Свободные

Криста В ушах стоял противный, звенящий шум, сквозь который, будто издали, доносились голоса. Именно они меня и вырвали из забытья. Попыталась открыть глаза, но веки казались неимоверно тяжёлыми. Со второй попытки мне это удалось. Ох, лучше бы я этого не делала! Картинка казалась размытой, а ещё она отвратительно покачивалась, вызывая неконтролируемую тошноту. Желая прекратить эту пытки, я снова прикрыла веки. Мысли текли вяло и мне не сразу удалось вспомнить события, приведшие меня к столь странному и плачевному состоянию. И когда это мне наконец удалось, в душе всколыхнулся страх, который меня немножко взбодрил, заставив внимательнее слушать и всё же попытаться осмотреться. Борясь с приступами тошноты, я всё же смогла увидеть на расстоянии, метров, наверное, пятнадцати Адриана. Его вид не обнадёживал. Он был связан и избит. Вокруг него кругами вышагивала Оливия. И пусть мой мозг сейчас соображал крайне туго, я поняла, он доигрался. Стало страшно, по-настоящему страшно. Если и до этого, сам факт нападения и похищения не наводил на позитивные мысли, то смотря на пленённого Джонсона и вовсе стало жутко. А ещё меня жутко раздражал этот звон в ушах. Он мешал мне расслышать о чём говорят эта стерва и мой мужчина. Передо мной встал вопрос: стоит ли показывать, что я пришла в себя? Попытка пошевелиться отдалась головокружением. Тело и вовсе было словно не моё. Наверное, пока я была в отключке, меня накачали какой-то дрянью, дабы уменьшить моё сопротивление в случае чего. И всё же, лучше я пока продолжу делать вид, что нахожусь без сознания, может, удастся узнать что-то полезное. Стоило мне закрыть глаза, как реальность стала отдаляться. Я балансировала между сном и явью, выныривая то тут, то там. Наверное, именно поэтому я пропустила момент, когда надо мной зажёгся свет, и меня окружило трое мужчин. Один из них, ухватив меня за волосы, рывком поставил на ноги, заставляя зашипеть от боли. Мужчина, лет тридцати с небольшим, с волосами шоколадного оттенка и такими же глазами, вглядывался в моё лицо. Его можно бы было назвать красивым, если бы не звериная жестокость, застывшая во взгляде. Мгновенно я ощутила, как тело покрывается неприятными мурашками страха, отвратительнейшее предчувствие забирается под кожу. — Очухалась, — констатирует «шоколадные волосы». — Вот и славно. Я первый. И лишь когда мужчина толкает меня в руки своего приятеля, который начинает стаскивать с меня кофту, до моего замутнённого сознания доходит смысл его слов. — Нет! — взвизгнула я, начиная отбиваться от мужских рук, которые рвали мою одежду. — Не трогайте меня! Нет! Липкий ужас проникает в каждую клеточку моего существа, адреналин в крови зашкаливает, давая мне силу, которой я раньше за собой не замечала. Но что всё это против трёх мужчин, которые заведомо сильнее меня? Вскоре одежды на мне не осталось совсем, и обнажённая спина встретилась с холодным полом. — Держите её крепче! — слышится голос, того, кто первый. Преодолевая моё сопротивление, он разводит мои ноги в стороны. Его дружок крепко держит мои руки, а третий тянется к моей груди. Мне удается извернуться и вцепиться в ненавистную руку зубами изо всех сил, так, что во рту ощущается вкус крови подонка. — Ах ты тварь! — слышится злобное рычание. — Кусаться надумала, сука! В следующее мгновение щёку обжигает сильнейший, буквально, оглушающий удар. Потом, следует удар по голове, после которого я теряюсь и чувствую, как сознание стремиться покинуть меня, а потом ещё один удар в живот, лишающий дыхания. Пока я балансирую между забвением и реальностью, как рыба, выброшенная на берег, хватаю ртом воздух, агонизирую от боли в теле, слышаться мужские голоса на повышенных тонах. — Угомонись, Мейсон! Она нужна мне живой и в сознании. Я не хочу трахать бесчувственный труп! — доноситься до меня. И в этот момент я начинаю отчаянно стремиться в безмолвие. Потерять сознание, отключиться, лишь бы не видеть, не чувствовать и не осознавать происходящего. Сквозь ворох бессвязных мыслей и образов, что проносятся в голове, пробивается одна чёткая мысль — это конец, спасения ждать бессмысленно. Может у меня карма такая? За пять лет быть изнасилованной второй раз! И если прошлый раз я полюбила своего обидчика, то в этот раз подобное и звучит бредово. Вряд ли я вообще переживу всё это. Адриан проиграл, и возмездие настигло нас обоих. Не сомневаюсь, Оливия и для него приготовила что-то особенное. Острая боль пронзает измученное тело, когда насильник проникает в меня. И я кричу, срывая голосовые связи. Кричу не столько от физической боли, сколько от душевной муки. От отвращения, унижения и грязи, которые в этот момент проникли в мою кровь. До последнего, в глубине души я надеялась на чудо, которого не произошло. И даже такой милости, как потеря сознания, Небеса мне не послали. С каждым толчком мучителя, во мне будто отмирает частичка души. Из меня вытекают вера в людей и добро, желание жить и любить. Я что-то кричу, захлёбываясь слезами, но сама не понимаю, что. Пусть это прекратится! Не могу, не хочу, не выдержу! И в какой-то момент, я наконец понимаю свободна. Смотрю широко раскрытыми глазами в никуда, ожидая следующего палача, которого нет. Сбоку слышатся крики и звуки борьбы. Дальше всё происходит словно в замедленной съёмке. Краем глаза, замечаю мужчину, которого укусила. Он лежит на полу с неестественно вывернутой шеей. Двое его товарищей, уже успели от куда-то выхватить оружие. Адриан, который похоже и положил конец моему истязанию, выворачивает руку одному из них, и его тело несколько раз дёргается, пронзённое пулями «шоколадных волос». Джонсон толкает труп в направлении приятеля, и мгновенная заминка насильника позволяет им сцепиться в борьбе не на жизнь, а на смерть. Не в силах больше видеть кровь, отворачиваюсь и вижу Оливию, которая стоит и трясётся крупной дрожью, в её руках пистолет. У меня нет сомнений в её намерениях. Нет. Нет-нет! Я не позволю. Кривясь от боли, озираюсь по сторонам, в поисках оружия погибшего, несостоявшегося насильника. — Адриан Джонсон! — раздаётся крик этой стервы и на мгновение, мужчины замирают. — Если ты не будешь моим, то не достанешься никому. Мне наконец удалось найти пистолет. Руки дрожат, в глазах мутно от слёз, и зрение сильно расфокусировано. Щурясь, я целюсь в направлении женщины, раздаётся глухой хлопок. Сначала мне кажется, что я промахнулась, но потом Оливия поднимает на меня огромные глаза, в которых удивление и шок. По её кремовому платью, в районе живота, стремительно расползается алое пятно. Покачнувшись, женщина падает и больше не подаёт признаков жизни. И тут же меня покидают остатки сил. Голова касается пола и подтянув ноги к животу, замираю в позе эмбриона. «Вот и всё, последняя грань пройдена. Я — убийца. Надеюсь, ты выберешься, любимый, но я уже этого, наверное, не увижу», — проносится в моей голове, прежде чем я окончательно теряю связь с реальностью, погружаясь в мягкую, пушистую темноту. Тут хорошо. Так спокойно. Адриан Происходящее было моим персональным Адом и чистилищем. Словно самый жуткий кошмар из пошлого вернулся, повторяясь почти в точности, пытаясь столкнуть меня в бездну безумия. Нет ничего страшнее, чем видеть, как мучают твою любимую женщину, без которой ты и дышать не можешь толком. Слышать её крик, полный невыразимой боли, которая отзывается в твоём теле и душе. И при всём этом осознавать собственную никчёмность и беспомощность, понимать, что именно из-за тебя над ней издеваются, бьют, насилуют. Когда эти ублюдки стали рвать одежду Кристы, я ощутил приступ паники. Когда её начали избивать, мной завладели злость и отчаяние. А когда я услышал душераздирающий вопль и увидел, как один из ублюдков устроился между её ног, то просто обезумел. Оливия, бросив на меня торжествующий взгляд, отвернулась и чуть отошла, чтобы сполна насладиться зрелищем. Я же рвался изо всех сил и сомневаюсь, что, если бы опасность грозила лично мне, смог бы разорвать верёвку. Но безумная ярость и ненависть на грани безумия, подарили мне необходимые для этого силы. Перед глазами была красная пелена, я весь превратился в голый инстинкт, в зверя жаждущего кровавой расправы. «Убить, уничтожить, разорвать на части», — это пульсировало в моей голове. Не знаю, как мне удалось, не привлекая внимания этой твари Оливии, освободить ноги, но как только я избавился от верёвок, то сразу же ринулся в бой. Ослеплённый ненавистью и жаждой убийства обидчиков любимой, я даже и не задумался о том, что они могут быть вооружены. Не думал я и о том, что в любой момент может прибыть подмога. Я вообще ни о чём не думал. Я просто бил изо всех сил. Если бы Билли был жив, то я сказал бы ему спасибо. Он хорошо натаскал меня. Если разум был где-то далеко, то тело помнило приёмы ближнего боя. Менее чем за минуту, я отправил двоих ублюдков в Ад и сцепился с последним. С тем, кто посмел осквернить тело моего ангела. Я не чувствовал ни капли боли от ударов противника. В какой-то момент, я услышал, как Оливия выкрикнула мою фамилию, на секунду замер, глянув на брюнетку, не понимая, что она говорит. В её руках был ствол, но страха я так и не испытал. Негромкий выстрел. Промахнулась что ли? Тут же я получил оглушающий удар в голову. Моя задумчивость, эта заминка, чуть не стоила мне поражения. Забыв про Оливию, я снова вступил в жестокий поединок без правил, концом которого может быть только смерть одного из нас. Не сразу я понял, что красная пелена перед глазами — это не просто состояние психики, а кровь, которая заливает глаза. Но мне было плевать. Меня не волновали собственные раны и их серьёзность. Весь мир сузился до меня и ублюдка, посмевшего тронуть мою женщину. В каждый удар я вкладывал максимум силы, ярости и ненависти. И всё остальное сейчас просто перестало существовать. Когда чьи-то руки схватили меня, стремясь обездвижить, я бездумно кинулся на новых противников. Но держали крепко, не вырваться. Я изо всех сил старался освободиться, но их было намного больше. Хлесткая пощёчина заставила меня замереть и вперить взгляд в нового врага, предпочитающего такой «стиль» боя. Своим глазам я поверил не сразу и даже моргнул от изумления. Передо мной стояла бывшая подруга Кристы, Лия. — Приди в себя, Джонсон! — крикнула она. — Мы тебе не враги. Девушка ещё что-то говорила, но я перестал её слушать, увидев, как какой-то мужик склонился над Кристой и тянет к ней свои руки. Новая волна безумия накрыла с головой, и я рванулся изо всех сил. Парни попались сильные, удержали. Новая пощёчина, вернула меня в реальность. — Прекрати истерику! Ей в больницу надо. И тебе, кстати, тоже, — в голосе девушки сквозило раздражение. Дальнейшие события проходили как во сне. Кристу завернули в какой-то плед и понесли прочь. Не желая выпускать любимую из поля зрения, не доверяя никому, я со всех сил начал рваться следом и мне уступили, разрешив идти неподалёку. Меня не подпускали к ней близко, не давали прикоснуться, вызывая злость и отчаяние. Почему меня не пускают? Что с ней? Насколько серьёзно она пострадала? Краем глаза, я увидел, как выносят тело Оливии, тоже завёрнутое в плед. Так. Стоп. Тело? А что произошло с ней? Впрочем, не важно. Судя по всему, она ещё жива, потому как трупы, которые встречались в узком коридоре, никто не трогал, но, если эта тварь сдохнет, я буду только рад. Мне даже позволили ехать в одной машине с любимой, но опять же на расстоянии. В роли транспорта выступали мини-автобусы. Спустя где-то час мы достигли частной городской клиники и там мне уже не позволили следовать за моим ангелом. Вместо этого, чуть ли не насильно усадили на кушетку, потребовав раздеться до белья. Сначала пожилой доктор, хмурясь, осматривал меня, потом молоденькая медсестра обработала мои раны. Мне наложили пару швов, оказалось, что у меня была рассечена бровь и глубокая рваная рана на руке. Так же у меня оказывается треснуло два ребра и конечно же, огнестрельное ранение в лодыжку. Мужчина, который осматривал меня, подивился и заявил, что я родился в рубашке и скорее всего всё обойдётся, и мне не придётся хромать до конца жизни. Когда с медицинскими процедурами было покончено, я, конечно же, хотел найти Кристу. Тогда я и обнаружил двух амбалов у двери, которые не выпускали меня из палаты. Что за? Я пленник? Ответы я получил чуть позже, когда пришла Лия. К тому моменту я чего только не надумал себе! Люди вообще склонны драматизировать, а из-за того, что меня не выпускали и ничего не сообщали о Кристе, в голову лезли только самые страшные мысли. Когда пришла девушка, я уже мысленно готовился прорываться на волю с боем. — Какого чёрта меня не выпускают? Что, мать твою, происходит? Где Криста? — набросился я на Лию, как только она показалась на пороге. — Тебя не выпускают, потому что ты можешь наломать сейчас дров. С Кристой всё в порядке. Она жива и скоро будет здорова, — холодно отрезала девушка. — Лучше бы спасибо сказал, вместо того чтобы набрасываться на меня. Не поспей мы вовремя, вы все были бы уже мертвы. — Спасибо, — прохрипел я, понимая, что скорее всего, она права. — Но откуда ты там взялась? Да ещё с группой поддержки, наличие которой тоже интригует. И вообще, зачем оно тебе надо, лезть в чужие проблемы? Только сейчас, немного успокоившись, я смог наконец взять себя в руки. Наверное, Лия права, и рядом с Кристой сейчас мне делать нечего. Да и озвученные мной вопросы требовали ответов. Сам факт появления этой девушки, да ещё с бандой крепких, до зубов вооружённых головорезов, сбивал с толку и плохо укладывался в голове. — Уж не для тебя старалась, не беспокойся. А вот судьба Кристы мне небезразлична. Мне есть за что благодарить её, — отозвалась девушка. Её тон и взгляд не оставляли сомнений в её искренности. — Но откуда такие людские и оружейные ресурсы? — продолжал допытываться я. Она рассказала мне. Причём, с каждым словом моё изумление росло в геометрической прогрессии. Ещё в те времена, когда получил досье на эту особу, я понял, что такая, как она, нигде не пропадёт и может добиться очень многого. Но масштабы её деятельности меня поразили. Она умудрилась окрутить и выскочить замуж за Джошуа, сына Дона Карлоса, человека, которого я долгое время считал повинным в половине своих бед. Я, конечно, слышал краем уха, что парень женился, но у меня и в мыслях не возникало, что его женой может быть Лия. Выскочив за него замуж, она услышала, как её муж с приятелями обсуждают Нью-Йоркскую заварушку. Поняв, что к чему, она взяла благоверного в оборот и вот, они тут. Оказывается, Джошуа тоже в городе, просто не считает нужным и интересным для себя общаться со мной. Свой визит сюда и помощь нам девушка назвала свадебным подарком мужа и настоятельно просила, чтобы он больше не влезал во всякого рода дерьмо. Тут она зря старалась, у меня не было не малейшего желания влезать ещё куда-то. Хватит, наигрался. Оливию, по словам жены будущего Дона, ожидало пожизненно заключение в психиатрической лечебнице с особо строгим режимом. Она утверждала, что моей экс-супруге оттуда в жизни не выбраться. Также новостью оказалась гибель Карсуса. Её муж был даже рад этому, теперь на место моего «друга» его папочка сможет посадить своего человека. Когда Лия покинула мою палату, моя голова разрывалась от обилия шокирующей информации. Если бы недавно мне кто-то сказал что-то подобное, я бы в жизни не поверил. Но, однако, всё случившееся и сказанное было правдой. Почему-то я был уверен, девушка сказала мне правду. Проглотить такую информацию было весьма сложно. Слишком все казалось сюрреалистичным и нереальным. Но выбора у меня не было, как молча переваривать услышанное. Мне ясно дали понять, что до утра из палаты меня не выпустят. И Лия, и врач советовали мне отдохнуть и поспать. Ночь принесла с собой не желанный отдых и покой, а множество страхов. Я искренне надеялся, что наконец-то всё закончилось. Только радости не было. На душе было тяжело, чёрная горечь владела мыслями. Я боялся за Кристу, за её состояние. Как физическое, так и эмоциональное. Жаждал с ней встречи, но и испытывал страх перед ней. До дрожи я боялся увидеть во взгляде любимой ненависть, ведь всё произошедшее моя вина. Я подвёл её. В очередной раз не сдержал обещание. Так же я боялся, увидеть её сломленной. В ушах до сих пор стоял её крик, полный просто нечеловеческой боли. В голове роились десятки вариантов, какой она будет, эта встреча, и почти все они были пугающими. Одно я знал точно, чтобы меня не ожидало, в каком бы состоянии не была Криста, я не брошу её. Не откажусь от неё, не оставлю. И если понадобиться, горы сдвину, но увижу в любимых глазах сияние счастья. Ведь она моё сердце, моя душа, мой воздух и мой смысл существования.