Don't cry, mercy

Риккарда с трудом смогла открыть глаза, чувствуя во всем теле безмерную усталость. Ей пришлось привстать, чтобы взять телефон, когда она не смогла дотянуться до тумбочки. Яркий свет от экрана ослепил. Потребовалось некоторое время, что привыкнуть к нему. На часах было 6:46. Она проспала около десяти часов с того момента, как ушла из больницы и приехала в этот отель. Риккарда распахнулась шторы и, открыв окно, закурила. Она брала себе номер люкс не для того, чтобы потом вечно извинятся за незнание правил отеля. Даже если этот отель принадлежал ей. Для неё люкс всегда означал отсутствие правил и полную свободу действий: делай, что хочешь, ты заплатила и за большее. Выбросив недокуренную сигарету, все же предварительно удосужившись потушить ее, девушка подошла к тумбочке и позвонила на ресепшн, заказав завтрак в номер. Делай, что хочешь. После душа она бросила мимолётный взгляд на огромное квадратное зеркало над раковиной, мысленно подметив, что по сравнению с ее внешним видом две недели назад, она практически полностью пришла в себя. Риккарда натянула на себя огромный белый халат, который не прекращал казаться ей слишком тяжёлым, и начала сушить волосы. С того момента, как очнулся Занзас прошло две недели. Ещё в тот день, когда подтвердилось, что с ним все в порядке, девушка с облегчением поехала в ближайший отель, где проспала двое суток, изредка просыпаясь, чтобы попить воды или посмотреть на время. Это был его приказ. Она не могла проигнорировать и остаться с ним. Подобные вещи никогда не обсуждались, но Риккарда не на шутку была шокирована количеством часов, которые она проспала. В остальное время она не отходила от Занзаса, стараясь как можно дольше находится в его палате. Иногда ей казалось, что самого мужчину это совершенно не радовало, но иначе она не могла. Босс по обыкновению был немногословен, изредка кивал или что-то кратко спрашивал. Иногда ей удавалось выудить у него больше пяти слов в предложениях, но те были либо упреками, направленными в ее строну, либо ответами на их короткие дискуссии. Но она была рада. Раздался знакомый стук в дверь. Как всегда, ровно тридцать минут, и завтрак стоял возле ее номера. В этом, наверное, было ещё одно преимущества владения сетью отелей высшего класса, в которых она совершенно ничего не понимала. Были люди, которые занимались этим, а она, в свою очередь, оставалась лишь владельцем – не более и не менее. Девушка с доброжелательной улыбкой поблагодарила официанта за принесённый завтрак и принялась выбирать то, чем могла бы перекусить сегодня. Те, у кого есть деньги, могут позволить себе хорошую жизнь. Те, у кого есть много денег, мечтают о роскошной жизни, но в комплекте получают бесплатный пакет из кучи нерешаемых проблем. Риккарда довольно быстро избавилась от них. Персонал слишком сильно напрягались, стараясь угодить ей, однако Риккарде это нравилось. Многих это со временем могло утомить, но не ее. Ей всегда приходилось жить в контрасте самого ужасного и самого роскошного. Выбрав шоколадную булочку, посыпанную крошеным миндалём сверху и налив в чашку двойной эспрессо, Риккарда упала на стул-кресло и прокрутилась на нем вокруг своей оси. С ее лица не исчезала довольная самодостаточная улыбка, которую она изо дня в день натягивала на себя, репетируя перед походом в больницу. Она не должна была показывать, что сломалась. Хотя чувствовала, как он медленно восстанавливал ее, но этого было недостаточно. Ей нужно было больше, чего она даже не смела требовать от Занзаса. Закончив с завтраком, девушка быстро накрасилась и надела белую рубашку, заправив ее в кожаную расклешенную юбку чёрного цвета. Она подвернула рукава по локоть, а после надела чёрные батильоны на танкетке. 8:50 Риккарда недовольно поморщилась. Как бы сильно она не старалась, ей никогда не удавалось быстро собраться. Взяв сумку, она спустилась на лифте на первый этаж, где у входа ее уже ожидало такси. До больницы она доехала за привычные шесть минут, кивнула в знак приветствия охраннику, поправила прическу в зеркале лифта, пока поднималась на четвертый этаж, и улыбнулась каждому встречному сотруднику отделения - и все это повторялось из дня в день. Это было изнурительно. Она ненавидела улыбаться. - Смотрю, ты все еще жив, босс. Риккарда зашла в палату и прикрыла за собой дверь. За прошедшие две недели ничего так и не изменилось: Занзас как всегда сидел на постели и смотрел в окно, безразлично изучая не меняющийся пейзаж. - Жаждешь моей смерти? Его спокойный голос звучал как всегда холодно и безразлично. - Мечтаю об этом каждый день. Проходя мимо столика, она поставила на него сумку. - Не надоело? Она устало выдохнула и упала на кресло с осознанием полного поражения. - Тебя вообще невозможно разговорить. Занзас не ответил, тем самым завершив разговор. Риккарда делала все, чтобы наладить с ним отношения, чтобы хоть как-то скрасить его серые дни в больнице, но все ее усилия растворялись в его эгоизме. Девушка достала из сумки ноутбук и открыла его, тут же посмотрев на процент зарядки. 100% - должно было хватить примерно на четыре часа. Ей этого было вполне достаточно. В больнице все шло гладко. С тех пор, как Скуало взял на себя временное командование Варией, ни одна душа не смела побеспокоить босса. Хоть новость о произошедшем инциденте не слабо потрясла весь город, но по прошествии недели все постепенно начали забывать об этом, а спустя еще две - с корнями углубились в другие проблемы: их было вполне предостаточно, чтобы окончить обсуждение неудачного светского мероприятия. Причастность Варии и представителя Сейтероны искусно скрыли, оставив лишь прискорбную новость о кончине знаменитого режиссера, множество творений которого мир так и не смог увидеть. Риккарда была рада, что он сдох. Такие люди, как Грегерио Буджардини, не имели право даже на обыденное существование. Было не удивительно, что Вонгола прознала про причастность Варии к этому инциденту: утаить от них эту новость было фактически невозможно без устранения всех свидетелей, а на тот момент их и так набралось уже предостаточно. Однако факт, что босс организации одних из лучших убийц мира оказался ранен в ходе операции, так никому не был раскрыт: для Вонголы, да и остальных семей, Занзас Де Риччи даже не присутствовал на том мероприятии. Как и обычно, он оставался в штаб-квартире, продолжая руководить Варией оттуда. Все было идеально спланировано, однако по загадочным обстоятельствам его имя исчезло из некоторых информационных источников. - Все в порядке? Риккарда оторвала взгляд от компьютера и посмотрела в сторону постели мужчины, возле которой стояла медсестра, которая начала что-то быстро записывать в своем планшетнике, сразу же, как проверила состояние мужчины после снятия швов. Зачем он спрашивал, когда прекрасно знал, что и как было? Не первый же выстрел. - Да, конечно, - миловидно улыбнувшись, ответила Мичел. – Как себя чувствуете? - Вполне хорошо. - Тошнота? Головокружение? Не испытываете боли? - она немного помедлила. - Слабость? - Только если к вам. Риккарда сжала губы и закатила глаза, беззвучно цыкнув. И так продолжалось не первый день. Занзас, казалось, совершенно не замечал этого: каждый раз разговаривал с медсестрой спокойным тоном, но при этом слабо, едва заметно, улыбался. Он делал все, чтобы произвести впечатление очаровательного и презентабельного холостяка, который был увлечен Мичел. И она велась. Риккарда недовольно поморщились. Точно так же он использовал и ее, избавившись в тот момент, когда почувствовал опасность. Мичел покраснела. Мужчина все еще был невероятно обходителен с медсестрой. Риккарда старалась не обращать внимание на это многими днями. Она ведь ревновала, потому что он был невозможно добр с ней. Эти вечные взгляды, непринужденные касания и улыбка, сопровождающаяся какими-то аккуратными шуточками, над которыми девушка звонко смеялась, пока проводила обследования. Раздражало? Бесило? Уничтожало? Казалось, каждое его действие вызывало бурю эмоций, которые Риккарда сдерживала из последних сил, но иногда она не выдерживала. Она не могла выносить этот тупой и неимоверно глупый смех, этот тихий и мягкий голос. Она не могла терпеть эту медсестру. Ее присутствие в палате вызывало у нее отвращение. Слишком много милого в одном месте, слишком много «розового» и нежного. Для Риккарды эта девушка олицетворяла все, что обычно называют «невинность». Все в одном человеке. - Неужели никак нельзя ускорить мою выписку? – галантно спросил Занзас. С каких пор он стал джентльменом? - Я не совсем… - Боюсь, мне в скором времени надо будет вернуться на работу. Неужели с этим нельзя ничего сделать, Мили? Ее звали Мичел! Медсестра прижала планшетник к себе и отошла на несколько шагов от постели, в растерянности смотря на пациента. О, какая великолепная игра! Всех медсестер учат этому? Можно ей уже вручить Оскар? Риккарда с трудом заставила себя опустить взгляд на монитор, но кроме бессмысленного текста она ничего там не видела. Все внимание было сосредоточено на этих двоих. Они свершено забыли о ее присутствии, особенно влюбленная «мисс-невинность». Ну конечно, а кем для них была Риккарда? Вымышленная сестра пострадавшего пациента? Она была никем, кто бы мог помешать их роману. - Думаю, это невозможно, мистер Дэ Риччи. - Я же просил называть меня по имени. - Прошу прощения, мисте… Занзас, но, к сожалению, я ничем не могу помочь. Есть определенные правила больницы, которые мы не имеем право нарушать. Мужчина немного помрачнел, но никто не заметил этого. - Правила, значит, - задумчиво процедил он. – Что же, тогда ничего не поделаешь. Спасибо, Мили. Медсестра одарила его самой очаровательной улыбкой из всех имеющихся в ее арсенале и в спешке вышла из палаты, быстро, чуть ли не бегом, направившись по коридору в неизвестном направлении. - Дверь закрывать не учили? - гневно процедила Риккарда, отставляя ноутбук на столик. - Слушай, может быть я что-то не понимаю, но что вообще происходит? Вам что ли настолько скучно, босс? Она не видела этого. Не понимала, что он был ужасно зол. Еще с того момента пробуждения, когда он более-менее пришел в себя и начал понимать, что происходит, ему хватило всего лишь одного взгляда на Риккарду, чтобы вспомнить все, произошедшее в тот вечер. Когда он зашел в ту комнату и увидел ее, когда понял, что именно произошло. Да, его взбесило это настолько, что он впервые за долгое время потерял контроль над своими эмоциями. Потому что она позволила кому-то прикоснуться к себе, позволила поцеловать и распускать руки. Он не хотел признавать этого, но никак не мог отрицать: в последний раз, когда он поддался настолько глубокому и необузданному гневу, было лишь в тот момент, когда он увидел ее летом израненную в крови. Сейчас он был куда более спокойным, но, как только вспоминал произошедшее, чувствовал, что начинает терять рассудок, отдавая весь контроль над своим сознанием эмоциям. Никто не имел права прикасаться к его собственности, даже он сам. Занзас устало потер переносицу, скрыв за этим движением весь гнев. Он хотел ее – всю и полностью – но желание защитить было куда сильнее. - А тебе весело, я смотрю. Впервые за долгое время он нарушил молчание. Риккарда проглотила ком в горле. Надо было действовать осторожно. Она поднялась со своего места и направилась к двери, чтобы закрыть ее. По дороге она проглотила две таблетки. - Что прости? Занзас устало закрыл глаза, откинувшись на подушку. - Прекращай уже. Ревность тебе совершенно не идёт, - произнес мужчина, когда Риккарда закрыла дверь. - Я не ревную, - ответила девушка, опустившись на своей кресло, возле его кровати. Ее пальцы коснулись ноутбука. Девушка ловко взяла его двумя руками, притянув к себе. Ревность? Ей не было знакомо это чувство. - Ты себя со стороны видела? Она демонстративно закатила глаза и нервно посмотрела на Занзаса, однако, встретившись с его взглядом, она тут же усмирила свои эмоции. - Босс, у Вас паранойя, вызванная, видимо, посредствам мании величия и отсутствия моего внимания к Вам, - начала девушка, опустив взгляд на монитор. - Я совершенно не испытываю ни одной, даже похожей эмоции. - Значит, я могу продолжить заигрывать с той медсестрой. Она медленно оторвала взгляд от ноутбука, отвернувшись к двери, чтобы он не видел, с какой силой она стиснула зубы и сжала губы. Потребовалось немало усилий, чтобы отпустить эту злость, беззвучно выдохнуть и повергнуться обратно к Занзасу. Взглянув в его глаза всего лишь на одну секунду, она поняла, что прямо сейчас выскажет ему все, что думает о нем. Она уже открыла рот, сделав вдох, чтобы начать говорить, когда медленно стиснула зубы, недовольно цыкнув языком. Это было то, чего он хотел, а она не собиралась следовать его прихотям. - Вам не кажется, что это уже слишком? Обычно Вы никогда никому не говорите о своих планах, тем более касательно личной жизни, а, учитывая, что Вы относитесь к тому типу мужчин, которые являются приверженцами недлительных отношений, то вполне могу предположить, что вы просто на просто пытаетесь вывести меня. Но если же вы все же решили обзавестись потомством, что в Вашем возраста это вполне естественно, то выбранная вами кандидатка не обладает ни одним из качеств, присущих вашей возможной жене. Риккарда говорила спокойно и сдержано настолько, насколько была способна. Большая часть ее усилий была направлена на то, чтобы не сорваться с места и не убить Занзаса. - И почему же? Он скептически посмотрел на девушку, скрестив руки и наклонив голову на бок. Весь его вид говорил только одно: «Попробуй доказать мне обратное, мусор». И Риккарда собиралась это сделать, потому что не желала уступать. - Слишком милая, слишком податливая, слишком серая и незаметная. Полная противоположность вашим критериям выбора. - А ты не подумала, что после того, как я едва не умер, мои предпочтения изменились на более спокойный тип девушек, которых проще контролировать. Пожалуйста, перестань. - Вы ни из тех, кто так быстро меняет свои вкусы. Риккарда заставила себя усмехнуться. Он не должен был понять, что она чувствовала, но он все видел. - Настолько сильно уверена? - Да. Она держалась. Душила все эмоции, готовые вот-вот выбраться наружу, за секунду до взрыва. Это его невероятно забавляло. Ловко менять правила настолько быстро в надежде, что она не успеет подстроиться - в этом плане Риккарда Конте была отличным соперником. Но он ненавидел, когда она переходила границы, особенно в такие моменты. - Освободишь палату сегодня на весь вечер. Я тебе наберу, когда все закончится. Этого вполне хватило, чтобы создать настолько сильный всплеск ее эмоций, который она была не в силах подавить. Даже таблетки не могли ей помочь. Она громко захлопнула ноутбук, откинув ее обратно на столик, сорвалась с места, за считанные секунды оказавшись возле босса, наклонившись к нему, собираясь высказать все на одном дыхании, но так ничего и не произнесла. Таблетки подействовали как раз вовремя, сумев обуздать все эмоции, закрыв их обратно в стеклянном ящике ее сознания. Она положила руки на белую простынь, приблизившись к Занзасу настолько близко, что между их губами оставалось не больше пяти сантиметров. - А вы уверены, что она так легко раздвинет перед вами ножки? - холодным шёпотом произнесла девушка, слегка сощурив глаза. Он словно не поддавался на ее провокации. Словно ничего не слышал. Словно не видел ее ярость. - Вполне. Любую женщину можно соблазнить за пять минут, главное уметь надавить на нужные точки. А она относится к той категории, с которой справится проще простого. Риккарда отстранилась, чувствуя, как боль разрывает ее сердце. Она скрестила руки на груди и скептически склонила голову. - Презервативы принести? Ее переполняла самая невыносимая боль. Она ей поддалась. Это была самая глупая ошибка. - Успеешь до вечера? - Легко. Они оба молчали, держась друг от друга настолько далеко и при этом близко, понимая, что либо порвут друг другу глотки, либо вернут свои прежние отношения. Однако ни один из них не собирался уступать. Помириться подобным образом было не в их стиле. Девушка молча развернулась и направилась вон из палаты. Она шла спокойно и неторопливо, умоляя, поскорее скрыться за этой дверью. Он не должен был понять, что задел ее. Пусть думает, что хочет, но только не о своей победе. Да он победил, вот только Риккарда никогда не позволит ему понять это. Ей никто и никогда не был нужен. - Рикка. Она резко остановилась возле двери, крепко стиснув ручку. Почему от него ее имя звучало так… так… мучительно приятно и тепло. Она больше любила холод. - Знаешь, всему есть свой предел. Я могу терпеть очень долго, прощать и забывать, давать новые шансы сколько угодно. Но это был последний. А ты ведь даже не думал, что однажды моё терпение кончится, и я не вернусь. Дверь громко захлопнулась, и девушка бросилась к выходу из больницы. Защита? Она ей не требовалась… больше не требовалась. Она просто выкидывала тех, кто не приносил в ее жизнь никакой пользы. А рядом с Занзасом она научилась ненавидеть так, как никогда раньше. Это было даже сильнее, чем та злость, которую она испытала восемь лет назад. Сильная рука резко остановила девушку. Еще не успев опомниться, она почувствовала, как кто-то потянул ее в сторону. За ней закрылась дверь. - Эй, Рикка, ты куда вообще собралась? Девушка обернулась, скрыв эмоции за холодным безразличием. - За презервативами, - ответила Риккарда. - Что? – его мимолетное замешательство быстро сменилось на раздраженный тон. - Вы там вообще стыд потеряли что ли? Оба мозги решили выключить? - Если не хочешь, чтобы они были использованы, то настоятельно советую не подпускать твою любимую Миле, или как там ее, к Занзасу сегодня вечером. У него сегодня грандиозные планы намечаются. - Стой. У него же есть ты. Зачем ему Мичел? Она почувствовала, как слезы начали ее душить, медленно и мучительно убивая изнутри. Но она уже не чувствовала этого, потому что никаких слез не было. Был лишь холод и успокоительное. У него никогда ее не было. - Во-первых, я не его собственность. Во-вторых, спроси у него сам. А сейчас извини, приказы босса не оспариваются. Риккарда смело двинулась вперед, собираясь обойти врача. Гейл, напряг руки, не позволяя девушки пройти дальше, обхватив ее. - Почему вы такие упрямые? Она подняла голову и посмотрела на него взглядом, от которого у него по спине прошелся холод. - Потому что ты не лучше. Отпусти меня. Сейчас же. Она успокоилась ровно на пять секунд, которых хватило, чтобы мужчина ослабил хватку. Резко вскинув руки и ударив по рукам врача, Риккарда высвободилась и нырнула в приоткрытую дверь, быстро скрывшись за поворотом. Этот холод, эти движения, эта манера общения. Он все понял. Это был тот самый взгляд. Не теряя ни секунды, Гейл распахнул дверь и вылетел из помещения, быстрым шагом направившись в палату босса, всю дорогу думая, как бы было не поздно. В ту же секунду, как Риккарда вылетела из палаты, Занзас откинула на подушку и, устало вздохнув, закрыл глаза. Это было рисковало. Слишком опасно и возможно даже безрассудно, но был ли у него иной выбор? Она должна была уйти, должна была оставить сумку и после всего не возвращаться несколько часов: он знал, что на большее ее не хватит. Ему было достаточно пары часов. Он знал, что она начала курить, он знал, что она пила таблетки, но ничто его ещё не заставляло так нервничать, как неизвестные ему препараты, которые она не прекращала принимает по несколько раз на день. Он выждал пять минут: на большее его не хватило. Риккарда до сих пор оставалась для него ужасно непредсказуемой. Он мог манипулировать ей, но не был уверен, что она ведётся на провокации. Ему это чём-то напоминало рулетку, в которой было слишком много выигрышных цифр, но всегда оставались неблагоприятные числа. Мужчина подошёл к сумке. И почему она всегда заставляла волноваться за себя? Занзас расстегнул золоченую застежку и начал изучать содержимое сумки в поисках нужной вещи. Он совершенно не удивился, что она в какой-то степени была перфекционистом: он всегда предполагал это. Однако настолько непринужденное расположение двух емкостей с таблетками вынудило его немного удивиться. Мужчина взял препараты, предварительно убедившись, что никаких шагов из коридора не доносилось. Каким бы влиянием он не обладал, осторожность никогда не мешала ему. Занзас слегка подкинул одну из емкостей, проверяя наличие в ней таблеток. Судя по звуку их было ещё довольно много. Он встряхнул емкость со вторым препаратом, мысленно подметит, что их было чуть меньше, но если учесть форму и размеры таблеток, то можно было предположить, что препаратов было одинаковое количество. Он опустился на край кровать и прочёл название одного из препаратов. В ту же секунду глаза расширились от удивления, а его сознание помутнело. Мужчина гневно стиснул зубы, пытаясь смирить нахлынувший гнев. Почему из всех существующих обезболивающих именно это? Проще было сразу попросить дать пистолет, чтобы выстрелить в голову. Неужели она не знала, что дарвон один из самых опасных препаратов? Она должна была знать это. Так почему? Дарвонсет. Он ненавидел это название больше всего на свете. Только от одного вида этих таблеток его сердце сжималось и переставало биться. Однажды потерять все из-за этих самых таблеток и совершенно ничему не научиться после. Он посмотрел на название другого препарата, сжал обе баночки и, борясь с диким желанием швырнуть обе ёмкости, продолжал держать их в руках, понимая, что это была полностью его вина. Снова. От этого становилось тошно. Дверь все с тем же слабым скрипом отворилась, и в палату зашёл Гейл. - Что вы устроили? - резко спросил врач. Занзас ответил не сразу, продолжая смотреть на препараты. Он так и не полинял голову, чтобы посмотреть на вошедшего. - В зависимости от того, что она тебе сказала, мусор. - Какая разница что, если она вылетела из больницы в настолько разъяренном состоянии. Я еще никогда не видел ее такой. - Ты теперь и мозгоправом подрабатываешь? - Тебя это забавляет. Если хочешь поиздеваться над кем-то найди себе другую игрушку. Риккарда этого не заслуживает. - Ты забыл, кто перед тобой, мусор? Когда я позволял тебе разговаривать со мной так неформально? - Когда я стал твоим другом ещё до твоей встречи с Девятым. И ты это прекрасно знаешь, Занзас. Мужчина оторвал взгляд от препаратов, посмотрел на врача свойственным ему взглядом босса Варии. - К чему ты ведешь? Либо ты затыкаешь рот и уходишь отсюда, либо перестаешь ходить вокруг да около и прямо говоришь, что хочешь. Мне твои мозгоправные штучки нахер не нужны, мусор. Гейл на секунду опешил, осознав, насколько сильно разозлил босса. Нет, насколько он был зол еще до его прихода. Он молча наблюдал за тем, как мужчина поднялся с постели и убрал два препарата обратно в сумку Риккарды. Тут же врача прошиб сильный ток – он нашел недостающую и самую важную частицу пазла. - С ее зависимостью я разберусь сам, - заявил Занзас, отвернувшись к окну. - Риккарда никогда и никому не подчинялась. Уверен, что справишься с ее наркоманскими наклонностями? - Вполне. Конте подчиняется мне даже больше, чем мои люди. Она слишком слабая для этого мира. Гейл облокотился с спинку кресла, убрав руки в карманы брюк. - Как раз наоборот. Она не подчиняется тебе. Скорее... вы с ней довольно сильны похожи. - В чем? - Ваши взгляды, стереотипы, нежелание подчиняться. Ты никому не позволяешь общаться с собой так, как она с тобой разговаривает. Занзас промолчал. Он не был уверен правда ли это или же очередное ошибочное суждение врача. - Помнишь, я тебе говорил, что однажды она уйдёт и уже не вернётся? Когда мы с ней расстались, у неё был такой же взгляд. Он скрипнул зубами, а потом вспомнил ее недавние слова: - А ты ведь даже не думал, что однажды моё терпение кончится, и я не вернусь… - Она вернется. Он прошипел эти слова сквозь зубы так, словно пытался выместить через них всю свою злость, нахлынувшую только от одной мимолетной мысли, что он мог потерять ее. И из-за чего? Только потому, что они оба чересчур упрямые и ненавидят уступать, из-за бездонной ревности Риккарды или же из-за его плана, в который он не удосужился никого посвятить. Что из всего этого было более верным даже сам Занзас не знал точно. - Слишком самоуверенно даже для тебя, - в ответ заявил Гейл. Смело, однако, ничего не скажешь. Вот только Занзас был уверен, он знал, что Риккарда вернется. Он слишком редко давал ей свободу, чтобы она оставалась рядом с ним в такие моменты. А она… Рикка всегда пользовалась этим. Телефон издал противный звук, оповещающий о сообщении. Занзас бросил взгляд на отправителя. Сейчас это интересовало его больше всего. Он ждал, когда это произойдет, отсчитывая чуть ли не каждую секунду с того момента, как она ушла. Босс Варии усмехнулся. - Прочти. Кинув смартфон в сторону врача, Занзас снова развернулся в сторону окна. Интересно, а с какой стороны находилось это кафе? Предвидя непонимание со стороны своего недалекого давнего друга, если это вообще можно было назвать дружбой, мужчина снова заговорил: - У нее моя кредитная карта. - И она ей оплатила счет? Подтверждение этому вопросу не требовалось: оно и так находилось на руках врача. Гейл быстро пролистнул вверх, смотря на небольшие суммы, ежедневно снимаемые со счета. - И ни один раз. - Это к тому, что она не вернется, - пояснил Занзас. - Риккарда может долго психовать, злиться, доводить себя, но потому в любом случае вернется. Она только старается выглядеть самодостаточной. - Не мне судить, но может вам стоит поговорить, чтобы она не убегала только. Он чувствовал, что на самом деле ей всегда требуется поддержка. Она даже врала лишь потому, чтобы казаться гораздо сильнее… Только попробуй сбежать, я тебя из-под земли достану, Конте. - Мне нужна одежда, - внезапно заявил босс Варии. - Что? Так, стой, погоди, ты ведь не собираешься?.. - Именно, у тебя будет завтра очень тяжелый день. Гейл обреченно запустил пальцы в волосы, крепко сжав корни. Его знакомство с Занзасом с самого начала было обречено. - Хорошо. Врач поднялся и вышел из комнаты, пообещав вернуться через пятнадцать минут. Занзас продолжил задумчиво стоять возле окна, обдумывая слов Гейла. Быть может им действительно стоило поговорить и обсудить все? Наверное, им это обоим было необходимо. Он понял это еще тогда, когда впервые увидел ее: взгляд, который говорил… нет, кричал, что она пойдет на все, лишь бы ее заметили. Поначалу он посчитал это слабостью, пока не понял, что это ее самая большая сила. - Ваш ягодный пирог и двойной эспрессо, - произнёс официант, ставя заказанные блюда на стол девушки. Слабо улыбнувшись, Риккарда оторвала взгляд от больницы, вид на которой открывался из окна одной из городских кофеин. - Спасибо. Поблагодарив официанта, девушка дождалась, пока тот удалиться, и отломила немного пирога, запив все кофе. Это было ее любимое сочетание. Ягоды и кофе, которое не менялось уже долгое время. Куда бы не приходила, этот вкус оставался практически неизменным, но сейчас он казался ей каким-то странным. Нет, дело было далеко не в кафе, все было идеально приготовлено. Дело было в ней. Это был конец. Она была полностью разбита. Всякий раз, когда она чувствовала подобное, ей казалось, что хуже быть не может, пока это чувство не возвращалось к ней вновь. Может это был намёк? Какой по счету раз она не знала, но уже не впервой думала, что жизнь ей всячески намекала оставить этот преступный мир и сбежать в более миролюбивое место. Навсегда забыть о своей прежней деятельности, переехать в другую страну, устроиться на обычную работу, встретить человека, которого полюбит, и родить детей... вот только она не собиралась больше рожать из-за него... из-за того, кто полностью разрушил ее жизнь. Уже восемь месяцев он уничтожал все, что она имела, а она ведь прощала ему все. Риккарда опустила взгляд на левую руку, где на тыльной стороне ладони виднелся достаточно большой шрам от ножа. Ещё тогда, когда она слегла с воспалением легких, можно было понять аккуратный намёк, но Риккарда воспротивилась этому. Потом похищение - нужно было догадаться, что все это ничем хорошим не закончится. Но ведь о подумала, что это всего лишь несчастный случай. Ведь ее похищали не в первый раз, но с такими травмами ещё никогда не возвращалась. А Гейл? Неужели нельзя было догадаться, что Занзас находил ее всегда, когда этот чертов предатель был поблизости?! Риккарда сделала глоток кофе и снова повернула голову к окну. Ее всегда поражала эта спокойная жизнь с ее размеренным течением времени. Не было никакой опасности, не было вечного страха перед смертью, с которым никак невозможно было свыкнуться. Было счастье, любовь, работа, семья. Она завидовала этим людям. Девушка закрыла глаза, прислушиваясь к гулу голосов, каждый из которых она слышала впервые. Кто-то обсуждал работу - ей понравился концепт для нового сериала, который двое посетителей обсуждали за соседним столиком; она бы даже посмотрела его. Чуть поодаль сидела мама с ребёнком, более тихо разговаривая между собой, хотя голос ребёнка звучал звонко и чуть громче матери. По их одежде и манерам можно было предположить, что те являлись довольно богатыми. Чуть дальше сидели две девушки-подруги, обсуждая парня за соседним столиком. Позади Риккарды сидела молодая пара, недавно начавшая "встречаться". Они вели себя слишком сдержанно для тех, кто знает друг друга давно. Раньше она не замечала этого, предпочитая оставаться наедине с собой, пока ее последний психолог не уверил ее, что наблюдать за людьми куда веселее. Это походило на отрывки из разных фильмов в кинотеатре, который состоял из бесконечного числа залов. Было забавно тайком заглядывать в каждый из них, чтобы посмотреть отрывки из фильмов-жизни разных людей. Ей нравилось это. Риккарда попросила счет, на автомате протянув кредитную карту, которую ей когда-то дал Занзас. И эта свободна? Она зависела от него даже сейчас, когда покупала в больнице кофе и еду, когда оплачивала счет в кафе. А теперь она даже не была уверена, что те деньги, которые ей одолжил Гейл, тоже не принадлежали Занзасу. Последние деньги, ее личные сбережения, лежащие на никому не известном счету на «черный» день, были полностью потрачены еще три месяца назад во время побега впустую. Остальные счета были заморожены. Риккарда надела черное приталенное пальто, но не стала застегивать его, и накинула на шею шарф серо-голубого цвета. С самого начала ее не волновало положения воюющих семей. Главной и основной задачей всегда было лишь то, чтобы ее заметили те, кто никогда не принимал ее всерьез. Для всех она навсегда осталась маленькой девочкой, потерявшей родителей. Все жалели ее, вечно приносили свои соболезнования, которые в скором времени, после похорон, она желала запихнуть им глубоко в их же глотки. Ее не интересовали все эти слова. Все, чего она хотела, что так дико и остро желала, была сила, которая не позволит ей больше плакать, которая вынудит ее встать и поднять голову. И он это понял. Каким-то образом Занзас увидел в ней это. Он не смотрел на нее с этим сочувствующим взглядом, не заставлял вспоминать родителей, не заваливал расспросами о их гибели словно это вообще не интересовало его. И ей это нравилось. Ей нравилось то, что он вечно подвергал ее опасности и заставлял жить даже тогда, когда она не хотела этого. На улице включились ярки фонариРиккарда не остановилась, продолжая идти в сторону больницы. Она задыхалась. Слезы, которым она не позволяла вырваться наружу, душили. Что-то больно сдавливало внутренности, медленно и с кровожадной улыбкой выворачивая их наизнанку. Она хотела убиться или убить кого-то. Но уж точно не оставлять все просто так. Ей было слишком плохо, чтобы сдерживать это. Она была разбита и уничтожена до основания. Но не плакала. Риккарда была выше никому ненужных слез. Когда-то она хотела, чтобы ее пожалели, чтобы крепко обняли и стали уверять, что все изменится, все будет хорошо. Вот только... Она зажмурила глаза Ничего никогда не было хорошо. Риккарда вошла в больницу, тут же воспроизведя в голове их ссору. Воспоминания были отрывочные и туманные, но только от их некоторых частей ей хотелось резко закрыть дверь и уйти. Риккарда переборола это. Она осталась и тихо прикрыла за собой дверь. Без таблеток она была слаба, но не настолько, чтобы потерять контроль над эмоциями и сломаться. Она была выше этого. Когда Риккарда зашла обратно, свет в палате уже был выключен, а самого Занзаса в палате не было. Некоторое время она простояла у входа, пытаясь понять, действительно ли его нет, только после чего сняла верхнюю одежду, повесив ее стоящую у входа вешалку. Его терпение иссякало. Девушка достала пачку таблеток из оставленной на кресле сумки, взяла одну и проглотила без воды. Внезапно дверь хлопнула и раздался отчетливый щелчок замка. Риккарда замерла, полностью потеряв контроль над телом на несколько секунд, а после сразу же повернулась. Она резко обернулась. Взгляд упал на силуэт, скрытый в темноте комнаты, однако хватило небольшой полоски света, чтобы понять, что это был он. Занзас стоял возле двери, уже не в больничной одежде. Джинсы, порванные на коленях и белая кофта, на спинке кресла лежал бежевый плащ под цвет его ботинок. В таком виде Риккарда была готова поклясться, что еще никогда не видела Занзаса. - Что ты делаешь? – осторожно спросила Риккарда. Она скрестила руки на груди, слегка наклонила голову и прищурила взгляд. Всеми своими действиями она старалась показать, что ничуть не нервничает, но ее пальцы правой руки, последовательно сжимающиеся и разжимающиеся, ясно давали понять ее истинное состояние. - Решил поговорить с тобой. Но поскольку ты вечно сбегаешь, пришлось прибегнуть к крайним мерам. Занзас убрал руки в карманы джинсов, однако продолжил стоять на месте. Пока было еще слишком рано давить на нее. Они никуда не торопились – пока что – можно было и подождать. У него в запасе было еще полчаса. Риккарда сжала руки, посмотрев в сторону с такой болью в глазах, что на мгновение мужчине показалось, что он почувствовал тоже самое. Этот взгляд. Не нужно было обладать каким-то способностями, чтобы понять, что девушка приняла одно единственное решение, которое нелегко ей далось ей. Она больше не держалась за свои чувства к нему. Занзас гневно стиснул зубы. Он не собирался отпускать ее. Его окутывала неистовая ненависть только от одной мысли, что он мог потерять ее. Так происходило всегда. Все, что он хотел защитить, судьба отнимала у него, чтобы ради этого он не пытался сделать. Это было невыносимо - Так говори. Видимо, пока ты не выскажешься, я не смогу уйти отсюда. Она всеми силами старалась сделать вид, будто ей не все равно. Это напрягало: он не мог понять ее мыслей. Занзас сделал шаг в сторону девушки. Риккарда тут же отступила назад, не позволяя ему сократить расстояние. - Вот видишь… Ты стараешься выглядеть самодостаточной, но это совсем не так, - мужчина говорил спокойно, расслабленно, без гнева, злости или редко проявляющегося пренебрежения. - Нет. Он продолжал наступать, понимая, что пределы комнаты не бесконечны в отличие от Риккарды, которая до последнего надеялась сохранить первоначальную дистанцию. Вопреки этому она была все ближе и ближе к окну позади. - Я вижу это. Ты лишь делаешь вид, что справляешься. Не было этой твоей гордости, ты бы уже давно попросила кого-либо о помощи, потому что тебе она необходима. - Ошибаешься. Я не нуждаюсь в чьей-либо поддержке. - Поэтому и стараешься лишь сделать вид будто все хорошо. Ты в любой ситуации так поступаешь, и даже не замечаешь этого. - Например. - Например? Если тебе кто-нибудь предложит помощь. - Я откажусь - А если это буду я? - Тогда в двойне откажусь, даже не подумав. Это было все, что ему нужно требовалось знать. - О чем я и говорил. - Слушай, Зан… - она сильно сжала зубы. Она больше не могла произнести его имя, не чувствуя при этом, как слезы начинали наворачиваться на глазах и больно душили. Ее голос дрогнул, вопреки ее желанию продолжать оставаться сильной. – Я понятия не имею, к чему тебе все это нужно. Сначала пользуешься мной, заключаешь договор, который больше приносит выгоды мне, потом влюбляешь в себя, а когда я становлюсь для тебя бесполезной избавляешься как от кучи хлама… Она вздрогнула, когда коснулась подоконника. Он поймал ее, но она так и не заметила этого, полагая, что контроль над ситуацией оставался у нее. Риккарда так и не поняла, что полностью оказалась во власти Занзаса. - …Но сейчас я понимаю, что все было гораздо проще. Ты просто боишься меня, потому что знаешь, что я опасна для тебя. Он на секунду замедлил шаг и опустил голову, в раздумьях прокрутив ее слова в голове еще раз. Она почти поймала его. Все заключалось лишь в одном единственном слове почти. - Не зазнавайся. Думаешь, что у меня есть к тебе что-то помимо отсутствия всякого интереса? - Да - страх перед реальностью. Риккарда сжала холодными пальцами края подоконника. Занзас остановился в каком-то мелочном единственном шаге от нее. Девушка опустила голову, так и не осмеливаясь поднять голов и посмотреть ему в глаза. - Чтобы я не делала, ты вечно отталкиваешь меня, унижаешь и презираешь. - И это я тебя боюсь? Не ты ли вечно бежишь от проблем, Конте? Последний шаг. - Я не бегу. - Правда? Она собиралась ответить, но промолчала. Он был слишком близко, чтобы она могла нормально думать. Единственное, что Риккарда ощущала его тепло и запах его духов VERSACE Eros, так сводящий с ума. Она обожала этот запах так же, как и обожала его. Девушка сжала губы и зажмурилась. Это была ее последняя попытка. - Тогда, три месяца назад, - ее голос немного дрожал. - Скажи, ты действительно думал, что я сбегу? Она подняла голову и посмотрела в его глаза. Он по-прежнему был спокоен, но слишком близко. - А ты бы могла поступить иначе? - Я первая спросила. Его руки легки на подоконник, по обе стороны от нее. - Я не привык полагаться на свои чувства, предпочитаю следовать фактам. Теперь твоя очередь. - Ты так и не понял, что я бы никуда не ушла, - без капли сомнений ответила она. - Неужели эти голые факты тебе более важны, чем собственные чувства? - Так проще живётся. Зачем тогда тебе был нужен план подземных ходов, если ты не хотела сбегать? - А зачем командующие придумывают несколько стратегий? Потому что иметь запасной план всегда необходимо. - Запасной план? Значит, ты предполагала, что подобное может произойти? - Моя очередь спрашивать. - Кому какая разница, чья сейчас очередь? Кому вообще есть дело до этой глупой школьной игры? Мы не в детском саде. - Мне есть дело. Потому что только так я смогу узнать то, что хочу. - Так попроси. Это гораздо проще, чем пытаться выудить у меня что-то. - Тогда... скажи... - Нет, это было совсем не то. Она не могла на прямую спросить это. - Неужели ты не понимаешь, что твоя защита лишь сильнее убивает меня? - Это ведь не то, что ты хотела спросить. Скажи то, что хотела сначала. Они были настолько близко, что слушали учащенное сердцебиение друг друга. Хватило бы всего лишь одной секунды, чтобы пойти на поводу у своей слабости, и поцеловать его. Она держалась из последних сил, борясь с самой собой против своего единственного желания. - Скажи, ты ведь действительно что-то чувствовал - Это не вопрос. - Это был твой приказ. - Ты ведь не подчиняешься мне. - Это сугубо мое решение. - Тогда считай это моим ответом. Он резко поддался в перед, увлекая ее в поцелуй. Прижав девушку к окну, он посадил ее на подоконник, не позволяя ей двигаться. Риккарда даже не пыталась сопротивляться и не потому, что знала, что это бесполезно, а потому что на это не было сил. Упершись в его грудь, она всего лишь раз попыталась оттолкнуть его от себя, но в тот же момент поняла, что больше не хочет сопротивляться. Если это был последнее, что она могла почувствовать рядом с ним, то она была готова отдаться этому чувству полностью. В самый последний раз. Потому что пепел не горит. Мужчина обнял ее за талию именно в том месте, где был шрам, аккуратно гладя ее именно по тому месту. Казалось, она не дышала первое время, но в конце концов поняла, что никакой боли нет. Это было сильнее морфина и успокоительного. Его губы были сильнее всех таблеток. Занзас разорвал поцелуй, с трудом оторвавшись от ее губ. Приложив свой лоб к ее лбу, он посмотрел в ее голубые переполненные смятением глаза. Она не была ни смущена, ни испугана и уж точно ни зла. В ее глазах был только один единственный вопрос, который она так и не озвучила. Почему? Но почему что? Почему только сейчас? Почему поцеловал? К этому "почему" можно было приписать слишком много вполне логичных вопросов, которые следовали после этого поцелуя, но он знал тот единственный вопрос. - Ты слишком красивая. Подобный ответ удивил ее ещё сильнее, чем поцелуй, но в следующую секунду она начала нервно смеяться, окончательно осознав все. Девушка положила руки на лицо. Это был невозможно остановить: нервный истерический смех, который появился в тот же момент, что и осознание всей правды. Она ведь хотела уйти... Для неё, перенесшей столько боли, это был самый ясный ответ на ее единственное настоящее "почему". Почему ты не хочешь отпустить меня? - Ты самый странный человек, которого я только знаю. В одно мгновение это перестало быть глупой шуткой. Для них обоих. Занзас начал опускать пальцы к шраму. Он медленно провёл по нему большим пальцем, чувствуя, как она напрягается, сжимая его кофту. Ее губы коснулся его шеи. Она продолжала вдыхать его аромат. И он знал, насколько она обожала этот запах. - Не уберешь руку? – шепотом спросила Риккарда. Он запрокинул голову назад и довольно усмехнулся, краем глаза смотря на ее макушку. - Нет. Теперь, когда на одну проблему стало меньше, он решил сразу покончить с ещё одной, учитывая, что девушка все равно завела об этом разговор. Он немого опустил руку с ее талии, начав водить пальцем по шраму, наблюдая за реакцией девушки. Она не двинулась, лишь задержала дыхание, но ничего, что он опасался увидеть, так и не последовало. - Ты ведь не чувствуешь боли, - заявил мужчина уже серьезным тоном. - Откуда такая уверенность? Может я просто терплю. - Ты бы убрала мою руку и начала орать, что это больно, если бы тебе стало хоть немного неприятно от этого. - И что с того? Даже если мне и не больно, то что дальше? - Дарвон. Она вздрогнула, но не двинулась. Было вполне логично, что она боялась посмотреть ему в глаза. Потерять его спустя несколько минут только из-за каких-то таблеток? Но ему нужно было именно это. Пока она еще не до конца поняла, что все наладилось, нужно было внушить ей страх и связать лекарства с их отношениями. Она больше ни в коем случае не должна была их принимать. - Ну да. Она ответила настолько тихо, словно надеялась, что он не услышит. - Откуда? - Занзас, мы живем в преступном мире. Откуда я могу доставать запрещённые лекарства? Ты серьёзно? Знал бы ты, сколько дилеров я знаю. Он отпустил ее, хотя это далось ему совсем не легко. От этого девушка чуть ли не упала. Она хотела исчезнуть, раствориться, оказаться, где угодно, да хоть в пыточной камере, но явно не рядом со спокойным боссом Вария. Он должен был злиться, рвать и уничтожать все на своем пути, но явно не молча отворачиваться от нее. Такого его она боялась больше жизни, и сейчас понимала эта настолько ясно, что все ее предыдущие страхи казались ничем. - Занзас, стой, пожалуйста, подожди, - испуганно произнесла Риккарда. – Я больше не буду принимать таблетки. Обещаю. Только не отворачивайся от меня снова. Занзас смотрел на неё, нервно сжимая руку, наблюдая за тем, как она содрогалась, каждый раз, когда он это делал. Да, он был в бешенстве, но больше не мог злиться на Риккарду. Он прекрасно знал, что такой два этих препарата, особенно обезболивающее, потребление которого в огромных количествах приводило к смерти. И увидев новую, недавно начатую баночку с этим лекарством, он едва ли сам не убил девушку, с трудом сдержав порыв адского гнева, потому что в тот момент понял, что мог потерять ее. - Отдаешь все, до последней таблетки. Поняла? – строго произнес мужчина, повернувшись обратно к ней. Занзас снова обнял Риккарду, устало вздохнув. И почему из всего именно наркотические таблетки? Неужели нельзя было выбрать что-нибудь попроще? - Прости. Он ничего не ответил, лишь сильнее прижав девушку к себе и поцеловав в макушку. Он не стал больше давить на нее. Проблемы надо было решать постепенно, но явно не уничожая на психику бедной девушки. Взгляд упал на наручные часы. 23:54 - Что ты думаешь о побеге? Его внезапный ответ заставил Риккарду перестать дышать.