Don't cry, mercy

Она никогда бы не подумала, что это может произойти снова. Воспоминания и чувства, которые она испытала еще, будучи маленьким впечатлительным ребенком: смерть собственных родителей. Она запретила себе это забывать, положив в основу cвоей нынешней личности. Но забыла, потеряла в потоке всех своих воспоминаний, оставив только сам факт того, что их больше не было рядом с ней. Тогда, увидев их тела в гробах, она не понимала, что происходит. В голове возникало слишком много вопросов: почему мама и папа лежат в этих деревянных ящиках, почему все такие грустные и одеты в черное, почему подходят к ним и повторяют «примите мои соболезнований». Что это такое, соболезнование? Тогда она не понимала, что означает это слово. Она не понимала ничего до последнего. Ей никто ничего не старался объяснить. Лишь некоторые, самые близкие родственники, такие как Инес, крепко обнимали ее, безудержно повторяя «бедная девочка». Она не понимала ничего, пока крышки двух гробов не закрыли и не начали заколачивать, тогда она очнулась. - Стойте, подождите, что вы делаете? Тогда ее громкий крик отчаяния стал резким ударом для всех. Те, кто из последних сил сдерживал слезы, не выдержал и дали волю эмоциям. Некоторые отворачивали головы или закрывали глаза, не в силах видеть испуганного ребенка. Рабочие продолжали погружать гробы в землю. - Подождите. Мама и папа ничего не сделали, почему вы это делаете с ними? Тогда Риккарда бросилась к ним, но девочку быстро остановили сильные руки Масо, притянув ее к себе и крепко обняв, не позволяя ей видеть, как гробы начали закапывать. В тот момент она возненавидела взрослых, потому что они были сильнее, а она - беспомощна. - Пожалуйста, остановитесь. Не надо их закапывать. Пожалуйста, - девочка безудержно плакала, продолжая молить о милосердии для своих родителей, даже не подозревая, что их уже давно не было в живых. Потом ее куда-то отвели и дали таблетку, сказав, что она может забрать всю боль. Риккарда не хотела ее пить, но сделала это, потому что Инес попросила. Она любила Инес и не могла ей отказать. После этой таблетки ей стало легче. Но она не забрала боль, лишь образовала пустоту в ее душе. Тогда маленькая Риккарда не проронила ни слова в течении всех оставшихся похорон, стояла в тени Масо, который принял на себя весь удар соболезнований от пришедших. Но когда она оказалась дома, девочка упала на кровать и молча заплакала, чувствуя, как эта пустота начала разрушать ее. Риккарда никогда не хотела чувствовать это снова: ощущение потери. Будучи маленьким ребенком, она ничего не могла сделать, потому что взрослые были сильнее ее, но сейчас она была все так же беспомощна. Она не хотела пережить это вновь. Не хотела потерять Занзаса. Но она не могла пошевелиться. Не могла взять себя в руки, потому что не могла нащупать пульс. Она его не чувствовала. От этого эмоции лишь сильнее захлестывали ее, заставляя все больше вспоминать то, что она надеялась никогда не ощутить вновь. - ...Конте, мать твою, что случилось? Конте, ты вообще слышишь? Что с боссом? Голос капитана Варии в динамике звучал ровно с момента ее крика, уже пять секунд, но услышала она его только сейчас. Ее загнали в угол ее собственные чувства, но она больше не была тем беспомощным ребенком. - Его подстрелили, - кратко выдавила из себя Риккарда. Мимолетное молчание. Даже они были шокированы этим. - Он дышит? – без лишних колебаний спросил Скуало: на то они и были лучшими в Мире убийцами. Контраст между их реакциями был столь ощутим, что Риккарде стало тошно от ее самой. Она тоже хотела, как и они, сохранять полное хладнокровие. - Я не знаю, он… Девушка продолжила стараться нащупать пульс, но ее руки слишком сильно дрожали, чтобы сделать это. Она судорожно сжала губы, отчетливо слыша, как стрелявший мужчина приближался к ним. - У него есть пульс? – Скуало повысил голос, но не орал. Из динамика были слышны выстрели и многочисленные крики. Времени было все меньше и меньше, а она так и не знала, что делать. Она вынуждено взяла себя в руки, но давящая на нее обстановка заставляла еще сильнее нервничать и беситься. - Я не знаю, - зациклено ответила девушка. - ТЫ ВООБЩЕ ХОТЬ ЧТО-ТО МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ? Риккарда яростно стиснула зубы. Она тоже хотела сохранять спокойствие как они. - Я НИКАК НЕ МОГУ ОПРЕДЕЛИТЬ ЕГО ПУЛЬС, ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ РУКИ ТРЯСУТСЯ. ХВАТИТ ОРАТЬ НА МЕНЯ. ПОЧЕМУ ВЫ ЕЩЕ НЕ ЗДЕСЬ? ЭТО НЕ МОЕГО БОССА ПОДСТРЕЛИЛИ. ТАЩИТЕ СВОИ ЗАДНИЦЫ СЮДА, ЕСЛИ НЕ ХОТИТЕ УСТРОИТЬ СМЕНУ ВЛАСТИ В ВАРИИ. Молчание. Все резко стихло с обоих стороны, и единственное, что было слышно, это глухой шум. Ответ последовал не сразу, сначала раздалось какое-то шуршание, очень сильно походившее на движения. Они переговаривались? - Три минуты, - внезапный голос Скуало заставил девушку вздрогнуть. - Задержи того отброса как-нибудь. В динамике раздалась новая волна взрывов и криков перед тем, как капитан Варии отключился. Он издевается? Риккарда, нервно поморщившись, слегка повернула голову и краем глаза посмотрела за спину, откуда приближался убийца. Он шел не спеша. Видимо, думал, что основная задача выполнена, а с беззащитной девушкой и полумертвым мужчиной может справиться, чуть помедлив. Глупейшая ошибка убийцы. Их разделяли пять метров. Выгодное расстояние для него и совершенно нерентабельное для нее. Если бы она резко дернулась в сторону, он бы застрелил и ее, и Занзаса. Надо было действовать осторожнее. Любая ошибка вела к смерти. Риккарда закрыла глаза, медленно поднимая руки вверх. Она аккуратно выпрямилась и начала вставать. Выстрела не последовало – это был хороший знак. Значит, он был не настолько тупым. Девушка бездвижно выдохнула, открыв глаза, и начала поворачиваться. Она посмотрела на Занзаса. Мертвенно бледный, без сознания он лежал на полу, истекая кровью. И почему она защищала его? Почему рисковала жизнью ради того, кто так ни разу не сделал ей ничего хорошего? Он ведь только и делал, что в каждом ее действии искал выгоду для себя, совершенно не заботясь о ней. Для него она была никем, «мусором», от которого он был готов избавиться в свое время. Так она думала, пока он не спас ее. Она повернулась к стрелку. Это был самый рискованный момент. Ее сердце билось с бешеной скоростью, а все тело била дикая лихорадка. Она ненавидела, когда на нее наставляли стволы, потому что выходить на поле боя без оружия против человека с пистолетом было равносильно смерти. Однако по воле судьбы, она всегда оказывалась с пустыми руками. - Думаю, на переговоры я могу не рассчитывать? – аккуратно спросила Риккарда, растягивая время. Она не знала, сколько прошло времени, не знала, сколько еще нужно было выиграть, но чем дольше она тянула, тем было лучше. В пистолете восемь патронов, за исключением нескольких моделей, но у него, на вид, был стандартный. Три попали в Занзаса, но она отчетливо слышала пять выстрелов, что означало наличие еще трех пуль. Совсем не хорошо. Даже если бы девушка уклонилась от одного, три пули мужчина явно бы не стал тратить на нее. - Правильно думаешь. Мужчина ответил сразу, продолжая расслабленно приближаться. Теперь их разделяли три метра. Все еще было недостаточно близко для решительных действий. Нужно было ждать. Видимо, он не собирался останавливаться, чтобы выстрелить в упор. - Ты мне не нужна. Моя задача заключается лишь в устранении этого человека, - он кивнул в сторону Занзаса. – Так что будь так добра и отойди. Не хочу тратить лишнюю пулю на тебя. Их разделяло два метра. Риккарда покорно кивнула в знак согласия, даже на несколько секунд опустив взгляд, и сделала небольшой шаг в сторону, освобождая стрелку проход. Выйдя и его поля зрения, она подняла глаза, пристально смотря на его движения. У нее не было права на ошибку. Необходимо было выбить пистолет. Это все, что требовалось от нее, остальное было не так важно. Без оружия срелок мог потерять половину своей силы, если не всю: он не походил на мастера ближнего боя. Один метр. Она медленно с сжала руки в кулаки и резко дернулась вперед. Никакой ошибки. Одно четкое движение. Перехватив его руку, в которой находился направленный на Занзаса пистолет, Риккарда отвела оружие в сторону. Раздался выстрел. Если бы эта была единственная пуля, все сложилось куда проще. Движения девушки были неотточенными, но мышечная память и ежедневные тренировки сыграли свое дело. Резким движением свободной руки она выбила оружие, отшвырнув его в сторону ногой, но потеряв равновесие. - Вот же сука. Мужчина перехватил Риккарду, крепко сжав ее шею. Девушка тут же начала сопротивляться, когда он начал с силой давить на гортань. Она била его руками, царапала ногтями ладони, извивалась из последних сил, но вопреки всем ее действиям она была беспомощна. От дикой боли и отсутствия воздуха покалывало в легких, голова начинала кружиться. Она не понимала, что происходило, продолжая брыкаться и пытаться сделать хотя бы один вздох. Ее лицо покраснело, а глаза начали закатываться, когда она из последних сил ударила ногой по колену мужчины, вынудив того ослабить хватку. Риккарда громко вздохнула и без лишних раздумий дернулась в сторону.Однако ее действия были недостаточно быстры - все же девушка недооценила противника: он так и не отпустил ее, схватив за волосы и дернув обратно к себе, чтобы завершить начатое. Риккарда, все еще продолжая сжимать зубы, краем глаза взглянула в сторону мужчины. Его бешеный взгляд, полный желания убить, напряженное выражение лица и сжатые зубы только и кричали, что он должен был завершить начатое. В тот момент что-то с бешеной скоростью вонзилось в его глаз в нескольких сантиметрах от его лица.Эта картина застыла в ее сознании, прокручиваясь в замедленном действии снова и снова: как стилет прошел через зрачок, разрезая его и веко, проходя все глубже и глубже. Мужчина отпустил девушку, упав замертво на пол. Риккарда осталась стоять на месте, шокировано смотря в сторону элиты Варии. Три минуты: как они и обещали. У нее подкосились ноги, и Риккарда упала на пол, почувствовав во всем теле дрожь. Когда Риккарда более-менее пришла в себя, она сидела на скамейке возле особняка. Девушка подняла голову, пытаясь понять, что происходило. Выпасть из реальности от сильного шока совершенно не было похоже на нее, но это все же произошло. Она снова оказалась бесполезна. Как дешевая программа, которая выключалась сразу же после завершения своей работы, но ей снова было суждено заработать. Руки и ноги все еще дрожали, а тело не переставало лихорадить. Даже покоящийся на ее плечах пиджак не мог согреть ее. Постепенно к ней начало возвращаться чувство реальности, а с ним и боль в районе шеи. Девушка опустила взгляд на лежащий возле нее клатч и достала оттуда таблетки. Проглотив по одной каждого препарата, она сделала глубокий вздох. - Только родственникам. Риккарда перевела взгляд на стоящую неподалеку машину «скорой помощи», возле которой стояло двое мужчин. - Я вам уже все понятно объяснил. Если вас что-то не устраивает, можете обратиться в администрацию больницы, но сейчас первостепенной задачей является спасение жизни пострадавшего, так что не мешайте нам работать. Скуало недовольно поморщился. Казалось, он уже был готов убить этого врача прямо на месте, в эту самую секунду, будь только у него оружие. Однако он не стал предпринимать каких-либо действий, прекрасно понимая, что они не приведут ни к чему хорошему. Риккарда приложила немало усилий, чтобы заставить себя встать. Каждый шаг давался невероятно трудно, но она запретила себе думать об этом, сосредоточившись только на том, чтобы дойти до машины. Таблетки действовали безотказно. - Я его сестра, так что я поеду с ним, - решительно заявила девушка. Как и ожидалось в ответ мужчины вопросительно посмотрели на нее. Врач с неким недоверием, сквозь которое можно было увидеть раздражение, а Скуало – с удивлением, не ожидав появления девушки. - Если у вас будут вопросы, можете позже сделать тест на ДНК или что-либо еще, - без сомнений в голосе продолжила Риккарда. Этого должно было хватить. У них не было выбора, кроме как поверить ей на слова. Никто не будет ничего проверять. В этом она была уверена, да и если неожиданно решат, то она все сможет подделать. Врач устало вздохнул, но все же кивнул. - Хорошо, садитесь. Он помог ей забраться в машину. Перед тем, как дверь закрылась Риккарда успела взглянуть на Скуало. По его взгляду она сумела понять, что он был чуть менее напряжен чем несколькими минутами ранее. Своими действиями они во многом упростили задачу. Отправили босса с доверенным человеком, которого точно не могли выставить из больницы, и убрали с места происшествия Риккарду, совершенно не знающую о придуманной легенде, которая полностью скрывала причастность Варии к произошедшему. Даже имея некоторых полицейских на своей стороне, они знали, что не смогут с легкостью выйти из этой ситуации, как поступали ранее, скрывая большую часть информации, и искусно избавляясь от жертв. Кто-то из гражданских, видимо, успел вызвать полицию, своим необдуманным действием поставив на уши весь Римини. Спустя час у особняка, где проходило закрытое светское мероприятие, уже будет кружить рой из журналистов разных каналов, пытаясь выяснить хоть какую-нибудь дельную информацию. В этом Риккарда была уверена. Но когда мимо проехала машина с логотипом канала местных новостей, ее догадка подтвердилась: они встряли во что-то, выходящие за рамки их привычной жизни. Теперь они не имели права на ошибку. Последующие десять часов девушка жила в режиме непрерывного страха, нервозности и волнения, который смешивался с перепадами настроения из-за принимаемых таблеток, нескольких чашечек растворимого кофе из рядом стоящего автомата, который вызывал еще большее желание спать, и отсутствия возможности покурить. Она не могла позволить себе отойти от операционной слишком далеко. Риккарда точно не знала, сколько километров успела пройти, пока ждала окончания операции, длившейся семь часов. Все это время она периодически смотрела на часы, но времени так и не видела. Это было машинальное движение, чтобы проверить, двигалась ли вообще стрелка. Только когда хирург вышел из операционной, заявив, что все удачно прошло, Риккарда вздохнула с облегчением. Однако ей сразу же сообщили, что мужчина может пролежать без сознания от пары дней до недели. Занзаса перевели в отделение интенсивной терапии, положив в вип-палату, пока Риккарда разбиралась с бумажной волокитой, любезно предоставленной персоналом больницы. Ей приходилось врать едва ли не через каждое второе слово, не прекращая придумывать ответы на поступающие от врачей вопросы, включая причину несоответствия их фамилий. Девушка смогла освободиться только спустя несколько часов, сразу же направившись в палату к Занзасу. Ей становилось дурно только от одной мысли, что что-то могло случиться, пока ее не было рядом с ним все эти три часа. Это был неконтролируемый иррациональный страх, с которым она не могла справиться. Перед глазами всплывали картинки похорон ее родителей, она чувствовала те же эмоции, ощущала свой страх, едва не прикасаясь к нему ледяным пальцами. Риккарда не знала, что бы сделала, если, открыв дверь палаты, обнаружила, что Занзас был бы мертв. Девушка прислонилась к холодной двери спиной, тихо закрыв ее. Он был в порядке. Лицо было бледнее обычного, но пятен крови, так глубоко въевшихся в ее сознание, на его теле она не увидела. Сейчас он больно сильно походил на того, прежнего Занзаса, который спал в своем кабинете и был готов в любую секунду открыть глаза. Она ходила по палате, периодически смотря на стоящий в углу телевизор, мысленно обдумывая, стоит ли его включить. Сняв надоедливые каблуки, девушка достала телефон перед тем, как кинуть клатч на один из двух кресел в палате. Бросив взгляд на время, высветившееся на смартфоне, она сжала телефон, поднеся его к подбородку. Хоть какую-то информацию они уже должны были выпустить. Риккарда взяла пульт, включила телевизор и быстро отыскала канал с круглосуточными новостями. В эфире как раз шел утренний выпуск, в котором говорилось о произошедшем нападении на представителей светского общества во время мероприятия прошлым вечером. Ничего дельного, никакой важной информации, только сырые поверхностные факты, обусловленные одной единственной фразой: «полиция до сих пор ведет расследование». Девушка выключила телевизор и быстро набрала один из номеров, ожидая ответа, но его не последовало. Риккарда тут же набрала другой номер, позвонив по нему. Она точно не знала, почему из оставшихся четырех выбрала именно его. Возможно потому что онбыл единственным человеком, помимо самого капитана, с кем она могла сейчас нормально поговорить, а быть может это из-за его голоса, который ее успокаивал. Девушка не знала точно, что именно сыграло первостепенную роль, когда она нажала на зеленую иконку на смартфоне. - Да, привет. Не могу дозвониться до Скуало, - начала девушка, направившись к окну. Солнце только начинало вставать, а город уже успел проснуться. Прохожие бежали по своим неотложным делам, некоторые успевали заскочить в открытые часом ранее булочные, чтобы взять свежую выпечку или кофе с собой, а кто-то покупал свежие газеты. Странно, что в веке цифровых технологий их еще кто-то покупал. В этом все же было что-то очаровательное. - На допросе? Ясно, значит, уладить все тихо не получилось? Что собираетесь делать с журналистами? Они уже вовсю штурмуют тот дом и болтают прямо в прямом эфире о произошедшем прошлой ночью. Не думаю, что это получится уладить тихо. Она прислонилась головой к прохладному окну. Редкие облака медленно ползли по розовато-голубому небу, обещая ясную погоду весь день. Солнце слегка осветило город, когда фонари перестали гореть. В этом была вся прелесть второй половины зимы. Короткие дни и длинные ночи. Риккарда любила это, ее это успокаивало. - Получается, в больницу они не сунуться со своими бредовыми расспросами? И то хорошо. Она устало потерла веки пальцами свободной руки и отошла от окна, расхаживая по палате. Однако с босыми ногами передвигаться было совершенно некомфортно. Да и это черное платье нагоняло тоску и неприятные мысли о похоронах. - Вы сейчас в штабе? О, отлично, сможешь попросить Лу взять мне что-нибудь из одежды и прихватить мой ноутбук. Нет, я не собираюсь возвращаться, пока Занзас не придет в себя. Здесь я буду хоть какую-то пользу приносить. Девушка прошла к закрытой двери, располагающейся в другом конце палаты, и приоткрыла ее, заглянув внутрь. Даже с выключенным светом она поняла, что это была маленькая ванная комната с душем, туалетом, раковинной и небольшим зеркалом. Конечно, вряд ли это можно было назвать люкс-номером, но жаловаться не приходилось. Риккарда мысленно поблагодарила тех, кто поставил все это в палату. - Босс? Риккарда повернула к кровати, на которой спал Занзас. - Он сейчас в коме, как я поняла. Операция прошла успешно: все три пули убрали. Сказали, что одна прошла в нескольких сантиметрах от сердца, а болевой шок скорее всего привел к потере сознания. Чудо, что за весь вечер он не принял ни капли спиртного. Это могло сильно ухудшить его положение. От этого рассказа ее сердце больно сжалось, но она не подала виду, крепко сжав свободную холодную руку. - Вы скоро приедете? Риккарда продолжала разгуливать по палате, измеряя ее небольшими шагами и осматривая обстановку. Все-таки это было довольно скромное, но при этом уютное место, чем-то отдаленно напоминающее палату лечебницы, в которой она лежала. - Хорошо, тогда буду вас ждать. Риккарда положила телефон на прикроватную тумбу и опустилась на кресло, надевая пиджак, все это время небрежно лежащий на спинке. Он был безумно холодный, наверное даже холоднее ее ледяных рук, но девушка не решилась его снять, чувствуя, как замерзает от отсутствия сна. Но поспать хотя бы несколько часов она так и не решилась. Риккарда боялась, что, если оставит Занзаса надолго, то, когда очнется, увидит его в гробу так же, как и родителей. Эта мысль не покидала ее сознание. Девушка резко наклонила голову на бок, с ужасом осознав, что едва ли не заснула. Ей срочно нужно было придумать, чем заняться, потому что в обратном случае она могла уснуть. Хотя не прошло и двадцати четырех часов с момента его пробуждения, Риккарда не могла отрицать, что до ужаса была измотана всем произошедшем. Прежний страх превратил все ее эмоции в пустоту. Девушка помотала головой, похлопала себя по щекам, чтобы хоть немного проснуться. Было бы неплохо покурить, но она не осмеливалась делать это в палате даже с открытым окном, а отойти надолго она не могла. Риккарда взяла клатч и решила на всякий случай проверить его содержимое, чтобы убить время: два флакона с препаратами, сигареты (их оставалось еще восемь штук) с зажигалкой, телефон и кредитная карта, подаренная Занзасом. Девушка перевернула кредитку, с болью вспоминая, как заполучила ее. Тогда она и подумать не могла, что станет так зависима от нее. Дверь открылась, вынудив Риккарду резко поднять голову и посмотреть в сторону выхода. На пороге лишь Луссурия. Быстро застегнув клатч, она отложила его в сторону, продолжая смотреть на проходящих в палату офицера. - А где все? – осторожно спросила девушка. - Остались в штабе. Луссурия протянул девушке сумку, которую та ту же взяла, отставив на пол возле кресла. - В смысле, «остались в штабе»? Их не интересует состояние их босса? Офицер остановился возле кровати Занзаса. В его взгляде не было жалости или сострадания, лишь холодное спокойствие. Это слегка шокировало. А что она ожидала увидеть? Как они всей толпой ворвутся в полвосьмого утра в больницу с криками «БОСС», начнут молить его прийти в себя и вести себя как маленькие глупые дети? Они были убийцами, первоклассными киллерами, каждый из которых был способен в одиночку уничтожить более двадцати человек за раз. Этим людям не была свойственны те чувства, которые испытывала Риккарда. Она тоже хотела сохранять спокойствие как они. - Рикка, пойми уже наконец-то, наш босс выбирался и ни из таких легких передряг. Для него получить три выстрела — это обыденное дело. Когда он очнется, все вернется в прежнее русло, потому что мы разберемся с теми, кто подстроил его. По ее спине пробежался холод, а желание спать исчезло с корнями. Она еще никогда до этого не слышала подобного тона от Луссурии. Он всегда был добр и так обходителен с ней, а сейчас она видела в нем такого же убийцу, как и во всех членах Варии. Быть может она была так удивлена, потому что до конца не воспринимала его как офицера Варии, больше считая его кем-то вроде своего друга. Еще одна ее глупаяоплошность. - Можешь посидеть с ним, пока я схожу в душ? – спросила девушка. - Конечно, дорогая, иди. Прежняя добрая и ласковая улыбка и не убийственная аура. Риккарда натянуто улыбнулась в ответ. Но она больше не купится на это. Теплые капли воды градом обрушились на ее тело. Только тогда она смогла вздохнуть. Это был первый вздох за долгие десять часов, который она не заставила себя насильно сделать, который не приносил ей боль и желание убиться. Она была разбита, уничтожена, разорвана на кусочки, но таблетки умело склеивали ее по частям снова и снова, однако девушка ясно чувствовала, что каждая новая доза утрачивала какую-то частичку самой Риккарды. Она нуждалась в нем, как в этом душе, как в этом вздохе, как в кофе, сигаретах и медикаментах вместе взятых. Он бы мог найти те утраченные частички. Он был ей нужен. Девушка выключила душ и, укутавшись в полотенце, опустилась на дешевый коврик. Она немного согрелась, но совсем немного. Даже горячий душ не мог заполнить пустоту в ее душе и согрет ее. Ей нужно было срочно покурить. Она посмотрела на свое отражение: размазанный макияж, бледная кожа, красные от бессонной ночи глаза, опухшее лицо и мокрые волосы – она была похожа больше на мертвеца, нежели на живое существо. Риккарда умылась холодной водой, сняла остатки макияжа и переоделась в принесенную ей сменную одежду: темно-синие узкие джинсы, белая рубашка с поясом и невысокие кожаные сапоги черного цвета – высушила волосы, сделав высокий хвост и снова посмотрела на свое отражение. Ничего так и не изменилось. Ей нужно было срочно покурить. - Ты сейчас уедешь? – спросила девушка, выходя из ванной. Луссурия сидел на кресле, читая что-то в своем телефоне. - Да, но каждый день кто-то будет приезжать, чтобы проведать босса. К тому же мы пришлем сюда нашего человека, у которого есть неплохие связи в медицине, чтобы он присмотрел за всем и уладил некоторые формальности. Он будет где-то через дня три. И чему она удивлялась? Каждая преступная организация имела в своем арсенале хотя бы по одному работнику в полиции, СМИ и прочих общественных организациях для прикрытия своей деятельности. Так же у Сейтероны был Гейл, у Варии наверняка тоже имелся неплохой сотрудник на своей стороне. Кстати, как там он сейчас поживает?Они ведь не виделись долгие три месяца. Хотя для них такие сроки были вполне приемлемыми. - Хорошо, - девушка утвердительно кивнула. - Если возникнут проблемы, сразу пиши, - добавил Луссурия перед тем, как выйти из палаты. Они не обнялись, как раньше. Риккарда устало опустилась возле лежащей на полу сумки, изучая, что еще принес офицер. Кроме компьютера были другой комплект одежды и еще две книги, которые Луссурия обещал дать ей почитать месяц назад. Она так и не притронулась к ним, но теперь могла посвятить этому хоть целые сутки. Врачи говорили, что Занзас очнется через два дня, в лучшем, через неделю, в худшем, случае. Ей предстояла нелегкая неделя, но Риккарда и подумать не могла, что все будет настолько невыносимо тяжко. Она уже не в первый раз подвергала свое тело подобным нагрузкам, но это никогда не давалось ей с легкостью. Казалось, с каждым разом становилось только тяжелее. Прошло четыре дня с тех пор, как Занзас оказал я в больнице, и каждый день начинал казаться длиннее другого. Только даты помогали ей контролировать смену дней. Она быстро подстроилась к расписанию больницы, пользуясь каждым удобным случаем. Пачка сигарет закончилась на второй день, а без них она не могла унять растущую пустоту. В тот день она пошла на большой риск, покинув больницу ровно на десять минут, чтобы купить новую пачку в киоске через дорогу. Ежедневно, как и обещали, к ней приходил кто-нибудь из членов Варии и дважды за день появлялась одна и та же медсестра, проводящая обследования пациента. В эти моменты Риккарда выходила, чтобы покурить на крыше. Ровно пятнадцать минут. Это был максимум времени, на которое она могла оставить Занзаса, не думая о том, что может произойти в ее отсутствие. Если она задерживалась хотя бы на несколько минут, страх тут же возвращался к ней. - Знаете, - неожиданно произнесла медсестра. - Этому человеку невероятно сильно повезло с вами. Риккарда подняла голову, чтобы посмотреть на сказавшую столь заметную лесть, и ничуть не удивилась. Перед ней стояла типичная работница больницы. Она была обычной серостью, которая ничем не выделяется из окружающей ее толпы. Ничем не приметные рост и фигура, которые та скрывала под скромной рабочей одеждой. На лбу виднелись прыщи, которые та неудачно старательно пыталась скрыть под слоем тонального крема и дешевой пудры. Накрась она губы или глаза чуть ярче, возможно, у неё были бы шансы отвести внимание от проблем с кожей, но, к сожалению, санитарные нормы не позволяли медсёстрам излишне пользоваться косметикой. Странно, а ведь она была итальянкой. - Редко можно увидеть настолько преданных родственников. Обычно они заходят, дай бог, раз в несколько дней, и то на минут пять, не больше. А вы практически не отходите от него. Такие как она всегда мечтают о сказанном принце - богатом и успешном мужчине, способном забрать ее из серой жизни - с которым она случайно встретиться пусть даже на работе, у которого, скорее всего, уже будет жена, невеста, девушка, но который разорвёт все свои прежние связи только ряди ее скромной и неприметной натуры. Такие, как она, сами были готовы сидеть возле пациентов, карауля их пробуждение, чтобы стать той самой первой, кого их избранники, увидят, когда очнутся. - Я не могу оставить его, - ответила Риккарда, отдалённо услышав в своём голосе печаль и усталость. Девушка заставила себя улыбнуться, чтобы хоть немного взбодриться. Это всегда обычно помогало. - Понимаю, - с раздражающим очарованием в голосе произнесла медсестра. - Но не стоит так сильно переживать за него. Синьор Де Риччи очнётся в скором времени. Смею предположить - максимум через дня два. Риккарда задумчиво опустила взгляд обратно на Занзаса. - Вот оно как... Два дня? Значит, осталось ещё немного, и он очнётся? Что такое сорок восемь часов по сравнению с тем, что она уже успела перенести? Совершенно ничто. Она справится. С ним все будет в порядке. Она сделает все, что зависит от неё, чтобы это было именно так. Она будет первой, кого он увидит, когда проснётся. Она никому не возводит опередить себя. Так же, как он защитил ее, она будет защищать его. Риккарда откинулась на спинку кресла, притянув к себе книгу, лежащую на прикроватной тумбе. В последние дни это ускоряла время, но сейчас девушка не могла углубиться в чтение, понимая, что пропускает слова мимо. Она стала замечать, что все чаще смотрела настенные часы. Время, казалось, с каждым разом ползло все медленнее. Риккарда стояла возле автомата, ожидая, когда машина закончит наливать ужасный растворимый двойной эспрессо, по крепости больше напоминавший стандартный американо, нежели то, чем назывался. После двух сигарет ей стало немного легче, но кофе все же было необходимо. Конечно, не мешало еще хотя бы раз нормально поесть, но шоколадного батончика на перекус вполне хватило, чтобы притупить чувство голода еще на пару часов. Кофейный автомат издал громкий писк, оповещающий об окончании задачи, и снова вошел в режим ожидания. Риккарда оттолкнулась от стены, взяла напиток и сделала небольшой глоток, прикрыв глаза. Вместе с наслаждением от горького напитка пришло и отвращение от его ужасного вкуса. Девушка подняла голову наверх, смотря на один из мигающих светильников. Он вот-вот навсегда должен был погаснуть. - А самое невероятное, что сам доктор Барнс вчера приехал сюда. Две медсестры, одна из которых была приставлена к Занзасу, подошли к стойке ресепшена. Вторая взяла какие-то бумаги, лежащие на столике, и расписалась в них. - Что? Доктор Барнс? Гейл Барнс? Тот самый талантливый хирург? Быть не может. Что он вообще забыл в этом месте? - Да-да, все так и есть. Говорят, он прибыл, чтобы провести в нашей больнице семинар для начинающих хирургов, но пригласил и обычных врачей. Я уже видела его в живую. - Что? Когда? - Пару часов назад он расспрашивал об одном моем пациенте, том самом, который поступил с тремя огнестрельными ранениями. - Том красавчике с пулевыми ранениями? - Да-да, именно о нем. - А что Барнс? - Ах, точно... в общем, он был невероятен. Знаешь, такой весь деловой и статный, но при этом спокойно держался в обществе обычных врачей. Просто невероятный человек! Риккарда опустила голову ровно в тот момент, когда лампа мигнула в последний раз. Девушка не заметила этого, удивленно смотря в пол. Она не могла поверить в то, что слышала. Слишком много совпадений. Слишком много состыковок. Она знала, что тот человек от Варии приехал вчера, но так и не встретилась с ним. Может ли быть, что Гейл? Нет. Нет. И еще раз нет. Она знала этого человека больше десяти лет, он не мог работать на Варию, но и Сейтерона не могла послать его, чтобы устранить Занзаса. Гейл не убивал. Он не мог. Риккарда, выбросила недавно приготовленное кофе в урну и резко сорвалась с места, направившись обратно в палату. Ее трясло только от одной мысли, что Гейл был связан с Варией. Она не хотела верить в это, не хотела предавать их дружбу глупыми и необоснованными подозрениями, но он был всегда рядом, когда Занзас находил их. Только от одной этой мысли она вспыхивала от осушающего гнева. Он был всегда рядом… - Значит, больше никаких вопросов не будет? – послышался голос капитана Варии. Риккарда остановилась возле двери, не рискнув войти. Скуало был не один в палате. Ее сердце забилось с бешеной скоростью. Она должна была принять таблетки. - Не должно. Не уверен насчет полиции: они могут прийти еще раз, когда босс очнется – но касательно этой больницы – не стоит волноваться, - в ответ послышался голос врача. – В этом плане я все уладил. Остается только ждать, когда Занзас придет в себя. Этот голос принадлежал Гейлу. Сердце с каждым ударом ускоряло ритм. Девушка перестала дышать, перестала видеть. Была только она и их разговор, подтверждающий, что она была предана собственным другом. - А ты не думала, что нужна Занзасу. - Говоришь так, будто знаешь его… Слова, сказанные в день, когда они виделись в последний раз, всплыли в сознании девушки. Фраза, на которую тогда она не обратила внимание, решив, что он судит Занзасе лишь по рассказам самой девушки, даже не предполагая, что все гораздо проще. А ведь в тот момент он был рядом… - Да и к тому же, - продолжил врач, - по показателям приборов, могу сказать, что… Дверь со скрипом открылась. Риккарда прикладывала немало усилий, чтобы сохранять спокойствие. Без таблеток это оказалось гораздо труднее, чем могло показаться на первый взгляд. Она думала, что не сможет спокойно принять его предательство. - …он скоро придет в себя, - закончил врач, только после этого повернувшись к двери. Но Риккарда понятия не имела, что это окажется настолько невыносимо. - Здравствуй, Рикка, давно не виделись. Это был он. Гейл Бранс – ее лучший, единственный и последний друг. Тот, кому она доверила свою жизнь. Она поклялась, что больше никому не поверит. Никогда. - Ты… Девушка была окутана самой дикой яростью, не веря в то, что видела. Она тоже хотела сохранять спокойствие как они. - Как долго ты с Варией? – резко спросила она, понимая, что без таблеток это было все, на что она была способна в этот момент. Она была совершенно бесполезна и беспомощна. Она ходила слишком близко к обрыву, зная, что у нее был парашют в виде медикаментов, но совершенно забыла о его существовании, когда упала. - Достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что я никогда не был на стороне Сейтероны. Он усмехнулся, а она резко сжала руки в кулаки. Риккарда ничего не ответила. Она чувствовала себя преданной, покинутой, оставленной тем, кому доверяла больше всех в жизни. Она была готова смириться с предательством кого угодно: Вария, Занзас, Масо – она бы поняла это и приняла все, как оно было. Вопреки всем их разногласиям, вопреки вечным дебатам и непрекращающимся ссорам, она вверила Гейлу свою судьбу, которой он легко воспользовался. Эту боль она не хотела принимать, не хотела испытывать. Даже миллион иголок, вонзенных в ее тело, казались наказанием, не таким уж и болезненным, по сравнению с тем, что она чувствовала. «I’ll look after you» GB Фраза, которая в тот день появилась на мониторе и которую она мимолетно прочла, уже не вдаваясь в подробности. Инициалы под этой надписью, означающие Gail Barns. Теперь все становилось ясно. С самого начала ее встречи с Занзасом, с ее первого побега – вот почему ее всегда находили, когда, казалось, никто не сможет отыскать. Ни флешка, ни упущенные записи с камер – ничего этого не было и никогда не существовало единственным способом, чтобы найти ее. Был только Гейл Барнс, докладывавший своему боссу о каждом шаге их пленницы, с которой они на пару решили поиграть. Они сразу раскрыли свои карты, сразу намекнули, кому лучше не верить, а потом с интересом наблюдали за тем, как она слепо следовала по выложенной лично для нее тропинке с одной единственной мыслью, что все шло по ЕЁ плану. Она была разбита. Уничтожена. Ей в срочном порядке нужны были таблетки, которые она не могла принять сейчас. Ей уже не нужен был спасательный круг, потому что она слишком глубоко утонула в собственных чувствах и эмоциях, которые разбили ограждающее стекло на мелкие осколки. Она была разорвана на кусочки с каждой секундой понимая, что уже вряд ли сможет восстановиться. Программа была выключена и заблокирована. Она не могла сказать точно, что ее добивало больше, но он всегда был рядом… Его слегка дрогнула, слабо сжавшись в кулак. Риккарда резко перевела на него взгляд, наблюдая за тем, как он медленно открывал глаза. Ее глаза расширились от удивления. Она не понимала, что происходило вокруг, когда Гейл резко бросился к мужчине. Ей было все равно, когда он проверял показания приборов и состояние босса. Он очнулся, и это было самым главным. Она сделала второй вздох. …когда Занзас находил ее.