Закулисье

Психиатрическая лечебница. — Привет, Юль, это снова я. — Теплый и заботливый голос Мити разбавляет холодную атмосферу казенного помещения. — Я знала, что ты снова придешь. Я ждала тебя. — Девушка поворачивает свой пустой взгляд на гостя. В нем таятся разбитые мечты и куча детских разочарований. Ее голос холоден, однако на лице появляется грустная улыбка. Вообще, у Юли от транквилизаторов стало плохо с эмоциональной частью. Теперь она уже не плакала и не смеялась, даже когда очень хотелось. А плакать хотелось очень часто. Но нет, все ее эмоции ограничивались какими-то непонятными гримасами и легким холодком в душе. Говорят, что моральные раны отличаются от физических тем, что боль первых нельзя заглушить. Но это было не так, Юля знала наверняка. Иначе как объяснить то, что после смерти ее родителей, все, что она ощущала, было одно большое ничего? И все же, был человек, от появления которого, становилось как-то спокойнее. Казалось, куда еще больше? Но нет, это был уже другой уровень покоя. Каждый раз, когда в ее палату входил Митя, на душе становилось как-то совсем уютно и тепло. Исчезала навязанная умиротворенность, появлялась умиротворенность искренняя. Он берет ее за руку. Она ощущает его ласковые прикосновения. От этого на лице снова появляется слабая улыбка. — Все будет хорошо. — Произносит он, непрерывно поглаживая ее кисть своими пальцами. Он все еще верит, что однажды Юля придет в себя и вернется к нему. Вот уже несколько месяцев он приходит сюда изо дня в день, словно по часам. А перед глазами он все еще видит ее изнемогающие крики, когда она узнала, что осталась сиротой. Душераздирающие стоны разрывали его сердце на части. Нет, он не хотел отдавать ее сюда, в плен серых стен под власть антидепрессантов, но доктора стояли на своем. Теперь ее глаза не выражают прежней боли. Теперь они пусты, словно из Юли выкачали всю душу. Он с болью смотрел, как она пыталась выдать хоть какие-то эмоции и винил себя за то, что так и не смог защитить ее. — Все будет хорошо. — По слогам повторяет девушка сухим голосом. Бледная кожа девушки стала практически прозрачной, а руки все покрыты синяками (всеми оттенками от ярко-фиолетовых до бледно-желтых) от огромного количества капельниц и инъекций. — Ты когда-нибудь видел море? — Неожиданно выдает она. — Что? — Недоумевающе спрашивает Митя, направляя свой взгляд на девушку. — Ты когда-нибудь видел настоящее море собственными глазами? — Да, конечно. — Все с тем же удивлением говорит парень, пытаясь понять, что стало причиной такой разговорчивости Юли сегодня. — А какое оно, море? — Ну это сложно описать. — А ты попробуй. — Знаешь, это что-то безумно красивое и приятное. — Как любовь? — Почти. Любовь не заменит даже море. Хотя оно действительно прекрасно. Действительно приятно ощущать, как твои ноги окутывает теплая волна. Ты ощущаешь, как этот несравнимый ни с чем аромат забивает твое обоняние. И тебе не хочется уходить. Хочется остаться. — Звучит здорово. Я видела море на картинках. Оно красивое. Я бы тоже хотела посмотреть. Прям в живую. Прям по-настоящему. — С ее уст срывается вздох сожаления. Слишком много эмоций для одного разговора. — А хочешь, мы туда съездим? — Конечно, хочу. Вот только… — Ничего не хочу слышать. Я обещаю тебе, что ты увидишь море. — Спасибо. — Тихо шепчет она. Он наклоняется к ней и касается губами ее белоснежного холодного лба. Она жмурит глаза и выдает улыбку, уже более сильную, чем прежде. В душе Мити зарождается надежда, что он все-таки сдержит свое обещание.