Гарри Поттер и его наследие

-Отбечено- Столовая была освещена лишь свечами. Стол был накрыт празднично и торжественно. Мужья уселись на свои места, и вдруг заиграла тихая музыка. Плакали невидимые скрипки и флейты, звуки клавесина, как ледяные шарики, падали в тишину надвигающейся ночи. Души влюбленных, разделенные неповоротливыми, бренными телами, тянулись друг к другу, желая сплестись сотней невидимых глазу связей, стать единым. Демон, отпивая из высокого бокала вино, купленное сегодня в Париже, смотрел, как огоньки плавающих в воздухе свечей отражаются в глазах его Северуса. Лаская взглядом неидеальное лицо своего единственного, он благодарил Судьбу за то, что когда-то, более трех тысяч лет назад, на его долю выпало это счастье. Родиться, полюбить, обрести. Он не жалел ни об одной минуте из прожитых трех тысяч ста пятидесяти девяти лет. Даже о годах беспросветной тоски в Инферно. Не будь их, этих однообразных лет, тянущихся, как жженый сахар, он не смог бы сейчас оценить всю волнующую красоту этого мига – мига перед тем, как он в последний раз коснется Северуса, как отдельно живущего существа. Мига перед тем, как он безвозвратно соединит себя с ним. Накрыв своей ладонью тонкие пальцы супруга, он нежно, мелодично произнес: - Ты не передумал? Обратного пути уже не будет. - Мы уже все обсудили, по-моему, Эрри, - мягко произнес мужчина. - Тогда нам пора. Сначала защита замка, потом – надо будет с тобой проделать некоторые процедуры. - Вот как это теперь называется? – усмехнулся Северус. - «Некоторые процедуры». - Я не об ЭТОМ, а о подготовке. - Тебе виднее, Эрри, - примирительно сказал мужчина. Поднявшись и подав супругу руку, Эр повел его в ритуальный зал. Там, перед камнем рода, он признал Северуса Ориона членом рода Блэк. И как глава рода вплел его магию в защиту замка. После чего, заплетя себе две косы, он подошел к мужу. Призвав уже знакомый костяной гребень, демон усадил Северуса на ритуальный камень и занялся его волосами. Прочесывая густую черную гриву, он читал катрены на языке демонов. Волосы в его руках искрили и переливались. Разделив ровным пробором, Эрри стянул косы и, удерживая их в ладонях, встал перед мужем. - Возьмись за мои. Ничего не бойся. Я рядом. Северус сжал длинные, живые волосы своего мужа и невольно вспомнил, как они обращались в змей. Отогнав ненужные ассоциации, он попытался сосредоточиться на процессе, в который оказался вовлечен. - Смотри мне в глаза, что бы ни произошло, не отводи взгляда. Магия испытает тебя на достойность, доверие мне и бесстрашие. Северус кивнул. Эр начал читать какие-то языколомные заклинания на своем диалекте. Его Сила потоком хлынула в партнера, а от него, через ритуальный камень, в замок. Где-то захлопали крылья невидимых чудовищ, затрещали балки над головой, вспыхнуло пламя и окружило их высокой стеной. Северусу, несмотря на всю его железную выдержку, очень хотелось оглянуться. Казалось, что потолок вот-вот обрушится ему на голову, огонь поглотит его. А чудовища, прячущиеся во тьме, утянут за собой. Как будто ожили все его детские страхи, юношеские опасения и взрослые кошмары – в глазах демона ему чудился обман. Казалось – нужно бежать, спасаться. Иначе это чудовище утащит его в ад. Потом мерещилось, что Эр, уже его… любимый Эрри, не удержит его на самом краю пропасти, и он упадет в разверзнувшуюся бездну, откуда нет возврата. Что он оставит его, предаст. Что, сделав его своим, раскрыв так, как он еще ни перед кем не был, демон рассмеется ему в лицо. Что душа Северуса, его сердце, надежно хранимые ото всех вот уже очень много лет, будут растоптаны, поруганы. И он… уже не сможет собрать себя, склеить по кускам. Что нельзя верить, нельзя пускать к себе. Сердце мужчины сжалось от страха. Познав, что такое любовь и забота, он уже не смог бы… один, против всех. Как страшно, как больно остаться снова в холодном мире, с разбитым сердцем, сломленному. Нет, уйти. Пока еще не поздно… А потом вспомнились надежные, сильные руки, обнимавшие его утром. Шепот губ, говорящих о любви, верности, страсти. И родные, такие любимые зеленые глаза, искрящиеся смехом и счастьем каждый раз, когда обращаются к нему. «Доверие. Проверка доверия, - вспомнились ему слова демона, - ничего не бойся, я с тобой». И Северусу стало спокойно, так хорошо! Сердце успокоилось, терзавшие его чудовища отступили. Эрри, его Эрри с ним. Он принадлежит своему мужу. У них магический, нерушимый брак. Никогда больше не будет гложущего душу одиночества, холода, потерь. Жизнь будет наполнена теплом сильного тела, искорками в зеленых глазах, сладкими, горячими губами, шепчущими о любви. В следующий миг все вокруг исчезло. Вокруг стало темно и тихо, и только два зеленых фосфоресцирующих огонька у его глаз. - Ты справился, любимый! Ты смог. Спасибо тебе, за то, что ты есть. Что ты мой. Горячие, властные губы, погружающие в жаркий водоворот, теплые ладони на спине. Оглушающий, страстный поцелуй, от которого тело – расплавленный воск. Магический вихрь, рожденный из их сплетенных в объятии тел, закручиваясь спиралью, поднимался вверх, впитываемый защитными чарами замка, образуя крепкую, абсолютную магическую броню, способную выдержать прямое попадание ракеты с ядерным зарядом. И принять на себя магический удар, огромную мощь, которая должна была высвободиться сегодня ночью в этих стенах. Оторвавшись, наконец, друг от друга и усмирив свою Силу, мужья долго смотрели друг другу в глаза. - Я люблю тебя, Северус, - наконец произнес Эр слегка охрипшим голосом, притягивая мужчину ближе, хотя, казалось, ближе уже некуда, - я тебя люблю, Северус Орион, наследник рода Блэк, лорд Принс. Нгар Хар-Эрри Абигора. Северус отвел взгляд. Так хотелось ответить тем же, тоже сказать… нет, предательское горло сжималось каждый раз, как он собирался произнести заветные слова. Демон лишь усмехнулся, глядя на его мучения. - Я знаю, Аэ. Ничего не говори сейчас. Ты всегда предпочитал действия пустой трате слов. Я подожду. Буду ждать столько, сколько нужно, мой родной, – нежные пальцы проводят по высокой скуле, - идем? Северус только кивнул. Переместившись вместе с мужем в свой кабинет, демон сказал: - Послушай, Северус. Сейчас я передам тебя Клиппе – это эльфийка. Весьма расторопна. Она приведет тебя в порядок, как того требует ритуал. Доверься ей. Она доставит тебя в мою спальню где-то минут через сорок. Никуда не торопись, у нас впереди… вся жизнь. И не одна, - нежный, обещающий поцелуй, - мне тоже еще надо кое-что подготовить, - сказал демон и подмигнул. – Все будет так, как надо, радость моя. Во время разговора демон поглаживал спину мужа круговыми, ласкающими движениями. Голос его, от предвкушения обладания этим необыкновенным существом, стал удивительно мелодичным, нежным. - Не драматизируй, Эрри. Ты как будто к закланию меня готовишь, а не к брачной ночи, - съязвил Северус. – Я доверяю тебе, выполню все твои инструкции, раз для тебя это важно. Но все равно не понимаю, отчего ты так переживаешь? Размер, конечно, кхм… того, с чем мне придется… взаимодействовать – очень приличный, но… Демон тихонько фыркнул, уткнувшись мужу в волосы. - Причем тут размер, Северус? Хотя и за это я тоже переживаю. На тебя обрушится вся мощь моей магии. Даже не знаю, как моя Сила себя поведет, как твоя будет откликаться. Дело не в физических… неудобствах (я попытаюсь свести их на нет), а в том, что… Я почти совсем не представляю, что произойдет. - А как бывало раньше? - Ты не был моим Нгар, и все равно процесс проходил достаточно… напряженно для тебя. Первое соитие длилось иногда несколько часов без возможности… как-то это прекратить. Гон же, в целом, может длиться до недели. С короткими перерывами на еду и… другие потребности. Почти без сна и отдыха. - Ммм, многообещающе, - промурлыкал Северус, - неделю, надо же. Так мы и раут у Малфоя прое… любим и едва-едва успеем оформиться в Хогвартс. - Так давай, отправляйся с Клиппой. Раньше начнем – раньше конч… закончим. Клиппа! - Господин звал Клиппу? - Да, подготовь Северуса к Единению. Все зелья у меня в купальне. Массаж я сделаю сам, в спальне. У тебя сорок минут. Не делай ничего, от чего Нгар откажется – не всем нравится удалять волосы… везде. - У тебя удалены все волосы? – поинтересовался мужчина. - Как это… интригует… - А ну марш в купальню, а то она тебе не понадобится ближайшие… несколько дней, - рыкнул демон, мгновенно возбудившись от бархатистых, вибрирующих обертонов любимого голоса. И сам первый исчез в портале, выскочив в купальне Северуса. Отогнав (с большим трудом) все лишние мысли, он наполнил бассейн и погрузился в ароматную, высокую пену. Блаженство. Сегодня, совсем-совсем скоро… Его радость, его муж… будет с ним, под ним… О, черт, только бы дождаться, не выплеснуть сумасшедшее возбуждение раньше времени… Потерпеть. Столько ждать, чтоб вот так… нет уж. Стараясь не задевать стоящий колом член, демон тщательнейшим образом вымылся, еще раз осмотрел себя на отсутствия лишней растительности на теле (волосы у него действительно росли теперь только на голове), вытер себя огромным полотенцем, просушил крылья, хвост. Вытираясь, он все же слегка погладил себя, раздвинув ягодицы, надавил на анус и застонал. Даааа, наконец-то. Его мальчик снова будет в нем, как тогда, в самую первую жизнь. Спасибо Судьбе за это рождение. За возможность снова ощутить себя отдающим, покоряющимся. Демон мечтательно вздохнул и подавил в себе желание немедленно довести… процесс до логического завершения. Все это – только для его мужа. Просто еще чуть-чуть нужно потерпеть. Втерев в волосы причитающиеся им зелья, увеличивающие объем пропускаемой Магии, он снова заплел их в две тугие косы – чтобы не мешали во время массажа. Подумав немного, призвал тонкие шелковые пижамные штаны и черный халат той же ткани. Критично осмотрев себя в призванном Зеркале, он довольно подмигнул своему отражению. Пока все шло просто прекрасно. Переместившись в спальню, которую эльфы изменили до неузнаваемости (но согласно его пожеланиям), он расставил в углах комнаты курительницы с благовониями. Этому он научился на востоке – ароматный дым помогал расслабиться и стимулировал удовольствие. Усевшись на шкуры около очень невысокой кровати без ножек (ни одни кроватные ножки не выдержали бы напора его страсти), он ждал мужа, сгорая от нетерпения. Наконец, раздался легкиq хлопок, и сердце Эра понеслось вскачь – в комнате появился Северус. На нем тоже были пижамные штаны, только темно-зеленые, и такой же халат. Волосы блестели, как атлас, и лежали тяжелым, антрацитовым плащом доходя до середины спины. Слегка тронутая загаром безупречная кожа лица, шеи и чуть видной в низкий ворот халата груди, как будто сияла. Стройное, обманчиво-хрупкое тело издавало вполне ощутимый для чуткого обоняния демона запах – трав, желания, и еще чего-то упоительного, призывного, присущего только ему. Демон поднялся и привлек партнера к себе, покрывая лицо горячими поцелуями. - Красивый мой, мое счастье… Как тебе ванна? - Весь насквозь пропах лавандой и мелиссой. Успокоительное? Опасаешься за свою жалкую жизнь? – насмешливо изогнутая бровь. - Боишься быть растерзанным? - Не хотел, чтоб ты нервничал. Присядем? Он опустился на шкуры около кровати и оперся на низкое ложе спиной. Похлопал рядом с собой, призывая Северуса тоже устроиться. Тот охотно расположился, подогнув под себя одну босую ногу, а вторую согнув в колене. Демон, еще ни разу не видевший, чтобы его муж сам принял такую… фривольную позу, тихо застонал. На что тот только тихонько фыркнул. - И этот… демон утверждает, что знает меня три тысячи лет, - съязвил он. - Северус, - посерьезнел демон, - нам сейчас предстоит ритуал обмена кровью. Он переведет тебя из потенциальных партнеров в статус Нгар. Такого еще никогда не было. Я не знаю, чего ждать. Обычно от меня тебе достаточно было одного глотка из вены, и ты становился партнером. Все темные существа, глядя на тебя, знали, что ты мой. В месте, где мои клыки прокалывали твою шейку, - пальцы нежно погладили яремную вену, - появлялась моя метка. Невидимая для людей, но совершенно отчетливо ощутимая для магических народов. Вампир сегодня был прав, обвиняя меня в небрежении своими обязанностями в отношении тебя. Уровень твоей магии в крови для них совершенно непреодолимый соблазн. И официально ты был ничей. Именно поэтому я не хотел, чтобы ты покидал пределы замка до соединения, - демон вздохнул. - Но речь сейчас не об этом, радость моя. Речь о том, что… я со всем справлюсь. Что бы ни произошло… - Я ничего не боюсь, Эрри. Мы так и к утру в постели не окажемся. Давай уже действуй, хватит болтать, - проявил нетерпение Северус, которому надоела вся эта тягомотина. Он был человеком действия. Глаза демона налились пламенем, он уселся на пятки и так же усадил напротив себя партнера. Обхватив ладонями лицо мужчины он заговорил холодным, низким голосом: - Я, Хар-Эрри, сын демона Абигора, главы клана воинов, беру тебя, Северус, сын человека Ориона Блэка, и признаю тебя своим Нгар. Разделяю с тобой кровь свою, магию свою, тело свое, жизнь и посмертие свое. Клянусь перед лицом Вечности любить тебя, хранить верность тебе, защищать тебя, помогать тебе, учить тебя. Обязуюсь всегда и во всем прислушиваться к тебе, считаться с желаниями твоими, никогда не обнажать меча против тебя. Мой дом – твой дом, мой меч – твой меч. Да будет Магия мне свидетелем, и да скрепит Вседержитель наш союз отныне и до скончания времен. С этими словами он чуть наклонил голову Северуса и отвел длинные волосы с его шеи. Его и так чуть более длинные, чем следовало, клыки еще немного удлинились. Проведя несколько раз языком по нежной шее своего смертного, демон осторожно прокусил ее в районе яремной вены и потянул в себя самую потрясающую алую влагу во всем Сущем – кровь своего Нгар. Мир взорвался для Северуса. Это были самые потрясающие ощущения, которые ему доводилось переживать в жизни. Каждый глоток крови, отданный Эру, отдавался в теле сладким томлением, желанием отдать все, слиться с этими потрясающими губами. От шеи распространялась горячая волна мучительного, страстного возбуждения, каждый удар сердца демона, ощущаемый сейчас четче, чем своего собственного, прокатывался по телу как оргазменная судорога, опаляя нервы, зажигая под кожей множество огоньков, заставляющих кровь вскипеть, запузыриться. Северус стонал в такт ударам сердца своего… более чем мужа. Его вселенной. Существа, ставшего для него всем. Хотелось, чтоб это длилось и длилось, пока вся кровь не покинет его вены, пока он не отдаст всего себя, до дна, без остатка. Демон, наконец, отстранился, последний раз провел влажным языком по тут же затянувшимся ранкам, после чего призвал Зеркало. - Смотри, любимый, - сказал он, обращая затуманенный взор Северуса на то, как вокруг двух проколов кожи, оставленных клыками демона, начинает образовываться светящийся красивый узор из переплетенных нитей Силы. Он сложился сначала в нечто, очертаниями напоминающее ошейник, охвативший нежную шею, потом начал разрастаться, образовывать новые переплетения и ответвления, спускающиеся на грудь, плечи, спину. Это было похоже на татуировку, но только белого цвета, светящуюся в полутьме спальни. Когда узор начал захватывать все большую поверхность тела Северуса, демон удивленно поднял брови, а потом стянул с плеч мужа тонкую ткань, обнажив грудь и спину. На потрясающей шелковистой коже мужчины образовались как бы отдельные «треугольники». Один спускался вершиной от плеч до самого пупка. Второй – от плеч до самого копчика, и два других – от «ошейника» по рукам до самых запястий. Это было очень… красиво. И необычно. - Ничего этого, кроме ошейника, раньше не было, - сообщил Эр Северусу. И, улыбнувшись, добавил: - твоя очередь. Произнеси свое имя, потом укажи, что принимаешь меня. Можешь ничего не обещать. Слова должны прийти от сердца, сами. Потом точно так же выпьешь моей крови. У тебя нет клыков, но я тебе помогу. Северус вернул халат на место и, прочистив горло, заговорил: - Я, Северус, сын Ориона, урожденный Блэк, вверяю себя тебе, Хар-Эрри, сын демона Абигора, и признаю себя твоим Нгар. Разделяю с тобой кровь свою, магию свою, тело свое, жизнь и посмертие свое. Клянусь перед лицом Вечности любить тебя, хранить верность тебе, принимать защиту твою, по мере сил помогать тебе, учиться у тебя. Обязуюсь всегда и во всем прислушиваться к тебе, считаться с желаниями твоими, никогда не обнажать меча против тебя иначе, как с целю познания науки владения им. Мой дом – твой дом, мой меч – твой меч, твои враги – мои враги, твои друзья – мои друзья. Да не покусится никто на право мое в обладании тобой. Да будет Магия мне свидетелем, и да скрепит Вседержитель наш союз отныне и до скончания времен. Демон привлек лицо Северуса, направив его губы к своей шее, после чего удлинившимся когтем сделал вдоль вены небольшой надрез, из которого заструилась кровь. Мужчина принялся слизывать алые, отливающие непонятным свечением струйки, окрашивающие смуглую шею его мужа. Не успели первые капли демонической крови коснуться губ смертного, как произошло что-то странное. Рот мужчины приник к открытой ранке, руки обхватили мужа за плечи, а тело как бы окаменело, застыло неподвижно. Демон не мог понять, что происходит, но прервать соединение не посмел. А перед внутренним взором Северуса замелькали непонятные картины. Вот он, совсем еще маленький, не старше четырех лет, сидит на белоснежной шкуре у камина и водит специальным угольком по чистому пергаменту. Пытается изобразить нечто странное – рога и крылья, хвост, но ничего не выходит. Вдруг за спиной раздается звук сработавшего портала, сердце делает радостный кульбит, и через секунду босые ноги несут его в нужном направлении. Мгновенье, и он уже подхвачен сильными руками, закованными в белую броню из мифрила. Голые – только ладони. Родные зеленые глаза теплеют, губы быстро находят его щеку. - Здравствуй, малыш. Как ты тут без меня? Роззи не будет снова жаловаться на тебя? А? Ах ты мой сорванец любимый! – говорит такой долгожданный, родной Эр, неизвестно где отсутствовавший несколько последних дней. Эти же руки подкидывают его высоко-высоко, к самому потолку, сердце захлебывается от ужаса и восторга, мгновения падения и вот он уже снова крепко прижат к широкой бронированной груди. Пальцы сами зарываются в медную гриву Эра, в носу начинает щипать от переизбытка чувств. - Где ты был? - требовательный вопрос. - Ловил своему мальчику маленького дракончика, - шутливо отвечает Эрри и снова подбрасывает его в воздух. – Мальчик вырастет и сможет полетать на нем, да, родной? Потом он же, но уже постарше, лет восьми, стоит у котла и что-то сосредоточенно отмеряет на громоздких весах. Собирается уже высыпать в котел следующий ингредиент, но сильные пальцы ловят его за запястье. - Третий закон Беннифана, Аэ? – насмешливо поднятые рыжие брови на смуглом лице. Медные волосы, спадающие до самой талии, переливаются на солнце. Вся расслабленная, домашняя поза демона напоминает о сытом, отдыхающем хищнике. - Эр, - мальчик недовольно поджимает губы, - опять ты… - И всегда буду, Аэ. Так что? Я жду. - «Все компоненты животного происхождения, по фазам луны добываемые, в зелья добавляются соразмерно и с теми же фазами согласно», - процитировал Аэ. - А ты? Мальчик досадливо передергивает плечами. - А я не учел, что сегодня… - Полнолуние. Значит, зубы дракона, которые ты пытался добавить в зелье, не подходят. Почему? - Потому что ты убил его в растущую луну. - Умница, – большая, теплая ладонь проводит по темным волосам воспитанника, - не огорчайся, родной. Ты и так что-то больно шустрый для своих лет. В груди разливается теплое чувство. Эр любит его. И гордится его успехами. Снова сильные руки притягивают его в объятие. Вот он зубрит таблицу сочетаний компонентов. Ему четырнадцать, и Эр обещал дракона. Ему шестнадцать и зеленые глаза Эрри неотрывно следят, как он сражается на мечах, купается в реке, бьется на кулаках с крестьянскими мальчишками. Взгляд этот опаляет, вселяет веру в свою непобедимость, за спиной разворачиваются невидимые крылья. Ему семнадцать… Эр отводит горящий взгляд, судорожно сжимает кулаки. Больше не обнимает. Не щекочет босые пятки. Не треплет по волосам. Уже нельзя почему-то с разбегу броситься утром в его огромную кровать, разворошить шкуры добытых Эрри животных и, отыскав среди них хозяина этого ложа, забраться ему под горячий бок, пристроить холодные ноги, уткнуться носом в теплую рыжую гриву. Эр отдаляется, в его глазах боль и страх. Что с ним? Сжатые зубы, вздувшиеся желваки. Слова признания, камнем ложащиеся на сердце. Раб. Постельная игрушка бессмертного демона. Застывшие зеленые, родные глаза. Простить? За что? Это не ты, Эр, так распорядился, это Судьба. Вот для чего ты растил меня, да, Эрри? А я-то всегда думал для чего я тебе, безродный, некрасивый? Если у тебя мог быть кто угодно. Не сжимай до хруста зубы, родной. Не надо. Пусть все будет так, как должно быть. Я твой. Бери, не бойся. Всего меня. Душу только оставь. А сердце… безродный мальчик давно отдал его тебе. Еще тогда, едва сделав первый вдох у тебя на руках. Горячие, требовательные губы. Руки, которые когда-то кормили, одевали. Учили держать меч, утирали слезы и кровь. Теперь они жадно шарят по телу, отбирая волю. Как хорошо. И как невыносимо стыдно. Раскрываться. Отдавать. Впускать. Огромная плоть жадно врывается в тело. Больно. Больно все равно, несмотря на зелья и подготовку. Эр тихо, страстно рычит. И жалобно стонет. Он горит, как в огне. Губы его так нежно-беспощадны. А в душе Аэ война. Это же Эр. Он вырастил его, Аэ, и он не виноват. Это демоническая природа – брать, подчинять. Делать своим. И все же… Почему так? Почему нельзя, как раньше. Сидеть у камина, перебирая рыжие пряди, и не думать, что Эр хочет вот так. Ворваться, унизить. Что он просто так любит, а не для того чтобы… Брать. Снова и снова, опаляя дыханием, заражая страстью, огнем, от которого сотрясаются стены. Так сладко. Так стыдно. Так чувственно и упоительно. И так неправильно. Содомия. Так сказал священник. Грех, за который горят в аду. Вот что делает Эр. Он погубит его душу. Так страшно, наверное, без души… Но это же его Эрри. У него теплое, красивое, гибкое тело, налитое силой. И добрые глаза. Он не может… Или все же? Снова вечер. Призыв, жажда в зеленых очах. И где-то, в их самой глубине – горечь. Но демоническая природа сильнее, она хочет. Требует обладать, подчинить. Ворваться в такое юное, прекрасное тело, сжать, растворить в себе. И снова, снова огонь, бегущий по жилам вместо крови… Страсть, разделенная на двоих. А потом – боль. Душа болит. Умирает, наверное… Восемнадцать. Жестокие, страшные слова, сказанные в пылу ссоры. Бесконечная боль и тоска в родных глазах. Мольба. Но сердце, его, Аэ, сердце, затопила ярость. Как Эр смеет? - Содомит. Растлитель. Насильник. Гореть тебе в аду, чертов демон. Грешник. Тиран. Ублюдок. Ты мне не хозяин. Хлопнуть дверью. Да посильнее. Теперь у него есть магия. Умолкни, совесть. Тело – не самая высокая цена за волшебство. Да, я помню, что Эр чуть не умер, добывая глоток из Великой Реки. Поделом ему. Чертов тиран. Он, Аэ, хочет на войну. Подставлять задницу он, значит, взрослый. А воевать ему рано. Все мужчины сражаются, а он дома, как баба. Как наложница. Уехать подальше. День, два пить в кабаке. Схватить первую попавшуюся служанку, рвануть ткань с ее белых, полных плеч, огладить бока. Какая дряблая, мягкая плоть. Совсем не похожа на налитые силой мускулы, как у… Не думать. Забыть этого чертова… - Да, хорошая девочка, пососи его. Почему так противно? Почему так больно душе? Опять чертово сердце, когда-то давно отданное Эрри. Его зеленоглазому любимому… любимому… Чччерт. Как можно было не понять? Как можно быть таким слепцом? Такой сволочью… - Поди прочь, грязная тварь, я возвращаюсь домой. Эти медяки – все, что ты заслужила. Оттолкнуть жадные руки этой бабы. Он принадлежит другому. Его Эрри. Боже, Эр, простишь ли ты меня когда-нибудь? Родной, любимый, близкий? Оседлать коня, мчаться. День и ночь, и еще день. Надо же было так далеко забраться… Вот и дом. Почему так тихо? Некому принять коня. Они уехали? Эр, Эрри, родной. Где ты? Вот и его покой. Давно потух камин. Что это? Белый, безжизненный мрамор, так четко повторяющий контуры красивого тела. Крыло прикрывает его, и оно кажется таким расслабленным. Красивая кисть что-то сжимает. Прекрасная скульптура. И такая точная. Вот и рисочка шрама, пересекающая тонкую бровь. И изумруды вместо глаз – чудесно. Какому гению под силу такое? Шедевр. Эр как живой, только белый. Высеченный из мрамора. Так что там у него в руке? Зеркало. Отражающее каждый шаг Аэ. Понимание оглушительной волной накрывает его. Эр обратился в камень. Он видел… с той девкой… И ничего не объяснить. Уже не оправдаться. Никогда. Боже, что он наделал? Крик, рвущийся из груди. Кровавая пелена безумия застит глаза. Все те жестокие слова, сказанные любимому, бьют по вискам кузнечным молотом. Лаборатория. Кровь его Эрри. Смешать с огневкой кровяной, предать все огню. Умереть вместе с ним. Видение медленно отпускает Северуса. - Прости меня, Эр, - шепчет он тому в шею. - Прости за каждое слово, что я тогда сказал тебе. И за ту грязную служанку в кабаке. У меня ничего с ней не было. Клянусь тебе, Эрри. Мне было так противно… я так хотел вернуться. Но опоздал. Мне безумно, бесконечно жаль… И снова он прижат к широкой, сильной груди, в которой размеренно бьется сердце. - Чшшш, родной. Все позади. Я давно уже понял и простил тебя. Не плачь, мой хороший. Теперь все-все будет по-другому. Обещаю тебе.