***
Тачихара громко икнул, когда на его плечо легла ладонь Гин. Девушка стояла перед ним обнаженной, если не считать нежно-розового полотенца, которое лишь слегка прикрывало ее спортивное, красивое тело. Вторую ладонь она положила на лоб любимого. — Ты бледен, — обеспокоенно заметила она, присаживаясь так, чтобы их лица были на одном уровне, — И, судя по паническому взгляду и усиленному потовыделению, ты явно разговаривал с моим братом… Я не буду спрашивать, почему ты взял трубку, ведь я говорила этого не делать, я лишь спрошу, когда он заявится на порог нашего дома? Мелодичный, нежный голос любимой немного успокоил парня. Не мало важную роль сыграли ее прикосновения, к которым он все еще никак не мог привыкнуть и это несмотря на то, что их связь длилась уже довольно долго. Гин была прекрасна. Она это знала и старалась скрыть это от других. Но когда Мичизо останавливал ее гнев? — Помнишь, как мы впервые поцеловались? — беря ее ладонь в свою руку и целуя эти тонкие, красивые пальцы, спросил он, неожиданно для себя больше не боясь неизвестности, — Ты была против, но я настаивал. — Ты про тот раз, когда мы двое прятались в одной кладовке с боеприпасами от Хигучи, потому что запороли задание, и она впервые за долгое время вселила в нас ужас своей меткой стрельбой из новой версии пулемета? — уточнила девушка, садясь поудобнее рядом с Тачихарой и кладя на его плечо голову. — Тогда еще с одной из гранат слетела чека, и мы целый час боялись даже пошевелиться, пока не пришел твой брат и не надел ее обратно, — охотно поддержал ее парень, обнимая Гин за плечи и неосознанно вдыхая лимонный запах ее волос, — Ты вкусно пахнешь, милая. — А ты помнишь, как ты потом еще прятался от Рю и не понимал, почему он так рассердился на тебя, — хихикнув, обрадовалась комплименту красавица. — Я же не знал, что вы родня, — справедливо возмутился Мичизо, — А ты бы хоть намекнула! И нет тут ничего смешного! Я еле ноги унес от его Расемона! Да меня только появление того щенка из детективного агентства и спасло! Не прогуливайся он по мостовой, меня бы точно убили. Или сделали чего похуже… — Он тебе угрожал, — тут же напряглась Гин, вперив в парня тяжелый взгляд. — Там было что-то про вырванные кишки, оторванные руки, вырезанное сердце… — обычно дерзкий Тачихара сглотнул образовавшийся в горле комок страха и отчаяния, — Я не все запомнил… Слушай, а Акутагава всегда так суров к твоим ухажерам? — Нет, — качнула головой явно расслабившаяся девушка, — Раньше он и угрозу не успевал произнести, как они уже бежали со всех ног куда глаза смотрят. А ты хоть и испугался, но остался дожидаться его. Ты — мой рыцарь! Думаю, что вместе мы сможем убедить его послушать нас… Разговорившись, они и не заметили, как дверь квартиры беззвучно открылась, позволяя гостю пройти внутрь незамеченным. В отличие от Гин, старший брат всегда имел наготове не только отмычки, но и запасные ключи. Разувшись, мужчина все также бесшумно проскользнул в спальню, где и находились влюбленные. С минуту смотря на них, Акутагава старший все также молча зашел в спальню и, подперев собой стену, деликатно постучал по шкафу дабы привлечь к себе внимание. Парочка дернулась и, как и ожидалось, привычно заняла боевые позиции. Гин перекувыркнулась через себя и, ловко вытащив нож из-под подушки, застыла в положении готовности к прыжку. Мичизо резко поднялся на ноги, в это же время доставая пистолет из внутреннего кармана куртки, которую он все еще не удосужился снять, и нацелил его прямиком на застывшего, словно изваяние, начальство. Акутагава даже мускулом не пошевелил, когда далеко не самые последние убийцы наставили на него оружие. Холодно и спокойно он изучил их позицию и с удовольствием отметил, что Тачихара встал так, чтобы в любой момент прикрыть Гин собой, но в тоже время, чтобы не мешать ей, если противник окажется ему не по зубам. Сложив руки на груди, эспер наконец позволил себе легкую улыбку: — Неподалеку отсюда есть ЗАГС, — голос Акутагавы не в пример улыбке был твердым и холодным, — Если хотите когда-нибудь там побывать, то сложите оружие, пригласите к столу и расскажите уже наконец, когда я увижу племянников? — О детях мы еще не думали, — на автомате ответил Мичизо, опуская пистолет и стараясь унять дрожь в коленях, — А вот свадьбу Гин согласилась играть только с вашего благословения. — Мужчина — голова, женщина — шея, — послушно возвращая нож обратно на свое место, спокойно проговорила девушка, — Так ты воспитал меня, брат…***
Ацуши с тяжелым вздохом откинул мобильный телефон и с головой накрылся одеялом, дабы скрыть собственное смущение. Акутагава еще ни разу не позвонил ему за то время, что отсутствовал дома, и никак не реагировал на присылаемые им сообщения, которые парнишка писал по настоянию Дазая. Время без Акутагавы летело мучительно медленно и опасно. За одну только неделю на Ацуши было совершено несколько покушений, в ходе которых пострадал не только он, но и окружающие его люди. Писать об этом любимому мужчине тигренок не хотел. У Акутагавы было вполне предостаточно более важных дел. К тому же, виновников поймали, а точнее большую их часть. Но даже это не могло возместить той утраты, которая повлекла за собой их жестокость. Страдания невинных людей, молчаливый укор коллег, которые хоть и пытались быть оптимистичными, но в глаза Ацуши смотреть теперь не могли. Они знали, что по сути виноват не он, а Рюноскэ, но это не отменяло того факта, что откажись он быть с преступником, то ничего бы этого не было. Ненавистники Акутагавы стремились в его отсутствие уничтожить тех, кто, по их мнению, был ему дорог. Среди этих кто-то и был Накаджима, у которого не хватило ума даже замаскироваться, приходя в дом убийцы. Зато теперь парень вынужден был скрываться на улице и ненадолго отказаться от идеи появляться на работе. Ему не хотелось причинять еще большего вреда людям… Сев на постели, Ацуши встряхнулся, тем самым пытаясь скинуть с себя траурное настроение. Сегодня вечером Рю должен был вернутся домой, и парню не хотелось, чтобы тот заподозрил что-то неладное. Акутагаве требовался отдых, а убитый своим горем Накаджима явно бы не смог поспособствовать этому. Протопав к ванной, «тигренок» снял тапочки и, быстро раздевшись, встал под теплую струю душа, закрыв глаза и искренне надеясь, что вода унесет с собой все невзгоды. Ацуши хотелось покоя. Хотелось, чтобы Акутагава сейчас обнял его, поцеловал в губы, а потом… потом… При мысли о «потом» у парня загорелись щеки, а в паху стало привычно тепло. Облокотившись о стену, Ацуши сполз по ней на пол и, разведя ноги, принялся мастурбировать, как делал это уже не один раз. Закрыв глаза, он полностью отдался своему желанию. Его пальцы один за другим проникали в анус, лаская его. Налитый кровью член подвергался ласкам умелой руки, которая подрагивала и делала все движения на уровне инстинктов. Накаджима не знал, что и как он делал. Его стесняла его похоть, но и поделать с собой он ничего не мог. Мысли об Акутагаве и возможном сексе с ним не давали ему покоя… — Зверек, — хриплый голос Акутагавы застал парня на пике оргазма, — А ты, я смотрю, не скучаешь… Кончив не столько от оргазма, сколько от необходимости это сделать, Ацуши поднял замутненные дымкой желания глаза на хозяина дома и быстро свел ноги вместе, только сейчас осознавая, что Рюноскэ ему не привиделся. Мужчина стоял в дверном проеме, переодетый в чистый и элегантный темно-синий костюм и лакированные до блеска туфли. Его жесткие губы улыбались, а цепкий взгляд не пропускал ни одного сантиметра на юношеском теле. Накаджима попытался что-то объяснить, при этом дрожа, как осиновый лист, но Акутагава бесцеремонно прервал его жестом, поманив из душа. — Иди ко мне, — спокойно, как и всегда, велел он, и не подчинится ему было невозможно, — Посмотрим, что ты еще умеешь… На трясущихся ногах, парень поднялся, как мог прикрылся полотенцем и прошел в комнату. К тому моменту мафиози уже сидел в кресле и, не отводя от него глаз, все также жестом велел подойти к нему поближе. Акутагаве нравилось смущать это дитя. — В каждом из нас есть что-то от дьявола, — простым движением стягивая с бедер мальчишки полотенце, как бы невзначай, заметил эспер, — Кто-то подвержен зависти или же обману. А кто-то похоти, — мужчина погладил внешнюю сторону бедер сжавшегося паренька, — И я думаю, что в этом нет ничего плохого. Например, — рука Акутагавы как бы случайно задела головку вновь ставшего твердым члена Ацуши, — у меня сильно развито чувства гордости. Но я совершенно не против перенять кое-что и от тебя. Встань на колени. Повторять дважды не пришлось. Застонав, «тигренок» буквально распластался у ног своего любимого, всем своим видом демонстрируя покорность и этим самым заслужив еще одну ободряющую улыбку. — У меня была тяжелая неделя, — пояснил Акутагава, вплетая свои пальцы в мокрые волосы парня, — Помоги мне расслабиться… Благо возбужденный Ацуши не потерял способности исполнять приказы. Послушно сев между ногами Рюноскэ, он расстегнул молнию его штанов и буквально тут же приник губами к бугорку. Акутагава шумно выдохнул, впервые за долгие месяцы испытывая наслаждение. Погладив мочку уха мальчишки, он шепотом велел продолжить, на что Ацуши кивнул и послушно достал желанный им член на волю. Не особо понимая, что он делает, Накаджима открыл рот и обхватил губами его головку. Рюноскэ тихо застонал, ощутимо надавливая на голову парня. Ему хотелось кончить ни чуть не меньше, чем самому «тигру». Ацуши попытался возмутится, но стоило только мужчине отдать следующий приказ, как его мозг тут же отключился, не желая принимать в этом безобразии никакого участия. Накаджима старательно вылизывал, посасывал его член и яички, стараясь сделать любимому как можно приятнее. Это был его первый опыт в минете, и его нельзя было назвать блестящим, но утомленный и требующий разрядки Акутагава был вполне им доволен. Он массировал кожу голову мальчишки пальцами, стараясь успокоить его. Имея неоднократный опыт в сексе с молодыми парнями, он не понаслышке знал, как тяжело им принять подобное положение дел… — Малыш, заканчивай, — хрипло велел мафиози, закрывая глаза от удовольствия, — Тебе пока хватит. Кончили они одновременно, что для Ацуши было полной неожиданностью. Вылизав член мужчины и еще немного поласкав его головку своим ртом, Накаджима послушно отодвинулся, дабы привести своего любимого в порядок. Вид удовлетворенного Акутагавы заставил его прикусить губу от невозможности прикоснутся к нему снова. Рубашка и жилетка мужчины промокли и прилипли к телу, по виску стекали капельки пота, руки дрожали в то время, как на привычно бледном лице расцвел румянец, видеть который Ацуши никогда не доводилось. Рюноскэ был прекрасен так же, как и застывший у его ног молодой любовник…***
— Дазай-сан, а это нормально, что мы отпустили Ацуши-куна вот так просто? — Джуничиро обеспокоенно пялился на экран монитора, где совсем недавно была информация о их новом враге, — Мы ведь даже не предупредили его… — Так будет лучше для него, — осадил его Куникида, привычно расставляя папки на полках и при этом делая вид, что он абсолютно спокоен, — Скажи мы ему, что за эсперами с идентичной ему силой охотится как правительство, так и мафия, он бы еще больше стал себя винить… — К тому же, то, что они сделали с ним и остальными эсперами, не простительно, — директор детективного агентства был непреклонен, — Мы не можем допустить, чтобы это повторилось снова. — И не забывайте с кем он теперь, — Осаму снял наушники и довольный сел на диване, — Акутагава ценит то, что считает своим. Можете мне поверить, пока Ацуши с ним, даже Мори не протянет к нему свои загребущие руки. Даже у мафии есть кодекс, который нужно соблюдать. Они могут сколько угодно смеяться над личной жизнью друг друга, но лезть в нее напрямую не посмеют. Тем более что Акутагава уже не раз давал это понять… В общем, давайте перестанем беспокоиться об Ацуши и подумаем о насущной проблеме. Итак, у кого какие предложения…? Все молчали… Война, в которой не могло быть победителей, началась!