Городские высотки

«Встретимся на похоронах» Адриан отложил записку и потянулся к откинутым прочь брюкам. В квартире Маринетт, где не было её самой, было слишком пусто и одиноко, точно так же, как и у него дома. Кстати о доме. Отец наверняка будет ругаться. Наверное такие простые вещи, о которых задумался Адриан, были лишь отводом дум в другое русло, чтобы не поддаться искушению найти символично валяющуюся бритву в ванной. Если подумает об этом, он закричит. Если хотя бы немного постарается понять Маринетт — заплачет. Холодная зима, опутавшая своими сетями всю территорию Франции, была на редкость снежной, словно подарком к Рождеству, до которого осталось пара дней. Адриан надеялся полюбить Рождество, проведя его с Маринетт. Но не мог. Внезапно ему вспомнилась мать, не так давно бесследно исчезнувшая из жизни юноши. «Опухоль верхушки легкого с синдромом Панкоста?» — голос в мыслях звучал как никогда иронично, с ноткой ехидства. Нет, такого, конечно же, не может быть, хотя, сколько на этом Адриан раз ошибался? Домой Адриан вернулся только вечером следующего дня. На его душе скребли (о боже, даже тут злая ирония!) черные кошки, острыми коготками впиваясь в мышцы и внутреннюю сторону черепушки, царапая какие-то неясные каракули. Отца не было, Натали, как оказалось, второй день в отпуске. В кои-то веки Черному Коту наконец начало везти, хотя он сам по своей природе вестник неудач. Плагг не трогал своего хозяина-подопечного, даже не махал перед его носом пахучим камамбером. Квами понимал его лучше, чем никто другой. В конце концов, Плагг на этом свете живет больше, чем пять тысяч лет. Адриан лег в свою кровать и прикрыл глаза ладонью. Ему мерещилась прошлая ночь, улыбка Маринетт, ее тихий шепот и нежные касания. Он так хотел вернуться в тот промежуток времени, когда они были так близко. Пока Маринетт была еще рядом и её можно было удержать. Парень перевернулся на другой бок. Его взгляд упал на пустую банку из-под лекарств. Блондину вспомнилось, как он хотел пробить название медикамента и узнать чем больна Маринетт. Интересно, что было бы, узнай он то раньше? А ещё Маринетт была права в одной вещи — он действительно задыхается от осознания. Ледибаг — это Маринетт. Маринетт — это Ледибаг. И они обе смертельно больны. Пора бы давно с этим смириться. Но у Адриана нет сил для этого. Парень захлебывается слезами. И впервые за долгое время молится богу, постоянно шепча: «Помоги!» Но Бог не отвечает. «Бога нет». Как и уголька надежды, который в конце концов погас. К черту.

* * *

Городские высотки успокаивали и придавали немного сил жить дальше. Адриан вернулся с похорон Маринетт, куда его пригласили в канун Рождества. До этого его постоянно мучила мысль: «Как там Маринетт? Добралась ли до родных? Жива ли еще?» А теперь ему не о ком беспокоиться. Маринетт больше нет. В облике Кота Нуара Адриан чувствовал сейчас себя настолько легко и свободно, что рвущиеся наружу всхлипы не были больше постыдными, а новая Ледибаг, стоявшая в отдалении, с сочувствием глядела на страдающего Кота, не зная, как того можно подбодрить. А ему всего лишь надо прореветься. Слабые — те люди, которые слишком долгое время были сильными. На смертном одре, как потом сказала мать Маринетт, она попросила передать Адриану конверт с письмом и какой-то небольшой сверток. Как оказалось, там был припасен подарок ему и Плаггу на Рождество. Маринетт знала, что не успеет отдать лично. И, Кот почти уверен, ей было слишком грустно от этого, чтобы она могла спокойно ждать своего конца. Девушка умерла во сне, окончательно погрузившись в голубое море. В гроб её положили с восковой фигуркой ангела, у которого были разбиты крылья. И всё же, этим детям было дано слишком много драматизма. Адриан утер слезы и выпрямился, гордо стоя на одной из высоток. Лампочка на крыше светила очень тускло, но этого было достаточно, чтобы Кот, не без помощи ночного зрения, мог прочитать письмо. Руки дрожали. Плечи тряслись. Конверт раскрылся и оттуда вылетела стая белоснежных бабочек. Это были все те бабочки, которых когда-то обезвредила Ледибаг. Сердце на минуту замерло, перестало биться. Адриан завороженно глядел, как бабочки летают вокруг него, а затем устремляются ввысь и улетают прочь. Листок бумаги был слегка помятым, кое-где проступали влажные следы, видимо от слез, а чернила размазались. «Дорогой Адриан, Или Кот Нуар… Мне все равно, как звать тебя, ведь это по любому будешь ты. Ты получишь это послание уже после того, как рак заберет меня с собой и я встречусь со своей прабабкой. Шутка, хотя тебе сейчас явно не до них. Как тебе мой прощальный подарок? Я думаю ты восхищен. Не спрашивай, как они поместились в конверте и как я это сделала. Серьезно, не задавайся вопросом о таких пустяках. Ты, возможно, зол на меня, за то, что я оставила тебя после той ночи. Уже тогда я знала, что мне осталось совсем чуть-чуть. Я не хотела, чтобы ты видел, насколько я беспомощна. Прости. Знаешь, я надеюсь ты сможешь идти вперед дальше без меня. Я верю в это. Только мою могилку навещай почаще, ладно? В этом письме я хочу поговорить о высотках городских зданий. Как тебе они? Навевают воспоминания? Храни их в своем сердце, никому не отдавай и… Позволь им остаться твоей первою любовью. Вкус свободы, который ты ощутил, когда впервые вырвался из-за железных прутьев своей комнаты. Это и есть твоя первая любовь, а не я. Я стала лишь побочным сторонником, так неловко привязавшим тебя к себе. Еще раз прости. Я жуткая эгоистка. Кстати об Эгоистах. Помнишь ту певицу, на чьем концерте мы были около года назад? Обязательно прочти текст её песни с оборота послания. Уж ты-то точно поймешь истинный смысл. Хорошо? Пообещай мне это. Не забывай меня, но отпусти. Хотя, не смотря на все, я буду оберегать тебя. Храни Тебя Господь, Адриан!

С любовью… Твоя Маринетт

Адриан вновь не сдержал слез. Даже высотки не могли успокоить его рвущуюся пополам душу. Плагг как мог старался утешить своего товарища, оказывая всяческие знаки поддержки. Трансформация давно закончилась, но это не имело значения. Юноша вздохнул полной грудью, приводя чувства и мысли в порядок. Он справится. Он переживет. Он сможет. Парень перевернул листок. Он помнил эту песню, потому что потом Маринетт исполняла её на одном из школьных мероприятий. Призрак улыбки… Призрак улыбки Маринетт. В кафедрали Нотр-Дама зазвенели колокола, оповещая людей о приближающемся рассвете. Первые лучи солнца разрезали ночную мглу.

Посмотри в небеса, дождя нет и следа, Только солнца лучи вокруг нас. Может быть, хочешь прогуляться со мной? Вдруг подружиться мы сумеем с тобой — те слова Слетели с губ моих тогда, как же зря. Не видела я такого тебя, Ты притворялся, что не знаешь, что я… Злю тебя только лишь по глупости, Я молю, прости! Еще скажи мне, почему В который раз я вижу Слез следы на твоем лице? Кругами не ходи, ты на меня взгляни, Но ты всегда так делаешь, Что бы ты ни говорил. Сожму в своих руках твои ладони я, Но как бы сильно ни старалась, я призрак для тебя. Рассказать я должна, Ведь одна тебе так близка: Наша жизнь коротка, а время не ждёт. Когда ошибок груз на спину падёт, В своей груди страх постарайся унять И понять — я сколько нужно тебя буду ждать. Если вдруг, Тебе не хватит никаких моих слов, Щёки я твои крепче сожму, И если ты ответишь тем же мне вдруг, С тобой пойду. Хоть и стесняюсь, я скажу, И слову своих не удержу: Я тебя сердцем всем люблю. Пусть больше не смогу я быть рабом с тобой, Я точно знаю, что пройдёшь путь с поднятой головой. Ты слезы вытирай и плечи расправляй, Молиться буду я о том, Чтобы счастье ты обрёл. Себя не заставляй смеяться для меня, За мной, прошу я, не печалься и больше не страдай. Все раны заживут, излечит время их, Момент печали скоро станет Прошлым для нас двоих. Ведь в ясных небесах дождя нет.

Солнце встало. Начался новый день. Адриан сжал кулаки. Плагга затянуло в кольцо, и на месте блондина уже стоял расправивший плечи Кот Нуар. Он бережно сложил письмо и перепрыгнул на другую высотку. Вслед ему смотрела юная девушка с глубокими голубыми глазами. Она улыбнулась, после чего растворилась в остатках снежного тумана. Это ничуть не конец. А лишь начало.