Мой любимый лучший друг

Итак. Меня зовут Джерард Уэй, друзья зовут меня просто Джи. Хотя, какие там друзья. Они просто подлизываются ко мне, этим самым зарабатывая авторитет в университете, зная, что у меня богатенькие родители. Я, мягко говоря, разгильдяй. Меня не интересуют совершенно никакие учебные дела, мое будущее, что я буду делать буквально завтра, я просто «существую» на обеспечении родителей. Родителей, лишь в самом прямом значении этого слова. Вечно занятые, крутые бизнесмены, они иногда забывают, что у них есть сын. Да собственно и сын вспоминает про родителей, когда ему нужны деньги. Таким образом, я умудрился в 14 лет попробовать наркотики, а потом, за обедом, так «между прочим» проболтался. Минуты две, они кивали головой, не осознавая смысл сказанного, но позже, я пожалел об этом.Я знаю, что говорю плохо, но всё же в глубине души уважаю их и не стараюсь это показывать, достаточно того, что сам это понимаю. Вернемся к учебе. Не знаю откуда, но я знал все темы, которые рассказывались в аудитории, хоть и ни черта не слушал. Никогда. Да и не хотел слушать. Вот такая занятная штука. Но преподаватели, нарочно пропуская этот факт мимо ушей, постоянно наезжали на меня, устраивали нравоучения на протяжении всей пары, какой я такой и этакий, но потом тихо, с милой мордашкой ставили зачет. «Наверное позвонили родителям, а те замяли всё зелеными купюрами», - прикидывал я. И вот сейчас, я выслушиваю очередной наезд, оставшись один на один с мистером Леммером. - Да ты вообще соображаешь, что с твоими мозгами, ты можешь иметь всё, что захочешь? – размахивал руками Лемм. - С моими родителями, я имею больше, чем хочу. Кстати, о них… Может хватит высасывать с них деньги?, - разглядывая ногти, совершенно безмятежно спросил я. В свои 19 я не мог никак понять, почему люди такие алчные. Почему просто не собраться с силами, не взять себя в руки и самому начинать чего-то добиваться. Да, этот путь сложен, и естественно, что за день или месяц ты ничего не добьешься. Но не нужно делать это за счет других, тех, кто сами, как мои родители, долгим упорным трудом, ценой почти во всю жизнь, приобрели имя, обеспечили себе и сыну достойную жизнь, и не смогли сломаться под напором конкурентов, и именно за это я их уважаю. Да, я отличаюсь от остальных богатеньких детей, которые насквозь пропитаны эгоизмом и высокомерием, тратят деньги родственников, не задумываясь даже, на что они их толком тратят. Зачем покупать в ресторанчике дорогой виски или коньяк, заказывать всему заведению "за свой счет", лишь бы на тебя посмотрели с уважением? Можно ведь купить чашечку кофе и тихо, душевно поговорить со своими знакомыми. Потому что я застал то время, когда у нас не было такого заработка, таких благ и ценностей, и я знаю, как они добываются. И вот сейчас мне настолько сильно хочется блевать от этой мерзкой потной свиньи, сидящей передо мной и ковыряющей своими кривыми пальцами кусок бумаги. Знаете, такие обычно бывают в фильмах, обмакивают платочком свой лоб и третий подбородок, истекая слюнями, похотливо смотрят на окружающих девиц в коротких юбках, а потом грузно пытаются встать из-за стола, создавая шум везде и всюду. Я не то, чтобы не одобряю таких людей, но они сами себя до такого довели, так что жалеть их нечего. Замечаю, что тот начал краснеть, бегая глазами по аудитории, ища, что бы мне такое сказать, чтобы я провалился под пол. не дождешься. - Я…, - возмущенно поднял палец он. - Ты старый дурак, который нашел людей, готовых сделать всё, чтобы их не отвлекали от работы. Жалуешься, что у них такой и сякой сынишка, грозишься поднять шумиху на весь город. А они просто боятся за свою репутацию, - я поднялся со стула, - И они платят тебе такие бабки, что я уже не знаю, когда, наконец, твоя обросшая жиром рожа, лопнет. - Ты… ты пожалеешь, Уэй, так и знай!, - задыхался он в возмущениях. - Конечно. Сколько? Двести тысяч, триста? Или может миллион? Тебе хватит на очередных путан, которые всегда брезгливо выбегают из твоего дома, уж я-то видел. Или может мне рассказать всем, ЧТО ты заставляешь делать этих девушек? Поверь мне, Лемм, я многое знаю про тебя. Ты меня ничем не испугаешь. Ты отвратителен. Не пожалев ни о едином своем слове, довольный собой, я вышел из аудитории, оставляя эту жабу и дальше хлопать глазами и ища глазами своего приятеля среди этой однообразной толпы, а точнее толпы из кучек тараканов. Ха. Люблю называть людей тараканами, ведь и вправду, похожи же - так же жрут, снуют и гадят. Особенно эти, в моем университете. Сказать, что я выделялся среди всех – ничего не сказать. Высокий, худой парень, с детским бледным лицом. И еще. Ярко красные волосы. Почти все, кто имеет свое мнение и не присмыкается передо мной, осуждают меня за это, мол выгляжу как педик-идиот. Но мне абсолютно на всех них плевать. Они еще не заслужили моего внимания. Помимо напыщенного деланного характера на публику, у них, по сути, ничего и нет. Я не был тем типичным богатеньким, и мало кто меня за это уважал, ссылаясь на то, что я такой глупый и не пользуюсь «бабосами предков» - Джи, - закричал Райан, единственный, кого я хоть немного уважал среди всех тараканов. – Подойди! Слушай, не хочешь помочь нам разобраться с одним зазнавшимся парнем?, -и не дожидаясь моего ответа, он схватил меня в охапку и потащил за угол, всё время говоря про какого-то Джастина. - Я придумал, я придумал, как его проучить, - увлеченно облизывая губы, твердил он, - Я поговорю с ним наедине. Он начнет смелеть, посылать меня, я знаю… и вот, когда он начнет всё это делать, появитесь вы и... - И? - Увидишь. - Ну во-первых, кто такой Джастин, а во-вторых, тебе не кажется это слишком банальным? Я про то, что он может оказаться не настолько тупым, чтобы не догадаться, что ты позовешь кого-нибудь. Это по-детски, Райан. Но он только истерически засмеялся, хлопая меня по плечу. - Оо, совсем нет… Ты потом всё узнаешь. Просто держи его руки сзади, а Чес будет держать ноги, чтоб он мне челюсть не выбил, - одержимо тряся сумку с чем-то металлическим продолжал друг. - Райан, что ты собрался... В моей голове пролетели самые жуткие вещи. Зная этого придурка, не знаешь, что он откинет в любой момент - он мог вытворить всё, что угодно. Меня нетерпеливо, как ничего не понимающего, ошарашенного ребенка, поставили за стенды, где потирал руки Честер. - Что происходит?!, - я развел руками, но Честер шикнул, чтоб я заткнулся. К Райану подошел расфуфыренный модный парень. Жуя жвачку, держа руки в карманах, запрокидывая голову назад и чуть вбок, он невнимательно слушал собеседника, после чего ткнул ему в грудь пальцем и с крутой рожей что-то пригрозил. Джонкинсон (да, Райн) только ухмыльнулся и повернулся к нам. Пока я стоял и ждал, этот Джастин меня выбесил одним только своим видом, поэтому я готов был задать ему пилюлей. Мы довольно вышли из-за укрытия, потирая кулаки. Да, уж что-что, а мелкие потасовки я любил. Иногда это бывает очень весело! Уверенность сразу исчезла с лица этого придурка. Я, как и планировалось, цепко сжал руки этого брыкающегося глиста. Еще до того, как меня впутали в это началась пара, поэтому никого в коридоре не было. И тут, я начал сомневаться в уравновешенности моего друга. Он начал стаскивать штаны с этого, уже почти плачущего парня, другой рукой ища что-то в сумке. - Райан, ты что собрался делать?, - с угрозой бросил я. Угадайте, что он вытащил? Большие хирургические ножницы. Я много всего видел, но это было уже слишком. Но мое дурацкое любопытство не позволило всё это останавливать. Джонкинсон приставил их к маленьким пречендалам Джастина, глядя снизу с лицом одержимого маньяка-насильника, на бьющегося в истерике парня. - Последний раз спрашиваю, ты меня понял, урод?, - поднажимал на ручки Райан. - Да, да, да, да! Только не делай этого, - запищал «урод» И надо же было, Честеру разжать руки! Джастин почувствовал свободу и дернулся… Нет, ему не отрезало член, никто этого не хотел, но шрам, наполовину вдавшийся в глубину органа, ему обеспечен. Тут и я сделал то же самое, так как смысла пытать беднягу уже не было, и парень визжа как свинья, натягивая штаны, побежал куда-то по коридору. - Райан, - спокойно спросил я, - ты понимаешь, что мы натворили? - Не волнуйся, Джи. Наши родители всё уладят, - подмигнул он мне и как ни в чем не бывало развернулся в направлении выхода. Но никто ничего не уладил.