Между нами

Вы, наверное, знаете, что у человека на одном плече сидит ангел, а на другом - демон? Сколько вы видели таких изображений, читали об этом в книгах? Наверняка, очень много. Это правда, но лишь отчасти. В большинстве своём мы не вмешиваемся в вашу жизнь, лишь можем немного подтолкнуть в ту или иную сторону, а решение вы уже принимаете сами. Вы растеряны, не знаете в какую сторону идти, пытаетесь сделать выбор, и вот тут мы готовы сделать свое дело. От того, кого вы послушаете, зависит ваша дальнейшая судьба, а может быть, и судьба вашей души. Для вас, людей, жизнь — это вечность, для нас - всего лишь мгновение. И вы — это наша работа, местами гадкая и отвратительная, но иногда волнительная и будоражащая. Все люди разные и жизнь их такая же разнообразная. Я люблю наблюдать за влюбленными, их души светятся золотистым огнём, вспыхивают красноватыми отблесками, когда их охватывает страсть, сияют счастьем. Страдающие, наоборот, очерчены темными заунывными цветами, а больные и вовсе лишены цвета. Мы не имеем права выбирать себе душу, нам ее назначают свыше, но мой напарник, вернее вечный соперник и конкурент всегда один и тот же. А вот и она, помяни черта. Рыжеволосая бестия с высветленной прядью и тысячей веснушек на щеках, ноги в туфлях на высоком каблуке, обтягивающие кожаные брюки и короткая темно-бордовая куртка, застегнутая лишь до половины груди. Жвачка во рту и ярко подведённые зеленые глаза. У ангелов не принято пялиться, но наша братия вечно так делает, едва видит её. Конечно же, демоны не все такие кричаще сексуальные. В Верховный суд они предпочитают являться нейтрально одетыми, чтобы меньше привлекать к себе внимания со стороны начальства, но только не она — не дающая никому покоя Анна. — Эльза, милая! Давно не виделись! А ты все такая же бледная и богообразная! Похоже, впереди у нас новая работенка, иначе, зачем нас сюда вызвали? — голос у нее волнующий, дерзкий. Наверное, если бы я была обыкновенным человеком, то чувствовала бы волны мурашек на коже от этого тембра. Она права. В Верховный суд вызывают обе стороны только для того, чтобы либо дать новую работу, либо разобраться с душой, которую мы опекали. А так как наша последняя работа завершилась уже довольно давно, наверняка нам решили поручить новую. Я осмотрела свой деловой белоснежный костюм, состоящий из узких брюк, пиджака, и поправила воротник на темно-синей блузке. Затем перекинула пышную косу через плечо и обратила внимание на то, что Анна пристально наблюдает за моими действиями. Она постоянно так делает, словно пытается смутить, но эти демонские штучки со мной не работают. — Тебе не сильно досталось в прошлый раз из-за того, что душа не попала в Ад? Мы не умеем ненавидеть или испытывать яркие эмоции, поэтому я внимательно смотрела на демона, зная, что она не в восторге от моего вопроса. В зелёных глазах Анны вспыхнуло недовольство. — Нет, мой ангелок, меня лишь немного пожурили. А ты заслужила своё поощрение? Я коротко кивнула, отводя взгляд. Немного не по себе видеть, как в кошачьих глазах загораются бешеные огоньки. Должна сказать, это неправда, что мы совсем ничего не чувствуем. Ангелы умеют сострадать, жалеть и заботиться, просто остальные наши чувства немного притуплены. У демонов все устроено по-другому. В них больше преобладают низменные чувства, основанные на инстинктах — злость, похоть, соблазн. В Анне этого было предостаточно. Я хорошо её знаю, потому что мы работаем бок о бок практически целую вечность. Верховный суд находился где-то между Адом и Раем в том измерении, куда попадают души, окончившие свое земное существование. Тут определяют их дальнейший путь. Мы поднялись наверх по чёрно-белым мраморным ступеням и попали в огромный зал с массивными колоннами. Здесь было немного сыро и туманно, видимо из-за облаков. Огромное здание с лепниной и разрисованными фресками стенами. Судьи — о них отдельный разговор. Четыре особые персоны, которые решают судьбу души голосованием. Два архангела и два архидемона в одной связке. И мне кажется, что иногда они просто с жиру бесятся, хотя все время долго и добросовестно работают. Еще и умудряются делать ставки, спорить и играть жизнями простых смертных, как настоящие картежники. А мы должны исполнять их волю. Естественно, они часто конфликтовали и не соглашались друг с другом. Тогда уже приходилось доставать древний артефакт, который и определял верное решение — Весы справедливости. Пафосное название, от которого Анна вечно морщила нос. Как раз они в последний раз и отправили душу в Рай, а не Ад, а моя конкурентка получила за это выговор. Мы не задавали лишних вопросов, но ведь именно эти Весы чаще всего решали судьбу человека. На одну чашу Судьи возлагали все лучшее, что сделала душа в жизни, на другую прямо противоположное. В последний раз мне повезло, но не уверена, что в следующий раз артефакт встанет именно на мою сторону. Эта непредсказуемость выбивала из колеи. Мы остановились возле помоста, на котором стоял огромный стол и несколько стульев. Судьи внаглую играли в карты, совсем нас не замечая, причём и ангелы, и демоны вовсю жульничали, о чем свидетельствовали их громкие выкрики. — Ты смухлевал! И смеешь ещё утверждать, что вышел честно! — вопил черноволосый архидемон Селим с налившимися кровью глазами. — Да нет же! Кто из нас достал второго козырного туза? Это был точно не я! — возмущался архангел Алекс, одетый в белоснежный костюм с чёрным галстуком. Я взглянула на Анну, и та закатила глаза: — И этим существам доверен весь мир. Видимо, судей давно не меняли. И куда смотрит наше общее начальство? Подобная дерзость не могла быть не услышана. Судьи тут же подобрались и уставились на нас с серьёзными выражениями на лицах. Крита — архидемон с пышной гривой каштановых волос одарила нас убийственным взглядом. И последний архангел — блондинка Лора, резко провела рукой по столу, избавляя поверхность от карт и фишек. — Что? — моя рыжеволосая соперница пожала плечами, — вы сами нас вызывали, но если вы так заняты, мы зайдем попозже. По моим губам скользнула улыбка. Анна никогда не лезла за словом в карман. Селим откашлялся, перебирая откуда-то взявшиеся бумаги. — Для вас есть необычное задание. Мы переглянулись. Это очень-очень плохо. Если разговор зашёл о необычном задании, правила тут не действуют, придётся ориентироваться по обстоятельствам. Один раз мы уже сталкивались с таким заданием, и ничем хорошим для нас обеих это не закончилось. Мы не справились, причём обе. Я вздохнула, чувствуя себя не особо комфортно. После того, как мы провалили дело, начальство отстранило нас на несколько десятилетий от наблюдения и заставило сопровождать души до Суда. Отвратительное нудное занятие. Я восприняла наказание спокойно, ведь знала, что заслужила его, а вот моя соперница ещё долго не закрывала свой очаровательный рот, сыпля ругательствами. Души стонут, плачут, пытаются вырваться… нет, точно больше не хочу этой работы. Я вспомнила ту девочку двенадцати лет, к которой нас приставили. Бреннон была потенциальным медиумом. По-глупости я прохлопала тот момент, что она может нас видеть. Мы должны были приглядывать за ней, а в итоге раньше времени потеряли свою подопечную. Обе виноваты. Я сделала вид, что внимательно слушаю Селима, но мысли по-прежнему возвращались к Бреннон. Она видела то, что недоступно другим и заметила, как один подонок затевает напасть на хорошенькую девушку. Медиум рассмотрела в ауре мужчины агрессию и похоть и вместо того, чтобы отправиться в полицию, пошла за маньяком. Мы вместе пытались перенаправить ее в другую сторону, но девочка не слушала. Она считала нас с Анной своими ангелами-хранителями, думала, что мы сможем её защитить, вообразила себя неуязвимой — супергероем. Паршиво ощущать себя беспомощной, мы ничего не могли сделать. Он просто пырнул её ножом, и через мгновение её душу забрали сопроводители. А мы с Анной остались у разбитого корыта. Не знала, что демоны умеют так материться. До сих пор ощущаю, как у меня горят после этого уши. И теперь ещё одно необычное дело? Мы, конечно, не имеем права отказываться, но это откровенно не радовало. Крита нажала на кнопку где-то на столе, и прямо в воздухе образовался большой плоский монитор. На нём появилось изображение молодого человека с взлохмаченными светлыми волосами. Он увлечённо что-то рисовал, высунув от усердия кончик языка. — Кристофф Бьоргман — 21 год, студент факультета Искусств Международного университета. Как говорят о нем — парень не от мира сего. У нас есть подозрения, что он — Пророк. — Кто? — вырвалось у меня от удивления. Пророков мы не встречали вообще никогда. Ходили слухи, что такие личности рождаются раз в несколько тысяч лет. Их изречения правдивы, а пророчества исполняются. Беда в том, что если он скажет, что завтра наступит конец Света, так оно и будет. Алекс бросил на меня резкий предупредительный взгляд. Одно дело, когда демоны начинают дерзить, а другое уже, когда и ангелы отбиваются от рук. Ну, я могла себе позволить задать интересующий меня вопрос? — Смертный пророк? Ему 21, а мы еще не знаем точно, является ли он им. Это выяснилось только сейчас? — И с чего вдруг появились такие подозрения? — Анна уперла руки в пояс, рассматривая парня. Крита ткнула пальцем кнопку на пульте, увеличивая изображение: — Присмотритесь. Кристофф перестал водить карандашом по бумаге и, подперев ладонью подбородок, смотрел на свое творение. Я удержала возглас удивления, который должен был сорваться с губ. Он нарисовал Анну один в один. Та, казалось, никак не отреагировала на сей факт, лишь пожала плечами. Парень листнул альбом, и я увидела свое изображение, причем художник настолько четко передал черты лица, будто я ему позировала. — Вы знакомы? — Судьи с интересом уставились на нас. — Впервые вижу этого блондинчика, — резко ответила рыжеволосая. — Не имею такой привычки ходить без разрешения по земле и являться смертным. — Я тоже его не знаю, — я отвела взгляд от экрана, пытаясь разобраться в своих мыслях. Как это возможно? Я точно уверена, что никогда не пересекалась с Кристоффом Бьоргманом. А то, что он рисует наши образы, еще вовсе не значит, что он пророк. — В его альбомах не только вы, — Лора поднялась с места, щелкая кнопками пульта. — Он рисует и зал Суда, и Весы справедливости, и нас — Судей, причем всех, сидящих за столом. Откуда он может знать о нас, если не обладает даром предвидения? Мы позвали вас, чтобы доверить ответственное дело, — она взглянула на Алекса, и тот кивнул, заговорив. — Мы приставим вас к нему не как наблюдателей, а как простых смертных. Вы должны втереться к нему в доверие и выяснить, что еще он видит и откуда столько о нас знает. Что он несет? Они хотят, чтобы мы бродили среди людей? Я почувствовала, как волнение подкатывает к горлу. Не умею, не знаю как быть смертной, разве это возможно? Анна издала короткий смешок: — Вы что шутите? Как вы себе это представляете? Не могла не согласиться со своей соперницей. Ладно, еще со своими силами мы можем сдерживать их и не проявлять, но как на счет человеческих чувств и эмоций? Их ведь у нас нет. Мне не понравилась усмешка Селима. Они уже все решили и, похоже, просто забавлялись над нашей реакцией. — Обнажите печати. Я похолодела. Зачем им понадобились наши печати? Что они собрались делать? Печати стояли и у ангелов, и у демонов, только у нас она располагалась на правой ключице, а у них на левой. Печать заключала в себе наши силы и слабости, подавляла эмоции и контролировала чувства. Я расстегнула пуговицы пиджака, блузку и обнажила плечо. Селим сделал шаг в сторону Анны, а надо мной склонился Алекс. Длинная челка скрыла выражение глаз, невозможно было понять, о чем он думает. Дикая боль пронзила тело, словно на мне выжигали клеймо. Я судорожно втянула в себя воздух и стиснула зубы, чтобы не закричать. Что они делают? С губ все же сорвался стон, и Алекс заглянул мне в глаза, приподняв пальцами подбородок. Его прикосновение было холодным и жестким. — Терпи, почти уже все. Во рту стоял привкус крови. Видимо я прикусила губу, даже не почувствовав этого. Боль внезапно исчезла так же быстро, как и появилась и тут же меня охватила волна эмоций, сомнения, и страх наполнили душу. По щекам стекали капли влаги. Что со мной происходит? Похоже, что Анна ощутила то же самое, я увидела это по её ошеломленным глазам. — Какого хрена вы творите?! — возмущенно закричала она, держась за плечо. Селим и Алекс сели на свои места. Их лица ничего не выражали. Заговорила Лора, отключив монитор: — Ваши печати сломаны, но это только для пользы дела. Чтобы быть людьми, вы должны стать такими как они. Силы останутся при вас, но вы должны пользоваться ими осторожно и не привлекать к себе внимания. Когда задание будет выполнено, печати восстановятся. Отлично. Вот теперь мы влипли по полной программе. Когда-то я даже хотела ощутить весь спектр эмоций, что присущ людям, вуаля, теперь желание исполнено, но все совсем не так как я себе это представляла. — Мы призовем вас, когда потребуется, а теперь идите. Когда взойдет солнце, вы должны быть уже в мире смертных. — Чертовы ублюдки! — прошипела Анна себе под нос. Надеюсь, что это слышала только я, иначе за свою несдержанность она может понести наказание. Но Судьи уже не обращали на нас никакого внимания. Мы перестали быть им интересны. Когда мы вышли из зала суда, демон все еще держалась за плечо. — Проклятье, почему же так болит? Мне кажется или Селим просто садист и ему захотелось помучить меня? Я совершенно не испытывала боли, видимо Алекс постарался провести разлом печати максимально быстро и точно, Селим же, наоборот, явно постарался доставить больше страданий Анне. — Дай посмотрю, — остановилась я, прикоснувшись к локтю рыжеволосой. — Отстань, — фыркнула она, — твои ангельское штучки мне все равно не помогут. Мы разные. — Я знаю, но могу немного охладить рану. Демон пронзила меня прожигающим взглядом, от которого стало не по себе. — Мы не друзья, Эльза, не подмазывайся. Еще не хватало, чтобы меня жалел ангел. Не знаю, что ко мне испытывала Анна, но я точно не ощущала к ней жалости, а всего лишь хотела помочь. Она нехотя повернулась ко мне, убрав ладонь от ключицы, и расстегнула куртку. Я присвистнула, разглядывая рисунок печати. Она выглядела сейчас, как воспаленная татуировка, набухшая с множеством мелких ожогов. Печать демонов отличалась от нашей только перевернутыми символами, а так это было изображение солнца и луны, слившихся воедино. Мои пальцы стали ледяными и коснулись ожогов, при этом я кое-что решила проверить и добавила чуток ангельской магии. Ее кожа была горячей, просто пылающей. — Холодно!!! С ума сошла! Ты что творишь?! — Анна взвыла и отпрыгнула от меня, как ошпаренная. — Да успокойся ты! На нас уже все смотрят! На нас действительно недоуменно пялились несколько ангелов и парочка демонов, стоявших неподалеку. Я оторопело смотрела на то, как она скачет, держась за больное место. — Ты точно ненормальная! Ледышка несчастная! На демонов наша магия никогда не действовала, как и их чары не работали против нас. Но моя догадка подтвердилась — печать сломана, и теперь мы уязвимы друг перед другом. И это мне очень и очень не нравилось. Анна, наконец, остановилась и рявкнула на зрителей, все еще удивлённо смотревших на нас. — Что уставились?! Валите по своим делам! — потом развернулась ко мне. — Ангелок, мы крепко вляпались. Я это и так поняла, но промолчала. Демон провела рукой по своим густым рыжим волосам, издавая недовольный рык. Пальцы задумчиво потеребили кончик высветленной пряди. И тут неожиданно по её губам проскользнула странная улыбка, словно в этой идиотской ситуации что-то доставило ей удовольствие. Я внутренне напряглась, не зная, как на это реагировать. Если демону хорошо, кому-то будет плохо. — Что? — осторожно спросила я, застегивая пуговицы на пиджаке. — Как бы то ни было, это может быть забавным. Представь, сколько развлечений нас ждет! Университет, студенты, бары, ночные клубы… — О чем это ты? Мы не развлекаться идём в мир людей. Нас ждет серьёзная работа. — Развлечения еще никто не отменял, глупенькая. Увидимся! — Анна помахала мне рукой, удаляясь. Вскоре ее стройная фигура скрылась в тумане облаков. Отлично. Только этого мне еще не хватало.