Изгой

Боже, какая же я идиотка! Ну неужели было так сложно пораскинуть мозгами и понять, почему Саша поцеловала меня вчера? Ей просто больно и одиноко, а я всего лишь оказалась рядом. Теперь ей стыдно за свою ошибку, а мне стыдно за то, что я посчитала, что по-настоящему нравлюсь ей. Какая же я тупая, Господи! Что теперь Саша обо мне подумает? Оказавшись у своего подъезда, я села на скамейку и закурила. Я вообще сегодня много курю, пачка почти закончилась. Наверное, это всё от нервов. Сначала я переживала о том, как завести с Сашей разговор о вчерашнем или хотя бы просто добиться близости, а теперь я в панике от того, как мне с ней общаться дальше. Как посмотреть ей в глаза? Она мне очень нравится, и скрывать это уже бессмысленно. А я для неё просто друг. По-моему, в такой ситуации дружить будет сложно. Я выкурила ещё одну сигарету — последнюю — и выбросила пачку в урну, после чего зашла в подъезд. Мне нужно чем-то отвлечься, неважно чем! Я даже буду смотреть с сёстрами Свинку Пеппу, лишь бы о Сашке и своём позоре не думать. Дверь я открыла своим ключом и тихо вошла. Меня, наверное, никто бы и не заметил, если б в этот момент из общей комнаты не вышла Полинка. — Дина вернулась! — закричала она и кинулась обнимать меня. Точнее, мои ноги. Выше она просто не дотягивается. Я немного наклонилась и похлопала Полю по спине. Тут и мама вышла из кухни. — Дочь, ты мне не поможешь? Я печенье стряпаю, надо формочки поискать, — с тех пор, как мама сидит в декрете, она почти из кухни и не выходит. Отец доволен, а я вижу по её глазам, что она уже устала. — Конечно, — без энтузиазма ответила я и пошла за ней, осторожно отодвинув от себя Полину. Пока мама замешивала тесто, я обшаривала кухонные шкафы и тумбы в поисках формочек. Сдались они ей! Можно же просто раскатать тесто и нарезать его. Какая разница, будет печенье в форме квадрата или звёздочки? Конечно, я понимаю, что мама хочет всё сделать красиво, да и старается, наверное, больше для сестёр. А я на нервной почве придираюсь. — Вот, нашла, — я вытащила из ящика над плитой большой пластиковый контейнер, в котором были аккуратно сложены все формочки. — Что-нибудь ещё? — Нет-нет, можешь идти, — я уже переступила порог кухни, но мама меня остановила. — Стоп! Повернись! — я послушалась. — Чего грустная такая? Всё хорошо? — Да, всё в порядке. За Сашку вот переживаю… — а что, я ведь не врала. — Ох, бедная девочка… Надеюсь, она оправится от потери матери. — Я тоже, — бросив напоследок, я наконец вышла. В гостиной отец и сёстры смотрели какой-то мультик. Хотя, отец не столько смотрел, сколько книгу читал. Я решила присоединиться к просмотру. Всё лучше, чем сидеть в одиночестве и собирать в голове бредовые мысли. Да только мультфильм меня особо не отвлёк. Всё время я сидела с телефоном в руке и поглядывала на экран, ожидая чего-то. Будто бы Саша теперь захочет мне позвонить или написать! Боже, зачем я так поступила? Ей сейчас вообще не до меня! О чём я думала? Я не хочу, чтобы она шарахалась от меня и избегала, думая, что я хочу затащить её в койку. Пусть даже это и так. Нужно было сказать ей что-то, и я как раз придумала текст, пока сёстры скакали перед экраном телека и закрывали обзор. «Саш, прости за вчерашнее, и за сегодняшнее тоже. Я и сама не ведала, что творила. Надеюсь, эта глупость не разрушит нашу дружбу. Давай забудем о случившемся?» — и я отправила ей сообщение, которое совсем не отражало моих истинных мыслей и чувств. Но пусть уж лучше так, чем Саша будет считать меня извращенкой и перестанет общаться. Я думала, что уже не дождусь ответа, но минут через десять телефон в руке завибрировал. «Да, ты права. Забудем об этом», — захотелось швырнуть телефон в стену. Ну, а какого ответа я ждала? Хотя зачем врать себе? Я же действительно ждала иной ответ… Что она напишет о том, что погорячилась, что не считает это ошибкой, что её тянет ко мне. И тут я поняла, что мне через силу нужно переключиться на кого-то другого. Срочно. После Ксюши у меня никого не было. Не знаю, на что я надеялась, но не позволяла себе даже невинных свиданий. А когда узнала, что она уже давно в других отношениях, внутри меня что-то щёлкнуло. Я соскучилась по романтике и ласке, по чужим прикосновениям. Я давно чувствовала, что к Саше меня тянет как-то по-особенному, но в последнюю неделю я себя мечтами о ней извела. Представляла каждую ночь перед сном, как мы держимся за руки, как она тает в моих объятьях, как плавится её кожа под моими губами. И когда мечта почти исполнилась — ей было суждено рухнуть. Может быть, это знак от самой судьбы? *** Утром я видела, как Саша шла в школу. Раньше я бы её догнала, но сейчас я побаивалась как-то проявлять внимание. А ещё боялась, что если она заглянет мне в глаза, то поймёт, что вчерашняя СМС просто фальшь, и я не считаю свои действия ошибкой. Шла я медленно, чтобы оказаться в классе под звонок. За углом курили девчонки, но мне не хотелось присоединяться к их компании. Обсуждать с утра сплетни, слушать об их похождениях на выходных и бесконечный трёп о предстоящем выпускном уже так осточертело! У них больше нет тем для разговора. Интересно посмотреть на их парней. Что ж там за дураки такие, которые повелись на внешность, за которой ничего не скрывается? Хотя, пожалуй, они даже не разговаривают. В постели и на заднем сидении автомобиля не до разговоров. Первым уроком поставили географию. Мне было печально наблюдать за тем, как ребята издеваются над молодой учительницей. Она вроде милая, доброжелательная женщина, но одноклассники, похоже, любого смогут вывести из себя. Я сидела с Женькой, как обычно. Саша была на своём месте, даже не оборачивалась. Я ничего не говорила в классе о смерти её мамы, но кажется, что данную новость растрепала Нина Ивановна. Ребята перешёптывались и кидали в сторону Сашки любопытные взгляды. — Бля, а чё, правда, что у Колесниковой мамка умерла? — чуть громче, чем шёпотом спросил Дима у Ромки. — Чёт она спокойная какая-то. Ну а что ей, посреди урока разреветься? — Ну класснуха бы пиздеть не стала, — пожал плечами Стрельников. — Даже жалко её… Ага, так и веет от него сочувствием! По-моему, им всем плевать на проблемы друг друга. Ужасный класс. — Чё вечером будешь делать? — толкнула меня в плечо Женька. — Не знаю. Не думала об этом ещё, — ответила я честно. — У меня дома никого два дня не будет, мы с девчонками хотели устроить девичник. Ты как? Если честно, то в их компании даже мне как-то не по себе. Ну не привыкла я с такими примитивными барышнями общаться с завышенным чувством собственной важности. Жаль, что я раньше не увидела, какие эти девчонки на самом деле. Но мне хотелось развеяться, отвлечься, просто повеселиться. Барби как нельзя лучше для этого подходили. — Ну, можно, — я попыталась как можно искреннее улыбнуться. Не знаю, получилось ли. — А во сколько собираемся? — В восемь. Гостинцы приветствуются, — она хитро прищурилась. — Если ты понимаешь, о чём я. — Вино подойдёт? — сложно было не понять, что Женька намекает на алкоголь. — Красное. Ну, или мартини возьми, тоже будет норм. Урок опять закончился скандалом. Географичку взбесило поведение парней, и та повела их к директору. А потом прозвенел звонок, после которого Саша сразу же вышла из кабинета. Так больно было на неё смотреть, ведь я чувствовала, что творится у неё в душе. Сейчас она должна встретиться с отцом и поехать в опеку. Я мысленно пожелала ей удачи, где-то в глубине души лелея надежду, что у них с братом всё получится. *** Мама отпустила меня к Женьке без особых уговоров. Попросила лишь телефон кого-нибудь из девочек, в случае, если до меня вдруг не дозвонится. Мне пришлось как следует накраситься и вырядиться посимпатичней, чтобы в магазине посчитали, что мне есть восемнадцать. Это всегда срабатывает, ещё ни разу паспорт не попросили. Взяла я вино, поскольку мартини в магазине рядом с Женькиным домом не оказалось. Жила она совсем рядом с частным сектором. Дома старые, шестиэтажные, но интересные по строению. Например, тут очень большие угловые балконы, огромные окна, даже высокие потолки с лепниной. Ну, это уже по словам Дементьевой. Через пару минут мне предстоит узнать, как выглядит её квартира. Я запыхалась, пока дошла до последнего этажа. Пора бросать курить, но точно не сегодня. Проверив ещё раз адрес, я убедилась, что стою у нужной двери и позвонила. Открыли мне спустя тридцать секунд. Из квартиры доносилась тихая попсовая музыка. — Заходи, только тебя ждём, — она затянула меня внутрь и закрыла дверь на замок. — Вот, мартини не было, — я протянула ей пакет с вином, попутно снимая туфли. — Ничего, у нас зато целых три литра есть, — она хихикнула, и я поняла, что они уже успели выпить. А ещё перегаром повеяло. Мы прошли в зал, где за стеклянным столиком сидели Даша и Вика. Они курили прямо в комнате, не удосужившись даже открыть окно. На столе было три бокала, открытая и пустая уже наполовину бутылка мартини, какие-то фрукты в большой тарелке и пепельница. Женя подсуетилась и принесла ещё один бокал. Я села на пол, сложив ноги как йог на медитации. Девчонки налили мне, так называемую, «штрафную» за то, что опоздала. Пришлось выпить бокал залпом. — Дин, а ты уже думала, в чём пойдёшь на выпускной? — похоже, это излюбленная тема Рубцовой. — Нет, ещё только начало учебного года, — я мягко улыбнулась. — Рано пока думать о таких вещах. — Ой, да ты что, мне вот папа из Италии будет платье заказывать, пиздец дорогое! — похвасталась мне Зеленская. — Я о выпускном с первого класса мечтаю! — Что в нём такого особенного? — ну я, правда, не понимаю. — Потанцуем, посидим всем классом со своими родителями да разойдёмся. У меня чуть голова не взорвалась, когда они втроём начали доказывать мне, что я неправа. Да уж, в их компании нельзя иметь собственное мнение. С обсуждения выпускного они плавно перешли к обсуждению Саши. Точнее, к обсуждению смерти её мамы. Вообще не знаю, с чего их вдруг это так волнует? — Блин, ну это вообще херово. Жаль её, чё, — ещё один мастер сочувствия, только на этот раз в лице Дашки. — Вот бля, а я её потроллить хотела, но теперь-то к ней вообще хер подойдёшь, — интересно, Вика слышит себя? Как можно такое говорить? Что мнят о себе эти девки? Да они же просто быдло, которое только внешней обёрткой напоминает леди. — Хорошо, Динка, что ты с этой ущербной больше не трёшься. Нах она тебе сдалась? — А с чего ты взяла, что я с Сашей больше не общаюсь? — даже мне показалось, что этот вопрос прозвучал как-то грубо. Но милой мне быть больше не хотелось. Я выпила залпом ещё один бокал. — У нас с ней очень хорошие отношения. Я вообще не понимаю, что плохого она вам сделала. Не всем повезло с богатыми родителями, но это же не повод, чтобы гнобить человека. Кажется, никто от меня таких слов не ожидал. Все с приофигевшим видом замолчали. Да плевать! Что они мне сделают? Выгонят? Не страшно. — Слушай, ты в нашем классе без году неделю, ничего не знаешь! — фыркнула Даша и закурила. — Эта Колесникова та ещё пизда! — Ладно, я не собираюсь с вами спорить, — споры с ними бессмысленны, зачем тратить своё время? Тему вновь плавно сменили — начали разговоры о парнях, с которыми они трахались. Боже, ну почему им так нравится обсуждать личное? Всё, что было в твоей постели, должны знать только ты и партнёр. Зачем кому-то рассказывать? Ох, сколько же я наслушалась! Кто в каких позах любит, у кого какие фантазии, у кого из парней был самый большой член. К концу подходила вторая бутылка. Девчонки были изрядно пьяны, а я пыталась меньше говорить и больше пить, только чтобы не участвовать в их дискуссиях. Господи, зачем я только пришла? — Дин, ну ты нам что-нибудь теперь расскажи, — заплетающимся языком кое-как проговорила Вика. — Во сколько у тебя было в первый раз? — Я не думаю, что должна рассказывать о таких вещах, — серьёзно, я не собираюсь о таком трепаться! — Это слишком личное. — Блин, ты пиздец скучная, — заныла Рубцова. — Чё как монашка-то? Тут все свои. Ага, как же! А потом я узнаю много нового, когда приду в школу. — Извините, мне маме нужно позвонить, чтобы не волновалась, — сейчас был лучший момент для этого. И я не слишком пьяная, чтобы разговаривать, и девчонки отстанут. Я вышла за первую попавшуюся дверь и оказалась в другой комнате. Чисто девчачьей комнате в розово-лиловых тонах, украшенной горой мягких игрушек и собственных фотографий. В комнате Женьки. Всё здесь было таким приторным, что захотелось попить холодной водички. Я села в кресло у её стола и набрала маму. Разговор наш был недолгим: я просто сказала, что у меня всё нормально, а она пожелала удачно повеселиться и вовремя лечь спать. Едва я успела оторвать задницу от сидения, как дверь в комнату открылась, и вошла её хозяйка. Женька пошатывалась, а увидев меня, заулыбалась. — Ну, как тебе моя спальня? — она жестом обвела пространство комнаты. — Миленькая, — ну, не обижать же её в её же доме! — И кровать очень классная, — она с удовлетворением посмотрела на эту самую «классную» кровать, заваленную розовыми подушечками и игрушками. — На ней трахаться одно удовольствие, — спасибо за подробности, блин! — Знаешь, а ведь у меня есть ещё одна фантазия, которую я не озвучила… — Женя подошла ко мне почти вплотную и посмотрела в глаза. Меня смутил её взгляд: стеклянный, с нечитаемыми эмоциями. — И что же это? — чисто из вежливости спросила я. — Вот уже год я мечтаю попробовать с девушкой, — произнесла она совсем тихо и коснулась указательным пальцем моего плеча. — Ты можешь посчитать меня ебанутой, но у меня аж челюсть сводит, когда я на тебя смотрю… Ты мне нравишься… — Приятно это слышать, — да, это мне льстило, особенно, когда я вспомнила случай с Сашей. Я же хотела переключиться на кого-нибудь, пусть это и будет одна ночь. Женька идеально подходит на роль девочки на раз. Я положила ладонь на её плоский живот и повела выше, к груди. Дементьева закрыла глаза и томно выдохнула. Она была уже готова, и разогревать не нужно. Избавив её от майки и лифчика, я толкнула одноклассницу на кровать и нависла сверху. У неё красивая грудь, едва умещающаяся в ладонь, упругая. Я наклонилась к её шее, легонько прикусила кожу, а потом облизала этот участок и прошлась языком прямо до груди. У меня во рту остался вкус духов. Женька застонала, когда я кончиком языка обвела твёрдый сосок. Я не могла не заметить, как она тёрлась об меня и сжимала бёдра от желания. Моя рука нырнула ей в шорты и коснулась увлажнившихся половых губ. Дементьева аж дугой выгнулась. — Да… Ещё… — шептала она, раскинувшись на кровати. Я ввела в неё сразу два пальца, не боясь за девственность, которой уже в помине не было. Женя застонала громче и попыталась дотянуться до моих губ, но я не хотела её целовать. Я продолжила её трахать, добавив ещё и третий палец. Он вошёл без особых усилий. Странно, но я не чувствовала вообще никакого возбуждения. Мне не хотелось от неё ответных ласк, я не стремилась доставить ей удовольствие. Просто грубо насаживала на пальцы, думая совершенно о другом человеке. Человеке, которого я по-настоящему хотела и желала отдать себя без остатка. Я вспоминала её неопытные поцелуи, её розовые щёки, её мягкую грудь в своих ладонях. Её… такую живую и настоящую. А потом я посмотрела на Женю. Она просто кукла. Фальшивка. Я представила себе, как она била своей сумкой Сашу по лицу, и мне захотелось начать её душить. Я неосознанно навалилась на неё сильнее и ускорила движение руки. Женька плотно сжала бёдра, вцепилась пальцами в покрывало, застонала, нет, почти что зарычала. Внутри у неё горячо пульсировало, грудь ровно вздымалась, а живот, казалось, стал впалым. Я вынула свою руку из её трусов и спешно встала с кровати, пока одноклассница пыталась отдышаться. Выйдя из комнаты, я увидела Дашу и Вику — они в непонятных позах спали на диване. Я пошла на кухню, чтобы руки вымыть. Не хотелось размазать смазку по своей одежде. — Дина! Дин, ты где? — пьяным голосом орала Дементьева, когда я уже одевалась на пороге. Больше всего на свете я хотела свалить отсюда. Не было ни капли желания оставаться здесь, с этой пустышкой. Несмотря на высокие каблуки, я бежала по лестнице и, оказавшись наконец на улице, сразу закурила. На часах было почти одиннадцать. Ещё не поздно вернуться домой. В такси я расплакалась, стало так мерзко от себя. Я безумно хотела увидеть Сашу или хотя бы услышать её голос. Рука сама потянулась к телефону, и уже через секунду я звонила подруге в надежде, что она ответит. Но Саша трубку так и не взяла.