Я знаю, откуда берутся дети, Дерек

Прошел час. Дитон приехал сразу, как только с ним связались. Стайлз не мог успокоиться. Он мерил шагами коридор у своей спальни, каждый раз останавливаясь и прислушиваясь к тому, что происходило за дверью. Голоса то слышались, то затихали. Парень иногда бредил, а иногда его сознание прояснялось. Все его тело было покрыто ужасными ожогами. Мелисса пыталась лечить их, но тут мало что можно было сделать. Она никогда не видела таких ожогов. Стайлз подслушал, как она сказала Дитону дрожащим голосом, что она подняла влажный компресс, а в ране загорелись голубые искры. Дитон сказал, он сгорает изнутри. Могущественная магия, созданная для могущественного мага. Его собственная искра обернулась против него. Его магия сама воспламеняет огонь и сама же его подпитывает. Дитон мог дать ему что-нибудь от боли, но это все, что мог сделать для него. Никто не покинул дом. Стая Дерека и друзья Стайлза были в гостиной. Иногда они тихо разговаривали между собой, но в основном просто сидели. Просто ждали. Дерек и Джон были в спальне Стайлза. Они не выходили оттуда с тех пор, как принесли туда раненого. Скотт поднялся по лестнице сказать Стайлзу, что Клоди проголодалась и ей надо просто развести смесь, или они должны дать ей какой-то детской еды, или, может, какой-то нормальной еды? Стайлз уже почти спустился к кухне, когда понял, что не может идти дальше. Он тяжело опустился на ступеньки и закрыл лицо руками. Он ненавидел себя. - Чувак, - понизив голос, сказал Скотт, - ты не виноват. Скотт всегда знал самые темные секреты Стайлза еще до того, как он рассказывал о них. Это началось в первом классе, когда один мальчик не пригласил на свой день рождения никого из детей-изгоев. Скотт не получил приглашение из-за астмы, а Стайлз - потому что он был странным, громким и плохо понимал, как общаться с другими. До этого момента Стайлз не знал, что он был изгоем. Он не знал, что кто-то вообще может им быть. Когда все вернулись в класс после перерыва и увидели, что кто-то порвал на маленькие кусочки их рисунки, Скотт только посмотрел на Стайлза своими большими щенячьими глазами, но никому не сказал ни слова. Скотт всегда знал о самых ужасных вещах, на которые способен Стайлз, когда выплескивает боль и злость. - Ты не виноват, - повторил он снова. - Я хочу, чтобы Клоди осталась у меня. - Стайлз, - Скотт сел рядом с ним и обнял его рукой за плечо, придвигаясь ближе. – Чувак, мы все хотим, чтобы Клоди осталась у тебя. - Я просто… Я просто хочу… Стайлз просто хотел, чтобы он держался от них подальше, а не умер. Стайлз никогда не хотел, чтобы он умер. Но это то, что он делал сейчас. Маг, который прошел через пространство и время, который сломал законы вселенной, лежал на кровати Стайлза и умирал. *** Стайлз замешкался на пороге своей спальни. Он боялся зайти внутрь. Боялся увидеть. Он не хотел видеть свое собственное лицо, свое собственное тело, горящее в агонии. Он не хотел слышать свой собственный голос, кричащий от боли. И, вероятно, это будет самая страшная вещь, с которой он столкнется когда-либо в своей жизни. Но еще больше пугало то, что он не почувствует ничего, и то, что это может значить. Стайлз не был уверен, что сможет выдержать все это. И несмотря на все свои противоречия, он не хотел добивать парня, лежащего на его кровати. Он слышал, как Дерек и отец разговаривают с больным, каждый играя свою роль, позволяя ему думать, что они из его мира. - Дерек, я видел, как ты умер, - его голос был жалобным, растерянным. Он звучал молодо, и от этого по позвоночнику Стайлза бежали мурашки. - Я здесь. Я прямо здесь, - мягко говорил Дерек. - Где Клоди? Клоди в порядке? - Она внизу. С ней все хорошо. Стайлз слышал, как его затрудненное дыхание с хрипом вырывается из груди, как он болезненно стонет от каждого движения. - Больно. Пап, мне больно. - Я знаю, ребенок. Я знаю. Стайлз гадал, знал ли он в глубине души, что это не его отец рядом с ним и не его Дерек. Может, и да, но он просто не хотел признавать это. Он использовал любую возможность почувствовать себя лучше, хотя бы морально, и Стайлз не мог винить его за это. Он бы сделал то же самое. Любой бы сделал. Дверь открылась, и Стайлз рефлекторно сделал шаг назад. Выходя, Дитон бросил на него взволнованный взгляд. - Ты в порядке? Стайлз кивнул. Алан коротко сжал его плечо и поспешил вниз. Он вернулся через минуту, неся холодильник со двора. Подтаявший лед глухо бился о пластмассовые стенки, плавая в воде. Барбекю было словно в другой жизни. - Это зачем? - Компрессы, - ответил Дитон. - Они помогут? - Все, что я могу, – это попытаться облегчить ему страдания. Стайлз хотел сказать Дитону, что никогда не желал ему смерти, но заявление, кажется, немного запоздало. Он знал, что хуже этого — только эгоизм. Кто-то умирает, а Стилински беспокоится о своей совести? Он мудак. Он монстр. Парень слышал голос Дитона, но не мог разобрать слов. Что бы Алан ни сказал, его тон был тихим, успокаивающим. - Нет! Не надо, нет! Больно! – из комнаты донесся высокий крик, переходящий в протяжный вой. Стайлз услышал, как внизу что-то грохнуло, а затем раздалось низкое, громоподобное рычание: Скотт. Стайлзу больно – неважно, какой версии Стайлза – и откликается Скотт. Стилински закрыл уши руками. Только он не был уверен, что конкретно из этого он пытается заглушить. Через долгую минуту наступила тишина. А потом снова раздался голос из его комнаты, уже более осознанный, чем раньше: - Это не мой дом. Стайлз не расслышал, что ответил его отец. - Это не мой дом. Мне снилось… мне снилось это. Ты, Дер. Где… где он? Сердце Стайлза пропустило удар. Нет. Он не может иметь в виду… Дверь открылась, и появился Дитон. - Заходи, Стайлз. О, блядь. Блядь, блядь, блядь. Что он должен делать? Что он должен сказать парню, носящему его лицо, лежащему на его кровати и умирающему? Он шагнул за порог, как на эшафот. Мелисса сидела за столом. Она окунала полотенце в холодильник с ледяной водой, выжимала его и складывала в компрессы. По ее щекам катились слезы. Стайлз не хотел смотреть на кровать, но он должен был. Он поднял взгляд. Это походило на какой-то дикий ночной кошмар. Джон и Дерек сидели по обе стороны кровати, разбитые, осунувшиеся. Стайлз не видел такого взгляда у отца со смерти мамы. Он надеялся, что никогда больше не увидит его. Парень, лежащий на кровати, был им. Он представлял, что Великий Маг Стайлз будет старше, но нет. Он представлял татуировки и пирсинг, но их не было. Не то чтобы Стайлз мог разглядеть их под ожогами, впрочем. Ожоги были чертовски ужасными. Они покрывали большую часть его груди и рук, поднимались на горло, пересекали лицо. Те, что на груди, были самыми жуткими — красные, с волдырями и словно живые. Голубые искры загорались, как электрические разряды, как будто внутри его тела бушевали молнии. Парня била дрожь, его пальцы дергались и судорожно стискивали простыни. - Я видел тебя во сне, - произнес он. Его глаза были цвета темного янтаря. Стайлз видел эти глаза прежде, только когда смотрел на себя в зеркало. – Несколько недель назад. - Прошлой ночью, - поправил Стайлз. – Это было прошлой ночью. По ощущениям, прошла целая вечность прежде, чем последовал ответ: - Чувак, прошли недели, - хрипло выдохнул маг и скрипнул зубами, когда его тело содрогнулось от боли. Голубые искры дугами вспыхивали в самом большом ожоге на груди, словно молнии в ловушке грозовой тучи. – Я видел тебя во сне. Это натолкнуло меня на мысль… на мысль об альтернативных реальностях. Я подумал, что если нам когда-нибудь понадобится куда-то сбежать… - он вдруг схватил руку Дерека. – Но когда настал этот момент, я был недостаточно быстр. Я не смог взять вас обоих… Простите. Дерек погладил большим пальцем его костяшки. Голубые искры последовали за его прикосновением, но не похоже, что Дерек почувствовал их. - Не извиняйся. - Самоотверженный Волк, - пробормотал маг, его рот искривился, что, кажется, предполагалось быть улыбкой. Это он был самоотверженным. И если Дерек в другой реальности был такой же, то все, что для них имело значение, — это знание, что Клоди в безопасности. Это все, чего бы он хотел. Он был бы рад умереть, защищая ее. Так же, как и Стайлз. - Посмотри на нас, - прошептал маг, переведя взгляд на Стайлза. – Посмотри на свою искру, она такая светлая и чистая. Мы как замкнутая цепь, ты и я. Как электрическая замкнутая цепь. Он провел по своей груди, поморщившись, когда искры проскочили между его кожей и подушечками пальцев. - Осторожней, - тихо сказал Дитон. Он придвинулся к нему и осторожно опустил холодный компресс на его живот. - Черт! – маг дернулся, его стройное тело изогнулось дугой. Но он быстро справился с собой, осел на постель, судорожно выдохнув. Парень снова нашел Стайлза глазами. – Чувак, если не прошли недели с тех пор, как я был здесь во сне, если это случилось только прошлой ночью для тебя… ты понимаешь, что это значит? - Это значит, что твое астральное тело путешествовало через пространство и время, - сказал Стайлз. - Мы реально замкнутая цепь, - согласился маг. Голубые искры вспыхнули на мгновение в его глазах, и он вздрогнул. – Нет причин и следствий, только замкнутая цепь. Круг. Я послал Клоди сюда только потому, что я видел тебя во сне. Стайлз медленно кивнул. - И ты увидел нас во сне только потому, что ты послал ее сюда. Нет причин и следствий. Нет курицы и яйца. Только круг. - Это забавно, как жонглировать мячиками, - маг снова криво усмехнулся, и в следующее мгновение его тело выгнулось на кровати, когда очередная волна боли снова накрыла его. – О, блядь. Блядь. К нему подошел Дитон с кофейной кружкой в руках. Стайлз понятия не имел, что в ней, но воняло оттуда протухшей болотной водой. Маг снова выгнулся. - Нет, не надо больше, мужик, пожалуйста. - Стайлз, если ты не выпьешь это… - То что? Я умру быстрее? Алан, я все. Я закончил, ясно? Дитон удерживал его взгляд мгновение и, в конце концов, отступил. - Я понятия не имею, где эти мудаки нашли того, кто способен сотворить такое проклятие, но ублюдок поймал меня прежде, чем я смог переместиться за Клоди. Я был всего в секунде, всего в секунде за ней. - Недели, - прошептал Стайлз. Маг коротко закрыл глаза. Легкая улыбка приподняла уголки его губ. - Это, мать его, шаткая-ваткая временная-швременная фиговина. Стайлз даже посмеяться не мог над отсылкой, которую никто больше в комнате не понял. Его грудь сдавило. Маг открыл глаза и поднял свои обожженные руки так, чтобы мог видеть их. - Проклятье, как это… Господи, как я надеюсь, что ты никогда не увидишь такое проклятье в этом мире, – он зажмурился, переживая еще одну вспышку боли, а когда он открыл глаза снова, они были наполнены слезами. – Вся наша стая погибла. Весь город, наверное. Они были такие храбрые. Такие чертовски храбрые. Стайлз не думал, что он слышал когда-либо в жизни что-то настолько ужасающее. Он не хотел, чтобы его друзья были храбрыми. Он хотел, чтобы они были живыми. - Я закончил, - сказал маг. Слезы покатились по его лицу. – Только… только еще одна вещь, и тогда я все. *** Руки Стайлза тряслись, пока он одевал Клоди в ее зеленое боди. То, в котором она появилась здесь. Он нашел еще ее одеяльце, доставшееся от таты, и ее медвежонка. Клоди была сонная, теплая и податливая. - Ты не будешь помнить это, - пробормотал он ей. – Господи, я надеюсь, ты не будешь. Эллисон и Лидия сидели на диване, наблюдая за ним. Волки беспокойно ходили по гостиной. Стайлз не знал, доводит их до грани отчаяние их альфы или его. Маг назвал их наша стая. Не Дерека. Что бы это ни значило, в каких бы отношениях он ни был со стаей в его собственной реальности, возможно, они могут чувствовать это эхо здесь. - Постой, - сказал Скотт, когда Стайлз взял Клоди на руки. Он потянулся поправить рукав, который она уже поймала своей ручкой. – Так лучше. Стайлз поцеловал Клоди в макушку, и она что-то невнятно пробормотала. - Ты в порядке, чувак? – тихо спросил Скотт. - Я не знаю, - маг был не единственный, кто сейчас сгорал изнутри. – Я даже не знаю, что я чувствую. Он хотел взбежать наверх и забрать Дерека из этой комнаты. Показать ему, что он - Стайлз, что он жив и здоров, на пожаре жизнь не закончилась, и они смогут доказать это. Господи, они смогут доказать это, если только у них будет шанс в этой вселенной. - Ладно, - Скотт беспокойно потер лоб. Стайлз кивнул ему и понес Клоди наверх. Она не будет помнить это. Он шагнул в комнату. - Бу! – Клоди посмотрела между ними, ее глаза стали круглыми, как у совы. От мага волнами исходили боль и отчаяние. Джон осторожно взял его за плечи и помог сесть, Дерек придержал его, садясь вплотную, и парень, едва сдерживая дрожь, оперся о него спиной. Стайлз видел, как рука Дерека легла на грудь мага, по предплечью заизвивались черные змейки вен, пока он забирал его боль. - Не так много, Дер, - слабо проговорил он. – Не так много. Стайлз шагнул к ним и посадил Клоди ему на руки. Она не запомнит это. Пожалуйста, не дай ей запомнить это. Она еще слишком маленькая, чтобы знать, что ему больно. Она слишком маленькая, чтобы знать, что она не должна карабкаться по нему, что она не должна прыгать, не должна ковырять своими ручками и ножками его ожоговые волдыри. И Стайлз знал, что стон, который он издал, не был просто отголоском физической боли. Это был звук его разбившегося сердца. Стайлз положил медвежонка и одеяльце рядом с ним. Он не мог смотреть на Дерека или отца. - Клоди, - прошептал маг. – Ты будешь здесь такой счастливой. Он поднял дрожащую руку и нежно погладил ее по волосам. - Бу! - A-a-a, a-a-a, - начал напевать ей маг, - byly sobie kotki dwa. A-a-a, kotki dwa, szarobure, szarobure obydwa. – Его руки тряслись, быстро ослабевая, чтобы удерживать ее. - Ach, śpij, kochanie, jesli gwiazdke z nieba chcesz - dostaniesz. Дерек обвил руками руки мага. Если тебе понравилась звезда в небе, я принесу ее тебе. - Ладно, - прошептал маг. – Ладно, теперь кто-то должен забрать ее. Его взгляд остановился на Стайлзе. Тот моргнул, и горячие слезы скатились по щекам. Была тысяча вещей, которые он хотел сказать ему - Прости. Я бы хотел узнать тебя. Я присмотрю за ней. Я никогда не ненавидел тебя - но он знал. Он знал, потому что он отдал Клоди Стайлзу. Стайлз нагнулся ниже, чтобы забрать ее. - В тебе есть искра, - сказал маг, его голос был тихим, сил катастрофически не хватало. – Ее может быть больше. У тебя может быть то же, что и у нас. Стайлз выпрямился, Клоди вцепилась в его футболку. Стайлз не сразу понял, что он имел в виду, но потом увидел, как его руки провели по животу и взгляд остановился на дочери, как будто он вспоминал, как носил ее в себе. Стайлз поймал взгляд Дерека. - Бу, - сказала Клоди. – Бу бу! - Бу бу, - пробормотал маг и слабо повернулся в объятиях Дерека, не сдерживая слез. *** Стайлз больше не возвращался в свою комнату. Он отнес Клоди вниз и оставил ее под присмотром стаи. Стая. Он даже не задумывался больше об их старом разделении: беты Дерека и его друзья. Они стая. Стайлз снова поднялся по ступенькам. Он оперся о стену рядом с дверью в его комнату и сполз вниз, усаживаясь на полу. Парень подтянул колени к груди, обнимая их руками, и положил на них голову. Скотт сел рядом с ним. Все, о чем Стайлз мог думать, - это что дни не должны проходить так. Они должны были оглядываться назад, на сегодняшний день, и думать о стейках, и пироге, и как Клоди брызгается в своем надувном бассейне. Не об этом. Сознание мага помутилось окончательно. Боли оказалось слишком много для него. - Я не хочу… я не хочу больше ничего пить, Алан. - Это другое, - тон Дитона был спокойным. – Это поможет тебе уснуть. - Ладно. Ладно. Скоро он перестал понимать, где находится. Он думал, что отец Стайлза – его отец и Дерек – его Дерек. - Дер, - Стайлз слышал, как его голос был полон удивления. – Я думал, ты умер! - На мне ни царапины, Стайлз, - ответил Дерек, и Стайлз не представлял, как, черт возьми, ему хватило сил на улыбку, смягчившую его тон. - О мой бог, это великолепно. Блядь, это так великолепно, – из груди вырывалось тяжелое, хриплое дыхание. – Я только что сказал «блядь» в присутствии моего папы? - Да, ты сказал. - Черт! Пап, прости! - Полагаю, ты наказан, ребенок. - Да? Это звучит… - его голос затих, и Стайлз задержал дыхание в тошнотворном ожидании. – Звучит не так плохо. Несколько минут в комнате царило молчание, потом дверь открылась, и вышла Мелисса. Она бросила взгляд на сидящих в коридоре парней и молча села с другого бока Стайлза. Он вдруг оказался в МакКолл-сэндвиче. - Пап? – спросил маг, чуть погодя. - Да, Стайлз? - Я очень устал. Спасибо, что присмотрел за мной. Ты лучший. Похоже было, что отец едва сдерживался, чтобы голос не дрожал. - Ты тоже, ребенок. Затем едва слышный шепот: - Люблю тебя, Дер. Стайлз зажал рот руками, чтобы заглушить рвущиеся рыдания, когда Дерек ответил: - Я тоже люблю тебя, Стайлз. И всегда буду. После этого комната погрузилась в тишину. *** Стая постепенно уехала, такие тихие и поникшие. Стайлз не слышал, как они уходили. Он свернулся на кровати отца и лежал там, пока Джон не присоединился к нему. Когда ему было восемь, когда его мама только умерла, он спал в кровати отца неделями. Часть его хотела спать там, где спала его мама. Другая часть его была напугана, что если он выпустит отца из виду, то он тоже уйдет. Он помнил, как проснулся однажды и услышал, как его отец плачет. Когда ему было восемь, Стайлзу было немного стыдно за это. Его отец был взрослым, помощником шерифа, и он не должен был плакать по ночам, как будто он напуганный маленький ребенок. Это была роль Стайлза. Однако сейчас Стайлз понимал его лучше. Сейчас он обнимал отца, и не имело никакого значения, что он взрослый мужчина и он плачет. Он только что провел несколько часов, наблюдая, как умирает его ребенок. Неважно, из какой он был реальности. Неважно, что это не было по-настоящему. - Никогда не поступай так со мной, - сказал Джон, прижимаясь мокрой щекой к его плечу. – Никогда. Стайлз только прикрыл глаза, потому что был абсолютно уверен - это не то обещание, которое он может дать. - Я люблю тебя, ребенок, - сказал Джон. - Тоже тебя люблю, папа. Он подождал, пока его отец заснет, и спустился вниз побыть с Клоди и Дереком. Малышка спала на расстеленном одеяле на полу гостиной. Дерек сидел на диване, но стоило только Стайлзу появиться на пороге, как он тут же вскочил на ноги и сжал парня в крепких объятиях. - Никогда не отпускай меня, - глухо проговорил Стайлз. - Не отпущу, - ответил ему Дерек. – Не отпущу. Однажды, Стайлз знал, «я люблю тебя» прозвучит для него.