Коллекционная кукла.

Тор... Тор ищет его. Тор пришел сюда, в Мидгард, каким-то образом все узнав, обойдя запреты Всеотца. Он придет, он обязательно придет. Найдет его, заточенного в кусок безжизненного дерева, изредка посещаемого отвернувшейся магией. Тор справится. Обязательно справится... О, небо, спасибо! Осознав, что брат в ближайшем будущем нагрянет, Локи долго не мог успокоиться. Трикстер чувствовал, как бьется в груди отсутствующее сердце, хоть и знал, что это лишь воображение, привычные ощущения некогда живого тела. И не мог поверить в свое... счастье? Да, он не любил тех, кого когда-то считал семьей. Разве что Фригг. Мать всегда остается матерью, если сумела ею стать. Один отцом ему так и не стал. Что же касается Тора... О, Тор - это отдельный разговор. Отдельное место в черствой душе ледяного принца. Его маленькая тайна, постыдная слабость, ненормальная идея-фикс, мания. Маг даже себе не смел признаться, не то, что хоть как-то раскрыть бушующие в сердце страсти. С детства он завидовал брату, стараясь догнать его во всем. Позже, когда Локи осознал себя, он перестал глупо гнаться за Громовержцем, встав на собственный путь, со временем перешедшим в темную извилистую тропку. Искренне считая источником всех своих неудач себя, себя и только себя, Обманщик изо всех сил стремился к совершенству хоть в чем-то, и достиг его, познав колдовство. С возрастом, с долгими годами интриг и внимательного наблюдения за окружающим миром, сын Лафея стал совершенен в еще одном - во лжи и обмане. Но обмануть себя он так и не смог, сколько бы не пытался. Годы военных походов, великих Торовых подвигов, побед и редких поражений - они закаляли. Сотни лет жизни во дворце, в высшем обществе, средь ядовитых пауков, плетущих липкие паутины - выковывали стальную маску, позволяющую скрывать эмоции настолько, что и себе порой невозможно было сказать, что чувствуешь. И Локи одевал её, носил не снимая, особенно в обществе брата. Только вот под ледяным спокойствием и легким оттенком иронии скрывалась буря. Настоящая, горячая, всепоглощающая буря, пытающаяся лишить разума и подчинить себе, заставить совершить глупость. К счастью, а, быть может, к несчастью, он оказался сильнее. Да, он любил Тора. - Знай свое место, брат! А вот любил ли Тор его? Нет, конечно же, нет. Кем был для него Локи? Кто для него Локи есть? Если подумать - лишь досадная проблема, капля яда в вине, гнилое яблоко среди нормальных. Тот, кто всегда поддерживал, защищал, помогал и оставался сам по себе. Порой трикстер ощущал себя светильником. Вроде как нужен, но и внимания никто особого не обращает, пока не стемнеет. Какое-то само собой разумеющееся недоразумение... Но Тор ведь здесь, он ищет его, ищет Локи. Быть может, стоило бы как-то помочь ему в этом деле? Да только как? - Благодари мою жену и Тора, что тебя не разорвут на куски йетуны, Локи. Лишь их стараниями ты остаешься жив. - О, я счастлив. Быть разорванным на куски не Ледяными Великанами, а горсткой муравьев. Я в восторге. - И то слишком большая честь! Уведите его! Один лгал. Ведь брат не знал, брат ничего не знал о судьбе чародея. Значит, правителя Асгарда сумела каким-то чудом уговорить мать. Если бы у Локи было сердце, оно бы облилось кровью при мысли о Фригг. Он сидел на своем комоде, смотря за окно и размышлял, вспоминая былые года, свои глупые, никому не нужные чувства. Какой был смысл для кого-то стараться, что-то из себя изображать? Тору нужна была поддержка - он её получал. Нужна была опора, надежная, твердая опора под ногами - маг стал ею. Стоило ли это того, что получилось?... Если напрячь то место, которое ранее было занято извилинами, можно прикинуть, что брат, скорее всего, обратился за поддержкой к остальным своим дружкам. К лучнику, капитану, доктору, убийце, Старку. К Старку... - Ну-ка, что это такое? Ух ты, какая вещь! Старая, деревянная, с оригинальной одеждой... Надо же, вот свезло! Рэдди, Рэдди, смотри, что я нашел!... Вещь... Да, пожалуй, именно так - вещь. Безликая, безэмоциональная, тихая безмолвная вещь, необходимая в повседневной жизни, но такая незначительная... - Мр-р-р. Размышления ожившей с наступлением темноты куклы были прерваны запрыгнувшим рядом белым котом, с интересом обнюхавшего дерево. Белоснежная густая шерсть лоснилась, а разные глаза - синий и зеленый - внимательно, под стать своему владельцу, смотрели на Локи. Когда же маленькой кукольные ручки потянулись к морде, кот отпрянул, но потом подошел вновь, подставляя подбородок под ласкающие пальцы. Маг тоскливо посмотрел на окно, разглаживая длинные усы. Хотелось ощутить влагу на ладонях, подставить под дождь лицо, ослепнуть от вспышки молнии и содрогнуться от небесного рокота. В уюте комнаты, обставленной темным деревом, это было нелегко. Оскар отлучился, спрыгивать с комода не хотелось - возможность разбиться стала куда более реальна, чем когда он был самим собой. Пошатываясь от трущейся об него мордочки, он держался руками за шерсть на шее мурчавшего кота. Идея пришла в голову сама собой. Оседлав удивившееся животное, бог схватился за уши и чуть сжал пятками взбрыкнувшего кота - тот ощетинился, вырвал из захвата свои уши, но до подоконника его донес, где благополучно сбросил и ушел, обидевшись. Но колдун был рад, приложив к окну деревянные ладони, сквозь стекло ощущая вибрацию от барабанящего по нему дождя. Где-то здесь, в Лондоне, Тор. И он ищет его.