***
Огай накрыл любимую дочурку одеялом и, убедившись, что она спит, а не симулирует, вышел из комнаты с тяжелым вздохом. Драгоценное дитя влюбилось и весь день штурмовало разум папочки вопросами о мальчиках. К обеду Мори взмолился небесам, дабы те дали ему хотя бы немного покоя — и те услышали его молитвы. Притомившаяся за день девочка наконец уснула, и уже не молодой папаша стремился к бару с выпивкой. Промочив горло, он сел в кресло и, довольный, вытянул ноги. Так хорошо босс портовой мафии не ощущал себя уже давно. Известие о приходе Акутагавы и его нового партнера застало Огая, когда он уже почти задремал. Осушив свой бокал, он налил себе еще немного виски и дал знак впустить их. При виде Накаджимы мужчина невольно облизнул губы. Теперь он понимал, почему их «дьявол» мертвой хваткой вцепился в человека-тигра. Ранее неприметный и неуклюжий Ацуши теперь выглядел более уверенно и притягательно, чем любая уважающая себя женщина. Он старался держаться ближе к своему возлюбленному, но даже страх быть убитым Акутагавой не заставил бы никого из доброго мужского населения отвести взгляд от этого молодого, стройного тела, которое одежда совершенно не скрывала. Заметив заинтересованность в глазах начальства, Рюноскэ взял Ацуши за руку и холодно поинтересовался, за каким чертом его сюда прислали. Враждебный тон подчиненного привел в чувства потерявшего над своим телом контроль Огая, и тот неловко улыбнулся. Он впервые заинтересовался кем-то за столь долгое время, и его не в чем было упрекнуть. Мужчина, долго не любивший женщину, легко теряет рассудок перед чем-то действительно прекрасным. — Никогда не смотрите на жен друзей своих, уважаемый Огай. Кажется, так гласит омерта? — Не допускайте, чтобы вас видели в обществе полицейских, — поддел его Мори, прекрасно зная, что Акутагава и сам не редко нарушал омерту. — Ацуши не полицейский, — парировал эспер, — Он из ВДА. — Это еще хуже, но сейчас не об этом. У меня есть для тебя работа, — перешел к главному Мори, жестом велев им присесть, — Сегодня вечером нас посетит одна женщина. — Красивая? — понимающи кивнув, спросил Акутагава, чувствуя, как сильно его пальцы сжимает рука любовника. — Ее красоту нельзя описать словами, — ухмыльнувшись, продолжил бывший доктор, — А ее любовь подобна глотку воды в пустыне. Полюбив кого-то однажды, она будет с ним всегда. — Редкая женщина, — со знанием дела отозвался «дьявол», — И где же я могу встретить ее, дабы засвидетельствовать ей свое почтение? — В самом престижном районе Токио — Гиндза. Только там можно встретить эту красавицу, — достав из внутреннего кармана конверт, он протянул его Акутагаве, — Сегодня она появится на вечеринке у своего верного возлюбленного Томаса Анджело. Уверен, что сможешь заинтересовать ее? Вместо ответа Акутагава молча взял конверт и вскрыл его. Оттуда выпало два пригласительных оформленных в виде цветка лотоса. Удивление и недовольство так отчетливо читались на лице эспера, что Огай решил ответить раньше, чем тот успеет задать свой вопрос вслух. — Думаю, что если с тобой пойдет дама, — взгляд Мори скользнул по обнаженным участкам тела Ацуши, — То тебе будет легче заполучить эту женщину. — Дама доставит проблемы, — поняв его намек, чуть ли не прорычал Акутагава, — Ее не отпустят родители. — Уже отпустили, — отпивая немного из своего бокала, сказал Мори, — Ее папа уверен, что это того стоит, а мама хоть и не согласна, но во всем поддерживает папу… Разговор этих двоих оставался для Ацуши загадкой. Мало того, что его привели сюда чуть ли не в слепую, Акутагава повязал ему на глаза повязку и сорвал ее, лишь когда они оказались у нужной им двери. Тут не было окон, поэтому тигр всеми силами старался себя отвлечь. Он задыхался в этой большой, темной комнате, где явно царствовал девиз: «Минимализм — это наше все»! В доме у Рю было совсем по-другому и уже поэтому Накаджима чувствовал там себя легко и свободно. А еще там не было Огая Мори. Этот человек не нравился Ацуши. Хороший актер, хитрый как лис и сильный как лев, он заставлял себя боятся, уважать и ненавидеть. Даже обычно не сдержанный на язык Акутагава вел себя с ним осторожно и по возможности сдержанно. Было видно, что мужчина тоже не в восторге от общения с начальством, но не посылать же его только потому, что ему не нравится его характер? Накаджиме не нравилось, как этот человек относился к нему, будто он (Ацуши) какая-то редкая и дорогая лошадь, которую нужно осмотреть со всех сторон, потрогать, оценить ее силу и грацию… А после решить, кому и за какую цену ее потом перепродать, и на что она будет годна после этого «потом»… Когда босс портовой мафии встал, а Акутагава последовал его примеру, Ацуши еле сдержался чтобы не врезать по этой наглой самодовольной морде. Огай добился желаемого, заставив Рюноскэ работать с напарником и он был этим очень доволен. Акутагава был силен и Мори, что греха таить, даже слегка побаивался его. Крайне редко он позволял себе встретится с ним лично. С такими людьми, как Рю следовало держатся на расстоянии… Распрощавшись, Акутагава вместе с Ацуши вышли из комнаты и оба тяжело вдохнули. Оказалось, все это время они почти не дышали. — Хочешь в уборную? — голос эспера был холоден и сердит. Накаджима отказался. В этот раз Рюноскэ не завязывал ему глаза. Видимо посчитал, что это все равно бесполезно или просто был занят своими мыслями. Когда они поднялись по лестнице наверх, тигр тихо охнул. В большом здании, чуть ли не до самого потолка, тянулись огромные крепкие стеллажи с коробками, внушительный размер которых не оставлял никаких сомнений в их содержимом. К одному из таких ящиков Акутагава и прижал растерянного увиденным Ацуши. Прижав его к себе за бедра, он накрыл губы «тигренка» своими. Их поцелуй был чувственный и страстный, что в общем не помешало Накаджиме превратить его в нежный и игривый. Он не понимал, чем вызвано такое странное поведение мафиози, но явно был этим доволен. — Больше никогда так не одевайся, — предупредил его Рю, уткнувшись своим лбом в его и по прежнему крепко сжимая парня в своих объятьях, — Даже неосознанно… «Тигренок» согласно кивнул, не особо понимая на что соглашается. Для него сейчас существовал лишь Акутагава. Все остальное уплыло куда-то в другой конец сознания и притаилось там, подобно мышке, завидевшей кота. В глазах парня открыто можно было прочесть ни с чем не сравнимое желание подчиняться. Акутагава почти невесомо коснулся его губ снова. Этот ненормальный хвостатый сводил его с ума своим развратом, коего в нем раньше не наблюдалось. Неужели это он виноват в этом? — Пошли, нам еще многое предстоит сделать, — с трудом оторвал себя от него Рюноскэ, чувствуя, что если бы не дела, то черта с два все закончилось бы именно так. Ацуши издал вздох разочарования. Он не понимал, почему Акутагава, испытывая желание ничуть не меньшее, чем он сам, что он вчера вечером и продемонстрировал, не позволяет себе зайти дальше поцелуев и привычных ласк. Накаджиме хотелось полностью принадлежать этому человеку. Хотелось почувствовать его в себе и всегда быть рядом… Но как этого добиться, когда объект страсти открыто заявляет, что не намерен заходить так далеко? Кивнув, он позволил завязать себе глаза…***
Великолепное нежно-голубое платье с рукавами-крыльями и длинным шлейфом, который был выполнен из сплошного кружева и украшен перьями розовых и голубым цветов, стройнило силуэт Ацуши, делая его одновременно грациозным и величественным. Плотное облегание платья в области талии подчеркивала женственность его фигуры. Плавно расширяющаяся к подолу юбка придавала образу гармоничность и законченность. Платье было украшено редким голубым жемчугом и серебряной вышивкой. Если на свете и существовала богиня красоты, то она сейчас должна была идти рядом с Акутагавай… — Не забудь маску, — напомнил эспер, делая знак шоферу, чтобы он подъехал ближе к дому, — Это бал-маскарад, что довольно удобно. Сам Акутагава как и всегда являлся эталонам элегантности и издалека отображал свой высокий статус. Великолепный бархатистый сюртук черного цвета с багряными отворотами на рукавах был оформлен серебристой отделкой. Шикарным кружевным манжетам и воротнику позавидовала бы даже современная модница. Жилет с узором застегивался на серебристые пуговицы, а черная бархатистая шляпа маскировала своего владельца этой темной ночью. Хотя Ацуши с удовольствием бы избавился от нее, но Акутагава был категорически против. Они вместе вышли из снятого на этой неделе дома и сели в такси. За все это время мужчина так ни разу даже не намекнул Ацуши о том, что они будут делать в Гиндза. Он лишь попросил Накаджиму пойти с собой в качестве его партнера. На радостях парень согласился, но стоило ему узнать в каком наряде он туда отправится, его радость заметно поутихла. Гин же наоборот, подобно всем девушкам, с удовольствие стала подбирать ему платье, повсюду водя за собой жениха и эту парочку любовников. И если Акутагава-младшая и Накаджима быстро нашли общие темы для разговора, то Мичизо и Рюноскэ просто притворялись декорациями. Не секрет, что Тачихара ощущал себя рядом с братом своей возлюбленной довольно неловко. Мало того, он еще и смотрелся рядом с ним, как бомж с принцем, но менять стиль одежды, по крайней мере пока он вполне удовлетворял Гин, парень не собирался. — Ничего не бойся, — завязывая его маску, сказал мафиози, краем глаза следя за дорогой, — Просто веди себя так, как я тебя учил… Ацуши согласно кивнул, как никогда испытывая волнение. Он еще никогда не бывал в высшем свете, да и за жизнью знаменитостей не следил. Не до того ему было… А потому очень беспокоился, что своим поведением может опозорить Акутагаву. А ведь он впервые доверился ему. Когда машина плавно остановилась перед огромной лестницей, Накаджима сжал подол платья и сделал глубокий вдох. Ему нельзя было сегодня совершить ошибку… Иначе бы всем стараниям его любимого пришел конец, а ведь он так долго готовил его к этому вечеру… Ацуши не заметил, как они оказались в холле, где их встретил мужчина в смокинге и вежливо предложил идти за ним. Акутагава успокаивающе погладил его по руке и парень неуверенно улыбнулся. Ему было приятно, что Рю так заботился о нем. В большой гостиной люди напоминали муравьев. Тут пахло спиртным и духами, которые перемешались и создали один тошнотворный аромат. Заметив, как побледнел Ацуши, эспер подхватил его под локоть и шепотом попросил потерпеть немного это безумие. — Кто сия прекрасная леди? — эхом разнеся по дому чей-то грубый мужской голос, заставляя «тигренка» теснее прижаться к своему кавалеру, — Ну же, ангел…! Нет, богиня! Ну же, покажитесь нам! Свет прожекторов ненадолго ослепил Ацуши. В следующее мгновенье его буквально вырвали из рук Акутагавы и потащили на импровизированную сцену. Когда зрение вернулось, Накаджима наконец смог рассмотреть обладателя этого голоса. Это был полный мужчина с двойным подбородком, маленькими, темными глазами и заметной лысиной. Его лицо было красным и потным из-за образовавшейся в доме духоты и тем не менее он был разодет как павлин, на выставке. Вроде красиво, но все вместе смотрелось просто отвратительно. Особенно кольца, которыми были унизаны его пальцы… Мужчина крепко держал Ацуши за руку, лишая возможности сбежать. Он улыбался и наглым образом осматривал парня, явно представляя его уже без одежды. — Оставь ее, Томас! — послышался не стройный хор мужских пьяных голосов из зала, — Эта девочка не для тебя! — Ты вырвал ее прямо из рук ее кавалера! — поддержал их довольный женский крик, — Не боишься, что он потребует ее вернуть?! -… Я вырву ему руки за то, что он посмел отпустить такую красавицу! — выругавшись, как портовый грузчик, яростно закричал толстяк сжимая руку Ацуши все сильнее, — Пусть он идет к черту! Томас Анджело всегда получал, что хотел! Ну иди ко мне, ми… Голова мужчины слетела с плеч раньше, чем его губы коснулись губ Ацуши. Истошный крик гостей известил о том, что все это не просто бред больного воображения, а правда. Жестокая, не справедливая правда… «Тигренок» молча смотрел, как кровь продолжает брызгать на его платье, руки и лицо. Он не мог поверить, что мужчина, только что задыхающийся от гнева, умер так быстро и легко. Из прострации его вывел удар по щекам. Поняв, что стоит в центре сцены, перепачканный в чужой крови, да еще и с непонятным спокойствием внутри парень испугался. Испугался того, как легко он отнесся к смерти незнакомого ему человека. Акутагава обошел поток беснующихся людей и вывел Ацуши в сад, где среди густо засаженных кустов можно было найти дверь, что вела за стены дома и служила черным входом для прислуги. Выбравшись оттуда, мужчина запихнул своего горе-любовника на заднее сиденье, а сам сел рядом с шофером. Объяснив куда им нужно, он проигнорировал любые вопросы «тигра» и когда тот продолжил их задавать развернулся и ударил его по лицу, разбив губу. — Быстрее! — велел он шоферу, еле сдерживая рвущуюся на ружу ярость. Накаджима не знал куда их привезли. Он позволил вытащить себя из машины и покорно плелся следом за своим провожатым. Больше он не задавал вопросов. Боялся, что еще раз рассердит мужчину и тогда последствия будут куда страшнее… Его впихнули в ванную и велели привести себя в порядок. Дрожащим от напряжения голосом Ацуши попросил чего-нибудь во что бы он мог переодеться. Акутагава кинул ему какую-то ночную рубашку и вышел. Он все еще был зол. Мужчина ненавидел все! Огая, мафию, этого свинью Томаса и жизнь во всех ее проявлениях. Он понимал, что Ацуши ни в чем не виноват. Понимал, что не должен был бить. Да, он все понимал! Но ярость когтями разрывала его душу с того момента, как он увидел Ацуши с другим. Воображение, словно издеваясь, рисовало в его голове картины, как эта жирная свинья прикасается к обнаженному молодому телу. Как его блестящий от жира рот целует эти тонкие, но такие соблазнительные губы… Как его пухлые руки трогают Ацуши там, куда даже сам Рюноскэ отказывал себе прикасаться… Но только не сейчас, когда он напоминал дикого зверя запертого в клетке. Эспер желал раз и навсегда забыть об этих мыслях и для этого ему был необходим Ацуши… Когда «тигренок» вышел из ванной комнаты, в короткой ночной рубашке и с неуверенной, смущенной улыбкой, которая явно причиняла ему боль из-за разбитой губы, ноги Акутагавы будто примерзли к полу. Он хотел подойти и прижать его к себе, но в тоже время хотел ударить так, чтобы он больше не смел улыбаться. Его раздражала эта улыбка… Почему он не злится?! Почему не пытается защитить себя?! Почему, черт возьми, так сильно ему доверяет?! Разве он, «дьявол» портовой мафии, достоин такого обращения…? — Я сделал все, как ты мне велел, — тихо, еле слышно проговорил он. Опухшие губы мешали ему говорить громко и четко. Кровь больше не шла, но отек все никак не проходил. Акутагава знал это, но все равно рассердился на парня. Всего пару часов назад он бился в истерике и доставал его своими расспросами, а теперь спокоен и вновь податлив, как домашнее животное. Рю не понимал его. — Иди спать… — вместо того чтобы накричать, сухо велел он и Накаджима покорно подошел к постели. Парень расстелил ее и лег под одеяло. Когда его веки закрылись, мафиози осознал, что все это время, как дурак неотрывно смотрел на него. Теперь, когда ярость немного поутихла, он тоже разделся и лег рядом. Почему-то вспомнилось, что итальянцы очень ревнивы, при чем им не обязательно нужен повод для того чтобы обвинить жену в измене. Раньше это казалось ему смешным. Но не сейчас, когда он стал главным героем этого анекдота. Повернувшись к Ацуши, он погладил его по щеке. Накаджима вздрогнул, но не отстранился. Он открыл глаза и в них эспер мог прочесть испуг и покорность. — Ты боишься меня? — Да. — Почему? — Я могу спросить? — Сперва ответь на мой вопрос… — раздраженно заметил Акутагава. Почувствовав, как напряглись мышцы лица под его ладонью, он добавил уже куда более мягко: -… Пожалуйста. Ацуши колебался. Он отвел взгляд и старался не произносить ни звука. Поняв его неуверенность, мужчина прижал к его себе. Осторожно и бережно, он стал гладить его по голове и плечам. Сперва его прикосновения дрожью отзывались во всем теле парня, но после, убедившись, что Рюноскэ не собирается ему вредить все-таки решился… — Ты никогда не бил меня… — заикаясь от душивших его слез, выдавил «тигр», -… не бил, если не было причины. Ты всегда хотел от меня чего-то и тогда я понимал почему, но сейчас все не так… Что я сделал…? Акутагава молчал. Никогда он не поднимал руку на своих любовников. Никогда не позволял себе повысить на них голос. Он был добр с ними и по возможности осторожен. Оберегал, как дорогую статуэтку и давал им все, чего они хотели… Но Ацуши был не таким. Он не требовал от него ни секса, ни денег. Он просто хотел быть рядом и добивался этого как умел. Его молодой любовник любил его так, как мог любить только он и никто другой и чем же он, Рюноскэ, отплатил ему…? — Я обидел тебя, — признал свою вину мафиози, — Я не должен был брать тебя с собой. Не должен был злится и подставлять под удар… Не должен был поднимать на тебя руку… Теперь его «тигренок » не плакал. Он лежал тихо, словно мышь, и вслушивался в слова любимого. Рю не знал, о чем думает это дитя сейчас. Он просто говорил ему то, что думал и скоро был вознагражден за это. Подняв на мужчину свои необычные глаза, Ацуши снова спросил, уже не боясь быть побитым или осужденным: — Кем был тот человек? — Томас Анджело, — выплюнул это имя Рюноскэ, не отводя взгляда от все еще ищущих подвоха глаз, — хозяин двух казино и сети отелей. Точнее, бывший хозяин. Он работал на мафию пять лет, а теперь решил, что может справиться без нас. Мы уже трижды предупреждали его, что либо он будет продолжать платить за земли и защиту, либо его шея лишится головы. Босс терпел его, но лишь потому, что он исправно выплачивал портовой мафии проценты от доходов своих игорных домов и отелей. В последнее время он перестал это делать, и мне было велено избавиться от него. Более того, он стал заниматься продажей наркотиков на нашей территории и без нашего ведома. Это была последняя капля. — Но зачем тогда был нужен я? — искренне не понимал «тигр», — К чему все было так усложнять? — Мы долгое время не могли к нему подобраться, — целуя своего Ацуши в лоб, еще влажный после ванной, пояснил Акутагава, — Этот черт окружил себя охраной со всех сторон. Но он совершил ошибку, когда решил развестись со своей женой. Недавно она пришла к нам… Мы подделали документы, подкупили его адвоката и сделали ее наследницей всего добра ее супруга. В благодарность она предоставила нам возможность избавиться от него, согласовала продажу наркотиков и проценты, которые будут отходить нам от этого дела… Нам было куда выгоднее связаться с ней, чем с этим зажравшимся ублюдком. Обняв любимого в ответ, он закрыл глаза и пожелал Рюноскэ приятных снов. Для себя он выяснил все, что хотел…***
Утром следующего дня лицо Ацуши было в полном порядке. Его знаменитая регенерация действовала медленно, но не пропала совсем. После хорошего сна он чувствовал себя замечательно, а узнав, что за хорошо проделанную работу Акутагаве и ему дали недельный отпуск запрыгал от счастья. — Скоро курьер привезет тебе одежду, — подождав, когда тот успокоится, сказал Рю, — Потерпи немного, а после мы погуляем по городу. Местные власти наши люди. Мы достаточно хорошо им платим, чтобы они нас не беспокоили. Парень на это лишь согласно кивнул. Он был поражен тому, как велико было влияние портовой мафии. Ближе к обеду принесли одежду. Вчерашний шофер удивленно посмотрел на Ацуши, но решил ничего не спрашивать и быстро ушел. Накаджима спросил о нем у Акутагавы. — Он наш человек, — только и ответил тот, доедая их совместный английский завтрак. Собравшись, перед этим Рю сам вымыл посуду, они вышли на улицы Токио и ни разу не бывавший тут Ацуши прижался теснее к своему защитнику. Рюноскэ сказал, что не стоит бояться большого города. Он не так уж и ужасен, как о нем говорят, но парня это мало успокаивало. — Тут недалеко продаются сладости… Весь страх Накаджимы снесло как рукой. Схватив Рюноскэ за руку, он уверенно потащил его за собой… Чтобы позже убедиться, что не знает, куда идет. — Налево, Аци, — усмехнувшись, помог ему Акутагава, искренне наслаждаясь видом растерянного, но твердо уверенного найти еду лица, — Лево в другой стороне. Сделав вид, будто все так и задумывалось, парень молча следовал указаниям своего персонального «навигатора». Попав в торговый квартал он остановился и растерянно моргнул. Терпение Акутагавы закончилось и он прикрыл рот ладонью дабы не обидеть любовника своим смехом. Такую его реакцию «тигр» воспринял по своему. — Тебе плохо? — вцепившись в рукав его рубашки, обеспокоенно спросил Ацуши, — Я забыл, что у тебя слабое здоровье… Прости, Рю. В глазах парня было столько участия и заботы, что мафиози действительно подавился и закашлялся. Было немного стыдно перед этим невинным существом, но что поделать, когда он такой смешной…? Подождав, когда кашель утихнет, Акутагава пояснил, что тут они смогут купить все, что он захочет и что они вовсе не заблудились. Лицо парня засияло от переполняющего его счастья. Ему доставляло удовольствие всегда быть рядом с этим человеком, а теперь они будут вместе делать покупки! И вокруг нет ни мафии, не детективов с полицией! Такой шанс он упускать не мог. Бегая между прилавками Ацуши все никак не мог понять, чего же ему хочется, пока его взгляд на наткнулся на украшения. Не обращая больше ни на кого внимания, он стал детально изучать каждое украшение, цена которым не соответствовала, то есть была смехотворна дешевой. Отвлек его от этого занятия заинтересованный голос Акутагавы: — Выбрал что-нибудь? И прежде, чем он успел ответить, Акутагава резко вытащил руку из-за спины и протянул ему большой букет, самый красивый из всех, что Ацуши доводилось видеть! Казалось, что в нем есть все -желтые, еще не распустившиеся бутоны тюльпанов, нежные белые розы, хризантемы, гвоздики, белые ирисы… Все это многоцветье оттенялось темно-зелеными листьями с аккуратно обрезанными краями и нежно-голубой оберткой, которая приятно шуршала в руках. Не колеблясь ни мгновенья, Ацуши отобрал у него букет и зарылся в него лицом. Все происходящее казалось ему прекрасным сном, от которого не хотелось просыпаться… Букет пах весной и тигренок не смог сдержать блаженной, немного глупой улыбки. Ему никогда не дарили цветы, о чем он тут же сообщил удивленному его реакцией Рюноскэ. — Я исправлю это упущение, — серьезно пообещал он, а затем улыбнулся одними лишь уголками губ. И эта улыбка могла растопить лед на расстоянии ста шагов, что уж говорить об Ацуши, чей мозг совершенно отключился, а внизу живота словно запорхали бабочки. Будто прочитав его мысли, Рю молча поднял его руку, которая не была занята цветами, повернул ее ладонью вверх и запечатлел на внутренней стороне его запястья легкий, еле ощутимый поцелуй, лишая Ацуши любой возможности ему сопротивляться… — Не стесняйся говорить, если тебе чего-то хочется, хорошо? — тихим, интимным шепотом, предложил Акутагава, смотря на парня из-под полуопущенных ресниц пронзительным, словно клинок, взглядом, — Итак, какое украшение тебе понравилось? Парень смутился и сделав вид будто увлечен изучение цветов, ткнул пальцем в небольшой кулон с цепочкой. В виде кулона выступал смешной демоненок с одним черным крылом. Его глаза сияли двумя красными камнями, а на свету он сам переливался разными цветами радуги. Осмотрев вещицу со всех сторон и убедившись, что чувство вкуса у его любовника отсутствует, мужчина все же согласился это купить… И очень удивился, когда пожилая продавщица протянула ему такое же украшение, только теперь у демоненка было белое крыло с другой стороны. — Это не нужно… — Это входит в общую сумму, — пояснила женщина буквально насильно впихивая чертенка в руку покупателя, — Один тебе, другой этому мальчику… Счастья вам, ребята. Ацуши покраснел, как маков цвет и поблагодарив продавщицу, вместе с Рю отправились дальше. Ближе к вечеру Акутагава решил что они остановятся в отеле. Не было смысла идти домой сейчас. Особенно когда он только начал отходить от чувства вины перед Ацуши… Лежа вместе в постели и обнимаясь, они смотрели на то, как переливались их кулоны, которые, как оказалось, соединялись в один. Ацуши казался самым счастливым человеком на свете, пока Рюноскэ не позвонили и не сказали, что дом, в котором они остановились, взорвался час назад…