Don't cry, mercy

Занзас всегда хорошо разбирался в психологии. Всегда с лёгкостью понимал задумки людей, словно читал их как открытую книгу. Со временем многие даже боялись соврать ему: стали опасаться, подчиняться, следовать за его гневом. И все потому, что он знал, как надавить на нужные точки, заставить думать так, как хотел он. И как же было глупо осознавать, что когда-то Он, один из опаснейших людей в Италии, хотел стать обычным психиатром, чтобы помочь своей матери. В надежде, что есть возможность вылечить ее болезнь, он был полностью погружён в учебу, читал книги, старался быть лучшим во всем, пока не узнал, что лекарства не существует. Никакие процедуры не способны помочь ей. Мать была единственным любимым человеком в его жизни. Занзас не хотел мирится с тем, что в скором времени она должна была навсегда исчезнуть из его жизни. Тогда впервые его окутал гнев, настолько мощный, что среди всего этого даже в глазах матери зародилась небольшая надежда, которая должна была спасти ее сына. Тогда Занзас узнал, кем являлся его отец. В тот день, когда они впервые встретились, этот улыбающийся добрые старик показался ему не тем, кем являлся на самом деле. Занзас понятия не имел, откуда его мать узнала об этом человеке, но ее слова, что Тимотео его родной отец, звучали настолько убедительно, что он поверил в эту наглую ложь, о которой Девятый знал с самого начала. Он не смел сомневаться в словах матери. Занзас не оставил свои занятия, даже наоборот, после того, как он узнал о своём отце, начал надеяться, что благодаря его деньгам и связям, спасение матери станет лишь вопросом времени, пока в один из таких дней он не узнал, что она скончалась. В полном одиночестве. Окружённая пустыми голыми стенами. Без родных и близких. Без него самого. Только спустя несколько лет Занзас понял, что полученные знания все же смогли пригодиться, когда он с лёгкостью научился манипулировать людьми. Он мог, просто смотря на человека, понять, о чем он думает, какие эмоции испытывает. Иногда даже удавалась предугадать то, что эти люди скажут. И даже сейчас, когда входная дверь со скрипом открылась, а на пороге появилась Риккарда, которая, тяжело дыша, смотрела на него в слабом подобии замешательства, он понимал, что ничего не изменилось. - О, Рикка, ты как раз вовремя, - первым нарушил молчание Луссурия, приветливой улыбнувшись девушке. Занзас недовольно поморщился. Какого он вообще так мило с ней разговаривает? - Я думала, что опоздала, - в легком замешательстве ответила девушка. Риккарда закрыла за собой дверь и, укутавшись в большой вязаный кардиган, прошла к столу, сев на свободное место. Со вчерашнего дня она так и не имела возможности переодеться. Когда пять минут назад девушка только просунулась, она поняла, что мало того, что не понимает, как оказалась в своей постели, так ещё и опоздала на целых полчаса. Эта мысль моментально заставила ее вскочить. - Мы только начали, так что не стоит беспокоится, - все с так же любезно ответил Луссурия. - Отлично, раз все на месте, и мы определились с целью, перейдём к самому плану, - на удивление серьёзным и спокойным тоном произнес Скуало. - Целью? - спросила шёпотом Риккарда, повернув голову в сторону сидящего рядом Бельфегора. Тот утвердительно кивнув, одарив девушку своей фирменной улыбкой. - Решали, сколько человек убьём, - ответил офицер. Девушка удивлённо уставилась на принца, вопросительно изогнув бровь. - Риккарда, тебя совершенно не касается сколько и когда мы будем убивать, - сквозь зубы прошипел Скуало. - Правда? Даже учитывая то, что я фигурирую в этом вашем плане? - в ответ девушка скрестила руки на груди. - Заткнись, ладно? - А то что? Убьешь? - Если понадобиться. - Капитан, она нам живой нужна. - вмешался в разговор Луссурия. - Закрыли все рты. Быстро, - холодным тоном прервал балаган Занзас. В ту же секунду все замолчали. - Что с планом? - снова нарушил тишину босс, когда убедился, что никто в зале не рискнёт открыть рот без его разрешения. - План довольно простой: Поскольку это очень важная миссия, мы составили несколько возможных вариантов развития событий. Все зависит от того, как пройдёт первый этап. - Вы ещё на этапы это разбили? - осторожно спросила Риккарда. Она до последнего не была уверена, следует ли ей вообще открывать рот. Все же присутствовать на собраниях своей семьи было трудно сравнить с обсуждением плана убийства в кругу лучших киллеров Италии. - Только не говори, что ты думала, что мы просто так выбираем жертву и импровизируем на месте? - наклонившись к девушке, прошептало Бельфегор. - Не так, конечно, но похожие мысли были. - Закончили? - Скуало грозно посмотрел на офицера и девушку, которые молча утвердительно кивнули. - Так вот, первый этап заключается в действиях Конте. Ты должна соблазнить Грегерио Буджардини. - Стоп! - Риккарда вскочила с места, облокотившись о стол. Впервые за долгое время ее глаза удивлённо расширились. - Ты имеешь в виду того самого Грегерио Буджардини, знаменитого режиссёра, которого ни один раз номинировали на премию "Оскар" за лучшую режиссуру? Скуало утвердительно кивнул. - Его самого. - Только не говори, что ты его фанатка, - ввязался в разговор Луссурия. Риккарда разочарованно вздохнула и опустилась на своё место. - Была когда-то, но сейчас мне совершенно не нравятся его фильмы. - Это нам на руку, - продолжил Скуало. - То, что я теперь ни одного его фильма не смотрю? - То, что ты знаешь, кто он такой. На вопросительный взгляд Риккарды он ответил коварной усмешкой, но решил пояснить, что он имел в виду под своей многозначительной фразой. - Ты должна будешь притвориться его фанаткой, желающей попасть в шоу-бизнес, которая готова пойти на любые, даже сверх крайние, меры ради достижения своей цели, и соблазнить его. - Что?! Нет. Никогда. От последних слов девушке стало слишком дурно, чтобы продолжать слушать этот паршивый план. Теперь все происходящее перестало ей казаться нормальным обыденным собранием. Она была готова стать приманкой, отвлекать кого-то, но явно не соблазнять. Все, что угодно, если это не касалось ее тела, к которому должны были притрагиваться жирные пальцы пятидесятилетних мужиков. - Что тебе не понятно в слове "должна"? - воскликнул капитан Варии. - То, что никому ничего не должна. Так же, как и не должна позволяться кому-то притрагиваться к себе, - она поднялась со стула, решительно посмотрев на Скуало. - Было очень мило, что вы решили включить меня в свой план, но я вынуждена отказаться. На этих словах она резко развернулась и направилась в сторону выхода. Ей было больно. Настолько больно, что, возникало ощущение, что ничто не сможет помочь ей в этой ситуации кроме таблеток, но хуже всего было то, что она никак не могла понять, почему чувствует что-то подобное, когда ей должно быть все равно. Оне не понимала истинную причину и одновременно догадывалась о ней: дело было в нем. Риккарда никак не могла поверить в то, что Занзас дал согласие на это, пока его грубый и властный, но одновременно с этим спокойный голос не остановил ее. - Если собираешься уйти, за тобой никто не побежит. Ты не являешься незаменимой деталью этого плана, так что твои беспричинные истерики ни к чему не приведут. Максимум, что мы сделаем, сразу перейдём к следующему этапу плана, но в этом случае погибнут множество невинных людей, чьи смерти будут на твоей совести. Она повернула голову в его сторону, посмотрев на виновника всех своих страданий и бед с несвойственной ей дикой ненавистью. Но сквозь этот взгляд он сумел увидеть единственный вопрос в ее голове: "Как ты мог?". Отчасти Занзас сам задавался таким вопросом. Опуститься настолько низко, чтобы использовать в своих планах женщину, тем самым подвергнув ее жизнь опасности куда более серьёзной нежели других членов Варии. В худшем случае ее могли минимум изнасиловать или убить, максимум все вместе. Но другой возможности не было. - Если так ты пытался манипулировать мной, то спешу огорчить, на меня это не работает, - холодно произнесла Риккарда, даже не собираясь отступать. Мужчина устало прикрыл глаза. Как бы сильно он не хотел разобраться со всем по-хорошему, не прибегая к принудительным мерам, стоящая по другой конец стола девушка заставлялась его действовать с точностью наоборот. - Ты должна мне, Конте, - ледяным властным тоном произнёс мужчина. - Так что будь добра, сядь на своё место и прекрати истерить по любому поводу. Он видел, как она тяжело дышала, пытаясь успокоиться, как сжимала руки, как ее взгляд источал столько ненависти и яда, что, казалось, будто он сам никогда не чувствовал ничего подобного. Хотя он ведь не знал, насколько была глубока ненависть Риккарды к нему. И это пугало. Иногда ему казалось, что все эти чувства лишь идеальная игра девушки на публику. Риккарда мысленно долго боролась с собой, мысленно пытаясь понять, стоит ли идти на компромисс или все же лучше будет уйти. С одной стороны, остаться здесь и продолжить участвовать в плане была не такая уж и плохая идея: так у неё появятся больше возможностей влиться в отряд элитных убийц. С другой стороны, как низко ей ещё придётся упасть?! Видели ли в ней хоть что-то кроме "золотой рыбки", которая выполняет все, о чем ее просят, и остаётся жива, пока приносит пользу? Она никому ничего не была должна, но вопреки всему, стиснув зубы, вернулась на своё место, делая вид будто бы подчинилась воле босса Варии. Пусть лучше думает, что она вернулась по его прихоти. Разговор о плане снова возобновился, только на этот раз никаких лишних восклицаний не последовало ни от кого из присутствующих. Девушку все же поражало, с какой осмотрительностью они подходили к выполнению своей задачи: устранить одного человека максимально незаметно для остальных в помещении, где соберется множество влиятельных людей с охраной. С первого взгляда могло показаться, что это невыполнимая задача, но, когда все было разложено по полочкам, Риккарда поняла, что все гораздо проще, чем казалось, если все четко пойдет по первому варианту плана. В других случаях, которые ей пришлось выучить, все обстояло куда сложнее (в зависимости от действий жертвы, ее возможных перепадов настроения и ближайшего варийца рядом). Две недели до мероприятия, и все это время Риккарда проводила бок о бок с остальной элитой Варии либо тренируясь, либо обсуждая детали их задания. Каждый день был настолько изнурительным, что по их окончанию девушка падала на кровать не в силах переодеться или накрыться. Однако каждое утро она просыпалась в мятой одежде и с подтекшей косметикой, заставляя себя снова подняться. Лишь в последний день перед вечерним мероприятием ей позволили отдохнуть, оставив готовиться. Большую часть времени она провела в постели, пока в ее комнату не зашёл Бельфегор. Именно в тот момент Риккарда поняла, что ее непродолжительному отдыху пришёл конец. И хотя она попыталась возразить на слова офицера о том, что уже пора вставать, резко воткнутый в подушку стилет настолько близко, что девушка могла видеть в нем отражение своего испуганного лица, ясно дал понять, что никаких вежливых просьб со стороны принца ей не следуют ждать. Недолго думая, она решила заняться тем, что у неё получалось лучше всего, поэтому после душа и завтрака, направилась к своему компьютеру. Только ближе к вечеру она соблаговолила отложить ноутбук и начать собираться к предстоящему мероприятию. Работы у неё было немного, особенно учитывая, что к ней должна была приехать какая-то девушка-японка из Вонгола, чтобы помочь. Риккарда так и не успела запомнить ее имя, но сразу же поняла, почему варийцы просили быть чуточку сдержаннее с гостьей. Переходить дорогу десятому боссу Вонголы из-за несложившихся отношений с его женой довольно неприятная перспектива. Риккарда продолжала осматривать себя в отражении. Такого перевоплощения даже она сама вряд ли смогла бы добиться. Аккуратны, но довольно яркий макияж подчёркивал карие глаза, делая их у'же посредству наложения теней и подводки внизу глаз, а чёрные стрелки придавали ее образу хищнический вид. Пепельно-блондинистые волосы были убраны в аккуратную причёску, откуда спадали две крупные вьющиеся пряди на плечи девушки. Даже с ее фигурой и чертами лица, смотря в своё отражение, она видела совершенно другого человека. Это было потрясающе и невероятно странно одновременно. До выхода оставались каких-то пять минут, но от этого становилось ничуть не легче, даже наоборот. Риккарда невероятно сильно нервничала, боясь сорвать всю операцию одним лишним словом. Конечно, все было тщательно продумано, но она не хотела, чтобы пришлось переходить к другим вариантам плана только потому, что она плохо сыграет свою роль. Входная дверь в ее комнату открылась, и на пороге появился человек, которого она ожидала увидеть меньше всего. - Ты готова? Мужчина прошёл внутрь комнаты, облокотившись о стену недалёко от Риккарды. Девушка поднялась со своего места, поправив чёрное платье без бретелек и с юбкой чуть выше колен. Она подняла голову, встретившись со взглядом босса, настолько безразличным, что со стороны казалось, будто этот человек не способен источать гнев или другие отрицательные эмоции. Как бы не так. - Да. Она не понимала, как этот человек мог оставаться таким спокойным после всего произошедшего между ними. Возможно, у неё были некоторые догадки на этот счёт, но не больше. Казалось, будто он специально отталкивал ее и с каждым разом все дальше, настолько, чтобы в конце концов она потеряла хоть какое-то желание возвращаться. Иногда ее сознание посещали мысли простить ему все, но потом она вспоминала, что означало это "все". В те моменты только сигареты и таблетки могли помочь успокоиться. Ее окутывали паника и ненависть, заставляли снова вспоминать произошедшее, чередуя моменты, когда они ещё были вместе, и тот ад, который ей приходилось проходить после. Она никогда не любила его. Возможно чувствовала некую симпатию, возможно ее притягивало из-за жалости от того, что он всегда был один, возможно существовали и другие причины, о которых она ещё не знала. Но в одном Риккарда была уверена точно. Она его никогда не любила. - Ты точно все помнишь? - нарушил тишину мужчина. - Да. За две недели успела выучить, - холодно отозвалась девушка. - Нахожу Грегерио, подхожу к нему. Делаю вид, будто являюсь глупой молодой девочкой, желающей попасть в шоу-бизнес и готова пойти на все, чтобы этого добиться, когда убеждаюсь, что это подействовало, веду его на второй этаж, где в одной из комнат будете вы. Ничего сложного. Если думаешь, что я способна забыть это, то спешу вас огорчить, босс. - Я всего лишь проверял все перед операцией. Не хочу, чтобы что-то сорвалось. - Тогда не стоит беспокоится. Все в полном порядке. Риккарда развернулась и направилась в сторону выхода, желая как можно быстрее покинуть комнату, в которой они были наедине друг с другом. Единственное, что она осознавала сейчас, это то, что останься она с ним ещё хотя бы на минуту, она бы сорвалась, совершилс бы что-то, о чем потом могла долго сожалеть. - Если сомневаешься, что сможешь сделать все правильно, только скажи, - внезапные слова босса заставили ее остановиться. - Этот мусор не стоит и секунды находиться рядом с тобой. Мы в любой момент можем перейти к плану "Б". Тебе не стоит рисковать ради этого. Она нервно стиснула зубы. Ну почему? Почему его голос всегда осаждал ее гнев? Почему она успокоилась? Почему перестала чувствовать к нему какую-то ненависть? Почему ее сердце забилось настолько быстро? Она заставила себя горько усмехнуться, чтобы сделать вид, словно ничего не почувствовала в то время, как ее душу разрывала дикая боль. - Оригинальная проверка, - произнесла она ироничным тоном, сразу же после этого снова став серьёзной. - Но я сделаю все так, как и было спланировано. Не думай, что я предам тебя сейчас. Запомни вот что: я делаю это не ради тебя или Варии, а ради брата. Я почти поверила, босс. После этих слов Риккарда вышла из комнаты и направилась в гараж, где их уже ждали два лимузина. Надо было успокоиться. Перестать думать о его словах, но они как на зло непрерывно крутились в ее голове. Риккарда опустилась на сидение, устало прикрыв глаза и прислонившись лбом к окну. В полном одиночестве ей было куда спокойнее. Дорога предстояла недолгая, но за это время девушка успела успокоиться и собраться с мыслями, ожидая прибытия в назначенное место. Еще несколько часов в компании безмолвного водителя и кромешной тишины она бы не смогла бы вынести: она то и делала, что начинала погружаться в свои мысли, которые не прекращали сводиться к боссу и глубокой ненависти к нему. Словно услышав многочисленные просьбы девушки, впереди показалось двухэтажное здание. Именно в этот момент Рикарда поняла, что совершенно не хотела находится здесь. В какой-то момент она даже вспомнила слова босса и пожалела, что отказалась от предложенной возможности, но другого выхода просто на просто не видела. Она должна была сделать все, что было в ее силах, на что потратила не один день стараний. Отказаться сейчас было равносильно подвести всю Варию, всю Вонголу, весь недавно создавшийся отряд противостояния Сейтероны под командованием ее младшего брата. Риккарда уже давно поняла, что никакого счастливого конца и принца на белом коне в ее жизни не будет: слишком много грехов на одну девушку, слишком много давления, слишком много боли для той, кто просто хотел быть вечно защищаемой кем-то, быть вечно принцессой, которую защищает верный ей принц. Риккарда уже давно осознала, что ее жизнь — это самая паршивая драма, в которой толика романтики нужна лишь для того, чтобы больше принести в ее и так плачевную жизнь еще больше боли. Когда-то она еще надеялась, что черная полоса сменится на белую, но, когда даже по прошествии нескольких лет этого не случилось, она потеряла всякую веру хоть во что-то. Скрепя сердцем, она опустила ногу на идеальную каменную кладку. Он никогда особо не жаловал подобные мероприятия. Всегда прекрасно понимал, к чему на самом деле это все устраивалось. Для одних это был эффективный способ попытать свою удачу, для других же найти пассию на одну ночь. Мужчина нервно сжал стакан с виски, однако к самому напитку за все прошедшее время так и не притронулся. Как же было тошно от того, что когда-то и он сам был таким же: проводил многие вечера, завлекая наивных девочек, свято верящих в то, что они те самые избранные девицы, растопившие сердце холодного и безразличного ко всему происходящему наследника целого состояния. Некоторые даже до утра не доживали, по случайному стечению обстоятельств становясь свидетельницами той или иной тайны, связывающей Вонголу с преступным миром. И сколько раз он слышал эти постоянные "Я никому не скажу", "Даже после этого я не хочу бросать тебя" или "Теперь ты мне нравишься гораздо больше". Все эти фразы жутко раздражали, вызывали желание побыстрее избавиться от очередной девочки-на-ночь. Неужели они думали, что он действительно верил в эту настолько очевидную ложь? Было очевидно, что дай им только шанс, они тут же побегут в полицию. Женщины были равносильны виски: также, как и янтарный напиток, они приносили наслаждение, позволяли расслабиться, успокаивали и пробуждали животные инстинкты, но на утро желание притронутся к обоим полностью отсутствовало. - Босс, не смотрите в сторону Рикки так, пожалуйста, - послышался голос Бельфегора в динамике. - Сорвёте всю операцию. - Заткнись, мусор, - прошипел сквозь зубы Занзас, даже ради приличия не переведя взгляд. Настолько вид флиртующей женщины его ещё никогда не раздражал даже, если она беседовала не с ним. Эта ее явно фальшивая лукавая улыбка, отвратительный взгляд невинной дурочки и каждый жест, говорящий о ее готовности в любую минуту раздвинуть ноги, чтобы получить желаемое. Ещё одна секунда этого спектакля, и он бы действительно пристрелил стоящего в другом конце зала мужчину. Успокаивало лишь одно: он знал, что этот отброс не притронется к ней больше дозволенного. - Эй, чертов босс, перестань пялиться в сторону Конте, - раздался голос Скуало. - Сам сказал, что мы не можем убивать всех присутствующих. А такими темпами, тут одним трупом не обойдётся. Занзас недовольно поморщился, ничего не ответив на слова капитана. Он поставил стакан с виски на стол позади себя и, убрав руки в карманы, направился в строну выхода из зала. Надо было оказать как можно дальше от этого места, иначе худшие предположения Суперби действительно могли сбыться. Желание вернуться и избить Грегерио Буджардини казалось не таким уж и абсурдным. Занзас довольно быстро преодолел лестничный пролет и оказался в длинном холе, окруженный дверьми и редкими полотнами. По помещению пронесся его усталый вздох. Как же ему иногда хотелось забыть обо всем это, однажды открыть глаза и понять, что это все ужасный сон, и это никогда не произойдёт с ним. Как же ему хотелось иногда снова вернуться в ту пору, когда он был мечтательным юношей, желающим помогать людям с их глубочайшими проблемами, портящими всю жизнь, и как же хотелось взять из всего этого ужаса, происходящего последние несколько лет, лишь один луч света: Риккарду Конте, девушку, решившую поставить на кон все и попытаться убить его без какой-либо подготовки. Тогда она его просто забавляла, казалась самым странным существом в целом мире, а сейчас он не мог отрицать, что она притягивала его. Почему они просто не могли оказать в другое время в другом месте с другими жизнями? Занзас не раз задавался этим вопросом, но именно сейчас он казался настолько востребованным, что, если бы он не решил его, то не смог жить дальше. Это жутко раздражало. Она притягивала. Каждое ее движение, каждая мимолетная эмоция, которую она тут же скрывала за маской безразличия. Если никто другой не видел, это совершенно не значило, что не замечал он. Риккарда Конте. Как же он обожал и ненавидел это имя одновременно. И как же оно могло звучать, если бы она была Риккарда Де Риччи. Занзас резко остановился. О чем он только думал?! Риккарда Де Риччи? Жена Занзаса Де Риччи? Серьезно? А ведь он за весь день не притронулся к алкоголю. Либо усталость, либо просто на просто потребность в выпивке – не иначе. Он никогда не сделает ей предложение. Она никогда не согласиться. Между ними было слишком много разногласий и противоречий, чтобы решить создать что-то наподобие брака. Он бы никогда не просуществовал дольше нескольких месяцев. Они жили адреналином от происходящего вокруг, если не существовали этим, потеряв этот наркотик, они могли оба начисто исчезнуть из этого мира, перестать испытывать друг к другу хоть некую толику чувств, вернуться к тому, с чего они начали: чужие люди, не способные чувствовать друг к другу никаких эмоций кроме ненависти. - Босс, у нас форс-мажор - раздался голос капитана Варии в гарнитуре. Мужчина включил динамик, чтобы ответить. - Что случилось? - Риккарда до сих пор не явилась в указанную комнату, хотя ушла из зала пятнадцать минут назад. На мгновение он замер, но не дал этому чувству парализовать тело и сознание. - И вы до сих пор не предприняли никаких попыток найти ее? Он говорил своим привычным тоном, не подавая виду, что нервничает, но на самом деле мужчина мысленно обдумывал, что могло пойти не так. - Она могла задержаться. Сейчас мы располагаем только этой информацией. Она до сих пор не связы… Скуало резко замолчал, а отдаленно послышался звук разбитого стекла. - Что у вас там происходит? - Она в соседней комнате. Это было последнее, что сказал капитан Варии перед тем, как прервать связь. Занзас швырнул наушник в сторону, разбив устройство о стену. Он чувствовал, как начинал кипеть от злости. Где Конте прокололась? В какой момент все пошло не по плану? Почему она сообщила? Но все эти мысли растворились, когда он понял, что все идет далеко не так идеально, как хотелось. Разбитая ваза, резкое прерывание связи и последние слова капитана, звучавшие далеко не привычным хладнокровным тоном для него. Босс Варии чувствовал, что все складывалось слишком плохо, чтобы оставаться в его неведении. Он развернулся и направился в сторону комнаты. Ему нужно было быть там. Риккарда всегда недолюбливала людей, сумевших добиться чего-то посредствам своих богатых папочек, но с той же неприязнью она относилась и к тем, кто пользовался своим влиянием и положением ради получения всего, даже если это было низко. Она уже давно знала, что ее некогда любимый режиссёр, снявший ни одну известную картину, каждая из которых долгое время вдохновляли девочку-подростка продолжать идти к своей цели, далеко не идеальная личность, но одно дело полагаться на слухи, большинство из которых относились к категории лживых, а другое – стоять напротив него, строя из себя невинную жертву, которой можно было воспользоваться посредством ее примитивных желаний. Он что-то говорил, но девушка совершенно не слушала. Она лишь делала вид, будто заинтересованность в его пафосных рассказах играет для нее первостепенную роль в жизни. Иногда она кивала или изображала удивление на своем лице, иногда задавала необходимые вопросы. Эта игра отнимала у нее слишком много сил, но Риккарда продолжала держаться. - …В дни прослушиваний мне приходится принимать столько девушек, что под конец дня я настолько изматывался, что готов был уснуть прямо в студии, - продолжил свой рассказал Грегерио. - Знаешь, для многих из них актерская игра – это самое важное, и большинство ничего кроме этого не умеет. Не хочешь продемонстрировать мне что-нибудь сейчас? Как насчет одного танца? Риккарда слегка опешила, удивленно посмотрев на мужчину. Только она подумала, что медленно подошла ко второму этапу и в скором времени сможет избавиться от режиссера. Но видимо, у него были другие планы. Девушка вынудила себя кивнуть в знак согласия и вложила в его влажную ладонь свою руку. Как бы сильно она ни хотела, у нее не оставалось выбора. В эти часы она была обязана делать все, что могло способствовать убийству этого человека. Риккарда даже подумать не могла, что когда-то будет танцевать с человеком, мысленно отсчитывая время до конца музыки. Каждое его прикосновение было настолько противно, что она самолично была готова придушить Грегерио Буджардини. Девушка помнила о количестве охраны, нанятой на это мероприятие, и прекрасно понимала, что ее уберут еще до того, как она поднимет руку. Инициатива должна была идти от него. Он позволяет ей отстраниться от него, закручивает в повороте и возвращает к себе. Довольно неплохие навыки хореографии для пятидесятилетнего старика. Но ничего кроме отвращения она не чувствовала во время подобных танцев. Ничего никогда не менялось. Ни в первый и ни в последний раз, и Риккарда прекрасно понимала это. Как и в Сейтероне ее использовали подобным образом, только если раньше это было для отвлечения внимания, то теперь все было куда серьезнее. Наверное, именно поэтому она и ненавидела танцевать. Только однажды она не пожалела, что когда-то ее чуть ли не пытали вальсом. Те три минуты с боссом Варии, положившие начало их лживым отношениям. Его прикосновения во время танца, язык тела – она прекрасно понимала все это без лишних слов - и то, как он закружил ее на последних аккордах мелодии. Эти кружащие голову воспоминания невозможно было забыть, как бы сильно она не вынуждала себя перестать думать о них с точки зрения глупой, по уши влюбленной девчонки. Она не могла танцевать ни с кем, кроме него. - Простите, - девушка резко отстранилась от мужчины. – Но я так не могу. С этими словами она быстро направилась в сторону выхода из зала, понимая, что сорвала всю операцию из-за своих чувств. Кто бы мог подумать, что страх перед будущим может разрушить все. Риккарда распахнула двери зала и вышла за его пределы, оказавшись в пустом холе с огромной разветвляющейся лестницей. Она судорожно вздохнула, закрыв рот руками. Ее охватила невыносимая паника, которая с каждой секундой становилась все сильнее. - Постойте, мисс Абигейл. Девушка перестала дышать от внезапного мужского голоса позади себя. Она начала резко моргать, старалась как можно быстрее избавиться от выступивших слез, но так и не повернулась. - Вы, верно, не так меня поняли, - начал оправдываться Грегерио, в спешке подходя к девушке. Риккарда сделала глубокий вдох, успокаивая свои нервы. Второй шанс, которого она не ожидала получить, казался перед ней на золотом блюдечке. Она не собиралась упускать его, как выпустила из своих рук первую возможность. Девушка натянула легкую улыбку и повернулась к режиссеру. - Не стоит. Это полностью была моя вина. Я слишком перенервничала. - Нет, что вы, - Грегерио лишь замедлил шаг, продолжив подходить к Риккарде, пока их не начали разделять лишь один метр. – Я привык, что многие девушки готовы пойти на все, чтобы попасть на экран, но ты совершенно другая, Абигейл. Ты красивая, умная, обладаешь стойким характером и у тебя есть гордость, которую утеряли другие. Он аккуратно дотронулся до ее волос, убрав прядь за ухо, и подошел максимально близко. Его рука опустилась на ее талию, а другая коснулась нижней губы. - Думаю, я смогу найти тебе место в своем новом фильме. Грегерио начал приближать свое лицо к ней, собираясь поцеловать, когда Риккарда ловко перехватила его пальцы на своих губах и одарила мужчину слабой лукавой улыбкой. - Думаю, что наверху мы найдет лучшее место, чтобы уединиться. Грегерио утвердительно кивнул. - Рад, что ты настолько же умна, насколько я предполагал. С этими словами они направились на второй этаж, где во второй комнате по коридору их ждали уже приготовившиеся члены Варии. Оставалось только завести его туда и забыть обо всем произошедшем, как о самом страшном сне. Они поднялись по лестнице и направились по коридору, когда девушка почувствовала резкий толчок в сторону. Нужная дверь скрылась из поля зрения, а она сама оказалась совершенно в другой комнате. Не успев осознать, что произошло, Риккарда почувствовала, как ее прижали к столу, нагло впиваясь в губы. Чужие руки блуждали по ее телу, нагло сжимая ее грудь, опускаясь ниже. Она старалась сопротивляться - брыкалась, била руками о грудь - но это не работало. В момент она забыла все, чему ее учили несколько месяцев. Она оказалась полностью беззащитна и практически сломлена. Грегерио схватил ее за ягодицы, сжав настолько сильно, что она даже вскрикнула, но он тут же заставил ее замолчать очередным поцелуем. Мужчина, не убирая рук с ягодиц, поднял девушку и посадил на стол, раздвинув ей ноги и сделав шаг к ней, сокращая расстояние до минимума. Она вцепилась в его руки, одарив его гневным взглядом, присущим только диким зверям, которых люди так норовят приручить. - Не строй из себя невинную овечку, чертова сука. Грегерио перехватил ее запястья, заведя их за спину. Сняв с себя галстук, он связал ее руки, сжав крепким узлом так, что он становился только крепче, когда она старалась освободиться. Закончив с этим делом, он толкнул ее назад так, что она упала на стол, оказавшись полностью в его власти. Мужчина положил руку на ее рот, не позволяя ей произнести и звука. От удара стол качнуло, и стоящая на его поверхности ваза упала на пол. Но этот звук не был замечен никем из присутствующих. Риккарда продолжала бороться, из-за всех последних сил брыкаясь, но Грегерио словно не замечал этого продолжал мять ее грудь, касаться шеи, целовать ключицы, наслаждаться каждым сантиметром ее тела. Девушка уже начинала терять всякую надежду, что ее вообще найдут, но это играло ей только на руку. Она ничего не могла делать кроме того, как понимать, что его прикосновения приносили наслаждения, от чего ей становилось куда более противно. Девушка зажмурила глаза от отвращения. Это было единственным, что она могла сделать. Оставалось только терпеть. Продолжать терпеть ему на зло, пережить это, чтобы он… Внезапно вес мужчины исчез, а яркий свет комнаты ослепил ее глаза. Кто-то потянул ее вперед, снимая со стола. Отдаленно раздались громкие крики режиссера. - Рикка, ты как? – обеспокоено спросил Луссурия, сжав плечи девушки в своих руках. - Вот же урод, - сквозь зубы прошипел Бельфегор, разрезая тугой узел галстука своим стилетом. Риккарда молчала, стараясь заставить себя дышать, чтобы не задохнуться. Она без эмоционально смотрела вперед. Когда ее руки освободились, девушка повернула голову в сторону Грегерио, которого крепко держал Леви и избивал Скуало. Довольно завораживающее зрелище, которого ее лишили, отвернув от происходящего и посадив на диван. Луссурия и Бельфегор что-то обеспокоенно спрашивали, но Риккарда ничего не слышала, безразлично смотря в пол. Ее не трясло, и самое ужасно во всем этом заключалось в том, что она выглядела так, словно перед этим успела наглотаться успокоительного. Но ей это и не требовалось. Произошедшее даже насилием вряд ли можно был назвать. Все же инициатором этого была она сама, так что жаловаться было не на что. Все произошло так, как она и предполагала. Нужно лишь было не подаваться истинным эмоциям, но как же было трудно скрыть улыбку в подобной ситуации. - Я в порядке, - тихо ответила девушка, устало вздохнув. Она спрятала лицо в руках, подняв их к волосам и сжав светлые пряди. Как же было противно вспоминать об этом, но месть бывает сладка лишь тогда, когда ее никто уже не ждет. - Как она оказалась здесь? Знакомы голос. Знакомый грубый тон, в котором можно был расслышать… волнение? О да, то, что она и ожидала, хотя и думала, что вряд ли сможет добиться подобного от него. Риккарда подняла голову и посмотрела на вошедшего в комнату мужчину. Оставалось лишь закончить ее маленький спектакль. - Рикка, стой… Девушка вскочила с дивана и быстро преодолела расстояние в несколько метров, оказавшись возле босса Варии, и сделала то, что никогда бы раньше не совершила. Она занесла руку и со всей силы ударила его. Раздался громкий и отчетливый хлопок, который ввел в шок всех находившихся в комнате. Тишина длилась слишком долго. Никто не смол нарушить тишину, пока Риккарда не заговорила. - Как ты мог? Ты ведь обещал… Все молчали, так и не решившись заговорить. Никто не знал, что делать, однако каждый из офицеров прекрасно понимал, что стоявшей перед боссом девушки в секунду могло не стать. И даже они вряд ли могли ей помочь в данной ситуации. Никто не смел поднимать руку на этого человека без всяких последствий. Занзас молча поморщился, но так и не сказал ни слова. Он бегло осмотрел ее помятое платье, тут же осознав, что произошло. Мужчина не подал виду, но именно в тот момент его охватил такого дикий гнев, что подавить его он никогда бы в жизни не смог. По его лицу начали расползаться шрамы. Это невозможно было контролировать. Они бы не исчезли, пока мужчина не сделал то, что от него требовалось: уничтожить отброса, сделавшее такое с его Риккардой, настолько медленно, насколько это было возможно, максимально мучительно и максимально медленно, чтобы он страдал в сотню раз больше, чем страдала она. От вида появившихся шрамов девушка побледнела, подумав, что именно ее удар настолько сильно взбесил мужчину. Она всего лишь хотела причинить ему боль, заставить чувствовать то же, что чувствовала она, но не злить, не доводить до состояния, в котором он теперь прибывал. Это явно не входило в ее планы. - Безнаказанно это не останется, - холодно ответил босса Варии, обходя стоящую перед ним девушку. Он накинул на нее свой пиджак и направился в сторону Грегерио Буджардини, закатывая рукава рубашки. Никто никогда не мог поднять руку на босса Варии, не поставив на другую чашу весов свою жизнь. Кроме нее. Только в этой обстановке, только переполненная гневными эмоциями ей могли бы простить подобную выходку. И простили. Теперь она не могла скрыть свою улыбку. Кто бы мог подумать, что все развернётся в ее пользу. Для нее это была долгожданная победа, сладкое начало мести, которую она не собиралась прекращать. Он должен бы почувствовать столько же боли, сколько почувствовала она, когда поняла, что была для него лишь выброшенной игрушкой. Занзас достал пистолет из кобуры и сделал один выстрел. Раздался громкий и отчетливый мужской крик. Грегерио упал на пол, схватившись за окровавленную голень. - У нас есть час, чтобы выбить из него все необходимое, - холодно произнес Занзас, убирая пистолет обратно в кобуру. – Бельфегор, он не должен сдохнуть от сердечного приступа, пока не скажет нам все необходимое. На спокойном лице офицера в секунду появилась маньяная улыбка. - Понял, босс. Он поднялся с дивана и направился к режиссеру, доставая свои стилеты. - Мои люди найдут меня быстрее, чем я вам скажу что-то, - сквозь зубы прошипел Грегерио. - Врой, ты серьезно думаешь, что мы не предусмотрели это? Ты можешь кричать, но никто тебя не услышит, - с кровожадной улыбкой на лице произнес Скуало. В тот момент Грегерио так и понял, что за дверью этой комнаты стояли два иллюзиониста, скрывающие любой звук, исходящий из комнаты. Было удивительно, что в первые двадцать минут мужчина не произнес ничего кроме криков. Некоторых это начинало неслабо напрягать, но никто не подавал виду, сохраняя спокойствие. - Где находится Масо? – устало спрашивает Скуало, облокотившись о стену. Очередной вопрос и ничего кроме жалостливых мычаний в ответ. Без лишних слов Бельфегор смотрит в сторону капитана, тот кивает, и офицер делает длинный надрез стилетом по коже на руке. Грегерио снова кричит. Это уже перестало пугать даже Риккарду, которая спокойно смотрела на пытки, выкуривая вторую сигарету. Потушив окурок о фарфоровую пепельницу, она поставил ненужный предмет на стол и скрестила руки на груди. - Такими темпами он вам ничего не расскажет, - произнесла девушка. - Не стоит так переживать, мы ведь только начали, - ответил ей Луссурия, на что Риккарда пожала плечами. Комнату оглушил очередной крик, за которым послышался очередной вопрос. - Я ничего не знаю, - завопил Грегерио в ответ. – Понятия не имею, о чем вы говорите. Откуда мне знать, что-то про этого вашего Масо Конте. Я даже не знаю, кто это. Риккарда резко повернула голову в сторону режиссера, удивленно вскинув бровью. Только что. Нет, ей не показалось. Это было действительно так. - Я же говорил, - усмехнувшись произнес Луссурия. Девушка не могла не заметить, что все этом помещении ухмыльнулись, не считая несчастного пленника, который не понимал, что произошло. - Мы не упоминали его фамилию, - ликуя, объяснил Скуало. Грегерио побледнел, осознав свой прокол, но быстро взял себя в руки и продолжил дрожащим и неуверенным тоном: - Даже если и так, что с того? Я вам нужен живым, чтобы вы узнали то, что вам нужно. Вы не сможете убить меня, пока я вам не скажу все. - Ты-то нужен нам живым, - спокойно произнес Занзас, доставая пистолет из кобуры и направив его в сторону Риккарды. – Но она нет. Девушка заметно побледнела от вида направленного в ее сторону пистолета. - Эй, Занзас, мы так не договаривались, - завопила она, делая шаг назад. - Она-то тут причем? – хрипло спросил Грегерио. - Риккарда Конте собственной персоны, - пояснил босс Варии. - Судя по всему, ты вряд ли видел ее хоть раз в жизни и сейчас задаешься вопросом, с чего бы тебе верить нам. Но представь выражение лица своего босса, когда мы пришлем ему посылку в виде головы его любимой племянницы, погибшей из-за тупости одного из вышестоящих в Сейтероне. - Занзас, это не смешно, - дрожащим голосом произнесла Риккарда. – Ты обещал отпустить меня после этого. Сказал, что я смогу вернуться к дяде, если сделаю то, что ты хочешь. - Заткнись, мусор. Занзас снял пистолет с предохранителя и положил палец на курок. - Я ненавижу повторять. Считаю до трех, и либо ты говоришь нам то, что необходимо, либо ее мозги окажутся на стене. Выбирай. Раз. Грегерио не на шутку запаниковал, начав быстро смотреть на выражение лиц варийцев, те были удивлены не меньше его. Было довольно странно, что босс Варии, который еще полчаса назад так обходительно обошелся с той, кто дала ему неслабую пощечину, теперь направлял на нее дуло пистолета. Но, с другой стороны, все, происходящее до этого казалось ему весьма подозрительным. Да и к тому же некоторые неуверенные шаги со стороны девушки, словно она боролась с собой, стоит ли ей действовать так, как ей было велено, были весьма заметны тем, кто многие годы прожил на съемочных площадках. Он хорошо различал актерскую игру от настоящих эмоций. И с уверенностью мог сказать, что сейчас эта девушка была напугана по-настоящему. - Два. Но он слышал, что она погибла больше двух месяцев назад. Хотя босс никак не отреагировал на смерть своей племянницы. Исчез на несколько дней, потом вернулся и все пошло по-прежнему. Возможно ли, что он знал о том, что девушка осталась жива? Он действительно никогда не видел Риккарду Конте в живую уже многие годы, только когда она была совсем маленькой. Но чем-то. Отдаленно. Если представить ее с голубыми глазами и каштановыми волосами. Она была похоже она свою погибшую мать. Возможно ли это? - Три. - Стой, подожди. Я все скажу, - завопил Грегерио в момент выстрела. – Штаб-квартира Сейтероны сейчас находится в Риме, в одном из сетевых отелей семьи. Масо обитает там же. Занзас убрал пистолет, усмехнувшись. Все это время он ни разу не посмотрел на Грегерио и даже сейчас, узнав то, что ему было нужно, он продолжил смотреть на Риккарду. - А если бы меня задело? – спросила девушка, сердито смотря на мужчину. - Ты мог стрелять не настолько близко? - Мог, но тогда бы не было убедительно. - Это все было… Грегерио не мог поверить в произошедшее. Его нагло обманули, воспользовавшись его преданностью и уважением к боссу и его семье. Такого он простить не мог, но оно и не требовалось. Он был уже на грани. - Что дальше, босс? – спросил Леви, выпустив из своих рук обессиленное тело Грегерио, которое мужчина все это время держал. - Третий этап, - ответил Занзас. Он не мог поверить. Нет. Он отказывался верить в произошедшее. Все эти тридцать минут пыток, дикой агонии и жутких страданий только ради того, чтобы узнать, где находится штаб-квартира Сейтероны? Неужели Вария пошла на подобное только ради этого? А как же информация о местонахождении складов с оружием или прочих необходимых вещей, которые нужно уничтожить? Неужели все это им не нужно? Или у них есть другие источники? Он нашел в себе силы поднять голов и посмотреть на наручные часы. Без минуты восемь. Хотя, какая разница, если сейчас это все не имеет никакого значения. - Думаете, сможете уйти отсюда живыми? – хрипло произнес мужчина. - Я бы не сказал вам об этом, если бы не был уверен, что вы все сдохните здесь. Этот вечер был подготовлен немного для других людей, но ваше смерть будет небольшим подарком для босса. Все присутствующие в комнате удивленно уставились на Грегерио, не понимая, к чему он клонит, пока тот снова не заговорил. - Масо передавал вам привет. Внизу раздался взрыв, сопровождаемый многими женскими и мужскими криками, за которыми последовали выстрелы. - Ловушка? – удивленно воскликнул Луссурия. Занзас недовольно скрипнул зубами, проклиная тот момент, когда он подумал, что все шло слишком хорошо. - Переходим к плану C, - ответил мужчина, поднимаясь со своего места. Варийцы утвердительно кивнули и покинули комнату без лишних вопросов. Каждый из них понимал, что ненужные пререкания могут стоит жизни всей команде. В комнате остались только Занзас, Риккарда и Грегерио. - Босс, - взволнованно подала голос девушка. – Ты ведь говорил, что план С только в крайнем случае… Она действительно была напугана происходящим, хотя и старалась не подавать виду, но Занзас все равно заметил это. - Мне просто нужно было избавиться от всех остальных, - холодно ответил мужчина, направляясь к режиссеру. - Избавиться? – Риккарда сжала край пиджака босса, покоящегося на своих плечах, не веря в то, что слышала. - Есть две вещи, которые меня сейчас интересуют гораздо больше. - Они сейчас жизнями там рискуют, а ты хочешь разбираться со своими проблемами? – воскликнула девушка. Мужчина ничего не ответил, лишь достал пистолет из кобуры и направил его в сторону Грегерио. Да, план С заключался в том, что в непредвиденной ситуации он должен был разобраться с Буджардини, пока остальные были заняты с его приспешниками, но пойти на столь рискованный шаг его вынудило далеко не прогремевший взрыв. Занзас слишком долго терпел, чтобы воплотит свои мысли, которые посещали его последние полчаса, в реальность. - Я тебе обещал, что его выходка не останется безнаказанной, - холодно произнес босс Варии, выстрелив в предплечье режиссеру. Он знал, что человека можно убить тремя способами: выстрелом в артерию, в бок, сквозь большинство внутренних органов, и в голову. И у него оставалось ровно шесть патронов, чтобы принести ему столько страданий, сколько было возможно. Потому что никто и никогда не имел право трогать его собственность. Риккарда отступила на шаг, опершись о стену спиной. Она закрыла глаза, полностью абстрагируясь от всего происходящего. Это было слишком даже для нее. Они быстро шли по коридору. И если Занзас был невероятно спокоен, Риккарда реагировала на каждый выстрел, раздающийся где-то вдалеке. - Это ты тоже предусмотрел? Такой вариант развития событий? - Да. Поэтому ты все ещё жива. - Звучит обнадеживающе, учитывая, что мы вряд ли выберемся живыми из этого проклятого места! - Тебя что-то не устраивает? - Да. С Грегерио можно было бы обойтись не так жестоко. Теперь все могут погибнуть только из-за того, что ты не можешь контролировать свой гнев. Возможно, он и понимал, что Риккарда была права, но только благодаря ей это произошло. Только из-за того, что тот отброс лапал ее... Настолько похотливо ухмыляясь, что... - Тебя чуть ли не изнасиловали, а ты говоришь что-то о милосердии для этого мусора? - без толики эмоций произнёс мужчина. - Да говорю, потому что кто-то должен, но да, простите, я ведь совершенно забыла, что тебе просто на просто насрать, что говорят другие. Ты совершенно отказываешься видеть хоть что-то за своим эгоизмом. Легко, наверное, жить, когда плевать хотелось на то, что думают другие? Да? Вот поэтому ты выбешиваешься меня настолько, что моей ненависти к тебе нет предела. Я никогда никого ненавидела так, как ненавижу тебя. Она тяжело выдохнула, чувствуя, как гнев медленно душил ее. Но поддаваться этому двойственному чувству было равносильно погибели. Девушка посмотрела на босса без всякого страха во взгляде. Это было удивительно, но впервые она действительно не боялась его. Где-то со стороны послышались шаги. Риккарда повернула голову, думая, что это кто-нибудь из офицеров, что было вполне вероятно: за недолгий диалог с Занзасом, выстрели и крики стихли, а их появление здесь было бы довольно кстати. Однако вопреки ожиданиям из-за угла показался далеко не офицер или капитан Варии. Послышался звук снятия пистолета с предохранителя, за которым последовали три выстрела. Он среагировало гораздо быстрее, чем она. Занзас прекрасно понимал, что происходит, но не видел другого выбора. Его просто не было. Либо он, либо она. Стиснув зубы, мужчина встал перед ней. В следующую секунду в глазах потемнело, он перестал чувствовать свое тело. Дальше все было как в тумане. Сердце просто перестало биться. Шокированная произошедшим, она опустилась на колени перед ним, в страхе положив трясущиеся руки на его грудь. Слезы градом начали скатываться по щекам. - Эй, босс, очнись. Пожалуйста. Тебя это не могло убить. Она судорожно трясла его тело в надежде, что он откроет глаза, но этого не происходило. За одну секунду ее опустошили полностью. - ЗАНЗАС... Ее крик разносился по всему коридору. Как мало нужно, чтобы понять то, что она отрицала больше двух месяцев. Она совершенно не разлюбила его за прошедшее время. Она совершенно не ненавидела его. Она потеряла единственного человека, которого любила.