Сны под Рождество

Ну, как, Китти, хочешь жить в Зазеркальном доме? Интересно, дадут тебе там молока? Впрочем, не знаю, можно ли пить зазеркальное молоко? (Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье»)

Когда самолет сел, Шерлок спустился по трапу и наконец-то посмотрел в сторону Майкрофта. Тот кивком указал на машину. Джон и Мэри почему-то не сделали попытки подойти — видимо, растерялись окончательно. Пока машина разворачивалась, Шерлок смотрел через тонированные стёкла на Джона, но потом выпрямился и уставился в одну точку. И так он чувствовал себя по уши в дерьме. Шерлок не собирался говорить в машине о делах, но ожидал, что брат велит шофёру поднять перегородку. Однако Майкрофт решил молчать, пока младший не заговорит первым. Даже если он заговорит наутро. Шерлок не выдержал как только оказался в квартире брата и спросил: — Какой план? А или B? — C. И тебе придётся его придумывать вместе со мной. — Майкрофт не глядя, отработанным годами жестом, убрал зонт в подставку. — Я успел только то, что успел. Как нам выкручиваться — пока ещё не знаю. Но на всё у нас не больше двух недель. Раздевайся. Надеюсь, не надо приставлять к тебе охрану? Если сбежишь на Бейкер-стрит, то сильно осложнишь ситуацию. — Я не сбегу. А С — это что именно? Возник какой-то форс-мажор? — Шерлок повесил пальто на вешалку. — У тебя тут есть во что переодеться? Я хочу в душ. Смыть с себя... — В спальне, — коротко бросил Майкрофт, проигнорировав пока вопрос про форс-мажор. У него на кровати лежала новая одежда: бельё, халат, рубашка, брюки. Всё в упаковках. Конечно, подходящего размера. И галстук — дорогой, очень дорогой. Шерлок выглянул из-за двери в спальню буквально через пару секунд. — Спасибо. Но ты ведь знаешь — я не ношу галстуков. Побывав в ванной комнате, он, против обыкновения, сразу оделся. Простыня во дворце уже не казалась забавным воспоминанием. Пока младший принимал душ, Майкрофт успел облачиться в спортивные брюки и футболку. Он решил не столько шокировать Шерлока, сколько заставить его забыть о некоторых печальных обстоятельствах. Пусть уж лучше иронизирует и пытается поддеть, чем размышляет о трудностях перевода эмоций доктора Уотсона на простой человеческий язык. Когда Шерлок нашёл брата на кухне, тот уже достал сыр и нарезал ананас. — Я могу догадываться, зачем мне может понадобиться галстук, но явно не скоро, — заметил Шерлок. — Ну, когда-нибудь ты повзрослеешь и начнёшь носить галстуки. Считай это подарком с прицелом на будущее. — Так что за план С, брат? — Шерлок стащил с тарелки ломтик сыра. — План С… Всех удивить и напугать достаточно для того, чтобы тебя немедленно развернули назад. Другого варианта не было, ОНИ оказались очень подозрительными. Мне даже пришлось заявить им, будто мне совершенно всё равно, что с тобой в результате станет. За два дня я успел только подготовить появление милого покойника на всех экранах страны… — Мориарти?! — … так, чтобы было невозможно вычислить мою причастность. Это всё, что я успел, Шерлок. За две недели нам надо придумать, откуда он взялся, и уничтожить его так, чтобы никто не сомневался, что без тебя это было бы невозможно. Беда в том, что на самом деле он всё-таки мёртв. Садись за стол. Даже если бы Шерлок и не хотел, ему пришлось бы сесть. — Майкрофт! — только и мог сказать он. Конечно, брат мог убедить ИХ, что ему всё равно. Наверняка ему припомнили Шеринфорда. Идиоты. Можно подумать, Майкрофт имел какое-то влияние на кузена. И ситуация там была совсем иной. Шерлоку нужно было что-то сказать, но он только мрачно смотрел на брата. Мориарти — это уже совсем от отчаяния. — Я очень тебя подвёл? — У меня к тебе две претензии. Конечно, это мелочи, но внимание к мелочам — основа всего, и я думал, что ты усвоил это наконец. Во-первых, садясь в самолет, ты на меня даже не посмотрел. Я, конечно, понимаю, что ты не сомневался в моей способности вытащить тебя из любого дерьма и знал, что мы скоро увидимся, но остальные могли обратить на это внимание и что-то заподозрить. А просто нежелание даже посмотреть в сторону старшего брата и сказать хоть какую-то колкость — всё-таки перебор в данном случае. И второе — ты застрелил Магнуссена. Мы так не договаривались. По-хорошему, они вообще никак не договаривались, но Майкрофт всем своим видом давал брату понять, что планы ясны, и они молчаливо сошлись на том, что действуют сообща, как всегда. И вдруг такая неожиданность. Шерлок почти в отчаянии обхватил ладонями голову. — Я совершенно не видел выхода. У меня не было времени сориентироваться. С этим якобы хранилищем информации он нас, конечно, надул. Мне нужно было догадаться, что он давит на жертв просто наглостью. Майкрофт прислонился к краю рабочего стола и скрестил на груди руки. — Ты ведь понимал, что я не стану пить этот ваш пунш? И что простой анализ моей крови подтвердит, что мы с тобой действовали заодно — на случай, если понадобится такое подтверждение. А так мне пришлось, наоборот, прибегнуть к массе ухищрений, чтобы избежать анализа крови и не дать понять, что я был в курсе твоей авантюры. Тебе всего лишь надо было отступить, Шерлок. Бывают неудавшиеся операции, но тебе бы, по крайней мере, не грозила эта ссылка. Я ведь предупреждал. — Джон требовался мне как свидетель, — понурил голову Шерлок, — к тому же я был уверен, что архив существует, но Магнуссен сыграл на моих эмоциях, вывел из себя. — Он не хотел больше ничего пояснять, только машинально потёр над скулой — там, куда раз за разом Магнуссен щёлкал Джона по лицу. — Ты был прав: привязанности только мешают. — Я всегда прав. Но к сожалению, один раз привязавшись, уже невозможно... отыграть назад. У тебя тоже не получится. — Я так понимаю, Мориарти хотят ликвидировать? — Нам придётся его ликвидировать, где ж я тебе его живым возьму? — усмехнулся Майкрофт. — Труп подготовить — ещё куда ни шло, но найти за две недели живого двойника даже я не смогу. — Мне нужен день на отдых — потом будем думать. — Отдыхай. Коньяк, виски? — Коньяк. — Завтра я велю купить мяса и каких-нибудь... бисквитов. Пока только сыр и ананас, прости, я не мог наполнить холодильник к твоему приезду заранее, это вызвало бы подозрения. Шерлок посмотрел на странный натюрморт на столе и подумал: а что вообще брат ест у себя дома? — Попроси Антею что-нибудь привезти. Я ведь теперь официально живу у тебя. Майкрофт достал бокалы, протёр полотенцем и налил коньяк. — Я давно не ел, и меня развезёт, — предупредил Шерлок. — А сигареты у тебя есть? — Ты из меня буквально веревки вьёшь. Сигареты в правом ящике. Услышав такое заявление, Шерлок вдруг улыбнулся и полез за сигаретами. Глядя на его улыбку, Майкрофт решал, не добить ли младшего прямо сейчас ещё одной вопиющей странностью или подождать? Но другого такого случая просто не представится. — Может быть, сделать чай? — Чай? — Шерлок пожал плечами, закуривая. — Почему бы и нет? В чай можно было добавить коньяк, что стало бы хорошей альтернативой возлиянию на голодный желудок. Старший Холмс всегда пил чай без молока. Это вызывало постоянные подколки его «работодателей» и было единственной темой, на которую он позволял с собой шутить. Об этой привычке брата Шерлок доподлинно знал с самого детства. Ребёнком он тоже пил без молока, но потом, наперекор старшему, начал пить согласно традиции — и привык. Кофе Майкрофт пил исключительно чёрный, и никогда не водил в свою квартиру гостей. И когда он достал самый обычный пакет молока, Шерлок опешил. Даже заглянул в холодильник через плечо брата и убедился, что там практически пусто. Размышляя, откуда вообще это молоко взялось и для кого оно предназначалось, он задумчиво налил его в чашку, добавил чай. Он пил и таращился на Майкрофта, как последний идиот. И когда в голове всплыла собственная фраза «я подумал: может, ты рыбку завёл» он выпалил: — У тебя кто-то есть? — Не до такой степени, чтобы приводить в свою квартиру и поить чаем, — последовал спокойный ответ. — Кхм! — Шерлок чуть не поперхнулся. — А степень всё-таки есть?.. Чёрт, я не о том... Мысли у него спутались. — Это для меня? — Ты не в форме, Шерлок. Ты мог бы сделать вид, будто решил, что я предвидел всё заранее. Это неправда, но мне бы польстило. Да, молоко для тебя. Когда после университета ты приехал в Лондон, я купил пакет к чаю. Но ты остановился в гостинице... Через два месяца срок годности у молока закончился, и я его выкинул. И весь вечер, открывая холодильник, понимал, что мне чего-то не хватает. Тогда я купил ещё один. Я меняю молоко каждые три месяца. Правда, за эти годы ты так ни разу и не выпил у меня чаю, но могло же оно в конце концов пригодиться... вот, собственно, пригодилось. Так что пей спокойно — оно исключительно для тебя. Шерлок вытащил вторую сигарету из пачки. — Я же глупый младший брат?.. В эту фразу он вложил сразу несколько значений. И воспоминания об упрёках, слышанных в детстве. И собственное ощущение, что он просто идиот. Сделав пару затяжек, он зажмурился, зажал пальцами переносицу и втянул носом воздух, борясь со странным жжением в глазах. — Между прочим, я никогда не говорил, что ты глупый. — Майкрофт придвинул к нему тарелку с сыром и отвёл взгляд. Такой реакции он не ожидал. — Ты сам сочинил для себя эту сказку, и сам в неё поверил. Да, ты младший, и семь лет — это много, особенно в детстве. Я ведь тоже был ребёнком, Шерлок. Но я давно вырос. И ты повзрослеешь, когда перестанешь обижаться на очевидные вещи. Я старше тебя на семь лет. И когда тебе исполнится шестьдесят, я всё равно буду старше тебя на всё те же семь лет. Шерлок аккуратно затушил окурок. В метро он привёл Джона к вагону, который уже давно разминировали, а находился там учебный муляж с тумблером... Майкрофт даже не спросил, за каким чёртом он вообще понадобился... Шерлок тогда очень пафосно и театрально извинялся. Джон на минуту поверил — лучшее доказательство, что за прошедшее время он многое успел забыть. Он ведь прекрасно знал, что Шерлок совершенно не умел просить прощения и никогда этого не делал. Но сейчас он посмотрел на Майкрофта и сказал: — Прости меня. — Я продолжу покупать молоко, — невозмутимо ответил тот. — Теперь ты знаешь, что оно есть. Он понимал, что будет дальше: Шерлок проживёт тут отведённые две недели, не захочет, скорее всего, спать на диване в кабинете и сразу займёт вторую половину братской кровати, станет донимать по ночам разговорами. Молоко придётся покупать каждый день, холодильник наполнится едой. Потом они вдвоём «уничтожат» Мориарти, причём максимально изощрённым способом. «Работодатели» проявят здравый смысл и немного милосердия, позволив младшему Холмсу остаться в Лондоне, и тот вернётся на свою Бейкер-стрит. Потом у Джона родится дочка, Шерлок будет вынужден выслушивать всякую ерунду про пелёнки и газики, пока самому папаше это не надоест до чёртиков... О чём думает Майкрофт, Шерлок редко мог определить, но сейчас он смотрел на брата и чувствовал его недоверие. Майкрофт не верил, что отношения изменятся. Это неприятно задевало, хотелось всё обдумать, но сейчас голова не работала. В результате Шерлок выпил чаю — с сыром. Потом коньяку — с ананасом. Состояние у него было примерно такое же, как после того раза, когда он поймал собачий глюк. И от того, чтобы пустить при брате слезу, его спасло только воспоминание, что при тогдашней давней истерике присутствовал Джон. Спать легли рано, часов в десять вечера. Майкрофт тоже устал, но у Шерлока после коньяка буквально закрывались глаза. Он безропотно согласился на диван и даже, кажется, сказал спасибо за подушку побольше. Майкрофту стало его совсем жалко. Но он не был уверен, что младший не проснётся через час или полтора. Майкрофт лёг, погасил ночник и начал отсчитывать время — ошибся или нет? Запасное одеяло лежало справа в ногах, подушку Шерлок наверняка принесёт с собой. В детстве, когда ему снились страшные сны, он приходил к старшему брату в спальню со своей подушкой. Майкрофту нравилось убеждение Шерлока, что старший брат — надёжная защита, и был велик соблазн попугать его на ночь специально, чтобы приходил почаще, но этот соблазн так соблазном и оставался. Майкрофт не мог определить, спит брат или нет, но он дал ему полтора часа на сон после коньяка и ещё час с четвертью на то, чтобы накрутить себя до состояния «ну и пусть будет смеяться — всё равно приду». Уснул Шерлок и правда сразу — просто отключился. Но и проснулся быстро — через час примерно. Ему банально захотелось в туалет. Вернувшись, надеялся вновь уснуть, улёгся поудобнее... и стал буравить взглядом силуэт шкафа. Дверь в спальню была закрыта, не было причин сомневаться, что Майкрофт дома, спит, но Шерлоку казалось, что там никого нет. Спящий человек производит, на самом деле, немало шума. Он ворочается, сопит, всхрапывает, причмокивает... Джон вот причмокивал во сне, когда его пытались разбудить. Ну вот и всё. Раз подумав о Джоне, Шерлок больше не мог думать ни о чём другом. Ворочался, лупил подушку кулаком, то пытался её приплюснуть, то взбивал опять. Потом простыню поправлял, которая под ним вся сбилась. В спальню Майкрофта он вломился, как слон. Было уже совершенно всё равно, спит брат или не спит. Но тут же — с подушкой в одной руке, с одеялом в другой — Шерлок застыл на пороге. — Я ставлю кондиционер на плюс пятнадцать, но если хочешь, можешь увеличить, — сказал Майкрофт, отметив, что борьба Шерлока с диваном длилась даже меньше часа. Тут только Шерлок почувствовал, что в спальне холодно. Мало брату диет, он ещё и замораживает себя. «Ледышка». Бросив подушку в изголовье, он расстелил одеяло, а потом прибавил температуру до двадцати. Лёг спиной к брату, сначала скукожился, натянув одеяло почти на голову. Потом выпрямился, а ногам что-то мешало. Шерлок включил ночник — Майкрофт всё равно не спит (а судя по голосу — и не спал). В ногах обнаружилось второе одеяло. Шерлок молча отнёс своё на диван, вернулся и сел на кровать. — Ты был уверен, что я приду, да? — спросил он мрачно. — Не был, — соврал Майкрофт. — Но вероятность оценивал достаточно высоко. Плохой сон может присниться в любом возрасте. — Ты не спал. И ты слышал, что я не спал. Шерлок лёг, укрылся и повернулся носом к Майкрофту. — Мне страшно, — признался он. — Поживи тут подольше. Я постараюсь не давить. Очень постараюсь. — Я не знаю, что мне делать, Майкрофт. То есть глобально не знаю. — Вопрос в том, что ты хотел бы получить в результате? — То, что я хотел бы, уже не получу. Никогда. Майкрофт?.. Три года назад нам обоим пришла в голову одна и та же мысль. Но я не помню — почему. Почему мы решили, что Джону лучше не говорить правду? — Мы не хотели, чтобы он знал, что ты работаешь на... меня, — ответил Майкрофт. Собственно, ответа на вопрос у него не было. Он сказал первое, что выглядело мало-мальски разумным. Шерлок тогда принял это решение, а он лишь сделал так, как хочет брат. — Но мы могли бы сказать, что я скрываюсь где-то, что со мной всё в порядке и я вернусь, когда будет можно. То есть я мог бы сказать... через тебя. Я понимаю, почему всё сложилось как сложилось. Но я не знаю, что делать дальше. «Бедный ребёнок, — подумал Майкрофт и тут же оборвал себя: — Чёрт, я становлюсь сентиментальным». — Могу я спросить, Шерлок, а что именно ты имеешь в виду под словами «понимаю, почему всё сложилось как сложилось»? — Я понимаю, почему Джон не смог меня простить. — Ты думаешь, он не смог простить? Мне не кажется, что причина в этом. Шерлок заворочался, загородил ночник головой. Майкрофт видел теперь только чёрный силуэт. — А в чём? — Ты затянул с прелюдией. — Ты о чём? — Ну, прелюдия бывает не только в музыке. Смотри, Шерлок: вы встретились, он тебе понравился, ты его заинтересовал, потом он спас тебе жизнь, потом вы стали друзьями. Это всё — «ухаживания». У Джона практически не было от тебя секретов. В отличие от тебя: ты скрывал многое, напускал таинственность. Ты выбрал для себя форму, определённый образ, и стремился соответствовать ему, ты подогревал его интерес к себе, его привязанность, если хочешь... Это уже началась прелюдия. Потом ты исчез из его жизни. Ты знал, что он тяжело это перенёс... и тебе это льстило. Но прелюдия, Шерлок... она не прервалась у тебя, ведь ты знал, что исчез лишь на время. И ты себя все эти два года держал в состоянии прелюдии. Тебе это нравилось, ведь прелюдия сама по себе ничем не хуже... катарсиса. Практически, ты был уверен, что катарсис произойдёт, когда ты вернёшься. А у Джона... дело даже не в том, что он не знал правды. Для него в любом случае два года были бы слишком долгой прелюдией, он... проще устроен. И он нашёл себе новый объект приложения эмоций. Простить? Да, он простил. Он не обижен. Но место на данный момент занято. И вот тут — моя вина. Увы. — Я понимаю, почему место занято! — Шерлок развернулся и ударил кулаком в подушку. — Но я же видел, что он ревновал к Джанин. Он явно испытывал облегчение от того, что женится. Он даже позволил себе то, чего раньше не позволял. По идее, наличие у меня подруги должно было ещё больше успокоить его. Я понимаю, что он не может бросить женщину с ребёнком, кем бы она ни была. Но он иногда ведёт себя так, как будто я чужой человек. Совсем. И, мне кажется, он испугался того, что я убил Магнуссена. Но ты-то в чём себя винишь? — У тебя никогда не было друзей, Шерлок. Так же, как и у меня, конечно. Но что бы ты ни говорил, ты всегда знал, что один друг у тебя есть и что он тебя любит — твой брат. И это по моей вине ты привык к мысли, что человек, который любит, любит несмотря ни на что. Собственно, так и есть... но ты перенёс представление об этом на Джона. Но тут есть два нюанса. Во-первых, кто тебе сказал, что он тебя любит? Это ты так решил за него, а у него с любовью вообще сложно... зато он умеет привязываться, да. А второе — прости, Шерлок, но ты подсознательно всегда сравниваешь себя со мной. Не напрягайся, в этом нет ничего обидного, честное слово, я тоже себя с тобой сравниваю. Но только Джона не надо сопоставлять ни с собой, ни со мной. Он — другой. Мы думаем быстрее, но мы ещё умеем терпеть и ждать. Он вообще не умеет ждать. Но ты-то умеешь. Майкрофт подвинулся поближе и осторожно погладил брата по голове. — Ты ни в чём не виноват, Маугли. Но и обижаться на Джона нет смысла. Ты всё равно не сможешь разлюбить. Просто жди. Когда-то до него дойдёт, что ты ему нужен. Шерлок растерялся, услышав своё старое прозвище. В детстве они играли в «Книгу джунглей». Маугли вечно влипал в разные истории. У братьев не было никого на роли Багиры или Балу, потому что Шерлок сразу выбрал из всей компании Каа. Каа был мудрым. Опасным, конечно, но уж точно не для Маугли. Зато он знал вообще всё на свете. Уж если бежать к кому-то за советом — так к нему. Внешне Майкрофт не слишком походил на питона, особенно в отрочестве и юности, и Шерлок придумывал, что его Каа вечно кого-то переваривает. — У тебя очень глупый Маугли, о Каа. — Шерлок поддержал даже не игру, а воспоминание об игре. — Ну нет, совсем не глупый. Уже не лягушонок... но ещё волчонок. Но Маугли скоро станет совсем взрослым волком, сильным и независимым. Шерлок закрыл глаза, слушая голос брата. Наверное, когда-то давно он выбрал для него роль питона ещё и оттого, что когда Майкрофт не ругал его, не учил, не подшучивал, а говорил вот так размеренно, мягко, становилось сразу спокойно и «Маугли» чувствовал себя под защитой. Вот и сейчас казалось, что не всё так плохо, хотелось расслабиться и ни о чём не думать. Хотя бы не думать о «белой обезьяне». И Шерлок решился на откровенность. — Понимаешь, Балу может впасть в маразм, стать самодуром. Багира может найти себе другую компанию, загулять по весне с самкой. Каа — это такая константа, в том смысле, что он... всегда прав. — Шерлок усмехнулся и тоже придвинулся ближе. — Ему положено, он такой сам по себе мудрый. А волчонок вредный и непослушный… Ты правда мне всё это время молоко покупал? — Правда. Но если ты об этом когда-нибудь расскажешь даже родителям, увидишь наконец по-настоящему разгневанного питона. — Почему? Майкрофт понадеялся, что Шерлок спрашивает не всерьёз, а просто начинает по привычке поддразнивать. — Потому что я так хочу, Маугли. — И Каа может проглотить Маугли? — Шерлок улыбнулся. — Я, конечно, не скажу, о Каа, если ты не хочешь. — Вот ещё, глотать всякую... всякое тут! Но Каа может задушить Маугли! — ответил Майкрофт, как в детстве. Обычно на это ему отвечали «Если догонит!» — Может, но Маугли теперь поборется. — Глупый волчонок, кто же борется с питоном?.. — Скажи, мудрый Каа, Маугли занимается в жизни не тем? — спросил Шерлок, открывая глаза. — Думаю, если бы ты занимался не тем, — сменил тон Майкрофт, — то твой самолет сегодня не развернули бы. Оцени мою откровенность, потому что обычно я такого не говорю. — Оценил. Каа вообще очень скуп на похвалы... — но тут Шерлок не выдержал роль. — До чего же мне всё-таки муторно на душе, Майкрофт. Опять этот Джон! Господи, да сколько можно? — Это пройдёт. В первый момент всегда муторно, потом учишься... фильтровать. Поживи у меня, я серьёзно. Через какое-то время он сам начнёт тебя искать. — Да не в этом дело, Майкрофт. Я не сомневаюсь, что он начнёт меня искать. Только вот зачем? — Зачем ему? Или зачем тебе? — последовало осторожное уточнение. — Обоим. — Ну, зачем ему, ты и сам понимаешь. Зачем ему всё это было нужно с самого начала? С тобой не скучно, скажем так. А с этой... с женой ему скоро станет скучно, вот увидишь. Ну а тебе... — Думаешь, дело только в адреналине? — Ну, не только. Он был один, чувствовал пустоту. Потом появился ты. Необычный, не такой, как все. Умный. Загадочный. И хороший объект приложения заботы, ответственности. Потом он к тебе привязался. Кроме потребности в адреналине у него есть банальное стремление быть кому-то нужным. — Ну да... Ничего, мудрый Каа, — вздохнул Шерлок. — Мы найдём дохлого шакала, всё наладится, волчонок поумнеет и будет тебя слушаться и пить молоко. — Не смеши меня. Но если волчонок станет прислушиваться к питону чуть внимательней и вот на столечко меньше кусаться — это уже будет большим подарком. Знаешь, однажды отец попенял мне, что я неверно выбрал себе персонажа. А когда я сказал, что ты сам меня назначил на роль питона, он сказал «мне очень жаль, Майкрофт». Я был в недоумении, мне ведь так льстила моя роль. — А кем ты должен был быть? Ракша Сатана у нас есть, ещё какая. И отец-волк тоже. — Ну, на Ракшу я уж точно никогда не претендовал. В детстве я не понял, что он имел в виду, а потом забыл. Я спросил его об этом — ты будешь смеяться— в это Рождество. Как чувствовал... — И кого он имел в виду? Не Акелу же? Он очень... депрессивный. — Отец сказал: «Я имел в виду, что было бы лучше, Майкрофт, чтобы мальчик чувствовал в тебе не только советчика, но и вожака. Не только использовал бы, но и любил». Так что да, Акелу, очевидно. — Акела — ходячий символ. Человек победил законы джунглей, и всё такое. Акела не смог заткнуть Шер-Хана, когда тот навязывал стае свои порядки. Нет. К тому же Маугли Каа любил. — Не думаю, что любил. Просто не боялся. Мне, кстати, рассказывали, что есть мультфильмы, в которых Каа — злобное мерзкое существо. — Да, у Диснея. — Господи, ты смотрел мультфильмы? — Втайне. После ток-шоу, которые Шерлок иногда смотрел, когда нечем было занять мозги, Дисней казался шедевром из шедевров. — Когда мне сказали про злого Каа, я порадовался. — Почему? Майкрофт проигнорировал вопрос. — Как ты думаешь, если я сейчас позвоню Антее и велю прислать дюжину пирожных, она поверит, что это для тебя? — Антее утром позвони, пусть спит. Нормальная еда — это завтра. И пирожные тоже можно. Или нет... не будем тебя соблазнять. Я и без сладкого обойдусь. Главное — молоко есть. — Договорились. Всё равно тебе завтрак надо будет заказывать. Майкрофт обычно завтракал не дома. И тут же подумал, что на службу придётся ехать с утра и оставлять брата одного. Или не ехать и обговорить дальнейшие действия? — Ты позавтракаешь со мной? — словно в ответ на его раздумья спросил Шерлок. — Нам ведь ещё нужно всё обсудить. Майкрофт думал, что брат попросит его остаться на весь день, но, видимо, тот начал приходить в себя раньше, чем ожидалось. Тем лучше. Хватит на сегодня сантиментов. — Позавтракаю, если ты проснёшься в семь. В девять самое позднее мне надо быть на Даунинг-стрит. Вернусь к ланчу — надеюсь. Будешь обыскивать квартиру — не комкай полотенца, прошу тебя, иначе сам будешь потом складывать их заново. — Зачем мне её обыскивать? — пожал плечами Шерлок. — Искать по углам конфеты? — У меня нет конфет по углам! И не надо вот только... Остаться одному на четыре часа в моей квартире, где точно нет ни микрофонов, ни камер, и не попытаться её осмотреть? Не разочаровывай меня, брат. — Я, кстати, могу выходить из дома? Мне нужно связаться кое с кем из знакомых хакеров. И мне понадобится мой ноут. Майкрофт взвесил всё, прежде чем ответить. — Выходить можно, конечно, но давай подождём до того момента, когда мы всё-таки составим план действий. Я бы не хотел, чтобы твои знакомые хакеры слишком много накопали. Ты ведь понимаешь, что реально они нам не нужны, скорее наоборот? — Нет-нет, копать буду я. Мне просто нужны кое-какие левые программы, которые защитят мой ноут. Я далеко уходить не буду, сделаю пару звонков и встречусь где-нибудь не слишком поблизости, но на нейтральной территории. Когда ты придёшь на ланч, мы поговорим. И вообще у тебя будет потом рабочий день на дому. — Ладно. Но не пытайся оторваться от охраны. Они не будут навязчивы. Спокойной ночи. Проснувшись в семь утра, Майкрофт обнаружил, что хитрый план, если это, конечно, был план, сработал: он попытался осторожно высвободить руку, на которую во сне навалился Шерлок, но тот замычал и навалился ещё сильнее. Разбудить было бы самым правильным, но Майкрофт не смог. Стареет он, что ли? Надо было заказать вчера пирожных, и чего он постеснялся? Размышляя, Майкрофт задремал. В девять часов вновь зазвонил телефон. Майкрофт чертыхнулся и отключил звук. Покосился на брата. Притворяется, что спит. И вот чего вестись на эти игры, спрашивается? В десять минут десятого телефон начал вибрировать — исправно раз в минуту-полторы. Шерлок всё ещё лежал с закрытыми глазами, но уже еле сдерживал улыбку... и, подумал Майкрофт,— вполне естественные потребности . В половине десятого из ящика прикроватной тумбочки донеслось «боже, храни королеву». — Извини, на этот звонок я должен ответить. Он выполз из-под навалившегося брата, вынул из тумбочки другой телефон и ушёл с ним в кабинет. Шерлок не удержался и прыснул. Даунинг-стрит подождёт. И «лучшие друзья» тоже обойдутся пока. Тем более над столицей сгустилась зловещая тень Джима Мориарти. Шерлок, потянулся, зевнул, быстро сбегал по соседству, вернулся и устроился поудобнее. Вставать он пока не собирался.