Ярость тигра

       У многих больших городов есть такое интересное свойство: они стирают личность в собственных глазах.    Это сложно понять поначалу, но потом осознание сего факта нарастает и нарастает, как снежный ком.    И именно это в данный момент испытывал ЧонДэ.    В Сольчане ему казалось, что его мысли, чувства, проблемы были чем-то весомым, глобальным. Здесь же, в этом многомиллионном, суетливом муравейнике, всё попросту сошло на нет.    Может, так произошло потому, что людей тут присутствовало намного больше...    Шериф учился в столице, но уже давно не посещал Сеул, и из памяти стерлась эта беготня, суета.    Полная бессмыслица.    Никто здесь не задумывается о подлинном смысле того, что каждый из них переживает прямо сейчас.    И суть самого существования теряется в сонме надуманных проблем.    Полицейский вздохнул и потёр лоб: хватит на сегодня философствования.    Он стоял перед Колледжем Изящных Искусств – тем самым учебным заведением, в котором, судя по письмам, должна была обучаться Кан СольХён. Прямоугольное бежевое здание без лепнины и украшений несколько разочаровывало, но кто он такой, чтобы роптать?    Полчаса назад он, войдя в это величественное здание, предъявил удостоверение и попросил, чтобы его проводили к ректору. Требование было исполнено с похвальной скоростью, и хозяйка данного учебного заведения – приятная и корректная женщина в твидовом костюме – поведала сотруднику внутренних дел о том, что студентки с именем «Кан СольХён» в колледже нет. Более того, такая девушка сюда даже не поступала.    Что ж, это и требовалось доказать: девчонку хлопнули до того, как она успела сесть на экспресс до столицы. Циничное и жестокое убийство юного существа, которое даже ещё толком и не начало жить.    ЧонДэ, вытащив из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну штуку и вставил себе в рот. Он неторопливо шел по городским улицам, стараясь переварить всё то, что только что осознал.    СольХён убили. Ударили по голове, а тело, не заворачивая его ни во что, утяжелили камнями, вероятно,подсунув их под одежду, и сбросили в море. Хищные рыбешки и микроорганизмы за какие-то полгода уничтожили всю плоть, и от бедной девушки остался лишь череп...    Где остальные кости?    Неизвестно. Океанское течение могло разметать их куда угодно.    Полицейский, похлопав себя по карманам, достал зажигалку и, чиркнув ей, с облегчением сделал первую затяжку. Мерзкая привычка, конечно, но она была с ним уже десять лет, и шериф просто не представлял жизни без курения.    Ужасно, когда становишься рабом чего-то, переставая быть хозяином своей жизни...    С другой стороны, так существуют почти все, и жалобы на свою горестную долю пока ещё никому не принесли результатов.    Шериф двумя пальцами вынул сигарету изо рта и выдохнул сизый дым. Итак, этот приезжий антрополог всё-таки не сделал ошибки, и погибшей оказалась именно та, чьё лицо он вылепил.    ЧонДэ знал, что ЧонИн испытывает к нему неприязнь, и, честно говоря, сие чувство было взаимным, но стоило признать: тот смуглый горожанин оказался весьма неплохим знатоком своего дела. Конечно, ему не помешало бы стать немного дипломатичнее и менее раздражительным, а также помнить, что люди вокруг него существуют не только для того, чтобы играть определенные роли в схемах, разработанных этим специалистом по костям.    Полицейскому было некомфортно в Сеуле, но и домой особо не тянуло: он не хотел приближать момент встречи с МинХёком. Мельник знал, что шериф поехал в столицу для выяснения обстоятельств, и несчастный, исстрадавшийся отец девушки с нетерпением ждал возвращения ЧонДэ, рассчитывая, что тот принесёт с собой добрые вести.    По этой причине МинХёк и не отправился в столицу сам. Он и думать не хотел о том, что его девочки уже нет.    А какой родитель вел бы себя иначе?    Сделав ещё одну затяжку, служитель закона выкинул окурок в ближайшую урну, сначала затушив его о металлический край мусорницы. Застегнув молнию куртки до самого горла и зябко поёжившись, он направился в сторону вокзала.    Место назначения располагалось неблизко, и самым рациональным было бы сесть на автобус, но полицейский решил пройтись пешком, изредка сверяясь по бумажной карте, которую он приобрел на перроне. Шериф избрал более длинный и сложный путь не из соображений экономии; ему просто было необходимо подумать.    Теперь, когда были известны и личность жертвы, и время её смерти, оставался открытым вопрос о возбуждении следствия. А оперативно-розыскные мероприятия, в свою очередь, предполагают появление на сцене жизненного театра ещё одного действующего лица.    Подследственного, который имеет весьма высокие шансы стать подозреваемым, если не перестанет запираться и расскажет, где провел время с августа по декабрь.    Совершенно очевидно, что гнев всего городка вновь сосредоточится на СеХуне, и злоба толпы будет вдесятеро больше против того, с чем молодому человеку приходится справляться сейчас. Естественно, жители Сольчана обрушатся на него; а как же иначе? Дело ясное: парнишка – опасный рецидивист. Таких только могила исправит.    И им будет наплевать, что юноша объявился на родной ферме лишь после Рождества. Никто из толпы не поверит этому алиби, которого на самом деле нет.    ЧонДэ резко остановился и, подняв голову, посмотрел на небо. Тяжелые серые облака спрятали солнце за собой, навлекая на весь город зловещую тень.    Полицейский вздохнул и пошел дальше, глядя себе под ноги.    Не имело смысла оттягивать неизбежное. Разговор с МинХёком – это его, шерифа, обязанность, и чем скорее это будет проведено, тем лучше. Девушку уже не вернёшь, и самое лучшее, что он может сделать, – это расследовать её убийство с должным рвением и вниманием.    Конечно, почти полное отсутствие нужного опыта и знаний несколько обескураживало, но тут можно и воспользоваться помощью этого заносчивого ЧонИна. Уж он-то точно знает, как раскрывать самые страшные убийства.    Шериф вздрогнул, услышав отдалённый сигнал поезда, и с удивлением огляделся: надо же, за размышлениями и сам не заметил, как дошел до вокзала.    Полицейский легко взбежал по лестнице и встал в самый конец довольно длинной очереди, слегка поморщившись: количество людей с непривычки слегка смущало его.    Купив билет на выделенные государством средства, служитель закона, с некоторым трудом найдя нужную платформу, удобно устроился на скамейке: ему предстояло ещё полчаса подождать нужный экспресс, который останавливался бы у Сольчана. ***     Несмотря на огромный километраж, пройденный за этот день, ЧонИн не чувствовал усталости. Это состояние овладевало им во время прошлых расследований в Нью-Йорке, когда антрополог, подобно гончей, взявшей след, добивался ответов на вопросы, которые неизбежно возникали в ходе любого дела.    Но сейчас проблемы двух убийств несколько отошли на второй план, и первейшей своей задачей смуглый юноша считал обнаружение ЧунМёна.    Он посетил почти каждое общественное место в Сольчане, опросив всех, кто попадался ему навстречу, но учитель как сквозь землю провалился.    И теперь ЧонИн шел по направлению к старой мельнице, сам не зная, зачем.    Он твёрдо решил обратиться к ЧонДэ, когда тот вернётся из Сеула; антрополог не сомневался, что полицейский пойдёт ему навстречу и организует поиски преподавателя.    Но шерифа пока не было на месте, и городской гость решил, что ему остаётся только ждать.    Одиннадцать лет, проведенные в Нью-Йорке, давали о себе знать – ЧонИн не признавал праздного времяпрепровождения, и раз уж на его долю выпала сомнительная радость ожидания, то стоило провести эти минуты с пользой.    И антрополог пошел к полуразвалившейся мельнице.    Что-то тянуло его к этому месту, такому таинственному и непонятному. Сюда давно никто не ходил, но всё же присутствие посторонних ощущалось почти физически.    ЧонИн зашел в само здание мельницы и, стараясь не смотреть на деревянные ящики, составленные у противоположной стены, начал искать способ, как забраться на второй ярус – то самое место, где КёнСу, уставший от суеты, устроенной выпускниками, искал тишины.    Лестница на второй этаж когда-то имела место быть, но уже давно превратилась в руины, да и потолок зиял дырами, так что это было небезопасно.    Но возможно.    В стене, сложенной из грубых камней, кто-то продолбил подобие ступенек. Честно говоря, это были лишь небольшие углубления, но всё же их можно было использовать как замену лестнице.    Антрополог склонил голову набок и с явным недоверием осмотрел первую «ступень», но ничего лучшего попросту не было, поэтому он, крякнув, схватился за одну из верхних впадин и поставил ногу на нижнюю.    Через несколько минут городской гость с небольшим трудом залез на второй этаж и с опаской ступил на остатки деревянного пола.    Дыр тут было куда больше, чем досок, поэтому ЧонИн старался держаться поближе к стенам. Подойдя к тому месту, где фасад почти полностью выкрошился, антрополог выглянул наружу и кивнул: скорее всего, именно здесь и сидел КёнСу.    Отсюда была видна вся поляна, располагавшаяся перед мельницей. Бойкая зеленая травка споро пробивалась, протягивая стебельки к первым лучам весеннего солнца, которое ласкало их своими теплыми лучами.    И лишь на одном месте трава не росла.    Небольшой прямоугольник земли, полметра на полтора, оказался почти совсем голым, хотя и не был утоптан.    Видимо, именно тут и окончился жизненный путь юной девушки по имени СеНа. Вместе с ней, что символично, умерло и что-то в этом месте: на том клочке почвы больше не росла трава. Прошло уже много лет, а жизнь всё никак не желала возвращаться сюда.    ЧонИн вытянул шею и прищурился. Высота была приличная, и ему пришлось соблюдать осторожность, чтобы не упасть и ненароком не свернуть себе шею. Действительно, обзор был прекрасный.    Смуглый молодой человек распрямился и сделал шаг в сторону, чтобы слезть на первый ярус, но вдруг встрепенулся и снова пристально посмотрел через прогал в стене на поляну.    Это казалось невероятным, но из здания мельницы вышел какой-то человек!    Антрополог протер глаза и, несколько раз поморгав, снова направил взгляд вниз. Незнакомец всё так же стоял там, осматриваясь вокруг.    ЧонИн растерялся. Когда он заходил внутрь, на первом этаже старого здания точно никого не было, так откуда же появился этот?..    Городской гость нахмурился и, прижав руки к лицу на манер рупора, прокричал: – Эй, кто вы?!    Человек, вышедший на поляну, поднял голову и с изумлением спросил: – ЧонИн?! – Черт возьми.., – антрополог отшатнулся прочь и чуть было не потерял равновесие, но вовремя схватился за один из выступающих каменных фрагментов, довольно ощутимо поранив ладонь. – ЧунМён?!    Городской гость быстро, как мог, направился к импровизированным ступеням и слез вниз. Выбежав из строения, он кинулся к старому другу и порывисто обнял его. – Где ты был всё это время? – задал вопрос антрополог, отстранившись. – Я искал тебя целый день! – Извини, – улыбнулся учитель, потирая висок. – Я очнулся в каком-то каменном мешке, потом от головной боли заснул, а затем, пробудившись окончательно, обнаружил выход, который привел меня сюда. – А кто тебе звонил? – ЧонИн взял товарища за плечи и легонько сжал. – Звонил? – удивленно поднял брови преподаватель. – Сегодня с утра ты подошел к телефону, а потом выбежал из дома, и с тех пор тебя никто не видел, – пояснил смуглый юноша, пристально глядя на собеседника. – Боюсь, я не помню, – ЧунМён попытался почесать затылок, но дотронулся до весьма внушительной шишки на голове и зашипел от боли. – Последнее моё воспоминание – это раннее утро, а потом – чистый лист. Скорее всего, память восстановится, когда я приду в себя после этого удара, – одному богу известно, кто или что его нанесло... – Когда этот паровоз вернется из Сеула, мы напишем ему заявление, чтобы ему пришлось расследовать это нападение, – категорично вымолвил ЧонИн. – Мы обязательно вычислим того, кто на тебя напал.    Учитель кивнул, коснувшись лба тыльной стороной ладони. – Но сначала, думаю, я попрошу у Исина таблетку аспирина, – проговорил он, хмурясь. – Голова всё ещё гудит, и это несколько мешает мне наслаждаться радостями жизни. – Отлично, – антрополог подхватил друга под локоть. – Пойдём. Заодно я расскажу тебе, что успел выяснить за сегодняшний день.    Преподаватель согласно кивнул и покорно направился по дороге, стараясь внимательнее вникать в слова товарища.    Разговор с СеХуном, встреча с БэкХёном, беседа с КёнСу, новые факты о Крисе... ЧонИн всё вещал и вещал, а его собеседник слушал, периодически склоняя голову. – И что ты думаешь? – спросил антрополог, закончив. – Мне пока больно осуществлять мыслительную деятельность, – ЧунМён вздохнул с облегчением, увидев домик врача впереди, и прибавил шагу. – Только бы Исин оказался внутри!    Небо было благосклонно к страдальцу: врач сидел в своем кабинете, перекинув ноги через подлокотники кресла и читая «Унесенных ветром». При виде учителя, китаец выронил книгу и, с трудом выбравшись из кресла, кинулся к нему. – Что с тобой произошло? – спросил он, заботливо оглядывая бледное лицо ЧунМёна. – Мне на голову упал рояль, – ответил учитель. – Или два. – Что?! – доктор вытаращил глаза и вопросительно уставился на него. – Это смешно, но я ничего не помню, – махнул рукой ЧунМён. – Ты не мог бы дать мне аспирина? – Разумеется, – кивнул эскулап. – И ещё мне нужно тебя осмотреть.    ЧонИн хотел было выйти прочь, но друг задержал его со словами: «Не спеши, это не продлится долго».     И в самом деле, Исину понадобилось лишь десять минут на беглый осмотр. Врач подал другу блистер с таблетками и заметил: – Тебе лучше полежать с часок.    ЧунМён кивнул и с кряхтеньем поднялся со стула, застёгивая рубашку на груди. – Думаю, ты прав, – обронил он, пряча аспирин в нагрудный карман. – Я так и поступлю. Надеюсь, моя память восстановится? Мне бы очень хотелось сдать ЧонДэ того, кто хватил меня по затылку. – Тебе просто нужно отдохнуть, – улыбнулся китаец. – Воспоминания вернутся, я обещаю, но сначала поспи. – Непременно, – преподаватель направился к двери. – ЧонИн, разбуди меня, когда наш шериф приедет, хорошо? – Без проблем, – антрополог раскрыл дверь перед другом и, пропустив его вперед, сам вышел из кабинета доктора. – Кстати, такой невысокий парень в очках, что сидел сегодня в учительской, просил тебе напомнить о... – О боже, школа! – застонал ЧунМён, хватаясь за голову. – Собрание!.. Только не это! – Я не думаю, что один пропущенный день сильно изменит ситуацию, – передернул плечами городской гость, подходя вместе с товарищем к лестнице на второй этаж. – Отлежись и наберись сил; я попрошу у тебя помощи чуть позже. – Ты ангел, – учитель приподнял уголки губ. – Тёмный, горделивый, высокомерный и амбициозный, но всё же ангел. Спасибо большое; я, пожалуй, воспользуюсь рекомендацией Исина.    И ЧунМён медленно пошёл вверх по лестнице,    Проводив друга глазами, ЧонИн резко развернулся и направился к двери: ему было необходимо кое-что проверить.