Изгой

В семь часов вечера я стояла у подъезда Ростовцевой. В рюкзаке лежали мандарины и готовое домашнее задание, чтобы дать ей списать. Почему-то меня бросает в холодный пот от мысли, что я иду к ней в гости. Меня никогда никуда не приглашали, а тут столько изменений за последнюю неделю… К чёрту всё! Я быстро набрала на домофоне номер квартиры и стала ждать. Мне ответил приятный женский голос. Её мама, наверное. — Здравствуйте, я к Дине, — как можно милее произнесла я. Дверь тут же открылась. Ростовцева жила на восьмом этаже, а я до ужаса боюсь лифтов. Прямо паника одолевает; кажется, что вот-вот он остановится, свет погаснет, и я останусь в нём навсегда. Но я слишком ленива, чтобы идти на восьмой этаж пешком. Когда дверцы лифта разъехались в стороны, и я выскочила в подъезд, у одной из квартир я увидела Дину. Она стояла на пороге босиком, одета была по-домашнему: спортивные шорты и футболку со Стьюи из «Гриффинов». Волосы были собраны в высокий хвост, а на лице не было ни грамма косметики. Ростовцева выглядела такой настоящей, такой милой без макияжа и, кстати, по лицу совсем не видно, что она болеет. Дина подарила мне свою ослепительную улыбку, когда мы встретились взглядами. — Привет, заходи! — она жестом подозвала меня и сама зашла в квартиру. Я собралась с силами и медленно поплелась к входу. Было как-то не по себе, и когда я переступила порог квартиры, стало ещё и стыдно. Чёрт, как же красиво в её доме! Одна только прихожая оказалась размером с мою спальню, но даже не размер важен. Обстановка просто великолепна! Возле большого шкафа с вешалками для верхней одежды и зеркалом стоял аккуратный кожаный диванчик и стеклянный столик с декоративной вазой и домашним радио-телефоном. На полу лежал серый ковёр с длинным ворсом, на стенах висели маленькие картины в рамках. Обои выглядели очень дорого: тёмно-коричневые, с золотым узором. Потолки, кажется, были навесными со встроенными в него светильниками. Я даже не заметила, как разулась. Дина поставила мои кеды на полочку, что была под зеркалом. — Сейчас мама доделает пиццу, и пойдём пить чай, — весело сказала она и, взяв за руку, повела куда-то. На кухню, как я поняла позже. В нос ударил вкуснейший аромат выпечки. — Мам, познакомься, это Саша, моя одноклассница. Я не знала, на кого смотреть: на прекрасно обставленную кухню или женщину у плиты. Мама Дины, закрыв духовку, обернулась к нам. Невысокая женщина с русыми волосами до плеч и стройной фигурой. Я сразу подметила, как они похожи с дочерью: те же голубые глаза, тот же вздёрнутый нос. На её матери была широкая чёрная туника и красный фартук. Не знаю, сколько лет этой женщине, но выглядит она очень молодо. — Здравствуй, Сашенька, — она улыбнулась. Так же очаровательно, как улыбается её дочь. — Динка столько рассказывала про тебя, все уши сегодня мне прожужжала, что ты вечером в гости придёшь. А я Светлана Валерьевна, будем знакомы. Я лишь, улыбаясь и краснея, кивнула. Стало сразу как-то стыдно за свой внешний вид, хотя я и надела самую свою лучшую футболку и новые джинсы. Я явно не сочетаюсь с этой квартирой и людьми, что здесь живут. — Девчонки, посидите пока в гостиной или в комнате, я вас позову к столу, как будет готово, — Светлана Валерьевна вернулась к своим делам, а Дина вновь потянула меня за собой. На этот раз в свою комнату. Нам пришлось пройти через гостиную, и если до этого мне коридор с кухней показались охренительными, то эта комната была ещё круче. Я даже не знаю, как описать словами всю обстановку. Ну, в первую очередь, мне в глаза бросился огромный телевизор на стене. Я такие только в магазине бытовой и цифровой техники видела. Потом я заметила угловой диван и два кресла, обтянутые белой кожей. В другой стороне комнаты была полка с сувенирами, а рядом с ней на отдельном столике расположился большой аквариум с рыбками. По телеку, кстати, крутили какой-то детский мультик, типа «Свинки Пеппы». Только я хотела спросить, кто смотрит эту чушь, как из коридорчика выбежали две девочки: одна постарше, лет десять на вид, вторая совсем мелкая, года три-четыре. У обеих были светлые длинные волосы и голубые глаза. Похоже, всё семейство у них голубоглазое. — Ой, здрасьте! — заулыбалась девочка постарше, чуть не врезавшись в меня. Она одёрнула на себе розовую футболку с миньонами и побежала к дивану. Младшая поскакала за ней, на ходу подтягивая красные колготки, заправляя в них майку с цветочками. — Это мои сестрёнки, — пояснила Дина. Будто бы я так не поняла! — Старшая Катя, а младшая Поля. Не обращай на них внимания, — она потянула меня дальше, в коридорчик. Мы прошли первую, настежь открытую дверь. Там, судя по всему, была детская. Я увидела пару кроватей, письменный стол и гору различных игрушек. Вторую дверь мы тоже прошли. Наверное, там спальня родителей. Оказавшись в самом конце коридора, Дина толкнула третью дверь из светлого дерева с матовым стеклом посередине и жестом показала, чтобы я вошла. И я вошла. Нос защекотали запахи косметики, духов и крепкого кофе. Я осмотрелась. У окна стояла довольно большая кровать, рядом стол с полочками и шкафчиками, на нём — компьютер. Вдоль всей стены тянулся длинный чёрный шкаф с какими-то подсветками. Стены выглядели волшебно из-за фотообоев с изображениями космоса. Потолок был тёмно-синим с маленькими встроенными лампочками. Если бы у меня была такая комната, я бы никогда не вышла на улицу. Дина села в компьютерное кресло и спешно убрала со стола мусор. Я же аккуратно присела на край её кровати, благо, та была застелена покрывалом. — А что у тебя в рюкзаке? — а я уже и забыла, что у меня рюкзак на спине. — А? Ну, я тебе домашнее задание списать принесла и вот… — я вытащила пакет с мандаринами и протянула его однокласснице. — Мандаринки-и-и-и, — радостно протянула она и вскрыла пакет. — Как ты узнала, что я их обожаю? Я улыбнулась и пожала плечами. — Тебе уже лучше? — спросила, когда Дина засунула в рот дольку фрукта. — Когда в школу? — Завтра пойду, — пережёвывая, ответила она. — Утром желудок болел просто. Мама настояла, чтобы я осталась дома. Спасибо за домашку, а то я уже собиралась Лапиной писать. Как там сегодня в школе? Для меня все дни в школе одинаковы, как День сурка. Он состоит из нудных уроков, постоянных насмешек и издёвок, перешёптывания за спиной и оскорблений. Лишь Дина смогла внести в мою школьную жизнь какой-то просвет, но сегодня просвета не было. — Нормально, — равнодушно ответила ей, не желая рассказывать, как Рубцова с Зеленской спиздили сегодня мой рюкзак на перемене. Нашла я его в мужском туалете. Хоть в унитаз не бросили, и на том спасибо. — Обычный день. — Ты всё ещё не доверяешь мне? — Дина посмотрела на меня с какой-то капелькой злости даже. Я сразу отвела взгляд. Вот же, она всё неправильно поняла. Я просто не хочу её грузить своими проблемами. И да, пока я боюсь полностью ей довериться. — Нет, с чего ты так решила? — я нервно усмехнулась. — Видела бы ты своё лицо, когда я про школу спросила! — у неё задёргалась нога. Впервые увидела Ростовцеву такой нервной. — Там ведь ничего нормального не было сегодня, так? Ты можешь со мной это обсудить, мы же друзья! Друзья… Я вздрогнула от этого слова. Такого далёкого, незнакомого слуху слова. Ощущать себя чьим-то другом, понимать, что есть кто-то, кому ты важен, дорог — это так непривычно и даже противоестественно. — Чёрт, я до сих пор не понимаю, почему ты возишься со мной… — я зачем-то достала телефон из кармана, проверила время. Было 19:20. Потом я снова полезла в рюкзак, вытащила все тетради и протянула их Дине. Захотелось расплакаться, я почувствовала себя настоящим ничтожеством. Как я могу желать, чтобы кто-то меня полюбил, принял, если сама себя не люблю и не могу принять? Кровать слева от меня качнулась, и, повернувшись, я столкнулась с прозрачно-голубыми глазами одноклассницы. Она протянула ладонь к моему лицу, поправила волосы и потёрла зачем-то мою пылающую щёку. А потом обняла. Вот так просто, без церемоний, без сомнений. Крепко обвила руками мою спину и прижала к себе, уткнулась носом мне в шею. От её дыхания и от близости стало жарко. Но, чёрт, я не желала отпускать её. — Всё будет хорошо, Саш, — почти шёпотом молвила Дина. — Теперь у тебя есть я. Глаза предательски заслезились, но я сдержалась. Не хватало ещё тут разреветься! Едва подруга успела отпустить меня из объятий, как в комнату вошла её мама. На этот раз, она была без фартука. — Мойте руки и идите к столу, — улыбнулась Светлана Валерьевна и ушла. Я пыталась отпереться от угощения. Есть не особо хотелось, да и неловко было как-то, но Дина мёртвого уговорит. Через пять минут мы уже сидели за столом и поедали наивкуснейшую пиццу по рецепту её матери. Это намного лучше, чем в пиццерии. Светлана тоже попила с нами чай. Расспрашивала меня о том, как я учусь, какая у меня семья и приходила в ужас от рассказов. Не об учёбе — о семье. Естественно, она начала сочувствовать, и я пожалела уже, что рассказала про маму и про отца с братом. От сочувствия лишь хуже. Но мама Дины быстро перевела тему в другое русло. — Сашенька, ты к нам почаще в гости заходи. За Динкой по утрам забегай, чтоб в школу не опаздывала! Дина лишь смущённо улыбнулась словам матери. А я была счастлива находиться в их компании. Я завидовала идиллии в их семье. Хоть отца я пока что не видела, но была уверена, что и с ним у всех хорошие отношения. Как бы мне хотелось так же… Домой я пошла к девяти. В маминой комнате как обычно громко разговаривал телевизор, и был включён свет. На кухне меня ждали её фирменные пирожки. — Ну, как сходила в гости? — мама попыталась улыбнуться, но это плохо у неё получилось. А ещё я сразу заметила, что она плакала. — Нормально… — на выдохе ответила я и присела к маме на диван. — Мам, ты чего? Она громко вздохнула и поднесла платок к глазам, утирая новые слёзы. — Да Андрюша приходил, домой хотел, а я его не пустила… — в этот момент она зарыдала, плотно закрыв лицо ладонями. Я аккуратно водила пальцами по её поредевшим волосам. — Какая же я мать после этого, раз родного сына выгнала? — Ты самая замечательная, — я обняла её за плечи. — И правильно сделала, что не пустила этого оболтуса. Пусть сам выкручивается, а то привык, когда жрать захочется, домой идти. Мам, да его слова — пустой трёп. Ты его уже пожалела в прошлый раз, и что? Где его обещанная работа и помощь? Мало того, что опять в запой ушёл, так ещё и компьютер мой украл… — Просто нам нужно оказать ему больше поддержки! — с нескрываемым раздражением произнесла она. Меня в этот момент будто из ведра водой окатили. — Ты же постоянно его гнобишь! Какой человек это выдержит? — Гноблю? Мам, да я просто пытаюсь вправить ему мозг на место! — я соскочила с дивана. — Вот чего ты добилась своим сюсюканьем с ним? М? Посмотри, кем он стал! Алкаш и наркоман! И не надо говорить мне, что в этом виновата я! Как же обидно стало за себя, слов нет! Почему мать защищает это бесполезное говно? Плачет из-за него? Ему, блять, двадцать четыре! Он ничего не умеет, ни к чему не стремится. Да, может, временами я перегибаю палку в общении с ним, но Андрюха начал пить и покуривать травку задолго до этого. Мама тихо всхлипывала, а я, не в силах на это смотреть, скрылась в своей комнате. Надо же, поругались! Из-за Андрея. Из-за этого сраного алкаша! Я упала на кровать лицом в подушку и беззвучно заревела. Я вспоминала о семье Дины, о той идиллии, о домашнем уюте, и мне очень хотелось сейчас оказаться там. С ними. Но только не в своём доме.