабильные черные дыры на самом деле существуют!       Он притянул к себе Уилла и Аурелию и порывисто обнял их.       - Доктор! Это будет потрясающе! С данными, которые мы здесь соберем с помощью записывающих устройств, мы будем иметь достаточно доказательств теории моего отца, мы сможем доказать существование стабильных черных дыр!       - Мы еще не прибыли, - заявил Доктор.       - То есть как? Мы ближе к Повеглии не подойдем, - засмеялся Нил. – Мы не собираемся садиться на планету. Это слишком опасно.       Лицо Доктора помрачнело.       - Доктор?       - Мне очень жаль, - искренне сказал Доктор и направил звуковую отвертку на рулевой механизм. Корабль резко взял влево и вошел на орбиту планеты.              3.       Он умудрился украсть лодку из доков и греб всю дорогу до материка. Когда он достиг побережья, континент показался ему унылым и заброшенным. Он купался в малиновом свете, словно само небо горело.       Мастер на мгновение поднял весла из воды, позволив своей крошечной лодчонке плыть по течению. Он закрыл глаза и прислушался.       Ничего. Ни звука, в этом месте было тихо, как в могиле.       Разочарованный, он снова взялся за весла и продолжил путь. Причал появился внезапно, как игра света. Это была просто бетонная полоса, протянутая над водой. Он привязал лодку и ступил на берег.       Перед ним лежала безлюдная пустошь, повсюду грудами высился металлолом. Горы рухляди и битого кирпича, башни из гнутых труб и штабеля ржавого железа. Это место напоминало ему свалку на окраине Лондона, где он прятался после своего неудачного воскрешения. Знакомый запах плесени и гниющего мусора витал в воздухе. Чайки кружили над свалкой, как стервятники над мертвой добычей.       Щебень вонзался в его босые ступни. Резкий ветер, поднимавший в воздух клочки бумаги, насквозь продувал его тонкую больничную одежду. Его стала бить дрожь, он обхватил себя руками поперек груди. Что это за проклятая планета? На Повеглии стояло лето, но здесь было холодно, как зимой на северном полушарии. Новый порыв ледяного ветра обжег кожу и заставил его отправиться на поиски убежища.       Он направился к заброшенному складу. Деревянные доски были повсюду усажены гвоздями, чтобы отвадить непрошеных гостей. Он заметил, что некоторые из них были вырваны силой. Дверь была приоткрыта. Стараясь не шуметь, Мастер проскользнул внутрь.       В старом складе были голые полы и множество стен, он весь был уставлен выброшенными пустыми контейнерами, строительными материалами и гнутым металлом. В дальнем конце здания в старой бочке из-под масла горел огонь. Он подошел и стал отогревать тело, так близко протягивая замерзшие руки к пламени, что мог чувствовать, как оно жалит кожу. Краем глаза он уловил какое-то движение в груде картонных коробок неподалеку. Из своего укрытия медленно показался бродяга. Он уставился на Мастера с осоловелым выражением лица. Из его руки торчала игла.       - Ты полицейский? – слова выходили изо рта бродяги, словно улитки, выползающие из-под камня. Мастер улыбнулся. Он хорошо знал такой тип людей.       - О нет. Конечно нет. Я их сам не переношу, - он придвинулся поближе к наркоману, тот фыркнул и лениво сполз назад в свой картонный дом.       - А выглядишь, как полицейский, - пробормотал он. – Гадкие свиньи. Ни на минуту не оставляют в покое.       Его желудок зарычал. Неожиданно он вспомнил, что не ел уже несколько недель. Голод накатывал рывками, словно удары электрическим током, завязывая кишечник узлом и заполняя рот слюной. Он уже не помнил, когда ему давали хотя бы мизерную тарелку супа или кусок черствого хлеба.       - Ты еще там? – выдавил бродяга, не глядя на него. Его голова повисла. Мастер видел грязные пятна на его шее. Как чудесно было бы вонзиться в нее зубами. Красная, сочная, горячая плоть. Разодрать ее на части, убить и насладиться ею. Этот жалкий ублюдок, разбитый и нарезанный ломтиками, превратился бы в сырое мясо с кровью, дымящиеся внутренности, жирный костный мозг, сочные кусочки мозга. Он представлял, как приятно будет себя чувствовать, когда весь этот жир, кровь, жилы наполнят его пустующий желудок.       - Если ты не коп, то убирайся. Это мое место. Я тут сплю. Найди себе свое.       Бродяга его запугивал. Но он был слишком одурманен, чтобы представлять для Мастера хоть какую-нибудь угрозу. В сущности, он находил эту беззащитность еще более аппетитной. С медлительностью хищника Мастер обходил его по кругу, поднял с пола ржавый металлический стержень и размахивал им наподобие дубинки. Конец стержня скользнул по бетонному покрытию, подняв сноп искр. Мастер изо всех сил ударил им по стенке горящей бочки. Громкий гул, повторенный эхом, заполнил пустой склад.       - Эй, прекрати! – закричал бродяга и уставился на Мастера расширившимися глазами. Тот ответил улыбкой, из-за которой его жертва занервничала еще больше.       - Один, - сказал он и снова ударил по бочке, спугнув стаю голубей, отдыхавших на крыше.       - Два, - он кругами приближался к человеку, вдыхая запах восхитительной горячей крови, пульсирующей по венам его добычи.       - Прекрати! Ты сумасшедший! – еще один удар заставил несчастного бомжа подпрыгнуть. Игла вывалилась из его руки, и стеклянный шприц разбился, разбрызгав по полу то, что осталось от отравы.       - Три! – прокричал Мастер, залившись безумным хохотом.       - Знаешь, мне нравится твоя одежда, - он склонил голову набок и устремил взгляд на черную толстовку, в которую был одет бродяга. – Готов поспорить, тебе в ней очень тепло. А я замерзаю.       - О… так тебе нужна моя одежда? – бродяга в мгновение ока стянул толстовку через голову и бросил ее в сторону Мастера. – Вот, бери. Забирай.       Концом стержня Мастер указал на красную рубашку и черные штаны. Бродяга понял его мысль.       - А, хорошо. Если… если ты так хочешь, - он снял рубашку и штаны и швырнул их на толстовку. Сам же остался стоять в белье и ботинках, жалко трясясь от холода.       - Пожалуйста, я тебе все отдал, оставь меня наконец в покое, - выдавил этот несчастный.       Мастер положил стержень себе на шею. Повернул голову и взглянул на него.       - Ботинки. Сними ботинки.       Человек сделал, что было сказано, и пара изношенных ботинок оказалась в куче одежды у ног Мастера. Он подарил ему удовлетворенную, учтивую улыбку.       - Спасибо, – сказал он почти вежливо.       - Я могу теперь идти? Пожалуйста? – попросил бродяга.       - Конечно можешь, – Мастер отступил назад, словно собирался пропустить его.       - Ну, нет. Вообще-то я пошутил. Не можешь, - он оттеснил его назад, надавив концом прута на ключицу. Его дружелюбная улыбка вдруг сменилась жутким безумным оскалом. – Но спасибо тебе, добрая душа. Спасибо, что не запачкаешь одежду кровью.       - Какой еще кровью? – хотел спросить бродяга, но прежде чем он успел открыть рот, Мастер размахнулся и ударил его прутом по затылку, раскроив череп. Бездомный повалился вперед, уткнувшись лицом в грязь.       - Четыре, - прошептал Мастер и закусил нижнюю губу, глядя, как кровь заливает пол у головы убитого. Он глубоко вздохнул; запах свежей раны обострил его чувства. А затем весь окружающий мир превратился в красное пятно.