Мой любимый лучший друг

Я приехал домой и вот что странно – родители разговаривали о чем-то до моего прихода, теперь же молчали… Так раньше не было. НИКОГДА. - Мам, пап, что-то случилось? , - робко спросил я. - Джерард Артур Уэй, - медленно и спокойно проговорил отец, выделяя каждое слово. По телу пробежал холодок. Он никогда так со мной не говорил. Обычно, это веселый, иногда даже немного пошлый милый старик. Что, черт подери, случилось?! - Скажи. Мы плохо тебя воспитывали? - Лучшего воспитания я не знаю, - да, я вру, но это ведь родной человек. - Может я у тебя идиот?, - прищурился. - Нет, - насторожился я. - Или может она, - кивнул на мать, - не в себе? - Нет, вы лучшие в мире родители! Я вспотел. Повторюсь, что НИКОГДА со мной не говорили так строго. Я не имею понятия, что они такого могли узнать. Если то, что нагрубил Лемму, так думаю они меня поймут. - Тогда какого черта ты, Джерард не отвечаешь за свои действия? , - сорвался на крик. Я сглотнул. НУ НЕУЖЕЛИ СЛОЖНО ТОЛКОМ ОБЪЯСНИТЬ? Вы скажете – я сопляк? Нет, я могу постоять за себя и вовремя дать отпор. Будь это кто угодно. Но родителей, я боялся. И сейчас, холодный пот обжигал кожу. Кто знает, что такого они узнали, и что мне за это будет. Ну и влип я! - Скажи, почему брат у тебя такой ответственный и рассудительный? Да. У меня есть брат Майки неудивительно, что я забыл вам про него сообщить. Он на несколько лет старше меня, выучился в университете, нашел девушку и уехал с ней в Город Ангелов. Может в детстве он и был веселым хулиганом. Меня всегда забавляла его привычка поправлять очки указательным пальцем. Пока он не стал занудой, это был единственный человек, которого я искренне любил. Я мог рассказывать ему такие вещи, за которые мне стыдно перед самим собой, но он умел перевести всё в шутку, и мы отлично веселились, превращая проблемы во что-то должное, вроде ну было – и было, нужно учиться на своих ошибках. Однажды, учителя сильно прижали его, грозя выбросить из универа. И тогда он круто изменился. Он стал настоящим гномом, игнорировал мое внимание, огрызаясь и прося не мешать ему. И вот сейчас, он добился большего успеха, чем мои родители, живет себе припеваючи, иногда перезваниваясь с ними. Да, он интересуется, как у меня дела, но на этом всё и заканчивалось. Теперь мне ставили его в пример и я готов был искромсать всех за это. Я – это я, такой какой есть, я не хочу быть таким, какого меня хотят видеть окружающие. - Потому что он такой. Он…. - Молчи. – отец остановил меня, подняв руку. Тут я слышу, как за моей спиной скрипнула дверь гостиной. Обернувшись, я лоб в лоб столкнулся с ректором университета. С САМИМ РЕКТОРОМ, МАТЬ ЕГО. Он нагло, по-хозяйски размешивал чай ложкой, ужасно громко стуча по кружке, зная, что это меня выводит из себя больше всего на свете. Презрительно, в то же время зло, посмотрев на меня, он обратился к отцу: - Ну что, Мистер Дональд, вы рассказали вашему чаду, в чем проблема?, - противно уселся в МОЕ кресло. Была бы моя воля, я бы разможжил его череп по стенке, да вот гобелен жаль. - Пока нет, но… , - видно, что отец испытывал негатив по отношению к Лоренцу. - Ну тогда я сам, - причмокивая губами перебил он, - Мистер Уэй. Я с удовольствием, торжественно заявляю вам, что вы отчислены из нашего золотого Гарвардского Университета, - ехидно, с издевкой щурился он, так и хотелось перекривить его, высунув язык. – Более того, Джи, ты направляешься в суд, - это он сказал с каким-то особым удовольствием, даже противно улыбнулся, глядя на меня. Внутри меня что-то рухнуло. Как будто то, чем я дорожил, что старался сохранить изо всех сил, вдруг просто развалилось. На куски, потом атомы и вообще исчезло. Ничего. Пустота. Нет. Я не переживал из-за университета или суда. Да я понесу наказание, сам еще не знаю за что, мне не сложно, хочу, чтобы ты, Лоренц, вонючий ублюдок, провалился, когда я с гордым лицом буду показывать тебе фак, и теперь я могу делать это тогда, когда мне угодно, ты и представить не можешь, какое это блаженство. Но репутация моих родителей… моих бедных трудоголиков покрывается пеплом. Тонной несчищаемого пепла. Мне хочется избить себя до полусмерти из-за этого. Всю жизнь я старался вести себя как можно лучше, дабы не опозорить их… но еще сильнее то, что они во мне разочарованы. Раз и навсегда. Так сейчас хотелось прижаться к кому-нибудь и разрыдаться. Громко, с соплями и слюнями, как девчонка, пусть знают как это важно для меня. У отца сжались кулаки, еле заметно дернулась губа. Лишь я заметил тень отчаяния на его лице. Немого выждав, он еле выдавил из себя: - Потрудитесь объяснить причину, Мистер Лоренц. - О, конечно, - проговорил он и всосал чай. Да, именно всосал, как это противно делают некоторые, - Мало того, что ваш отпрыск хамит и угрожает нашим сотрудникам, он сегодня, в сговоре со своими друзьями причинил тяжкую травму одному ученику. - Но мы надеемся, что сможем возместить ущерб этому парню, - приподнял бровь отец. Лоренц, отвратительно хрюкая, рассмеялся: - О, Мистер Уэй, не утруждайтесь этот парень мой сын. Ну теперь всё ясно. Этот гребаный Джастин. Боже, Райан, какой ты дурак… Повисла тишина. Я думаю, что все всё поняли. Мама сидела с закрытым руками лицом, иногда вздрагивая. Папа смотрел в одну точку. Еще бы, их сын, их наследник, их отродье разрушило все надежды. Ректор поднялся. Хлопнув в ладоши, он сообщил, что суд через три дня. Бросил последний довольный взгляд, Лоренц ушел из дома. Как, как мне теперь смотреть в глаза отцу? Уставившись в пол я просто ждал, что будет дальше. Но услышал обычное «Уйди к себе»