Ри Чжин
Прижимая к груди камеру и часто-часто дыша, девушка не могла никак прийти в себя. Вот она только вышла из своего старого, как сам мир, фургончика, а вот открывается дверь на лестничную площадку, и оттуда, словно сам бог, вышел Пак Чанёль. Такие совпадения очень-очень редки… это сама судьба ей улыбнулась! Ри Чжин не знала, как не умерла там на месте – настолько он потрясающий в жизни, настолько невообразимый, а высокий, а какой яркий – но как-то она все ж выжила, даже умудрилась не завизжать от восторга. Папа много раз говорил, что его подопечный гроза сердец и Ри Чжин тоже бы пала. Ах, папа, как же ты был прав!.. я пала ниц... Щелчок. И еще три. Теперь у нее есть фото! Чанёль обернулся на звук, и девушка тут же шмыгнула за кузов фургона, прижимая к груди камеру и жмурясь. Сердечко девушки билось как ненормальное, она не знала, то ли от подскочившего пульса, то ли лишь от взгляда на Чанёля. А может, это было и то, и то разом? В общем, Ри Чжин не определилась. Одно она знала наверняка – у нее есть фото (теперь есть), доказывающие, что Чанёль скоро вернется на экраны!.. И это правда, он вернулся. Счастливо зажмурившись, Ри Чжин хотелось визжать от восторга. Вот теперь редактор не посмеет орать на нее за фото без обработки, теперь он будет восхищаться ей. Но… Выглянув из-за машины, девушка увидела, как Пак Чанёль садится на мотоцикл. Куда он собирается? Неужели?.. Приготовившись, чтобы снова сфотографировать, Ри Чжин в шоке замерла – Пак Чанёль, тот самый, да-да, обернулся на нее и дерзко усмехнулся, явно что-то этим говоря. А затем он опустил защитное стекло на шлем и оттолкнулся ногой от земли и.... Вешая на шею камеру, Ри Чжин что есть мощи помчалась назад к фургону. Кое-как влезла в него и завела мотор. Она не знала, что ей двигало в тот момент, но для своего возраста ей делать глупости было нормально. Не говоря уже о бесшабашных идеях! Ох, как она любила внезапно срываться и отправляться в погоню за сенсацией. Это вам не скучная учеба или офисная работа. Здесь и сейчас она была просто непобедима, потому что была свободна. Как хорошо, что ее не видит мать! И главное, не видит отец! Заведя мотор, не с первой попытки, фургончик устремился следом за новёхоньким черным мотоциклом, который стремительно удалялся прочь. Проворной Ри Чжин не было равных еще со школы. Она умудрялась успевать не только реферат сдать, который писала на 10 минутной перемене, но еще и узнать самые последние свежие сплетни, которые так нравились читателям школьной газеты. В свое время, она была просто сенсацией. И теперь, когда школьные годы прошли, а впереди монотонное будущее и вечные тёрки с начальством по поводу фильтров на фотографиях, поймать сенсацию и взлететь... это было бы глотком свежего воздуха и Ри Чжин, признаться, не боялась рисковать. Обогнав резко несколько машин, старый фургончик снова нагнал мотоцикл с целью. Посмотрев в зеркало заднего вида, мотоциклист поддал газу и резко свернул влево. Ри Чжин готовая к любому ходу событий, крутанула руль и ее фургон, со скрипом и стоном, также вошел в поворот. – Ах, думал, что скроешься! – пригрозила она пальцем мотоциклисту, чью спину она хорошо теперь запомнила. Этот парень, думала она, явно любит выпендриваться. Но ему так идет этот развивающийся на ветру плащ. Прикусив губу, Ри Чжин чуть не упустила из виду хонду, внезапно разделившую ее фургон с мотоциклом Чанёля. Фыркнув, девушка собралась уже обогнать хонду, когда на соседнем сидении заиграл телефон. – Ащщщщ! – посмотрела она на телефон, а затем на дорогу. Опять телефон, дорога. Телефон. Дорога. Блин!! Блин!!! Взяв телефон, Ри Чжин остановила фургон у обочины. Вдали послышался победоносный рев мотоцикла. Попрыгав от беспомощности на сидении, Ри Чжин нажала кнопку приема вызова. – Что? Что? Чточточто? – Ты, конечно, мастер опозданий. Но сейчас перебор, – сказала спокойным голосом подруга. – Твою ж... – ругнулась Ри Чжин, роняя на руль голову. – Онни, прости. Я была там, клянусь. У меня даже доказательство есть. Резко выпрямившись, Ри Чжин схватила с пассажирского сидения фотоаппарат. – Ты не поверишь мне, кого я сфотографировала! – Надеюсь, на этот раз это не очередная пожилая пара, которую ты встретила на улице и услышав их историю, решила, что это отличный материал для еженедельной колонки на сайте журнала, нет? – Пак. Чан. Ёль. Тишина – Да ты трындишь! – Что насчет рамена минут через пятнадцать, сама все увидишь? – сжимая в руках фотоаппарат, словно он самое драгоценное, что есть на свете, спросила Ри Чжин. – Ты угощаешь! – Да. Разъединив связь, Ри Чжин посмотрела на дисплей телефона – там высветилось напоминалка о годовщине смерти отца. Зажмурившись, Ри Чжин хотелось себя ударить. Неужели я могла такое забыть?Чанёль
Снимая шлем и встряхнув волосами, я обернулся назад – там никого не было. Печально, а я хотел поиграть с тем журналистом, давно не ощущал такого драйва и адреналина в крови. Ух! Надув губы, я повесил шлем на ручку мотоцикла и подошел ко входу в храм, вытаскивая из внутреннего кармана белые розы. Я боялся, что мой плащ мог их повредить, но как оказалось, они остались целыми. «Хен, я пришел», – прошептал я одними губами и двинулся в храм. На самом деле, я страшился лишь одного сейчас – встречи с родственниками того человека, что оберегал меня на протяжение долгого времени, а я... я... Сжав кулаки, я отрицательно мотнул головой. Мне говорили, что сильные эмоции плохо влияют. Говорили, чтобы я не отдавался им. Но сейчас, когда я хотел побыть с человеком, ставшим мне не просто другом, а братом, эмоции переполняли меня, спотыкаясь одна на другую. Добравшись до ячейки 1456, где стояла урна покойного, я вытащил завядшие цветы и заменил их на розы. Судя по тому, что состояние предыдущих цветов было не таким кошмарным, как я боялся, хёна навещали часто. Очень часто. Рядом с урной, около таблички с именем, стояло семейное фото – хён, его жена и дочка. Они все были счастливы, солнце буквально обнимало их и делало это фото таким ярким, живым, что я невольно сглотнул. – Пак Чанёль-сси? Я развернулся и передо мной образовался монах, давно уже старый и с лысиной. Но стоило этому человек улыбнуться, он молодел лет на двадцать. – Да, – почтительно поклонился я. – Идемте со мной, все готово для ритуала. Я кивнул, а затем обернулся к фотографии с хёном. – Я приду через минуту. Монах также почтительно мне поклонился и ушел. – Я так виноват перед тобой, так... если бы был шанс исправиться что, я... – я коснулся указательным пальцем фотографии. – Хён, я обещал тебе в прошлый визит найти твою дочь. Но она как в воду грянула… Знаешь, я не сдамся. Я должен помочь ей, ведь она совершенно одна. Я найду ее. Я защищу ее. Помоги мне встретится с ней! Поклонившись, будто бы хён стоял прямо передо мной как в те моменты, когда его поддержка была самым важным и я, возвращаясь с победой, кланялся ему, я пошел прочь, стараясь не смотреть назад. Я обещал себе вернуться сюда. Как обещал и всегда. Но главное, я не должен был оборачиваться назад. Так учил хён.Ри Чжин
Захлопывая дверь, девушка выскочила из фургона, держа пакет хризантем, любимых цветов отца, и устремилась ко входу в храм. Девушка спешила, она была уверена, что не успевает. Ей еще предстояло провести службу, а монаха она так и не заказала – придется ловить кого-нибудь с похорон и платить в три раза больше. А это значит, что за квартиру она не заплатит и придется… съезжать. Но ей было на это всё равно, потому что для нее ничего важнее папы не было, и она была готова перетерпеть, пожить в бане, не в первый раз – главное, чтобы служба была, чтобы папа знал, что она здесь и она счастлива! Все хорошо. Или будет хорошо! Но сейчас, пока она спешила к храму, а на небе собирались тучи, единственная ее мысль в голове говорила ей, что она должна успеть сегодня, успеть к нему, как не успела тогда, когда его убили... а если бы еще Чанёль был там, то драма смерти отца превратилась в скандал и прочее, ибо звезды совсем другой уровень. Оказавшись на последней ступени в храм, Ри Чжин отдернула подол платья вниз, поправила вечно взлохмаченные волосы, дабы выглядит прилично и уже собралась войти в храм, когда увидела его. Он вышел из второй двери вместе с монахом. Они что-то обсуждали от чего лицо его было очень сосредоточенным. А потом монах ушел и… Букет хризантем упал к ногам Ри Чжин впервые обутых в туфли на каблуке. Что... почему он здесь? Словно бы опережая вопрос, точно ли это он, высокий юноша обернулся и Ри Чжин отчетливо увидела его лицо – лицо Пак Чанёля. А ведь на похороны не пришел... Возмущенная Ри Чжин перешагнула брошенный букет и двинулась к Чанёлю. Но тот, даже не взглянув на девушку в коротком черном платье (одолжить пришлось у подруги), застегнул свое пальто и начал спускаться по лестнице, проводя рукой по темно-красным волосам. Ри Чжин хотела было окликнуть его, но промолчала и вместо этого пошла следом за ним, словно ее примагнитило к нему, хотя нужды идти за ним не было, ведь камеры-то не было и лезть в чужую жизнь сейчас... Да, он не пришел на похороны ее отца, но, судя по тому, что цветы в вазе меняются всякий раз, когда она приходит, выходит, что он тоже навещает его! Поэтому, собственно, ее не должно все это волновать… Но почему он такой… не такой… Тогда, в паркинге… он был немного другим… В общем, она просто шла за ним.