Поскользнулся, упал, очнулся - гипс!

Глава 32. Огромный замок мрачным силуэтом возвышался впереди, она вздрогнула и постаралась отбросить все свои мысли. Тёмные глаза внимательно всматривались в четкие очертания и не находили ответа на свои вопросы. Касси уверенно зашагала ко входу. Ни одно окно не было наполнено светом и жизнью, словно она ушла на многие столетия и теперь вернулась проститься и от этого на языке разлилась какая-то горечь, предчувствие тупой иглой застыло в сердце и не никак не хотело его покидать. Перед Касси распахнулись двери, но ее никто не встретил, словно ее никто не ждал, она огляделась вокруг, дом приветствовал ее уютным холодным светом факелов, что тут же вспыхнули, вспыхнула и хрустальная люстра холла. Словно жизнь была тут совсем недавно, а теперь это лишь иллюзия ее. И от этого ей стало не по себе, с ним не могло ничего случится, ничего о чем бы она тут же не узнала. Она почти взбежала по лестнице, поворот, снова поворот и вот она в его спальне, распахивает двери и видит, его. Том спокойно стоит у окна и смотрит вдаль и молчит. Даже не поворачивается. — Том, — она зовёт, словно откуда-то издалека, зовет тягуче, пропевая все гласные и он медленно оборачивается и рассеяно на нее смотрит в ответ. Кассиопея замирает на пороге комнаты, он словно ее не узнает, взгляд его полон какой-то непонятной ей мысли и соскальзывает мимо нее, мимо ее лица, губ, глаз, мимо и почему-то насквозь. Так что дышать становится больно. Она смотрит в ответ и молчит, хочется что-то сказать, а сказать нечего. И она просто смотрит на него. — Ты пришла? Ты снова пришла? Сейчас особенно кажешься такой настоящей, не сном, — мужчина говорил шепотом, который пробирал до костей, и становилось страшно, ей давно так не было страшно, что бы замереть на месте и просто смотреть. Холод, всегда ее любимый холод вдруг стал врагом - обжигающим и колючим. — Том, милый, Том, пожалуйста, — она сделала шаг, потом два, потом разбежалась и оказалась у него перед глазами, остановилась в паре сантиметрах, чувствуя его дыхание на макушке и замерла. Словно сделать ещё один шаг она была уже не в силах, словно все шаги сделала и теперь, ей просто не чем шагать и не куда. Он смотрел на нее, а потом закрыл глаза и резко притянул к себе, обнимая за талию и выдыхая ей в шею. — Думал, что ты мне приснилась, думал, что с ума схожу и все это очередная иллюзия, навеянная мне этим замком, но ты живая, настоящая, ты моя, Касси. — Ты такой дурачок, Том, — она обнимала крепко его в ответ, и радостно засмеялась, разрушив всю атмосферу мрачного и холодного замка, рядом вспыхнули золотом люстра и замок словно действительно стал живым, разбуженным ее счастливым смехом, он наполнялся древней магией. Том нежно целовал ее в шею, спускаясь ниже, добираясь до самой кромки темно-зеленого платья, а Касси смеялась и целовала его в ответ, горячие руки и жадные губы и весь он. Она с трудом оторвалась от него. — Том, а что дальше? — А что ты хочешь дальше, Касси? Он мгновенно стал серьёзным и чуть отстранился, но из рук не выпускал. Аккуратно усадил женщину на кровать, и присел перед ней на корточки, так что бы видеть ее глаза в глаза. — А что ты можешь мне предложить,Том, если я и сама не знаю, что я хочу попросить. Она печально покачала головой, а он вдруг улыбнулся на несколько коротких мгновений становясь обычным мальчишкой, который по уши влюблен и этих мгновений Кассиопеи Блэк хватило на то, чтобы решится на новый шаг. На остальные шаги она решалась пожалуй, что слишком легко, но на этот ей требовалось все мужество и она решилась. — Ты можешь попросить у меня, что угодно и я постараюсь сделать все для тебя, а самое главное, ты похожа на кошку, которая это и так знает, так что же ты хочешь, Кассиопея? — Поцелуй меня ещё раз, пожалуйста, — и она закрыла глаза, и тот поцеловал, совсем никак до этого и как не целовал никто и никогда. Тепло пронзило сердце насквозь и стало так хорошо и уютно, она вдруг оказалась там где и должна была быть очень давно. — Я согласна. — На что? — Я согласна стать твоей женой, — она улыбнулась и легко рассмеялась, вглядываясь в его растерянное лицо. — Касси, — выдохнул он, поднял ее на руки и закружил по комнате. *** — Спасибо, мы можем идти, просто это действительно очень красиво, и я всегда работаю допоздна, не часто успеваю на закаты. — Пожалуйста, мне это вовсе ничего не стоило, Лиза, идем. Кованые ворота подчиняясь невидимым силам распахнулись. Лиза послушно сделала пару шагов, не глядя под ноги, Абрахас вздохнул и аккуратно взял ее за руку. Мягкий свет из окон струился золотистыми разливами между ветвей деревьев и Лизе казалось, что на где-то на необитаемом острове, там, где раньше ходили только боги и что это все просто сон. — Лао, подай нам ужин в сиреневую гостиную, — домовик понятливо кивнул. — Лиза, что ты хочешь на ужин? — Что? Она отвлекается от пейзажа и смотрит на него, словно впервые видит, в карих глазах отражаются отблески света из окон дома и Малфой отвечает не сразу. — Что ты хочешь на ужин? — О, это совершенно не важно, у меня нет никаких предпочтений, — она чуть улыбается, она знает, что в очень богатых домах выбирают заранее или даже составляют меню, но ей нет до этого никакого дела, и Лиза уверена, что Малфой в этом разбирается намного лучше, — полностью полагаюсь на твой вкус. — Что ж, тогда как обычно. — Абрахас, а мы можем немного погулять? — Девушка поворачивается всем корпусом и смотрит в его лицо, надеясь, что она не нарушила ничего из этикета и при этом ей очень хотелось, чтобы он разрешил. — Разве ты не устала? — Прогулка - это прекрасный вид отдыха, нет, если конечно ты против, то, — девушка развернулась и устремилась ко входу. — Лиза, — обгоняя ее, и вставая ее на пути, мужчина вглядывается в ее лицо очень внимательно, словно ищет ответы на вопросы, которые известны лишь ему, — я не против и сто лет не гулял просто так, ты не замерзла? — Нет, — сияющее лицо в ответ на все незаданные вопросы вслух и Малфой улыбается, как просто ее порадовать, и как становится от этого тепло, он невольно улыбается. — Тогда идем, покажу тебе основные аллеи, пройдем круг и вернемся, — предлагает он. — Давай просто пойдем и в ту сторону, там интереснее, а основные аллеи я смогу посмотреть одна, не отвлекая тебя, — Лиза улыбается ответ и тянет Малфоя за руку, она слишком восхищена садом и атмосферой, а еще слишком устала, чтобы все контролировать и теперь просто хочет в глубину сада, ходить по аллеям и маленьким тропинкам, которыми пользуются только свои. Они идут, сворачивают и снова углубляются в забытом Малфоем направлении. Вспыхивают фонари мягким светом вычерчивают неясные тени. — Когда я была совсем маленькой мама водила меня в большой городской парк в Лондоне, в маггловском Лондоне, — начинает молодая женщина и тут же осекается, лорды не любят разговоры про магглов. — Простите, — снова переходит на вы. — За что? — изумляется лорд, — я тоже был в нескольких парках Лондона, маггловского Лондона, — насмешливо копирует ее он, — слишком много людей и шумно. — У меня выросли крылья? — А, что, нет, просто, — Лиза смущенно опускает ресницы, — не думала, что лорды тоже бывают в маггловском Лондоне. — Не все, так что рассказывай дальше, — улыбается, не отпускает ее руки и они бредут, там, где он не был кажется никогда, Лиза рассказывает про их поход с мамой, а небо уже совсем гаснет и становится прохладнее, они сворачивают на тропинку. Девушка передергивает плечами, но продолжает идти и словно не замечает прохладу, потому что так и есть, она слишком увлечёна садом и историей. Абрахас же замечает, останавливает ее и словно из воздуха создает теплый плед, укутывая в него спутницу. — Спасибо, вовсе не стоило и, — ее перебивает лорд. — Лиза, мне вовсе не хочется, чтобы ты заболела, и нам пора, — он поправляет ткань, и в темноте серебристые глаза отражают темноту и становятся почти безграничными, утягивающими на свое бесконечное дно, и Лиза просто смотрит и смотрит и словно не может отвести взгляд, потом переводит его на руки лорда, оставшиеся на ее плечах, и краснеет, хорошо, что в темноте не видно. — Да, конечно, прости, — она смущена. — Тебе вовсе не за что извинятся, — голос Абрахаса негромкий, проникающий куда-то вглубь сада завораживает, он делает шаг, другой и заключает ее в объятья, пара мгновений и он переносит ее прямо на центральную аллею, там где они свернули. Лиза поднимает на него глаза, тепло рук словно проникает под кожу, и ей до ужаса не хочется ничего делать, просто стоять и смотреть в почти черное серебро глаз. Он медленно разрывает объятия и улыбается, берет ее за руку и ничего не говорит, идет по аллее. Она идет следом и тоже молчит и это молчание какое-то родное, уютное, она знает этого человека совсем ничего, но за этот вечер он стал ей ближе чем кто-то другой, кто знает ее совсем давно. *** — Ты такая, у меня слов нет, такая прекрасная, — была уже глубокая ночь и Валентина нежилась в объятиях мужа. Она улыбнулась, счастье разливалась по телу и спать не хотелось вовсе. — Стараюсь тебе соответствовать, и мне очень приятно, — она переплела пальцы, чуть царапнуло кольцо мужа, и почувствовала как он целует ее в шею. — Ты ведь хотела о чем то ещё поговорить, не только про счета, не так ли? — Да, хотела, — она меняет положение, чтобы видеть его лицо и становится серьёзной. — Что ты думаешь о человеке, по имени Том Реддл? — А я должен о нём думать? — Орион хмурит брови. — Ты меня прекрасно понял, — она даже не сердится, ей важно знать и спросить напрямую иногда и есть самый правильный вариант, если хочешь узнать ответ. — Если честно, любопытная личность, достаточно талантливый и своенравный, у него великое будущее, если направить его энергию в нужное русло. — И ты хочешь направлять? — Наверное, придется, поскольку я не могу сказать, что хочу, — он сделал паузу, — я лишь хочу чтобы никто другой не стал заниматься этим вопросом, поэтому придется самому. Я вас познакомлю, некоторые называют его Темным Лордом, но все это молодежь и ее глупости. — О, порой глупости молодёжи стоят целых цивилизаций, — протянула Валя, — слишком дорого обходится глупость, которую можно предотвратить. — Да, может ты и права, мы стали забывать, что нам жить в том мире, что построят наши дети. Но думаю, что нет смысла пока говорить об этом, пока это остается в определенных рамках. — Что ж, и еще, что ты думаешь о Тейлоре? И его браке с Медой? — А у них уже брак? — Орион фыркает, притягивает жену ближе, целует в щеку, потом в губы и совершенно не хочет отвечать. — Орион, — с большим трудом отрывается Вальбурга и укоризненно смотрит на него, ели сдерживая улыбку. — Да, моя дорогая, пожалуй, сегодня закончим ответы и вопросы к ним, есть дела намного интереснее, — он мурчит и растягивает гласные в словах, но все же останавливается, прежде чем поцеловать ее вновь. — Хороший парень, и Меде он подходит, но об этом уже завтра, — и не давая ей никаких возможностей целует, медленно, тягуче и до ужаса приятно, так что хочется растворится в его руках и глазах навсегда, и Валя растворяется, поддаваясь соблазну. Она не может устоять и не хочет, совсем не хочет, хочет слышать его голос, смотреть в его глаза и чувствовать как ее любят, и эта самая любовь наполняет ее до краев, проскальзывает в каждом движении мужчины, а она старается отвечать, отвечать так, что у Ориона тоже плавится взгляд и сердце и если влюбляться еще сильнее невозможно в собственную жену, то он сделает всё невозможное.