Ярость тигра

       ЧонИн глубоко вздохнул и вышел из старого, полуразрушенного здания.    Стремительно темнело, и небо приобрело тот самый розовато-серый оттенок, который характерен лишь для ранней весны.    Ветер играл кронами деревьев, а первые отчаянные птицы, только вернувшиеся с зимовки, робко щебетали, украшая прекрасную картину мартовского вечера, созданную самым непревзойдённым художником в мире – природой.    За последние несколько минут произошло слишком много всего, и голова городского гостя просто лопалась от информации. Слишком многое нужно было проанализировать и понять, и одному это казалось явно не под силу.    Что ж, антропологу и не придется потеть над этими загадками в одиночку: учитель, скорее всего, уже ждет его под вековым дубом.    ЧонИн сделал было шаг вперед, но затем резко остановился.    Нужно показать другу это помещение, чтобы тот увидел, что ящиков тут больше нет, и для этого необязательно ходить туда-обратно, ведь расстояние-то немаленькое. – ЧунМён! – позвал антрополог, прижимая ладони ко рту. – Иди к мельнице!    Однако этот крик, пусть и довольно громкий, не возымел никакого эффекта. – Может, он до сих пор у СеХуна? – пробормотал себе под нос смуглый молодой человек, устремляясь вглубь лесной чащи.    Ему понадобилось добрых десять минут, чтобы добраться до легендарного дерева.    Преподаватель сидел под дубом и, задумчиво глядя наверх, напевал себе под нос «Мою Бонни». При виде товарища он поднялся на ноги и приветственно махнул рукой. – Что так задержало тебя? – спросил ЧунМён, улыбаясь. – Нашел какой-нибудь стоящий роман? – Дело не в этом, – помотал головой ЧонИн. – Крис перенес весь тринитротолуол в другое место. – Так давай сообщим ЧонДэ, – развел руками учитель. – Пусть наш шериф допросит строителей, узнает, для чего им такое количество взрывчатки... – У меня только что был разговор с ним, – перебил друга смуглый молодой человек. – С Крисом, я имею в виду. Он бывший спецназовец, теперь состоит в ЛПК – организации, признанной на его родине террористической. Они выступают за расширение списка прав и свобод людей и известны своими гуманными акциями: в знак протеста против существующего положения вещей они взрывают лишь нежилые здания, старательно избегая человеческих жертв. – И что? – поднял брови преподаватель. – ЧонИн, он всё равно действует незаконно! Тем более, никогда не знаешь, какими именно будут эти «акции протеста» в недалеком будущем!    Антрополог пожал плечами. – Сам не знаю, почему, но я ему верю, – вымолвил он. – Есть в этом Крисе что-то надежное и искреннее, так что я решил пойти ему навстречу. Кроме того, у нас есть чем заняться.    ЧунМён закусил губу и медленно покачал головой. – Я не видел этих ящиков, поэтому, полагаю, мне придется просто присоединиться к твоему мнению, – заметил он. – Но сообщаю для информации: тут я с тобой не согласен. – Хорошо, – поднял руки антрополог. – Давай вернемся к этому попозже, ладно? Сейчас нужно сосредоточиться на убийствах и их расследовании. – Идет, – кивнул учитель. – Куда направимся дальше?    Смуглый юноша склонил голову набок. – Если хочешь, можем пройти к старой мельнице, и я покажу тебе, где были ящики, – предложил он.    Преподаватель поморщился. – Лучше не стоит, – проговорил он. – У меня, похоже, до конца жизни сохранятся отрицательные ассоциации с этим зданием. – Согласен, – ЧонИн спрятал руки в карманы. – Тогда с чего начнем? – Я думаю, сначала стоит пролить свет на самую главную загадку, – начал ЧунМён. – А именно: где СеХун был с августа по декабрь?    Антрополог тяжело вздохнул и потер висок. – Он упрямится и не хочет говорить, где именно провел четыре месяца, – проговорил он. – У тебя есть какие-нибудь догадки по этому поводу?    Учитель добродушно улыбнулся. – Я думаю, да, – вымолвил он. – И мне кажется, я даже знаю, где достать точный адрес. ***     ЧонДэ положил трубку телефона на базу и со стоном уронил голову на локоть левой руки. Сегодняшний день абсолютно вымотал его, а если подумать, что это было только начало...    Подтверждение личности жертвы, дурные вести для МинХёка, а теперь ещё эти братья-почтальоны со своими письмами...    ИльСон был стопроцентно уверен, что извлек конверт из ящика в их городке. Такое, конечно, случается, когда происходят ошибки, но мёртвый человек посланий не пишет. Штамп столичной почтовой службы вполне можно воспроизвести.    Но кто тогда отправлял все конверты?    Полицейский поднял голову и начал массировать виски холодными пальцами: он почувствовал, как головная боль накатывает на него тошнотворными волнами.    Нужно было заказать дактилоскопический анализ в городе, но те два братца-доброхота уже успели захватать весь конверт, так что вряд ли экспертиза что-нибудь даст.    Шериф взял сигарету из пачки, лежавшей на столе, и, чиркнув зажигалкой, с удовольствием сделал первую затяжку.    Посмотрев на череп с цементопластером, всё ещё стоявший на столе, он легонько склонил голову: нужно отдать должное этому ЧонИну – он мастер своего дела. С отвратительным характером, конечно, и явно завышенной самооценкой, но антрополог от бога.    Но этого, конечно, недостаточно для того, чтобы раскрыть дело об убийстве.    ЧонДэ запрокинул голову и выпустил струю дыма. Когда телефон на его столе зазвонил, полицейский, вставив сигарету в рот, спокойно поднял трубку. – Слушаю, господин мэр, – проговорил он. – Да, расследование уже идет. Я заказал анализ ДНК для подтверждения личности убитой, а также лабораторные работы на конвертах.... Вы не знаете? Почтальон из соседнего городка – брат нашего ИльХуна – обнаружил одно из писем от СольХён... Честно говоря, сомневаюсь, потому что эти ребята брали послания голыми руками. С бумаги и так непросто снимать отпечатки пальцев, а ещё и при таком раскладе... Что?.. Нет, не арестовал. С какой стати?.. Господин мэр, я не могу заключить парнишку под стражу только потому, что восемь лет назад он по глупости совершил преступление. Мальчик уже ответил за всё... Для его безопасности?.. Да, тут вы правы, толпа может разорвать его на куски... Пожалуй, я поступлю, как вы сказали... И вам приятного вечера.    Шериф положил трубку на базу и, вытащив окурок из уголка рта, с чувством раздавил его в пепельнице. – Почему именно тебе досталась такая судьба, СеХун? – прошептал служитель закона, сцепив пальцы на затылке. – Разве это справедливо?    Полицейский встал и-за стола и вздрогнул от неожиданности: в его дверь постучали, в кабинет вошел высокий человек в рабочем комбинезоне. – Привет, ЧонДэ! – густым баритоном поприветствовал шерифа новоприбывший. – Как там та комната, которую нужно подновить? – Добрый вечер, ЧанЁль, – устало кивнул блюститель порядка. – Последняя по коридору. Никто не пользовался ей чертово количество лет, а теперь, из-за этого убийства, она срочно понадобилась.    Двое мужчин прошли до конца коридора, и полицейский распахнул дверь, располагавшуюся в торце.    Маленькая комнатка с обветшалыми стенами, темным от плесени потолком и поломанными полками по периметру производила весьма гнетущее впечатление: казалось, уже давно сюда никто не заглядывал. – Я не открывал эту дверь восемь лет, – бросил ЧонДэ. – С тех самых пор. – Оно и видно, – хмыкнул владелец лесопилки. – Что ж, панели на стены, побелку на потолок, линолеум на пол и более надежные полки из проморенного дерева... Звучит неплохо, а? – Просто прекрасно, – улыбнулся шериф. – Даже я теперь верю, что этой малышке светит новая жизнь. – Нужно лишь несколько пар умелых рук, стройматериалы и энтузиазм, – подмигнул ему ЧанЁль. – Если это не напряжно, могу начать прямо завтра. – Было бы здорово, – кивнул полицейский. – Кстати, твой отец звонил.    Владелец лесопилки склонил голову и вздохнул. – Со всеми этими ужасами ему приходится нелегко, – вымолвил он, скрестив руки на груди. – Люди ждут от мэра каких-то действий, не понимая, что руки у него связаны. МинХёк приходил сегодня, требовал, чтобы СеХуна повесили... – Кошмар, – ЧонДэ схватился за лоб. – Теперь я понимаю, почему он просил арестовать парнишку для его же собственной безопасности. – Я бы на твоём месте так и поступил, – кивнул хозяин лесопилки. – Так мы сразу убьём двух зайцев: и убережем СеХуна от самосуда, и гарантируем то,что он не сбежит.    Полицейский прищурился. – Так ты всё же считаешь, что это именно он повинен в гибели СольХён? – спросил он, повернувшись к собеседнику всем корпусом. – Ну, он ведь уже делал это раньше, так? – развел руками ЧанЁль. – А в существование двух убийц в нашем тихом местечке я вряд ли поверю. – Но он объявился у нас лишь в конце декабря, – мягко напомнил шериф. – А убийство произошло гораздо раньше.    Владелец лесопилки закусил губу. – ЧонДэ, – начал он. – Я понимаю, что ты хочешь спасти СеХуна, но не нужно грешить против истины. Я знаю, что его выпустили в августе; он обратился тогда ко мне за кое-какой информацией.    Служитель закона удивленно поднял брови, неосознанно охлопывая себя по карманам формы. – И что это были за сведения? – спросил он, стараясь держать себя в руках. – Не могу сказать, – помотал головой юноша. – Я обещал, понимаешь? Спроси у него или вызывай повесткой, но добровольно я и рта не раскрою. – Ладно, – махнул рукой полицейский. – Это твоё право. Но на один вопрос ты можешь мне ответить? Почему СеХун обратился именно к тебе?    ЧанЁль опустил голову и нахмурился. – Я не знаю, – признался он. ***     Тао ничего не помнил о своём детстве. Первое его воспоминание – ему было пять лет, и он подбрасывал синий мяч, стараясь поймать его. Стоял прекрасный солнечный день, и яркие лучи слепили глаза, но мальчик всё равно старался выполнить трюк как можно чище.    Пожилой человек в белом парусиновом костюме с тростью следил за ребенком, добродушно улыбаясь. У него были небольшие усики над верхней губой, и от него всегда пахло дубленой кожей и хвоей.    Тао привык называть этого человека дедушкой.    Мальчик не знал ни своих настоящих родителей, ни каких-либо иных родственников. Человек с тростью был его семьёй.    А также основателем Либеральной Партии Китая.    В узких кругах он был известен как Джон Хонг, а правительство называло его не иначе как «государственный преступник». Его лицо было знакомо всем сотрудникам служб безопасности от самого высокого до местного уровня.    Чем именно занимается дедушка, Тао узнал в двадцать два года, когда окончил университет. Мистер Хонг вызвал внука к себе и спокойно поведал юноше о своей подрывной деятельности.    Юноша был шокирован.    Конечно, он не раз замечал, что дедушка часто уезжает куда-то; что засиживается допоздна, совещаясь со странными и во всех отношениях подозрительными личностями; что его вечно окружает охрана, вооружённая до зубов.    Но этот человек был добр к нему, любил, как родного, и всегда находил в своём напряженном графике минутку, чтобы выслушать внука, вникнуть в его жизнь.    Именно поэтому юноша, не раздумывая ни секунды, пожелал войти в эту организацию.    Мистер Хонг вначале попытался отговорить внука, но столкнулся с невиданной решимостью молодого человека продолжить семейное дело. И тогда Джон решил пойти на хитрость: он отправил Тао подальше от основного места действия.    Перевалочный пункт располагался в корейской глубинке, в приморском сонном городке. Одна небольшая строительная фирма, затеявшая какой-то проект в той местности, переживала не лучшие времена и охотно приняла мощные финансовые вливания от щедрого господина в обмен на фактическую передачу части дел ему.    Мистер Хонг включил в бригаду своего внука, приставив к нему для надежности бывшего элитного бойца спецназа, и машина оказалась запущена.    Тао звонил дедушке каждый день, и из разговоров с внуком Джон узнавал не только о том, на какой стадии находится переправка важных грузов, поступавших из-за океана, но и что происходит в жизни юноши.    Молодой человек с удовольствием рассказывал о стройке и котловане, который они копали, о молчаливом красавце Крисе, с которым он сумел-таки подружиться, о Лу Хане – живом и компанейском парне, которого к ним в бригаду определила фирма.    И всё было в порядке; дело на давало ни единой осечки.    До сего момента.    Лу Хань всё ещё ждал ответа, скрестив руки на груди и стоя между двумя деревьями.    «Он всё знает!» – пронеслось в голове у Тао. Смуглый юноша медленно повернулся к товарищу и приготовился было что-то сказать, но повелительный жест Криса, ни нам минуту не потерявшего присутствия духа, остановил его. – Есть какие-то проблемы? – спросил высокий китаец. – Вообще-то, приятель, да, есть, – весело ответил Лу Хань, доставая из левого кармана рабочего комбинезона значок. – Полиция. Так что ты там говорил про ТНТ?    Тао ахнул и отшатнулся, но Крис даже не двинулся с места.    Бывший боец спецназа закусил губу и бросил быстрый взгляд на соотечественника, оказавшегося с ним по разные стороны баррикад. Если бы он был один, то просто нейтрализовал бы этого шпика, и дело с концом, но присутствие рядом смуглого молодого человека почему-то вызывало к жизни самое лучшее и высокоморальное в личности высокого иностранца.    И теперь бывший сотрудник службы внутренних дел Китая не мог просто так напасть на человека.    Что ж, тогда придется искать обходные пути.    Крис кивнул и начал свой рассказ: – Когда-то я состоял в спецназе...