Гарри Поттер и его наследие

П.А: Жутко нечитано и даже немого бредово, но, надеюсь, вы меня простите) - Советник, я бы хотел поговорить с вами тет-а-тет, - поклонился Люциус, вышагнув из камина в личных покоях декана Слизерина. – Вопрос исключительно личный. - Нам лучше воспользоваться моим Замком, - внимательно посмотрев Малфою в глаза, решил Эрри. - Сев, я в Блэк-мэнор, - неожиданно гаркнул он так, чтобы было слышно в лаборатории. – Идемте, Люциус, что-то я в последнее время не доверяю Хогвартсу. Перемещение по каминной сети было коротким, и вот уже Эрри, принявший свою обычную не «гаремную» форму, приглашает Малфоя в свой рабочий кабинет. - Я весь - внимание, - сообщил он собеседнику, усаживаясь в большое кресло и указывая Люциусу на второе. - Видите ли, Хар-Эрри, передо мной встала задача, которую я, боюсь, не смогу разрешить, не имея полной информации. Что-то в сложившейся ситуации меня тревожит, и поэтому мне требуется ваш совет. - С удовольствием сделаю все, что в моих силах, - Эрри с интересом разглядывал Малфоя, уже догадываясь, о чем пойдет речь. - Ознакомьтесь, не откажите в любезности, - с этими словами Люциус протянул собеседнику описание ритуала, присланное Азамом и проект контракта. Эр хмыкнул, послал Люциусу еще один заинтересованный взгляд и погрузился в чтение. Чем дольше он читал, тем более мрачным становилось его лицо. Через несколько минут он оторвался от бумаг, побарабанил пальцами по подлокотникам кресла и, наконец, выдал: - Мне это все тоже не очень нравится, но, к сожалению, я не знаток физиологии ифритов и их брачного кодекса. Вы позволите пригласить эксперта? - Только если им будет не сам… объект нашего беспокойства, - чуть поразмыслив, ответил Люциус, понимая, что хуже уже не будет. - Нет, Адилю мы вообще не скажем, что обсуждали этот вопрос, - криво ухмыльнулся Эрри. – Поверьте, мой друг не из тех, кто покорно сносит вмешательства в его жизнь. - Что не мешает ему самому… - холодно начал Люциус. - У него нет выбора, - прервал его тираду демон. – И это, - он потряс пергаментами, - наилучшее тому доказательство. С этими словами Советник поднялся и направился к камину. Щелкнув пальцами, он засунул голову прямо в ярко вспыхнувшее алое пламя и крикнул: - Аэтти! Ответом ему стал страстный стон, эхом раздавшийся откуда-то издалека, грохот и утробное урчание кого-то очень большого и сердитого. - Похоже, мы не вовремя, - усмехнулся Эрри, высунувшись из камина и невозмутимо заняв свое место. – Придется подождать, а то как бы мой папА лично не явился с Кнутом, чтобы выяснить, что мне понадобилось от его любовника в столь неподходящий момент. Люциус сглотнул и счел за лучшее принять отстраненный вид, притворившись, что не слышал последней фразы. - Хаэрри, какого лысого дракла?! - раздалось буквально через несколько минут. - О, добрый день, лорд Малфой. Люциус с интересом разглядывал молочно-белую кожу появившегося Аэтддина, повсеместно расцвеченную быстро затягивающимися укусами неизвестного зверя. Ифрит невозмутимо поправил шальвары из любимого бледно-зеленого шелка, погасил вспыхнувшие от негодования волосы, спрятал крылья, хвост и, наконец, уселся на небольшой диванчик, подвернув под себя обе ноги. - Жрать хочу, - сообщил он и щелкнул пальцами. – Никакой с тобой, Эрри, личной жизни. Абигор сейчас пол Замка развалит. По щелчку появился домовик с небольшим подносом на ножках, полным жареного мяса, риса и овощей. В кувшинчике плескалось вино. - Выкладывай, что случилось такого страшного, что ты лишил меня неземного оргазма в объятиях Его Первой Светлости? Люциус побледнел. Иметь дело с неудовлетворенным Высшим, да еще и Герцогом, он был слегка не готов. - Подождет твоя Светлость, - ничуть не раскаявшись, ответил Эрри. – Адиль сошел с ума. Аэтддин дожевал большой кусок мяса, вытер руки и уставился на Малфоя оценивающим взглядом. - Вы же его искра, лорд Малфой? – поинтересовался он, прищурив свои почти прозрачные глаза. Люциус слегка поморщился и неохотно кивнул. Вся эта пантомима не укрылась от Аэтти и он нахмурился. - Понятно, - коротко бросил красноволосый, видимо, придя к определенному мнению. – Так в чем суть проблемы? - Взгляни, - ухмыльнулся Эрри и бросил на колени ифриту принесенные Люциусом бумаги. – И скажи свое мнение. Аэтддин еще раз окинул Малфоя тяжелым взглядом и принялся за чтение. Чем дальше он вникал в суть, тем сильнее хмурился. Но окончательно впасть в дурное расположение духа ему не дали – вспыхнул камин и из него вышел злой как мантикора Абигор, одетый лишь в просторные белые брюки и свободную рубаху, распахнутую до середины груди. Герцог был босым и очень раздраженным. - Аэтти, - рыкнул он, не утруждая себя приветствиями. – Какого лысого дракла… - повторил он точь-в-точь слова своего любовника. Заметив присутствующих, Его Первая Светлость натянул на лицо привычную маску и поздоровался: - Советнику здравствовать и радоваться, - Эрри учтиво склонил голову. - Лорд Малфой. С этими словами Абигор поднял магией Аэтти, даже не повернувшего в его направлении головы, и, усевшись на диван, опустил свою драгоценную ношу сверху. Ифрит, не отрываясь от чтения, привычно устроился у него на коленях и обнял свободной рукой за плечи, не преминув запустить пятерню в роскошные фиолетовые волосы Герцога. - Аби, как думаешь, - сказал он по-арабски, сам не замечая, как перешел на родной язык, и ткнул на какую-то строчку в описании ритуала. Абигор внимательно прочитал предложенное и нахмурился: - Это что? - Описание ритуала зачатия. Пара ифрит-смертный, понести должен джинн. - Ты собрался… - угрожающе прорычал Абигор, но Аэтти только рассмеялся и парировал: - Ну да, я единственный на свете ифрит, и кроме тебя мне больше не с кем посоветоваться. Речь идет об Азаме. Люциус Малфой – его Искра, - перешел он на английский, - ритуал его насторожил, - продолжил ифрит, хлопая демона по руке, которой тот настойчиво гладил ему задницу, - он пришел к Эрри, Эрри позвал меня, а ты пришел сам. Пришел – помогай, а не лапай меня, старый ненасытный шайтан! Эр напрягся. Зная крутой нрав отца, он был уверен, что тот впадет в то самое состояние ледяной ярости, в котором он порет Кнутом, уничтожает огромные колонии нечисти и берет штурмом замки. Но Абигор лишь усмехнулся и подмял взвизгнувшего Аэтти под себя, страстно целуя и обнимая. Поднос с завтраком исчез, снесенный вспышкой магии. Через секунду ифрит уже истерически смеялся, дергая ногой, и Эрри с ужасом понял, что отец… щекочет своего любовника. - Все, - всхлипывал несдержанный на язык джинн, - все, ты не старый… ааааа… ты просто пожилой… ай всего-то семь тысяч лет стуууукнуло… скажешь, нет? Ты молод и полон сил, дай мне полчаса… аххх… поможем Люциусу и ты мне докажешь… десять раз… хииих… ладно, двадцать… Аби, прекрати, я сдаюсь, сдаюсь… Его Светлость выпустил свою добычу, невозмутимо заплел волосы в косу, отобрал у еще похихикивающего любовника пергаменты и принялся их изучать. Аэтти, отдышавшись, вытянулся на диване, уложив голову на твердое бедро Абигора, и лениво закурил. Малфой молчал, с трудом сохраняя на лице выражение абсолютного равнодушия к происходящему. Похоже, не только будущий супруг его бывшей жены позволяет себе быть… несдержанным. Видимо, это общая черта всех демонов – вести себя совершенно неподобающим в приличном обществе образом. - Вот что я вам скажу, Люциус, - через несколько минут подал голос Абигор. – Я живу уже достаточно давно, - тут Аэтти фыркнул и демон щелкнул его по носу, - но никогда еще не видел столь… опасного безрассудства со стороны бессмертного, - он посмотрел на сына и прищурился, - за исключением отношения Хаэрри к его избраннику, конечно. Он немного помолчал, перебирая волосы Аэтти, а потом спросил: - Чего вы хотите от этого союза, лорд Малфой? Люциус чуть приподнял брови и ответил: - Я вообще не хочу этого союза, Ваша Светлость, но и допустить отката от Магии за вымирание целого рода бессмертных мне не улыбается. Я выполню то, что от меня требуется, но не более. Абигор прожег его взглядом, еще раз посмотрел на притихшего Аэтти, невозмутимого Эра и вдруг сказал: - Прогуляемся, лорд? Ты останешься с Эрри, - это уже нахмурившемуся ифриту. – Обещаю, что не отниму у вас много времени. Контракт надо переписать. Думаю, со мной вам будет проще обсудить приемлемые условия. Я, как держатель одного из самых опасных экземпляров огненной расы, могу вам посочувствовать и дать несколько советов… - По содержанию этих забавных питомцев в неволе, - фыркнул Аэтти. – Мне повилять хвостом, хозяин? Принести палочку? Тапочки? Газетку? Тяв-тяв! Эрри еле сдерживал смех, а лицо Абигора осталось практически бесстрастным, только уголки чувственных губ чуть дернулись от сдерживаемого веселья. Он абсолютно спокойно поднялся с дивана, перевернул кривляющегося ифрита на живот и с совершенно невозмутимым выражением лица несколько раз звонко шлепнул его по заднице. - Плохой мальчик, - холодно сказал он. – Полчаса потерпишь без папочки, а потом будет тебе и палочка, и тапочки, и газетка. - Да, хозяин, - издевательски протянул Аэтти, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. – Полчаса, и не больше. Мы, ифриты, очень ревнуем своих папочек к красивым чужим дядям. Абигор фыркнул и вопросительно посмотрел на Малфоя. Тот, вздохнув, поднялся. До него понемногу начинало доходить, что Адиль не притворялся. Он, Люциус, просто сразу же получил пропуск в ВИП-зону и увидел ифрита таким, каким был Аэтти для Абигора – расслабленным, забавным, сыплющим шутками и не обращающим внимания на посторонних. Но, видимо, своими выходками всегда дальновидный и расчетливый Малфой довел огненного демона до края: тот отгородился от него напускным спокойствием, заковался в броню грубости и сарказма, оттесняя неудавшегося партнера из положенной ему категории «свои» в заслуженную, но довольно обидную категорию «все остальные». Сжав поданную сильную ладонь Герцога, Люциус позволил увлечь себя в портал. *** - Что теперь? - отдышавшись, Драко растянулся на белоснежном кожаном диване, занимавшем весь нос немаленькой яхты. Последний час они с Андресом провели довольно весело: наколдовав себе по головному пузырю, они до одури ныряли в по-летнему теплое море, разгоняя стайки цветных рыбок. Демон оказался очень веселым и компанейским. Откуда он знал, как обращаться с яхтой, Малфой так и не понял, но смутно осознавал, что ни одно маггловское суденышко не могло носиться со скоростью новенькой «Молнии», перескакивая порталами из Средиземного моря в Индийский океан. Андрес, голышом вытянувшийся рядом, тихо рассмеялся и, отбросив со спины длинные светлые волосы, спросил: - А чего бы тебе хотелось, Дракон? - Расскажи мне о себе, - попросил Драко. – Сколько тебе лет, например? Выглядишь ты не старше Эрри, а он древнее Мерлина, наверное. - Мастер? Ему чуть больше трех тысяч, - фыркнул Андрес, - и он самый молодой из ныне правящих Герцогов. Моему отцу, например, пять, отцу Хаэрри – более семи тысяч лет. - А вашему самому главному? - Его Темнейшеству? Отец говорит, что Люцифер – первый демон, и его история насчитывает двадцать тысяч лет только в Инферно. Никто не знает, откуда он взялся и сколько ему на самом деле. - Ты так и не ответил на вопрос, - Драко перевернулся на бок и внимательно посмотрел на Андреса. – По моим ощущениям мы почти ровесники, но, с другой стороны, я какое-то время был уверен, что Эрри – молодой муж нашего строгого декана, обожающий его до потери пульса. - Мне всего двадцать, - как будто нехотя отозвался демон, а потом сел, притянув колени к груди, и уставился на зеленеющий вдали берег какого-то неизвестного острова. - Мастер действительно любит своего супруга, Драко. И с ним он всегда ведет себя, как пылкий юноша, - он чуть грустно улыбнулся. – Хаэрри – своего рода легенда, символ верности и безрассудства. Когда-то я хотел, чтобы и меня так любили, чтобы… - А теперь? - осторожно спросил Малфой, устраиваясь рядом. - А теперь… - Андрес склонил голову на бок и потешно изогнул черные брови, резко контрастировавшие с белыми волосами, - а теперь я хочу любить сам, - ответил он уверенно и, обхватив Драко за плечи, рывком поднялся и рухнул вместе с ним в воду, взметнув целый столб радужных брызг. Веселая возня продолжалась еще около двадцати минут, потом они выбрались на палубу, наскоро перекусили тем, что нашли в холодильнике, и растянулись на солнце, чтобы позагорать. Драко, утомленный таким активным времяпровождением, задремал, а Андрес сидел и смотрел на него, не скрывая ни нежности, ни восхищения – не от кого было. Теперь он прекрасно понимал и отца, и Мастера: смертные такие… непосредственные, хрупкие, забавные, их так хочется носить на руках и оберегать от всего на свете, не сражаясь постоянно за доминирование, никому ничего не доказывая, а просто… находясь рядом, купаясь в их искреннем восхищении. Этот юноша, который сейчас сладко спал, трепеща светлыми ресницами, очень нравился наследнику Третьего Трона. Он был идеален – стройные, длинные ноги, белоснежная кожа, мягкие светлые волосы, пронзительные серые глаза. Но самым главным, пожалуй, было не это, а те смутные желания, которые бродили в молодом демоне, стоило глазам задержаться на плавном изгибе его спины, круглых ягодицах или чувственных губах. Ощущения эти были не просто обычным плотским желанием (Андрес никогда не был обделен вниманием ни своего, ни противоположного пола с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать), а какой-то до сих пор неведомой, неиспытанной ранее потребностью быть рядом, заботиться, защищать, помогать, ласкать… Как ни пытался юный наследник Герцогского Жезла разобраться в этой мешанине чувств, у него не получалось. А еще он был благодарен отцу за ошейник, потому что контролировать свою безумную магию, которая так и стремилась к этому невообразимо притягательному существу, без него было бы совершенно невозможно. Молочно-белая кожа Дракона начинала понемногу краснеть, и Андрес нахмурился. Он не знал, нормально ли это, может реакция просто такая. То, что люди настолько хрупки, что им может повредить даже солнце, являющееся частью их естественной среды обитания, ему даже не приходило в голову. Но это странное явление насторожило демона, и он ласково коснулся красиво очерченного плеча своего предмета неподдельного интереса и искренней заботы. - Дракон, а, Дракон? - Ммм? – нахмурился Малфой, все еще пребывая в полудреме. - У тебя кожа как-то странно себя ведет. Она должна краснеть? Это ты так трансформируешься? А почему так медленно? - Во что трансформируюсь? – Драко открыл один серый глаз и воззрился на обеспокоенного демона. - Ну, не знаю, какая у тебя форма. Может, дракон? Драко фыркнул и попытался сесть. Спину предсказуемо обожгло болью. - Чччерт, - прошипел он, - я сгорел. - То есть? – не понял Андрес. – Никакого огня… - На солнце, - пояснил Драко и снова поморщился. – Теперь у меня кожа облезет. - Ты линяешь? Драко тихо рассмеялся: - Можно и так сказать. Ты что, не знаешь, что такое ожог? - Нет, - выдал демон. – Так чтоб от него линять… не знаю. - Везет. Больно, знаешь ли. Андрес обеспокоился и наколдовал над Драко большой тент. - Теперь ты не полиняешь? – озабоченно спросил он. - О, боюсь, что уже поздно. Заживляющего зелья бы. От ожогов… - Ммм… - задумался Андрес, - заживляющего? Позволь мне… только не бойся, ладно? - Чего я должен бояааа… о, черт! - Черт? – неожиданно мелодично мурлыкнул демон. – Не так ли люди испокон веков называли нас? – задал он риторический вопрос и снова лизнул покрасневшее плечо. - Что ты деее… ааа? Впрочем… продолжай… - Лечу тебя от… ожогов. В слюне демона содержатся обеззараживающие и заживляющие вещества, - Андрес снова провел длинную влажную дорожку по малфоевской спине, на этот раз вдоль всего позвоночника. Драко еле сдержался, чтобы не застонать в голос. – Так что линька отменяется. Я обещал Мастеру, что верну тебя целым и невредимым. Разве хорошо будет, если ты облезешь? - Аххх… нет, это было бы… нехорошо… совсем… Андрес взялся за дело со всем рвением, и вскоре Драко был вынужден признать, что такой способ избежать солнечных ожогов гораздо приятнее, чем тот, при котором надо пить противные зелья и мазаться холодной вонючей мазью. Придя к такому незамысловатому выводу, он попытался расслабиться, но не тут-то было. Ласковые вылизывания становились все более настойчивыми, мягкий горячий язык – все более нежным и, честно говоря, как этот самый язык очутился сначала на совершенно незагоревшей шее Малфоя, а потом и у него же во рту, Драко бы не вспомнил и под угрозой Авады. Равно, как и то, как он сам оказался лежащим на спине, а его новоявленный колдомедик – сверху. Поцелуй был нежным и удивительно чувственным, совершенно непохожим на все остальные, что были у Драко до этого. Справедливо рассудив, что терять ему особо нечего, кроме скуки и одиночества, он запустил руки в еще чуть влажные волосы Андреса и ответил на столь явное проявление симпатии. Когда они, наконец, смогли оторваться друг от друга, демон поспешил нырнуть в прохладную воду, чтобы не навредить своему хрупкому партнеру, не воспользоваться его уязвимостью… не нарушить слово, данное отцу и леди Циссе, не пойти на поводу у горячего желания обладать этим прекрасным юношей, которого он едва знает. Плавал демон довольно долго и, когда наконец выбрался на борт их суденышка, Драко уже успел натянуть брюки и накинуть на покрытые ровным шоколадным загаром плечи рубашку. - Прости, - сказал Андрес, высушивая себя заклинанием и тоже натягивая джинсы, - я не хотел… - Драко изогнул бровь, - ну, то есть я очень хотел, и сейчас хочу, и буду хотеть и не только целовать… но я не должен был на тебя набрасываться. Он подошел ближе и осторожно привлек потенциального партнера к себе. - Я ведь даже не знаю, нравлюсь ли тебе. - Поверь, - язвительно отозвался Малфой, по-хозяйски обнимая демона за талию, - если бы ты мне не нравился, вряд ли я вообще был бы здесь. Единственное, о чем я тебя прошу – это не спешить. Андрес внимательно посмотрел ему в глаза и чуть усмехнулся. - А целовать тебя можно? – невинно поинтересовался он. - Странный вопрос, не находишь? – прошептал Драко и сам потянулся к таким желанным и нежным губам. Вечером в Хогвартс слизеринский староста явился совершенно шоколадным, отобедовавшим в Риме, поужинавшим в Греции, зацелованным, почти счастливым… но самым главным было не это. В руках он сжимал небольшое зеркальце-артефакт, затянутое в тонкую драконью кожу. Основным его преимуществом было то, что по нему можно было не просто болтать с Андресом, который после получасового прощания у двери с сожалением отправился обратно Инферно, а и видеть его и все, что вокруг, несмотря на огромное расстояние и даже несколько измерений, разделявшие их. Такое вот сквозное зеркало, по которому можно будет болтать всю ночь напролет, делясь новостями и впечатлениями. Все-таки хорошо быть кому-то интересным настолько, что писем и редких встреч становится явно недостаточно. Драко усмехнулся сам себе и, несколько раз счастливо крутнувшись на босых пятках (некоторые привычки оказались заразными), отправился в свою спальню, провожаемый чуть насмешливым взглядом Эрри, который решил ничего не спрашивать, потому что и так все было понятно. Слияние миров, похоже, начнется гораздо раньше, чем появится тот, кто сядет на Красный Трон.