Проклятие рода Баскервилей

Который повествует о том, что никогда не войдет в рассказы доктора Ватсона Мы принимаем ванну. Шерлок и я. Ничего романтического в этом обычно нет. Никаких полотенец цвета лаванды, флаконов с ароматической водой и свеч. Все очень обыденно. Кругом, как всегда, валяются предметы туалета, в том числе интимного; пол покрыт пеной и лужицами воды, а мой друг и любовник, удовлетворенно обняв меня сзади и положив голову на бортик ванной, отдыхает. Мокрые волосы в живописном беспорядке падают на лоб; на лбу и над верхней губой капельки пота. — Остается много невыясненных деталей, — задумчиво сказал я. Как всегда, он понял меня с полуслова. — Ты имеешь в виду дело о Призрачном Псе? — Именно. — Что тебя интересует? — Ну например, — я поудобнее разместил голову у него на груди, — зачем Степлтон попытался и из Генри сделать оборотня? Он мог бы продолжать с ним встречаться, влюбить его в себя и таким образом завладеть наследством. Из пены поднялась рука с длинными пальцами и оживленно зажестикулировала. — Ты правильно отметил, что движущим фактором всех действий археолога была именно жажда наживы. Хотя, я не исключаю, что какие-то чувства он все же испытывал к нашему баронету. Степлтон хотел как можно скорее сделать Генри оборотнем потому, что ему нужен был препарат, без которого наступала ломка, а со смертью поставщика Селдена вероятность его добыть сводилась к нулю. Это же не горчица в супермаркете, тут нужна химлаборатория, новые финансовые вливания и хороший специалист. — Но почему он убил Селдена, если тот был ему так нужен? — Джон, он не хотел убивать паркурщика! Этот юный гений обладал скверным характером, по словам свидетелей. Они могли поссориться из-за денег (ведь после смерти дядюшки новый оборотень платил ему мало), из-за направленности работ. Вещество, остатки которого были в рюкзаке Селдена, являлось как раз антидотом, препаратом от оборотничества, археологу он был не нужен, а парень мог захотеть его продать кому-то. Все это догадки, конечно. Справедливо то, что оборотень, конечно же, сразу пожалел о смерти юноши. Мысль каким-то образом привлечь наследника засела в нем давно, иначе бы он не нанес Генри рану еще в аэропорту. — Мда… Как всегда, идеальных преступлений не бывает. Человеческий фактор! — глубокомысленно добавил я. — Ознакомившись с оборотной стороной манускрипта, я и подложил с помощью Бэрримора нашему баронету нож-чинкуэду, купив ее на аукционе за огромные деньги. Я одолжил их у брата. Кстати, сэр Генри уже компенсировал мне эти сто тысяч фунтов… — Как! — я чуть не расплескал оставшуюся воду. — Так это ты… — Ну конечно, Джон! — мягко подтвердил детектив. — Согласно всем этих старинным источникам, только серебро может победить монстра. Эксперименты проводить было некогда, да и оборотни не полисмены — на каждом углу не стоят. С пулями, — уж прости, что я шутил во время драки, — вышла проблема. Их крайне тяжело изготовить из-за мягкости материала. Ты бы видел, КАК смотрели на меня знакомые оружейники, когда я обращался к ним за спецзаказом. Наконец, один вызвался изготовить, но на это нужно было время, а его у нас не было. Спасибо Степлтону, после разговора с коридорным, когда оборотень назвался моим именем, я понял, Джон, что недооценивать такого великолепного противника нельзя. Я купил нож и, накануне схватки, вечером рассказывал вам всем и наследнику, что это оружие — лучшая защита. С помощью Бэрримора уговорил его привести в порядок оружейную коллекцию. Ну, а после… Генри и сам чувствовал, в чем его спасение. Хотя, признаю, в последний миг все висело на волоске. Прекрасно, что все хорошо закончилось; не уверен, что даже прибывшие на подмогу полицейские могли бы остановить Существо. Единственное, что меня беспокоит — это пропажа кольца с веществом. Ни у оборотня, ни на теле Лоры его не нашли. Хотя кое-какие версии по поводу его местонахождения у меня есть… Кстати, что там сэр Генри? — Передает тебе привет. Они с Мортимером отправились на новой яхте наследника в кругосветное путешествие. Художник каждый день делает его наброски — то джемом, то соусами. Думаю, эта поездка окончательно излечит бедного Генри от всех этих мрачных событий. — Надеюсь, — фыркнул мне в спину Шерлок. — Как жаль, что я не Крис Мортимер, — задумчиво говорю я, смотря на одну его сильную и изящную ногу, томно откинутую на бортик ванной. Вторая скрыта где-то в пене воды. Руки обнимали меня спокойно и бережно. — Друг мой, еще в начале наших отношений я говорил, что моногамен, — лениво отвечает Шерлок, — и потом, у него теперь есть Баскервиль. — Я о другом. О красоте твоего тела, Шерлок. Как жаль, что я не художник. Я бы рисовал тебя каждый день. Лицо. Руки. Ноги. Ну и… хм… все остальное! Я начинаю ощущать напряжение его члена и улыбаюсь. — Томный секс в ванной? Это то, чего ты правда хочешь? — На самом деле я хочу есть! Этот капризный тон бывает только в особенные моменты. Я отвечаю подчеркнуто серьезно: — Чай? — О, да! И ванильные сухарики! — Разумеется! — И сэндвичи с острым сыром! — Конечно! — моему терпению нет конца. — Ты знаешь, что я люблю тебя? — произнес он своим самым серьезным тоном. — Ты говоришь это, чтобы не мыть посуду. — Конечно. И это всегда срабатывает. — Пошли. — Пошли. А потом я поимею тебя на кухонном столе. — Что?! — Я говорю, вода совсем остыла.

***

Где-то в центре Лондона — Возьмите это и исследуйте, — как по волшебству, на ладони человека в очень дорогом костюме очутилось пропавшее полупрозрачное кольцо с силуэтом собаки. — Видите, вот тут оно поворачивается. Внутри около двух граммов вещества. Возможно, это окажется перспективной разработкой для наших военных. — Хорошо, мистер Холмс. Человек берет из рук начальника украшение, прячет его в контейнер и уходит, осторожно прикрыв за собой дверь.