***
Самой трудной частью экзамена была сольная песня из любого выбранного нами мюзикла. Вторым этапом являлся отрывок из пьесы Шекспира. В какой-то степени это являлось прослушиванием к новой постановке, которая должна была состояться в конце учебного года. Я была решительно настроена на одну из ведущих ролей, хотя казалось, что никто не испытывал серьезных надежд на мой счет после аварии. Я хотела доказать, что смогу, во что бы то ни стало. За день до первого экзамена Уна сообщила, что завтра по-любому напьется: либо с горя, либо за сданный предмет. Меня убивал ее энтузиазм и скорость, с которой она поглощала кофе — чашку за чашкой. Той ночью вернулась Дафна. Она поприветствовала нас, но Уна сделала вид, что ее не существует. Мне даже показалось, что она ревнует ее к Максону не меньше меня, но это совсем иная ревность. В ней нет каких-то романтических чувств, скорее наоборот. Уна видела Максона таким, какой он есть, игнорируя его недостатки, но Дафна знала Максона очень давно, поэтому давно смирилась с тем, какой он есть. Француженка встала в коридоре с чемоданом, я подняла глаза и увидела, что ее взгляд направлен на меня. Пожалуй, мы ни разу нормально не разговаривали с нашей первой встречи. Поэтому мне показалось, она хотела задать много вопросов. Уна позвала меня, и я отвела взгляд. Мы продолжили готовиться к завтрашнему экзамену, но я больше не видела француженку. Сколько бы ни пыталась, но я не могла ненавидеть ее просто потому, что Дафна тоже чувствовала себя преданной. Ночью долго не получалось уснуть. Время шло, и Максон все еще ждал ответа, но мне нечего было ему сказать. Я пыталась научиться вновь жить без него, и со временем это начало получаться. Хотелось, чтобы Максон тоже попытался, и я надеялась, он вот-вот появится на людях с очередной девушкой, давая мне шанс окончательно отпустить его. Однако этого не случалось, поэтому продолжала чувствовать себя стоящей на краю пропасти. Поднявшись с постели, я натянула одеяло и вышла из комнаты на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. На душе было тошно, и к глазам подступали предательские слезы, но они исчезли, когда я увидела его. Максон заметил меня, и возможности уйти уже не было. — Тоже не спится? — спросил он, докуривая сигарету. Облачко дыма повисло в прохладном ночном воздухе. Я кивнула, облокотившись о перила, настойчиво смотря куда-то вдаль. Мы долго молчали, никто не рисковал начать разговор. — Пожалуй, это наш самый долгий диалог за последнее время, — усмехнулся Максон. Я улыбнулась, наконец посмотрев в его сторону. Максон разглядывал меня, словно мучаясь каким-то вопросом. — Послушай, прошло уже три недели с того… — Знаю, — отрезала я. — И, что бы ты ни думал, это были самые сложные три недели в моей жизни. Максон молча поджал губы и кивнул. — Черт, — выругался он, выкидывая окурок. — Я больше так не могу. — Максон забрался на перегородку и залез на наш балкон. Он вмиг оказался рядом со мной, но я отшатнулась, оставляя его на расстоянии. Максон продолжил, слегка умерив пыл: — Постоянно видеть тебя, но не иметь возможности заговорить. Делать вид, что мы не замечаем друг друга. Мне надоело это, Америка! — Знаю, — прошептала я. Меня мучили те же вопросы. — Тогда скажи, — процедил Максон. — Скажи — и мы покончим с этим. Я разозлилась, не в силах больше сдерживаться. — Хочешь ответ? Так вот, я больше не доверяю тебе! И как бы ни пыталась, как бы ни старалась, у меня не получается тебя простить. Я сжала руки в кулаки, переводя дыхание. Максон отступил назад, прикрывая глаза. — Хорошо, — прошептал он. Я развернулась и, хлопнув балконной дверью, вошла в гостиную. Там стояла Дафна, видимо, проснувшаяся от наших криков. — Добрых снов, — сказала она, наливая воду в стакан. Я ничего не ответила, закрывшись в комнате. Как только голова коснулась подушки, я почувствовала себя опустошенной и наконец дала волю слезам, которые все это время душили меня. Я сказала Максону правду, доверие к нему было подорвано, но злость, которая переполняла душу, утихала каждый раз, когда он вновь появлялся в моей жизни. Не помню, как я уснула, но наутро безумно болела голова. Уна уже не спала, спешно доучивая конспекты. Я приготовила кофе, рухнув рядом с ней на диван. Уна захлопнула тетрадь, потерев виски. — Господи, только бы не забыть все. Я рассмеялась, делая добрый глоток кофе. Уна покосилась на меня. — Видок у тебя ужасный. — Знаю. — Я долго не могла уснуть… — Уна повысила тон, на что-то явно намекая. — Кто-то полночи орал на балконе, не знаешь, кто это мог быть? Я шумно выдохнула, закатив глаза. — Господи, хоть ты не начинай. — Я так понимаю, ваша встреча закончилась неудачей? — не унималась девушка. — Мы просто все обсудили, — заверила я. — Я видела Максона сегодня. Не знаю, на чем вы сошлись, но он был... не очень доволен исходом. Я подняла на нее глаза, выдав тем самым эмоции. Уна ухмыльнулась, отбирая у меня чашку с кофе. — Солнышко мое рыжее, ты не умеешь лгать. Уна поднялась с дивана и посмотрела на часы. — Пожелай мне удачи. — Она взяла сумку, выйдя из гостиной. — Удачи, — прошептала я в пустую комнату. Мой первый экзамен начинался через сорок минут. Я совершенно не чувствовала волнения, мысли были заняты иным. Из своей комнаты выползла Дафна, сладко потягиваясь. Она посмотрела на меня, пожелав доброго утра на французском. Девушка налила себе кофе и села рядом, молча листая что-то в телефоне. Я резко повернулась к ней, выпалив: — Давай, что же не злорадствуешь? Вчера ты слышала достаточно, чтобы перейти в наступление. — Я в отчаянии вскинула руки, хлопнув ладонями по колонкам. Дафна посмотрела на меня, делая очередной глоток. — Если действительно думаешь, что все так просто, то ты еще большая дура, чем я думала. Меня распирало от злости, но все слова в один миг будто вылетели из головы. Дафна устало выдохнула, направившись в свою комнату. Она вышла через минуту, неся что-то в руках. — Держи, — бросила она. — Что это? Дафна села назад, продолжая попивать кофе. — Это билет Максона на самолет до Франции. — Она посмотрела на меня. — Датированный двадцать пятым декабря. Он должен был улететь со мной, но остался. — Дафна сухо улыбнулась, убирая темно-каштановую прядь за ухо. — Максон Шрив бегает за девчонкой… — Дафна тихо фыркнула и выругалась. — Что же его так привлекает в тебе, чего нет у меня? Я тупо уставилась на билет в руках, постоянно перечитывая имя Максона. Он действительно остался, хотя мог уйти. — Почему? — прошептала я. — Почему он это сделал? Дафна пожала плечами, поднимаясь с дивана. — Думаю, об этом стоит спросить у него. Я опешила, вновь вспоминая вчерашний разговор. Дафна медленно выдохнула, направляясь к выходу. — Постой, — окликнула я. — Спасибо. Дафна напрягла губы, кинув на меня взгляд. — Это не значит, что я опускаю руки, рыжеволосая, а рассказала лишь потому, что гордость мне не позволит играть не по правилам. — Она взялась за дверную ручку, сказав напоследок: — Ты лишь временное явление, я же всегда буду рядом. Он рано или поздно вернется ко мне. Прерогатива Дафны — уходить красиво. Она умело вселила в меня надежду, а через мгновение вырвала ее из рук.***
Когда я вечером вернулась из студии, в гостиной сидела довольная Уна с вином и Марли, поедающая черничный пирог. Уна подняла вверх бутылку, растянувшись в улыбке. — Я сдала! — Это всего лишь начало, не обольщайся, — успокоила ее Марли. Уна шикнула на нее, обращаясь ко мне: — Ну как все прошло? Я медленно прошла в гостиную, присев на краешек кофейного столика. Марли обеспокоенно смотрела на меня. — Сдала, — прошептала я. Марли завизжали, принимаясь меня обнимать и поздравлять. Она твердила, что иначе и быть не могло, но Уна смерила меня взглядом, отпивая вино из горлышка бутылки. — Странно, я не особо вижу радость на твоем лице. Давай рассказывай, мы должны знать все. Медленно выдохнула, пытаясь искренне улыбнуться. — Было проще, чем я думала. Мне не хотелось рассказывать все. На экзамене были представители многих музыкальных театров, в том числе из Нью-Йорка. Я исполнила отрывок мюзикла «Чикаго», что привело практически всех в полный восторг. Чуть позже ко мне подошла женщина, она сказала, что была под впечатлением от выступления и предложила мне отправится в Нью-Йорк на пробы на Бродвее, если, конечно, я захочу этого после окончания университета. — Америка, это потрясающе! Мы так гордимся тобой. Я не успела ничего ответить, как из своей комнаты вышла Дафна с наушниками на шее. — Ваш визг заглушает любую громкую музыку, — недовольно фыркнула француженка. — Девочки сдали экзамен! — воскликнула Марли. — Вот как, — Дафна ухмыльнулась. — Это хорошая новость. — Дафна опять надела наушники, возвращаясь в комнату. — Мне одной показалось, будто она не сильно рада? — Марли, прищурившись, ткнула пальцем в закрытую дверь. — Не одной тебе, дорогая. Когда пришел Картер, мы с Уной ушли под шумок на пляж. Я пыталась затащить ее в воду, уговаривая искупаться со мной, но она уперлась, уверяя, что непременно утонет. Мы легли на песке, разглядывая ночное небо. Уна приподнялась на локтях и посмотрела на меня. — Я постоянно думаю о том, что будет дальше. Мне страшно представить себя через несколько лет. В такие минуты я безумно боюсь остаться одна. - Уна вздохнула, продолжив: — Как ты думаешь, что нас ждет? Я пожала плечами, зачерпнув ладонью горсть песка. В этот момент мне захотелось рассказать ей о Нью-Йорке. — Не знаю, в последнее время моя жизнь слишком нестабильна. — Я перевела взгляд на водную гладь, успокаивая мысли. — Дафна рассказала мне, что Максон собирался улететь на Рождество во Францию. — Чертова французская куртизанка! — выругалась Уна. — Так и знала, что она не сможет держать язык за зубами. — Все хорошо, это сказало мне о многом. Уна прищурилась и, словно прощупывая почву, спросила: — И что же ты думаешь? — Возможно, какая-то часть Максона все еще на что-то надеется. Уна фыркнула, перевернувшись на спину. — Максон отшил французскую наследницу многомиллионного состояния, чтобы отметить с тобой Рождество, а ты еще размышляешь, надеется ли он? Да! — крикнула Уна на весь пляж так, что даже разлетелись чайки. — Да, да и еще раз да! Я рассмеялась, затыкая уши. — Максон никогда не откажется ради меня от той жизни, которую имеет. — Это уже не тебе решать, мое рыжеволосое чудовище. Я видела лишь две жизни. В одной Максон — владелец огромной компании со связями и деньгами, женатый на ослепительной француженке, а я живу в Нью-Йорке, осуществив, пожалуй, свою главную мечту. В другой Максон лишается всего наследства, выбрав меня. В таком случае будет нечестно по отношению к нему ехать в Нью-Йорк в погоне за моей американской мечтой. Нам обоим придется отказаться от своих жизней; возможно, позже мы возненавидим друг друга за это. Я не хочу, чтобы Максон страдал, поэтому приму любой исход, потому что никогда не переставала любить его. To be continued… P. S. Дорогие друзья, мне очень интересно ваше мнение о моей работе, будет приятно, если вы оставите комментарий) Всем добра.