Spurned armastus

-Ты чего, малый? – усмехнулся Майский, ловко замаскировав свою секундную растерянность, а потом, сделав вид, что хочет положить на стоящий рядом столик фрукты, наклонился ко мне и прошептал на ухо: -Вот поэтому, наверное, тебя Танька-то и бросила… Неудачник.. Не тебе, не тебе с такой девушкой быть! – зло улыбнувшись, майор присел рядом и жестом пригласил остальных фэсовцев сесть рядом. Я поймал взгляд Рогозиной и указал глазами на Круглова, а потом снова вопросительно посмотрел на начальницу, которая счастливо улыбнулась и чуть приметно кивнула. Я заметил на руках у нашей самозабвенной парочки начальников кольца и ответил Рогозиной понимающей улыбкой. Майский неуютно заёрзал – молчание накаливало обстановку, и он уже едва держался, чтобы не выдать себя. Наконец, майор не выдержал: -Ребят, я это… Пойду лучше… У нас там ещё задержанных полная КПЗ! – когда Сергей вышел из палаты, народ расслабился и мы начали спокойно разговаривать. Круглов шутил, мы с Галиной Николаевной с улыбками наблюдали за тем, как дурачится её заместитель. Но вот пришёл врач и выгнал всех посетителей – я снова остался один, и смог, наконец, дать волю эмоциям… Меня уже давно начали мучить сильные боли. Врачи молчали, но я уже начал догадываться о своём диагнозе… Я остановил молодую медсестру, которая, как обычно, заскочила проверить меня и поменять капельницу: -Маш! -Да? – девушка смотрела на меня с нескрываемой жалостью. -Скажи мне мой диагноз! -Вы о чём? – она включила дурочку, - Я ничего не знаю! -Знаешь! У меня рак, да? -Откуда вы… - Мария осеклась, поняв, что проговорилась, - Да… Рак. Неоперабельная стадия, - тихо добавила она, а потом выбежала из палаты. Я остался наедине с собой. Рак. Страшное слово, страшная болезнь, способная безжалостно перечеркнуть целую жизнь… Меня словно окатило – возможно, чтобы смягчить боли, врачи начнут колоть мне наркотики. Я знаю, так делают – у моей матери тоже был рак, и ей тоже кололи эту… отраву. Медленную, убийственную отраву… Нет. Я не хочу умирать, как мама и как Лариса. Тогда у меня только один выход… Но кто согласится мне помочь? В палату вошла Амелина. Что ж, вот и ответ! -Оксан… -Да, Вань? -Можешь мне помочь? – неуверенно начал я. -Смотря в чём… - девушка остановилась, и подозрительно посмотрела на меня. Я поведал ей свою историю. Амелина в ужасе смотрела на меня: -Но это же… Нет… Я не смогу… Я накрыл своей ладонью руку девушки: -Сможешь! Если ты меня правда любишь… Я не хочу умирать также, как они! Оксана, решившись, ответила мне слабым кивком. Я улыбнулся. На следующий день… -Вань, ты уверен? Может, не надо? – Оксана дрожащими руками держит шприц, и в растерянности смотрит на меня. -Надо… Погоди, - я достал запечатанный конверт, - Передай это нашим после всего… Хорошо? -Да, хорошо, - девушка забрала письмо. -Вкалывай! – сказал я, после того, как конверт исчез в сумочке Амелиной. -Как… Сразу? Прямо сейчас? Я не смогу… Я же своими руками тебя… - Оксана снова задрожала. -Сможешь! Ты просто избавишь меня от мучительной смерти… Вкалывай! – подбодрил я коллегу. Амелина вколола мне весь шприц, а потом, отбросив его, зарыдала. Я погладил девушку по руке и закрыл глаза… -Она просто заснёт… - слышится мне голос ветеринара из далёкого детства. Я смотрю на свою любимую собаку, контуры которой расплываются – мои глаза полны слёз. Умный взор собаки медленного угасает, и врач говорит: -Ну, вот и всё. Вот и всё, Тихонов… Теперь ты встретишься со всеми, кого потерял. Кроме Тани… Жизнь кончена