Ярость тигра

       В марте всегда темнело медленно, и потому вечера отличались той чарующей атмосферой таинственности, придать которую в силах лишь сумерки.     ЧунМён и ЧонИн шли по лесу, с интересом обсуждая дело СеХуна. Несмотря на то, что загадок было куда больше, чем ответов, оба разделяли оптимистичный настрой, ведь спасти мальчика от второго подряд ложного обвинения теперь могли только они.    Двое молодых людей вышли к лесопилке, и антрополог присвистнул. – Что мы здесь забыли? – нетерпеливо спросил он.    Учитель улыбнулся и провел ладонью себе по волосам. – Отец ЧанЁля – мэр Сольчана, – вымолвил он. – Его штаб располагается тут же, только вход – с другой стороны. В департаменте работает одна весьма милая особа, которая с удовольствием предоставит нам нужные сведения.    ЧонИн пожал плечами, и их небольшая процессия последовала к задним дверям здания лесопилки.    Видимо, отец ЧанЁля был скромнягой, так как из опознавательных знаков тут присутствовала лишь таблица с кратким: «Мэрия».    Войдя внутрь, двое путников оказались в небольшом предбанничке. ЧунМён нажал на кнопку звонка, расположенную рядом с дверью напротив, и замок зажужжав, разблокировался. Учитель распахнул дверь и, пропустив друга вперед, прошел в помещение сам.    Они оказались в весьма уютной комнате с, судя по тишине, звукоизолирующими стенами, окрашенными в спокойный светло-зелёный. Линолеум на полу был стилизован под мозаику и потому не смотрелся протокольно. Простые светильники на высоком потолке, дающие рассеянный свет, не слепили глаза и создавали как раз тот эффект, какой и полагалось.    За деревянной конторкой сидела «милая особа» – приятная дама средних лет с волосами с проседью, собранными в замысловатую прическу. Глянув на гостей поверх очков и узнав преподавателя, она заулыбалась: – Решили всё-таки навестить меня, ЧунМён? – спросила она. – Как вы? Я слышала, вас тут искали... – Абсолютно верно, – учитель подошел ближе и потер затылок. – У меня был один не очень приятный эпизод, о котором я бы предпочел не вспоминать... Самое главное – это то, что я нашелся. – Согласна, – кивнула администратор, сложив руки на столе. – Как я понимаю, вы пришли по делу? – Увы, – преподаватель указал ладонью на своего спутника. – Это Ким ЧонИн, мой бывший однокурсник и искусный антрополог. Мы помогаем шерифу в расследовании убийств... Вы наверное, слышали о СольХён? – Слышала, – женщина сочувственно покачала головой. – Бедная девочка. Надеюсь, того негодяя, что это сделал, найдут и поймают. – Я тоже, – склонил голову ЧунМён. – Нам нужен новый адрес семьи Им СеНа – школьницы, убитой восемь лет назад. Нам необходимо поговорить с её родными.    Администратор подняла брови и, отодвинувшись вместе с креслом на метр назад, встала со своего места. – Так вы думаете, что и в этот раз к убийству приложил руку тот мальчик-фермер? – выдохнула она. – Нет, – учитель помахал ладонью в воздухе. – Как раз напротив, мне кажется, что он тут ни при чем.    Дама улыбнулась и развела руками. – Вообще-то это не по правилам, – мягко произнесла она. – Но раз эти сведения нужны вам для расследования, то...    Не договорив, она быстро исчезла за массивной дверью, располагавшейся за конторкой. Через пять минут женщина вернулась с желтым стикером в руках. – Вот, возьмите, – она подала листок ЧунМёну. – Удачи вам. – Спасибо, – улыбнулся учитель. – Она нам пригодится. ***     Крис закончил свой рассказ и спокойно посмотрел на Лу Ханя, с недоверием сморщившего лоб. – Погоди, – полицейский поднял руку. – Ты только что признался мне, что состоишь в террористической организации, и при этом хочешь, чтобы я тебя не арестовывал? – Именно так, – бывший боец спецназа развел руками. – Кого ты искал здесь? Для чего тебя направили в Сольчан? Вряд ли затем, чтобы отыскать либерала, который, исполняя роль строителя, отправлял мелкие партии взрывчатки из пункта в пункт. Ты работал здесь под прикрытием, стараясь разработать куда более крупный след, иначе бы наше правительство даже не потратилось... Я прав?    Лу Хань сощурил глаза. – Честно говоря, да, – признался он. – Я искал тут след Триады, но вытянул пустой номер.    Крис поднял бровь.    Полицейский посмотрел в сторону, закусив губу, и махнул рукой. – Хорошо, сейчас я не стану тебя арестовывать, – проговорил он. – Только из-за того, что вы мне нравитесь, ребята. Но, приятель, эти игры под прикрытием мы заканчиваем, ясно? Как только вернёмся в Китай, я дам вам двенадцать часов форы, а потом начну разыскивать, и тогда уже спуску точно не ждите.    Бывший боец спецназа напрягся. – От нашей партии тут только я, – сурово произнес он. – Тао тут ни при чем. – Ну да, разумеется, – Лу Хань внезапно задорно улыбнулся, отчего его глаза заблестели. – Пошли на стройку; надо закончить сегодняшнюю смену.    И он, резко развернувшись, первым направился через лес к котловану. Крис и Тао переглянулись, и первый, пожав плечами, кивнул. Они оба медленно двинулись за соотечественником, размышляя о том, что же ждёт их впереди. ***     Кабинет шерифа всегда обладал какой-то таинственно-сказочной атмосферой, и отчасти это было благодаря постоянному шлейфу сигаретного дыма, который висел здесь, словно завеса тумана.    ЧонДэ, по вине которого у каждого посетителя его берлоги слезились глаза, ничуть не переживал по этому поводу, раздавливая очередной окурок о дно пепельницы.    Он изучил каждый комикс, изъятый из комнаты СольХён, а также все листки, вырванные из блокнота, но так и не смог прийти к какому-либо определенному выводу.    Полицейский уже сотню раз пожалел о том, что уничтожил ту первую записку: девочка пользовалась шифром, разгадать который пока было невозможно, так что компромат, что она собрала, мог относиться к кому угодно.    Например, вот эта строчка: «447 – К. Ч. прин. психотр. преп.».    Шериф усмехнулся и, закашлявшись, похлопал себя по груди.    Пожалуй, эта запись – одна из немногих, где, помимо цифр, есть ещё и инициалы. Но буквы эти подойдут, например, ему; он же не сможет проверить каждого подходящего...    И тут вдруг ЧонДэ остолбенел. Резко схватив комикс и поднеся его поближе к глазам, он снова перечел строчку.    Черт подери...    В Сольчане был один человек, которому вполне подходили и инициалы, и то, что вменялось.    Ким ЧунМён.    Ким ЧунМён принимает психотропные препараты...    А почему бы и нет?    Учитель живет в одном доме с крайне невнимательным доктором, который вряд ли что-то запирает. Преподаватель очень образован и начитан, и он прекрасно разбирается в химии. Это значит, что у него имелись и возможность, и знания.    А для человека его профессии дурная слава ни к чему, и кто знает, на что он мог пойти ради сохранения достойного фасада.    Не поэтому ли ЧунМён столь настойчиво указывал на то, что оба убийства были совершены одним человеком?..    Потому что на деле всё было не так...    ЧонДэ отбросил комикс в сторону и схватился за голову.    Учитель был во всех отношениях приятным человеком, добрым и обходительным, и со стороны он выглядел как наименее вероятная кандидатура на роль убийцы.    Как и СеХун когда-то...    Полицейский вытащил из пачки очередную сигарету и вставил в рот. Чиркнув зажигалкой, прикурил и затянулся.    Откинув голову назад, шериф прикрыл глаза и медленно выпустил струйку дыма.    Нет. Этого не может быть.    Просто из-за всех этих трагедий, разом навалившихся на него, служитель закона просто начинает слегка сходить с ума, обвиняя всех подряд.    ЧонДэ усмехнулся и сделал ещё одну затяжку.    Кто-то постучал ему в дверь, и полицейский крикнул: «Войдите!», даже не поменяв позы. – Итак, у меня есть информация, – проговорил один из визитеров, заставив шерифа подпрыгнуть на стуле.    Блюститель порядка открыл глаза, выпрямился и затушил недокуренную сигарету и бок пепельницы.    Перед ним стоял тот человек, о котором он только что думал. ЧонИн – вечный спутник преподавателя – держался позади, нарочито морща нос. – Я, кажется, знаю, где был СеХун с августа по декабрь, – проговорил ЧунМён. – Семья Им СеНа давно переехала; они купили ферму в окрестностях Танжина. Я думаю, мальчик поехал к ним. – Что?! – ЧонДэ медленно встал. – Ты в своём уме?! – Вроде бы, – весело ответил учитель. – Ты не согласен? – ЧунМён, – полицейский устало потёр лоб. – Ну сам подумай: этот парень убил их дочь, и тут вдруг после отсидки он появляется у них на пороге. И как поступает семья? Принимает его с распростертыми объятиями на четыре месяца? Ха! Да они бы наверняка прогнали его взашей! – Может, сначала они так и поступили, – мягко вымолвил ЧунМён, присаживаясь на один из стульев для посетителей. – Но мне кажется, что СеХун был довольно настойчив. В любом случае, проверить просто необходимо, и я считаю, что лучше будет, если этим займёмся мы. – Хорошо, – шериф махнул рукой, плюхаясь в своё кресло. – Делайте, что хотите. – Отлично, – ЧонИн хлопнул в ладоши. – Пойдем отсюда, пока я не заработал эмфизему. – Подождите! – служитель закона поднял руку. – Я думаю, вам это будет интересно. На почте одного из соседних городков обнаружили очередное письмо МинХёку от якобы-СольХён.    И он, подняв двумя пальцами конверт, протянул его учителю. Последний, приняв письмо, повертел его перед глазами. – А ничего, что вы трогаете улику голыми руками? – раздраженно вставил антрополог. – Бросьте, – фыркнул полицейский. – Его и так захватали. Ни одна лаборатория в мире не сможет проверить всех отпечатков, что здесь оставили, так что успокойтесь, если это, конечно, возможно.    ЧонИн скрежетнул зубами и взял у ЧунМёна конверт. Посмотрев на штемпель столичной почтовой службы, он бросил письмо обратно на стол и резко вымолвил: – Нужно съездить и в это место. Как называется городок? – Санчхон, – ответил шериф, вытаскивая очередную сигарету. – Только я не понимаю, для чего. – Вам и не нужно понимать, – антрополог слегка поднял подбородок. – Если мы что-нибудь отроем, то сообщим. – Прекрасно, – хмыкнул ЧонДэ, чиркая зажигалкой. – Благодарю за предоставленную честь. – Что ж, – ЧунМён, посчитав нужным вмешаться, слегка постучал ладонями по столешнице. – Если тебе понадобится наша помощь, то мы всегда готовы. – Отлично, – полицейский затянулся. – Я думаю, лучше сфокусироваться на убийстве СольХён, так как оно более недавнее, – будет легче взять след. – Не соглашусь с вами, – помотал головой ЧонИн. – Как удивительно, – ЧонДэ выпустил струю сизого дыма и осклабился. – В чем отличие этих двух случаев? – продолжил антрополог, не обратив внимание на сарказм шерифа. – В форме вины. Смерть СольХён – это просчитанный, спланированный акт, тогда как гибель СеНа – аффектированный умысел. А теперь скажите мне, какие преступления легче раскрыть? Конечно, последние, потому что убийца стопроцентно что-то упустил. Так что, несмотря на давно остывший след, я считаю, что лучше сфокусироваться на старом деле. – Как угодно, – передернул плечами блюститель порядка. – Только не перехитрите сами себя. – Не волнуйтесь, – смуглый юноша тронул ЧунМёна за плечо, и последний встал со стула. – У нас всё под контролем. – До завтра, ЧонДэ! – учитель помахал рукой.    Полицейский кивнул и, как только дверь за визитёрами закрылась, выдвинул первый ящик своего письменного стола. Вытащив блокнот и огрызок карандаша, он записал: «К. Ч. – это НЕ Ким ЧунМён!!!».    Откинувшись на спинку кресла, шериф по обыкновению прикрыл веки и снова начал размышлять. ***     ЧонИн перевернулся на другой бок и глубоко вздохнул: сон никак не шел к нему. Все мысли антрополога были направлены на дело, над которым он работал, и это было привычное для него состояние.    Смуглый юноша всегда отдавался своему делу полностью, иногда несколько расширяя круг своих полномочий. Целеустремлённость и упорство, которое коллеги в Нью-Йорке метко прозвали «бульдожьей хваткой», и формировали его личность, то, каким он стал.    Любое дело ЧонИн рассматривал как вызов своим способностям и талантам, и, как правило, из каждой такой битвы он выходил победителем.    Но этот случай не был похож ни на что, и дело было не только в отсутствии официальных полномочий, что само по себе существенно связывало руки. Каждый шаг, что предпринимал антрополог, рождал больше загадок, чем ответов. Подозреваемыми были почти все, а конкретных указаний не имелось.    Антрополог перевернулся на спину и резко выдохнул.    ЧунМёну нужно было работать в школе, поэтому обе поездки они запланировали на вторую половину дня. К вечеру, может быть, они и станут обладать какими-либо сведениями...    Но до этого ещё далеко.    Городской гость зевнул и закрыл глаза, в который раз пытаясь заснуть.