Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Сегодня у нас последняя годовщина этой повести и начало новой. Большой день! И сегодня мы посмотрим на последние забавные комментарии глав (для глав 111-120 их нет), а также поговорим о том, о чем не говорили раньше.       Долгие годы я считала, что концов у повести будет несколько: так сказать, на любой вкус и цвет. Софелаговцы поддержали мою идею, придумали свои концы. Моей концовкой было предательство Локи: он после переговоров таки выдает отцу тайный заговор и отец посылает его в поселение в качестве шпиона. Другими вариантами конца были: взрыв атомной бомбы с уничтожением всего Асгарда (для этого в повести и притащили атомную бомбу), уход Хагалара и Локи в Бездну вдвоем учиться магии, выставление всей повести лишь книгой, которую читает Лагур (для этого и была придумана таинственная книга из Ванахейма, в которой никто не видит содержания, кроме самого Лагура). До октября 2020 года я была уверена в размножении концовок и даже прописала почти все. Но потом поняла, что они ничего не решат и не ответят ни на какие вопросы. Мне нравятся герои, мне нравится получившийся мир, есть люди, которые разделили его со мной. Поставить точку означало бы вычеркнуть Асгард из моей жизни и жизни целого круга людей, и это при том, что идеи, что делать дальше, были. Поэтому концовка таки одна. И она дает ответ на главный вопрос: кто правит Асгардом? Локи победил. Так или иначе, но трон в его руках. Тор мертв, остальные не могут претендовать на власть. Так что для Локи всё кончилось хорошо и можно поставить точку. Новая повесть, первая глава которой появилась вместе с окончанием этой, — будет посвящена немного другим проблемам и героям (сон Одина и гибель Тора нельзя сбрасывать со счетов). Желающие могут продолжить читать ее, нежелающие — остановиться здесь на полной победе Локи.       Повесть писалась с 10 октября 2012 года по 10 октября 2021 — красивые даты, ничего не скажешь. И за это время умерли три человека, по которым я создавала героев. Около трех лет назад не стало моей преподавательницы по фонетике, на основе которой был создан Лагур. Она не говорила стихами, но обладала потрясающей особенностью слышать только то, что ей нужно было и не обращать внимания на посторонний шум. В октябре 2020-го не стало человека, создавшего Наутиз. Кира некоторое время полностью Наутиз отыгрывала, потом перестала, и я быстренько убила персонажа. Хозяйка пережила персонажа всего на несколько лет. В марте 2021 года умер мой сосед по даче, на основе которого был создан Алгир (Землянин). Более своеобразную речь и представить себе трудно. Удивительно, что до повести по Асгарду я писала шесть лет повесть по Сейлор Мун, вставляла в нее живых людей, но до сих пор все живы.       Ну и, наконец, немного об Исландии. Я очень старалась показать в повести древнюю Исландию. Не скажу, что у меня во всем вышло (все же родовой строй — это сложно), но есть несколько моментов, которые противоречат истинному положению дел (судя по сагам). Во-первых, это кладбища. Их не существовало. Людей хоронили либо неподалеку от места убийства (насыпали курган), либо неподалеку от дома, либо там, куда вынесло тела, если вдруг люди тонули.       Во-вторых, пресловутое совершеннолетие. Я встречала много разных вариантов, в конце концов вроде бы уверилась в том, что мужское — в 16, женское в 21, но замуж выходили, начиная с 15. Теперь же точно удалось узнать, что мальчик мог ходить в военные походы и принимать участие в судилищах с 12. А девицы могли выйти замуж в 14. А как такового понятия «совершеннолетия» и связанных с ним обрядов не существовало. В-третьих, несмотря на бесплодность земли, земледелие было очень распространено. В-четвертых, (но это, правда, по всей повести исправлено) не ездили люди (асы) в одиночку. У них всегда было сопровождение, и это не зависело от силы конкретного воина. Так просто было не принято и опасно. В-пятых, письменность. Ее не было, рунами не писали, все договора скрепляли на словах при свидетелях, также назначались свадьбы, торговые сделки и судебные решения. Главное: рукопожатия, клятвы и свидетели, а вот упоминания письменных источников мне не попались ни в одной саге.       И последнее: за последний год в повесть внесено довольно много мелких изменений, чтобы привести всё к общему знаменателю. Так что, если вы долго читали ее, но ничего не поняли, у вас есть все шансы перечитать и во всем разобраться. Если не жаль времени.       А вот и последние смешные правки:              Глава 91       Я помню себя тенью, отброшенной лучами (физика бьется в конвульсиях)…              Это было начало третьей бесконечной дуэли (ну предыдущие две вроде вполне оперативно завершились, так что скорее «к которой они возвращались не раз»), результат которой известен заранее: словесные клинки столкнутся в воздухе и останутся скрещенными навсегда.              Дар предвидения еще никогда не обманывал царицу богов (однажды я пойму кто там насколько богичен, честно-честно).              Он не встретил почти ни одного знакомого лица: асы либо проливали слезы над повешенными, либо костерили их последними словами за предательство и благодарили провидение, что Один в последний момент раскрыл страшный заговор против короны (т.е. Один когда-то корону носил, а потом возомнил себя богом и перестал, логично).              . Впоследствии его сыновья удачно женились, его род процветал, и даже на похороны жен он смог выбраться (такое впечатление складывается, что их там оптом хоронили).              Потом часть холмов стоптали, подравняли, несмотря на то, что вместе с ними почти полностью исчезли серебристые травы, когда-то давшие название равнине (росли значит на холмах, а название дали уже равнине).              . Только подойдя ближе, Тор понял, что она крошила хлеб (я конечно плохо помню, но не было ли у них с хлебом проблем, плохо сочетающихся с вот таким вот разбазариванием?).              Живой талисман Гладсхейма на время перейдет к нам обоим — это будет объявлено во всеуслышание. Надеюсь, Гринольв поймет намек и никогда не забудет, что я жена ему, но не служанка. Вот будет позор, если конь (т.е. прибираться-готовить у них будет конь — великолепно) покорится моей руке, а не его.              Выбросить, словно ненужный храм (здесь «хлам» или Тор зданиями кидается?), всё старое, отжившее, и насадить то новое, которое он сам посчитает (отличная у него справедливость, непротиворечивая) достойным нового Девятимирья.              Глава 92       Ответа не последовало. Фригг, привыкшая к глупым шуткам старого знакомца, хотела было запереть дверь, как вдруг ночной гость повернул голову. Царица непроизвольно отпрянула в сторону: это был вовсе не Хагалар.              — Ты вернулся, — потрясенно произнесла она, во все глаза глядя на бледное лицо и ярко-черную (facepalm, на фоне этой чорной-чорной ламочки меркнут все остальные проблемы, вычитанные в этой главе, хуже всего мне стало после того, как гугл признал существование такого оттенка, а я так на него рассчитывала, если нужно подчеркнуть исключительность глубины цвета, то можно сослаться на технологические или логистические сложности, мол в Асгарде такой черноты никто не мог добиться) одежду, сливавшуюся с ночной мглой. — Зачем? Тебя давно нет в живых.              И почему Тор не предупредил, что на его родине всё меряют на серебро? Хотя даже если бы предупредил, серебряных украшений у Джейн почти не было (забавно бы она выглядела пытаясь выменять у местных что-нибудь на цепочку/сережки, разве что бежать в банк слитки закупать по такому случаю), да и обслуживали ее в Асгарде как принцессу.              В ее интересах, чтобы асинье не понравилось в мире людей. Еще не хватало, чтобы боги взяли за привычку спускаться в мир смертных. Локи уже однажды разгромил Нью-Мексико, но он бы не послал железного монстра, если бы на Земле до этого не объявился Тор. (а там и трудовые мигранты из других –хеймов подключатся)              В последнее время он со всеми обменивался письмами, безвылазно сидя во дворце и обещая, что не сегодня, так завтра вернется вместе с Алгиром и Берканой. Эти двое неплохо развлекались в чертогах Одина — от них писем так никто и не дождался (ну можно подумать, кто-то по ним скучает, ладно еще Алгир сколько-то полезный, но уж Беркана с ее закидонами).              Глава 93       При этом бог никогда не дотрагивался до провинившегося. Он стоял рядом или сидел, возвышаясь, словно восковой кумир (как человек, успевший заскучать по вашей википедии, уточню, был ли у них в Скандинавии вообще воск и делали ли из него религиозную фигню, особенно крупногабаритную религиозную фигню?).              Раньше отец игнорировал только Тора, но в тот день старший царевич болел (это звучит так, будто иначе Один игнорировал бы его за компанию)…              Особенно учитывая болезнь брата, которой вплотную занялась мама: теперь рядом не было никого родного. Дождавшись следующего совместного завтрака, Локи без спроса забрался к отцу на колени и умолял простить, но ответа не получил: царь не дыша (хорошо быть богом, хочешь не дышать, можешь не дышать, но в целом это прям уже перебор, не моргать мне кажется и то проще) сидел на лавке и ждал.              — Думай о чем-нибудь хорошем и дыши ровно, — говорил отец, и Локи рад был бы думать о приятном, если бы не лежал на холодном металле (Один на момент начала сидел рядом с камином, у них там отопление-то не работает совсем?).              — Прошло больше года, — возразил Один, вальяжно устраиваясь у самого огня. Ему не хватало пикировок с Хагаларом. Спорить с Локи было скучно: мальчишка слишком предсказуем (тут прям можно развить про интеллектуальное одиночество Одина, все-таки он большую часть времени совсем не с Локи проводит с момента выдворения Хагалара, он даже с женой больше спорит, кажется).              — Его жена могла отдать, — тихо ответил Хагалар. — Вряд ли она понимала, что делает, а ослушаться ее не посмели. Да и жрецы могли не понимать последствий обряда (ага, инструкцию дочитать не успели. Здесь уж скорее «неверно толковать\интерпретировать» за давностью неиспользования).              — Что ж, этой ночью я преступлю обещание, что давал себе больше трех тысячелетий назад, — кивнул Один. — И пусть удача пребудет на нашей стороне. Вы свидетели: я не желаю навечно оставлять Локи в Бездне, но мне придется изгнать его навсегда (можно подумать, что гипотетический результат превращения будет так же по струночке ходить, как оригинал, или оставшиеся смогут как-то ему препятствовать вернуться), если окажется, что в молитве содержалась угроза Девятимирью.              Глава 94       Тот, кто никогда не копался в чужой душе, не поймет восторга, который испытывает бог, разбирая смертного на части. Все живые состоят из одинаковых физических частей — рук, ног и головы (я так понимаю всякие бактерии, грибы, растения и прочие без рук и ног по меркам Асгарда не очень-то живые?)              Глава 95       Тот, кто никогда не копался в чужой душе, не поймет восторга, который испытывает бог, разбирая смертного на части. Все живые состоят из одинаковых физических частей — рук, ног и головы (я так понимаю всякие бактерии, грибы, растения и прочие без рук и ног по меркам Асгарда не очень-то живые?)              А Локи потом придется усиленно кормить: шутка ли, пять дней без кусочка мяса, даже без глотка воды (а Один типа все-таки бог и от таких мелочей как жажда не страдает).              — Будем надеяться на лучшее, но может оказаться, что мы все не спали пять ночей просто так (ну что ж вы так сразу на корню всю интригу, плюс, пять ночей не спали не все, скорее даже никто пять ночей не не спал, Один спал пятую, Фригг — где-то в начале, насчет Хагалара не ясно, но он же старпер и не бог и столько бы протянул вряд ли. Может быть лучше здесь понадеяться, что смена обстановки и шум его разбудят, а еще сразу после ритуала Один вживую в реальном времени видел его бодрствующим).              — Будем надеяться на лучшее, но может оказаться, что мы все не спали пять ночей просто так (ну что ж вы так сразу на корню всю интригу, плюс, пять ночей не спали не все, скорее даже никто пять ночей не не спал, Один спал пятую, Фригг — где-то в начале, насчет Хагалара не ясно, но он же старпер и не бог и столько бы протянул вряд ли. Может быть лучше здесь понадеяться, что смена обстановки и шум его разбудят, а еще сразу после ритуала Один вживую в реальном времени видел его бодрствующим).              Глава 96       Он не ошибся в своих догадках — рядом и правда сидел Хагалар, а за окном сгущались сумерки, не мешавшие разглядеть мелкие снежинки — символы (ага, масса символизма прям, уж скорее «неизменный признак») зимней половины неизвестно какого года.              Теперь куча человеческого хлама валялась в поселении, и либо гнила (вы прям новую мусорную реформу изобрели, если в Асгардском климате гниет весь этот пластик, с которым так усердно борются на Земле), либо потихоньку использовалась.              Глава 97       Он находился в некой пещере. С искусственным светом (специальная электрифицированная пещера, все-таки «искусственный» больше ассоциируется именно с этим, чтобы не разглядывать факелы, возможно, достаточно будет назвать его слишком ярким).       Все три очага магии активировались (ну он все еще может считать до трех, не так уж его положение и безнадежно ), образовав причудливый треугольник, а на вершине его — провал, черную дыру, неведомую бездну, ведущую в другие измерения.       Там распушил шикарное оперение и устроился поудобнее, чтобы подслушать приглушенные разговоры десятка молодых и пожилых асов, каждый из которых хранил множество тайн (о которых, конечно же, больше ничего сказано не будет. Так может и начинать не стоит, или хотя бы в привязке к событиями «…собирался обзавестись еще одной тайной»).       Не ту, из-за которой Вольшгаг, Огун и Сиф явились к Всеотцу в полном боевом облачении с оружием наизготовку, готовые первыми защищать Асгард в случае появления иномирских («иномирские» — это, я так понимаю, из других счетных миров, которые либо –гард, либо –хейм, для дополнительного измерения можно и более пафосную характеристику вставить) захватчиков и мстить за смерть друга, если его убьют в пещере.              В этом мире тоже были высокие горы, уходящие вершинами в туманы, пускай и сложенные из неизвестных горных пород. В этом мире долго лежал снег, а талая вода превращалась в беснующиеся реки, пересыхающие ближе к лету (осталось подержать там Локи до лета, чтобы он достаточно оценил все схожие черты).              . Выдержке и храбрости асгардских воинов стоило позавидовать: они не побоялись спуститься в Бездну (так это же в общем-то только малая часть того, что они в ходе этой операции не побоялись, здесь возможно стоит расширить, что мол для исполнения воли Одина они даже на этот самый спуск согласились, не рассчитывая возвращаться), откуда никто никогда не возвращался живым, и куда якобы нельзя попасть иначе, чем упав с Радужного Моста.              — Фандралла надо спасать! — добавил Вольштагг. — И других воинов! (И тут Один подумал, что во вводный инструктаж надо было включить подробное разъяснение слова «смертники»)              Рука нащупала панель, за которой скрывалась дверь в искомую комнату. Один распахнул ее пинком ноги (а можно ли устроить пинок другой частью тела?), так что она чуть не слетела с петель.              Глава 98       Ивар почувствовал, что заклинание усыпления летит не только в хищника, но и в него (если бы все подряд чувствовали заклинания еще на подлете, то пользы бы от местных магов было бы не особо много, так что возможно про вмешательство богов надо начинать уже здесь).              — Можно не уничтожать человечество! — заявлял безмерно довольный собой Ингвар. — У нас будет, чем ответить (чтобы вспомнить после большого перерыва, на что он там собирается отвечать, очень не помешает хотя бы минимальное уточнение. Например, «пока не уничтожать человечество полностью» и «чем их встретить, если понадобится»).              Фену пришлось использовать целительные камни, хотя Раиду не просил о помощи. Ни удовольствие, ни слабая боль, ни сильная не пробудили его полуспящий разум (рискну предположить, что с разумом у него не так уж все и плохо, отчеты все-таки не сами себя генерируют, так что какой-то мыслительный процесс в нем все-таки идет, а речь, очевидно, больше об эмоциях и некоем чувстве реальности).              Черная Вдова чувствовала аж на другом конце поселения. Раньше она была уверена, что испытывать такие сильные платонические (какая грамотная тетенька, читала мидгардского Платона, а если серьезно, то словарь синонимов кроме более-менее нейтрального «невинный» предлагает только всякие околорелигиозные варианты вроде «целомудренный», я даже в ратерянности) чувства просто невозможно, и прекрасно определяла по запаху, что, даже когда асы говорили о любви утонченной, восторженно-книжной, все равно за ней скрывалось пускай и потаенное, но все же желание обладать объектом страсти.              Что разрозненные действия логистов: попытки посадить дубы и елки (и это тоже логисты?), воровство земли, обучение новеньких группами (и уж тем более это) — все это не то, все это ни к чему не приведет. Нельзя ломать вековые традиции. Нельзя перейти от мотыги к трактору, минув плуг. (ей не хватает только начать жаловаться, что он какую-то скучную «технику» ставить выше магии Асгарда, к которой и сам причастен)              С боевыми магичками Фену предпочитала не сталкиваться. Охрана у полубезумного (он сейчас полностью бессознательный и менять это никто не планирует, наверное, рано делать выводы о состоянии его рассудка, может из него вся дурь вымерзла\вытекла) естественника действительно хороша — к нему не подойдешь.              Все той же женщины, которую Локи не мог сходу опознать. Глаза не открывались, да ему и не хотелось их открывать (ну раз он выяснил, что они не открываются, значит, пытался, значит, не то, чтобы прям «не хотел», скорее «выдавать свое пробуждение было бы не разумно»).              — Время покажет, — обтекаемо ответил Всеотец. — Но скорее не безумца. Просто Локи не сможет восстановить хронологию своей жизни. Его воспоминания переплелись в плотный клубок, и распутать их нет никакой возможности. (Что конечно же никоим образом не может свести его с ума, учитывая что память это не только события, но и все знания, так что скорее «без должно поддержки он в любой момент рискует им стать»)              — Восстановить события каждого дня десяти столетий, милая моя? — невесело перебил Хагалара. — Или каждого второго всего лишь? (кажется, он из всей этой компании должен еще и понимать, что в столь растерянном состоянии его будет еще и очень тяжело заставить слушать эту правильную хронологию, помимо всего прочего еще и через недоверие к любому говорящему)              Войска мира богов и мертвых поразили Беннера нелепостью. Они состояли по большей части из пехотинцев, не умеющих сражаться верхом на лошади, а прикрывали их лучники на… летающих боевых лодках! (это ж каких размеров болт на него забили, что он запросто ошивается на военных объектах. Это проблему и первую в блоке заодно решил бы хоть какой-то символический сопровождающий, который бы и извинения за невнимание, хотя бы и надуманные, передал и на безопасном расстоянии от армии держал)              Брюс и раньше замечал, что в Асгарде обитали те же рыбы, что и в Мидгарде — треска, пикша, лосось, форель и прочие, которых он не знал в лицо (но смутно помнил, что когда-то видел  Такая себе почва для якобы научных заключений, зато можно сказать, что они в целом ничем не отличаются по строению).              — Да, шар, просто очень маленький, и суши у нас лишь сам Асгард и несколько островов вокруг, а дальше на много миль — сплошной океан, — пояснил капитан. — Мы пробовали плыть за горизонт и возвращались на другую сторону нашего острова (говорящий это все еще тот же ас, который летающей лодкой управляет, он там у них министр плавания в различных средах или чего он забыл в/под водой? Может быть поменьше личных форм, вроде кто-то плавал, но кто — не уточнять).              Однако одной системы исчислений мало, чтобы построить красивые здания или вести торговлю: дроби, корни логарифмы — вряд ли о них имеют понятие крестьяне, но вдруг о них осведомлены те самые целительницы (ведь именно они занимаются строительством и торговлей. Чтобы под его размышлениями была почва, возможно, стоит поставить под сомнение то, как они называются, по аналогии с многофункциональной цифрой «сто»)?              Стоило своими глазами увидеть все, что возможно, по возможности (агрх, вы так меня до состояния халка доведете, уж «если представится случай» какое-нибудь воткните) добраться до прославленной местной криотерапии и понаблюдать за операциями — медицина Асгарда была лишена какого-либо мистического налета и представляла собой четко структурированные теоретические и практические знания, которыми асы владели отменно (но к целительницам у него все равно вопросы из области математики).              Глава 99       — Прощай. Ты больше не вернешься, — едва слышно прошептала царица, — и я больше не отвернусь от тебя и не спрячу лица (ну еще бы, отворачиваться-то станет не от кого).              Что делать с тем, кому сам даровал жизнь, за кем всегда следил, за кого нес ответственность перед народом (что за внезапные популистские мотивы, ведь уровень должности Одина — нести ответственность, ну как минимум, перед мирозданием, т.е. хотя бы всеми народами)?              Локи не выказывал особой лояльности правящему дому, зато в поселении легко мог найти себе союзников для очередной самоубийственной глупости, например, гражданской войны, и у Всеотца могло не остаться сил, чтобы полностью реформировать сознание Локи, не прибегая к всесильным (смерть от скромности ему определенно не светит, кажется, любая другая характеристика, хотя бы вроде «от которых он давно отказался», будет уместнее) методам манипуляции с памятью и мозгом.              Один морально был готов признать Локи своей ошибкой, недостойной дальнейшего существования. Все совершают ошибки, и в договоре, мысленно заключенном с младенцем (да ладно выкручиваться, сам с собой же заключал, это даже обещанием можно назвать с натяжкой), говорилось только о том, что он воспитает его как родного сына, не более того.              — Но ты больше не вернешься, — подхватила Фригг. — А я от тебя отвернусь (какие у него глюки непостоянные, то отвернется, то нет, или там первоисточник такой неопределившийся?).              Один хотел сделать сына Лафея рабом во всех смыслах этого слова. Фригг настояла на ином решении, предложила сделку. Не сказать, что жизнь Локи сильно изменилась из-за этого (а как же навязанное образование, завышенные ожидания и все вот это вот? Может даже ухудшилась ): да, в правах дети нисколько не были ущемлены и росли как полноправные сыновья Одина, но оба были рабами его воли, и кто больше — Тор или Локи — Фригг не знала.              Зачем ты создал Локи? Его ты также наградишь, как и меня: запрячешь в Бездну (не бездна, а проходной двор)?              Происходящее его смешило (но совершенно не трясло эту хлипкую конструкцию из ног и рук). Закинув ногу на ногу, он сложил руку в локте и опустил на нее голову.              Если взять ребеночка в Бездну, то там (если он сам не организует горе-наставнику экскурсию по местным достопримечательностям), пускай и ненавистным лично ему методом кнута и пряника, его вполне можно воспитать и сделать таким, каким пожелает величайший боевой маг.              Забить Локи до такой степени, чтобы он, размазывая по лицу слезы настоящей боли, взмолился о пощаде, обещая все блага мира за прекращение наказания. Хагалар жаждал (дайте ему водички, а то жажда через предложение, да, повторы, может быть здесь оставить, а раньше сгладить вроде «нацелен» или «стремится») лицезреть именно это, а не очередную ухмыляющуюся гримасу ничего не чувствующего существа, которое скорее подохнет, чем запятнает свою честь мольбами.              Глава 100       — Почему? — удивилась Фригг, заставив Всеотца пояснить несколько простых истин (специально для читателей, ага, может быть стоит завуалировать посильнее? Хотя бы в стиле «не отвлекаться больше на объяснение элементарных вещей, когда ситуация может оказаться намного менее подходящей для обстоятельных рассказов»):              На хрустальном троне, увитом причудливым орнаментом, усыпанном бесчисленным множеством драгоценных камней, восседал Локи, венчаный несуществующей в реальности короной Девятимирья. Рядом с ним стояла молодая жена, все еще не открывшая своего прелестного личика (на чем тогда основываются предположения о прелестности? Кто их разберет эти династические браки).              — Твои планы выше всяких похвал. Машины украсят Асгард. Заводы (нормальные заводы низкие и плоские, я бы здесь или в предыдущем педалировала на электрическое освещение, с их климатом самое оно что-нибудь затмить) затмят Фенсалир.       — Локи! — забыв обо всем, милосердные (это был сарказм? :) Это ж какой должен быть силы рефлекс, если они прекрасно знают, что во сне, а Один так лично еще пару раз уже умертвил?) боги бросились к сыну. — Локи, это лишь сон!              — Я не позволю вам убить его! (Вот мне прям интересно, как, исключая вариант заболтать до смерти, он планирует им помешать? Эффект неожиданности-то он фактически утратил и придется восстанавливать его еще раз)              Царь и царица одновременно повернули головы и, наконец, заметили сидящего в кресле Хагалара, от которого несло такой черной энергией, которая неведома была даже Гринольву (который вроде как обычный рубака только древний).              Глава 101       . Если земная женщина не проявляла никакого беспокойства по поводу исчезновения царской семьи, увлеченная Берканой и Сиф (если у вас здесь не продвижение фем-направленности, то, пожалуй, для имеющихся интервалов между главами не помешает уточнить, чем конкретно они ее увлекали, «расспросами» хотя бы), то мужчина бесцельно шатался по Гладсхейму, в котором уже неплохо ориентировался, и вынюхивал правду.              Там живет лишь полторы тысячи жителей, которые успели уничтожить леса и нанести много вреда природе (утю-тю, деревья они повырубали и их теперь не жалко, гнать на разрушенную экосистему так по полной, мол ничего ценного не производят, никто от них не зависит).              — Пустынный почти необитаемый (полторы тысячи жителей не очень, на мой взгляд, коррелирует с асгардским масштабом необитаемости, скорее даже наоборот, неплохая выборка, не те полтора землекопа, которые у них в разделке сейчас находятся) остров, говоришь, — задумчиво протянул Хагалар, оторвавшись от своих мечтаний.              — Да вот не успел приехать, как меня огорошили сперва фонари, а потом не в меру предприимчивые асы (которые причина и фонарей тоже), — бросил Вождь, мягко пытаясь высвободиться. — Мне срочно надо к нашему больному Ивару.              То ли явиться к Одину, рассказать обо всем, снять с себя ответственность и пусть горит всё синим пламенем, и поселение в первую очередь со всеми своими политическими играми и мечтами о мировом господстве (а также боеголовками, вирусами и газовыми фонарями, которые отлично сочетаются с цветом пламени).              Верная супруга мягко, но подробно допросила Локи о его снах и выяснила, что помнит он их урывками и не воспринимает всерьез, как и многие моменты собственной жизни: потребовалось несколько часов, чтобы расставить по местам многочисленные воспоминания об Асгарде и заграничных (за границы здравого смысла? Миры вроде не заборчиком разделены, хотя было бы забавно) походах.              Разумеется, он не ожидал увидеть огромной стерильный, оснащенный по последнему слову техники, научный центр с белыми стенами, кондиционерами и прочими электроприборами (ага, вот именно так неопределенно-обобщенно, конечно, от хим-фарм лаборатории, наверное, можно ожидать чего-то конкретного, электронного микроскопа или вроде того).              Навоз — главная проблема человечества вплоть до начала двадцатого века, в Асгарде не попадался под ноги, и если в золотой столице Беннер даже не вспоминал о таких типичных заботах недавнего прошлого, то крепость отверженных слишком сильно была стилизована (угу, специально для него строили, сверяясь с учебником? Уж скорее «напоминала\ассоциировалась\была точь-в-точь») под картинки из учебников по истории.              — Сверхсильные артефакты образуются сами раз в пару сотен лет (то есть раньше миров было не девять, а штук девятьсот, пока они не научились справляться с настолько частым явлением? И почему они в поселении не самозарождаются при такой плотности накопленной энергии? Может хотя бы интервал уменьшить, а то совсем не правдоподобно выглядит), — поясняли ученые. — Каждый из них питается энергией своего мира, истощает его и приводит к гибели.              Боги Етунхейма снабдили воинов теми умениями, которые позволили бы выиграть у асов в рукопашной битве и на ледяных мечах, а вовсе не на железных машинах (в общем-то, если речь о машинах, то уже не так важно, асы ими управляют или хомяки, тем более, что у противников машин точно нет и навыки управления ими не требуются, так что скорее не «выиграть у…» а «одолеть\остановить» и соответственно машины на одном уровне с асами, а не мечами), поэтому все внимание владыки сосредоточилось на магах, которые, испробовав простенькие водные заклинания, чуть не осушили мировой океан.              Их тренировки пока отложили, поскольку («предположительно», а то вдруг начнут кидаться горами и расколют собственно космический островок Асграда, скорее уж без вреда для жителей столицы\Асгарда) заниматься они могли только в континентальной части Асгарда — там, где сплошные ледники и горы, там, где никто не живет, где нет возможности что-либо разнести (не совсем сочетается с местным пафосом, уж хотя бы «разрушить\уничтожить что-либо ценное»).              Глава 103        — Я и еще несколько таких же умных (может она не будет не умирать от скромности настолько очевидно? Можно их «вменяемыми» назвать, отнеся таким образом остальных к невменяемыми) давно требуем от тинга вернуть наших ученых.              Никто, кроме Одина, никогда не забирал шкатулку в другой мир (так ее даже по вашей логике не нужно забирать, нужно просто хорошо охранять свалку отработанных каскетов, плюс надо быть отбитым как Один, чтобы так очевидно идти против легенд из массового мышления), поэтому никто за пределами Етунхейма не знал, что она не одна.              — Младшая Царевна, открою тебе простую истину, асы в основной своей массе тупы. Пожалуйста, в следующий раз давай инструкции подробно (Какой, нафиг, следующий раз, и вообще, нашла идеальную ситуацию советы давать). Или пиши.              Когда королевская семья появилась в общих залах, Джейн без обиняков спросила, можно ли уехать после церемонии? Никто не возражал, только королева попросила помочь (дааа, конечно, они ж без нее бы не справились; может заменить чем-нибудь от банального «предложила» как еще один вариант развлечения) в устроении свадьбы.              Обычно свадьба справляется в доме жениха, но в честь того, что Сиф почти вошла в дом Одина, обряд проведут во дворце (у Гринольва недвижимость отобрали за не востребованностью пока он дрых?).              В огромной зале собралось не так и много народу: родственники и друзья Сиф и родственники и бывшие воспитанники Гринольва (главное не пытаться представить эту орду дедушек) — всего-то асов четыреста, не более — сущий пустяк, недостойный роскошных чертогов (может быть перевести сарказм в более «пространственную» плоскость, мол едва хватило гостей, чтобы вдоль стен расставить и то с просветами.).              Вторыми претендентами на титул «самое несчастное животное» были лошади. Их не ели, но устраивали праздничные бои: кони кусались, вставали на дыбы, а их подгоняли батогами (Вот Один говорил, что они пойдут в соседний зал, я, конечно, понимаю, что во дворце залы большие, но, чтобы в них конные бои устраивать?).              Когда цепь жизненных событий упрочнилась, отец стал настаивать на тренировках во дворце, где много достойных воинов, но Локи настоял (настаивали, настаивали пока один другого не перенастаивал Тем более, о каких тренировках речь, если это все подводка к эпическому навязыванию Хагалара в наставники, а в физ.подготовке он давно не замечен?) на своем и получил разрешение вернуться в поселение.              Локи на мгновение забыл, как дышать. Учиться магии? (Ну вот как всегда, Один сформулировал как попало, а паникую все вокруг. Ну вот как он может магии «учиться», она у него буквально по венам течет. Вам срочно нужно как разграничить магию-субстанцию и магию-ремесло) Таки у Хагалара? Почитать его как наставника? Да проще перерезать себе горло маминой фибулой.       — Это приказ, отец? — враз севшим голосом спросил царевич, даже не пытаясь скрыть своего недовольства.       — Что именно? — вскинул брови Один. — Обучаться магии (ну и это туда же, не будет ли правильнее эту его новую магию «подчинить») — это необходимость в сложившихся обстоятельствах.       — И каковы же альтернативы? — быстро спросил Локи. — Кто, если не Хагалар?       — Кто, если не Хагалар? — Один задумался. — Я сам могу обучить тебя. (Локи, беги от них, теряя тапки, они все еще считают, что тебе где-то в районе семисот, и никакой ты не взрослый даже номинально. Это я к чему, позицию Хагалара можно рассматривать скорее как «раскрыть способности», т.е. повышение уровня; нынешняя задача — переделать его из просто бомбы в бомбу с кнопкой выключения, что тоже в некотором роде «повышение» и не очень вяжется с тем, как оно звучит у Одина, мол ничего-то ты сам не можешь, только под надзором. Ведь можно же избежать, тыкать в Локи обучением, если его так с этого триггерит, достаточно будет, например, сказать что-то вроде «Я сам могу заняться этим», понятно же о какой задаче идет речь) Если не побоишься, конечно.              — Если Хагалар внушает тебе отвращение, а я — страх, — по-своему истолковал его внутреннюю борьбу Один, — то можешь выбрать, кого посчитаешь нужным. В поселении много прекрасных магов. Высокие уровни магии, которые можем дать тебе только мы с Хагаларом, будут тебе недоступны еще лет триста (а потом мы дружно склеим ласты, и вот будет облом, я бы педалировала, что кого-нибудь менее прокачанного Локи со своими новыми неуправляемыми талантами и угробить может ненароком, а этих двоих по крайней мере не жалко.)              Глава 104       Туман умолчал, что не братья, но злейшие враги взялись с двух сторон за куб. (а перед этим его вообще предусмотрительно потеряли, он же сколько на Земле провалялся перед тем как попасть в сюжет) И вот опять!              Впоследствии такие лошади стали чуть ли не символом царицы. (…) Они с сыном ехали по узким тропинкам, припорошенным снегом. Ее лицо скрывал капюшон, чтобы никто не узнал царицу (сидящую верхом на почти символе царицы, умно, не поспоришь, вообще никто не догадается).              Беннер попросил поставить сию конструкцию подальше от кровати Локи и отгородить ширмами, но поселенцы отказались менять что-либо в покоях царевича (ну да, ну да, кроме всего-то одной лишней кровати).              — Учитывая ваши средневековые законы, я бы дал нам, Мстителям, казнить тебя, отобрать имущество, ну и твои родственники должны были бы тоже перед нами ответить, раз у вас клановое общество. По крайней мере, у наших древних народов ответственность была коллективная. (Тебя, чувак, не просили спрогнозировать приговор на основе слабо изученных законов, у тебя личное мнение спросили)              — Ты читал наши законы, но плохо, — усмехнулся Локи, не впечатленный своим гипотетическим будущим. — Помни, я принадлежу дому самого Одина, раз официально усыновлен, — он понизил голос до шепота. — А еще ты плохо считаешь (в реплике, на которую он отвечает, ровным счетом ноль цифр, особенно связанных с датами, чтобы про деление на 69 задвигать).              Брюс промолчал (А что подумал кролик мы так и не узнаем, потому что это был очень вежливый кролик). Смотреть, как Локи переодевается и готовится выйти в ночь (куда, зачем, почему, чего вообще приходил, слишком много вопросов, слишком мало ответов), было неэтично, а слушать его насмешки и ощущать себя большим чудовищем, чем он и так был — неприятно.              Медоточивый голос все больше походил на шипение, и мгновение спустя Локи выполз (сквозь еще не открытую дверь) из натопленного дома, перебирая четырьмя вараньими лапками и усиленно помогая себе хвостом.              — На Фьюри похож, — пробормотал Локи, и Ивар с ним согласился (*мучительно вспоминает был ли Ивар в той вылазке на Землю и пересекался ли там с Фьюри*).        Маг обещал исполнить просьбу и сунул ей в руку маленький подарок — заколку не то с изумрудами, не то с какими-то другими местными драгоценными камнями. Она вся была увита рунами, по словам мага, защитными. Он настаивал на том, чтобы немедленно вплести заколку в сложную прическу (и пошаговой схемкой прически размахивал перед самым носом, угу, так и вижу, может убрать «сложность», тем более, с учетом того, что у нее там получилось), мол, тогда все опасности обойдут стороной, и Джейн после долгих уговоров кое-как закрепила ее в волосах, хотя в четыре часа не то утра, не то ночи ей было не до марафета.              — Кстати о ней! — Джейн была готова поддержать разговор о чем угодно, пусть только Тор пустится в длительные объяснения хоть о том, как в их мире дети становятся королями не на костях родителей — что угодно, лишь бы не ныл. — Твой отец ведь не собирался (она за время пребывания успела поинтересоваться, мол, уважаемый Один, как там ваше здоровье года три назад? Мне кажется, максимум она могла увидеть, что он относительно жив-здоров сейчас, ну и соответственно скорее «собирается») умирать. Какая коронация при живом отце?              — Или полуас, — возразила Джейн, вспоминая происхождение Локи. Тор не стал развивать тему. (Так ей просто надо было с упоминания Локи начинать, и тишина на все время поездки обеспечена :))              — Ну всё, всем пока! — в последний раз помахала рукой Джейн и шагнула в свой мир вместе с баулами (то значит две лошадки бедные еле поднимают эту тяжесть, то она одна и без напряга, может мага этой работой загрузить, уж тяжести то они перемещать в состоянии, про это же, кстати, где-то в самом-самом начале было, когда они отрядились завалы разбирать) и магом.              Не запланированное. Всеотец отпустил смертную, не причинив никакого вреда, чем вызвал недовольство придворных, но все смирились, потому что никто не желал испытывать на себе гнев Всеотца (ему даже говорить о том, что он тут дважды в одно предложение затесался, опасно).              Глава 105       Летняя половина года началась с дождей, будто нарочно насмехаясь над царевичем, который, обучаясь магии, вынужден был проводить много времени под противной моросью и туманом (ну, то есть он пару месяцев провтыкал просто так перед тем как начать учиться, понимаем, понимаем. Либо все-таки жаловаться на то, что дожди и прочие погодные непогоды все никак не заканчивались, хотя все очень на это рассчитывали. Плюс, через предложение обнаруживается, что он как бы вообще не жалуется и насмешка природы над ним не удалась).              . Царевич на погоду не обращал особого внимания, зато для Отал тепло было важнее воздуха (ну не ради воздуха же они вынуждены на улице практиковаться, а скорее потому что у них нет достаточного количества домов, которые можно ненароком разнести в процессе).              Даже если воскресший из мертвых сейчас в ссылке и проклят Одином, это вовсе не значит, что через неделю, месяц или год Всеотец не вспомнит о нем и не вернет во дворец (даа, безусловно опасность уровня аннигиляции материи для всех в радиусе километра, возможно, стоит подобрать другую характеристику для условной «бомбы отложенного действия», например, что его «жизнь» все еще дороже всего поселения вместе взятого).              Другие считали появление царевича благом, мол, наконец-то Один вспомнил об истинном предназначении поселения, наконец-то удастся создать что-то ценное, по-настоящему нужное Асгарду, например, всесильное оружие. (Вот этим «другим» всем как одному, видимо, запретили общаться с Беннером из следующего раздела, раз он у них никакой идеологической подоплеки не считывает)              Потянулись бесконечные часы тренировок, в качестве платы за которые Локи настойчиво (с интервалом раз в час что ли он это делал? Если «настойчиво», но при этом проблема разрешилась меньше, чем за три дня) предлагал серебряные украшения, а Отал столь же настойчиво отказывалась.              Не менее невероятные картины вставали перед глазами, когда Локи описывал Муспельхейм — мир без смены дня и ночи. Мир огненной лавы с узкой прослойкой (между одним слоем лавы и следующим, если уж подразумевать мини-континент, то, наверное, можно описать его через не очень обоснованную «насыпь» или излишне многозначную «косу», например) черного песка. (…) Вокруг него раскинулись многочисленные поселения великанов (многочисленные поселения великанов на узенькой полоске песка, любопытно, а воюют они за возможность выхода к лаве или наоборот, чтобы подальше от нее жить? В общем предлагаю количество великанов все-таки подсократить), ведущих беспрестанные клановые войны.              Локи рассказывал так интересно (да, мы поняли, что и после начала «обучения» он особо не напрягался, потому что многочасовые тренировки + танцы и байки + зубрежка матана + какая-никакая модернизация = больше часов, чем есть в сутках), что Отал диву давалась: почему никто раньше его ни о чем не спрашивал?              Он покорно соглашался на любое упражнение и не обращал внимание на резкие выражения, которые порой позволяла себе Отал, устававшая от провальных попыток повторить что-нибудь элементарное. Ей и прежде приходилось обучать молодых магов, часто по просьбе мастера, и преподавание вызывало у нее стойкое желание уничтожить тупого ученика. (А я вот считаю, что ей нужно радоваться, что ее рутина не состоит из беготни с огнетушителем по всему периметру для устранения результатов плохого контроля магии принципиально нового вида)              Он подробно изучал магическую систему сосудов. Если бы ее можно было пересадить человеку! (если бы ее хотя бы асу пересадить можно было бы? Или меня спустя столько лет ждет внезапное открытие, что система-то есть у каждого, только не всей ей пользуются?)              Но пока это только мечты, о воплощении которых он не переставал думать, разглядывая захватывающие диковинки со всех миров, в том числе и с Земли (безусловно стоило скататься в Асгард, чтобы рассматривать «захватывающие диковинки с Земли»).              Брюс наладил поселенцам систему отопления, а также разработал проекты канализации (водоотведение без водоснабжения — гениальные усилия на ветер, или он предложил им без сомнения блестящую идею канавы вдоль дорог прокопать?) и орошения полей.              Локи… противный скрежет на зубах (а вот не надо было его жевать :)). Беннеру пришлось смириться с тем, что в поселении все любили Локи, подчинялись Локи и поклонялись Локи.              Локи неплохо разбирался в биологии, химии, географии и астрономии — одним словом, в науках естественного цикла. Он умел рассуждать и строить логические связи. Но почему-то это умение отказывало ему при столкновении с первообразной, производной и прочими простейшими понятиями (а потому что не надо отрывать мат. аппарат от реальности, для описания которой он был придуман. И вообще, что за прекрасную «теорию всего» он пытается изучить и как ему квантовая механика должна в управлении инновациями помочь?).       — Алгебру (одно могу сказать, хорошо, что не геометрию :)) нельзя выучить, ее можно только понять, — в сотый раз повторял Брюс, придумывая новую задачу.              Беннер закатывал глаза и пытался зайти с другого бока. Получалось плохо, хотя он не отрицал ни старательности Локи, ни выносливости. Он все время работал или учился (остается вариант, что Локи клонировали и теперь один ходит на магические тренировки, а второй учит вот это вот все) — Брюс редко видел его на главной площади, где ученые развлекались за столами и каруселями.              Почему же воры и убийцы, давно научившиеся обеспечивать себя едой и теплой одеждой, занимались наукой (похоже нам с Беннером срочно нужна схема с кружочками подмножеств ученых/преступников среди поселенцев, потому что далеко не каждый поселенец — ученый, учитывая, массу обслуживающих «каст», и, вроде как, не каждый и преступник «уголовного» происхождения), а не проводили дни в празднестве?              Блестящая золотая столица — венец инженерии, и ни одного инженера даже в закрытом мире преступной науки. Великолепное всестороннее образование царевичей, но голод, нищета и невежество девяноста процентов населения (с которыми ему предстоит ознакомиться подробно только через три главы, возможно, пока рано давать настолько радикальные суждения, тем более, было бы чему удивляться, в концепцию «ну его этот ваш Асгард» можно и без описания тягот простого населения, достаточно уточнить, что сколько-нибудь приемлемое образование было «только» у них).              — И что вы от меня хотите? — спросил Старк, развалившись на диване. — Психи везде встречаются. Я что могу сделать? Лучше бы рассказали подробности про исчезновение острова. (Им удалось заставить Старка целую страницу смотреть непонятно что непонятно зачем, еще и пульт не отобрав, аплодирую. Для уменьшения несуразицы предлагаю с самого начала педалировать ту связь, которую они между этими событиями видят, а условные «тупые окружающие/журналисты» все еще не видят, может быть даже, отчасти из-за их усилий, при этом вроде даже возможность разжевать их взгляд на события особо не теряется, если отнести условную «первую встречу по теме» к моменту появления информации про остров, а вот сейчас собираться по поводу того, что еще и пропавший Беннер — это совсем перебор по совпадениям)              Вместе с людьми, техникой и черт знает, что еще там было. А ведь это был крупнейший в мире поднятый аттол — по крайней мере, так гласила Википедия (фига себе у них источники, заслуживающие безоговорочного доверия секретной организации).              Глава 106       За последние три месяца Хагалар по уши погряз в заговоре и утащил за собой поселение, готовое идти отвоевывать для Локи трон ради лучшей жизни — своей собственной и всего Асгарда (и всего-всего, чего уж, и вообще не факт, что Асгард на таких условиях жить лучше начнет). И только одна мелочь немного тяготила (а всю остальную обстановку он значит стоически сносил и именно поэтому срывался аж на Одина лично) старого мага: сам виновник торжества ни о чем не догадывался.              Даже военные таланты Гринольва не помогут. Пусть Локи станет царем номинально (это байка, которую он собирается скормить Тору, когда к нему на порог припрется три-пять армий, или часть нормального плана, в котором предъявление Локи собранию все-таки, наверное, должно предшествовать провозглашению его царем?): надо выиграть время, приструнить зарвавшиеся подчиненные миры и вернуть всё на круги своя.              Похоже, высшие силы все же существуют, и они услышали его воззвания. Локи сам думает о захвате власти. Не может же он быть таким слепым и не замечать, насколько на деле безразличен родителям, которые только и думают, как бы его убить и причем вовсе не на благо Асгарда. (Что-то мне кажется, он здесь километры с килограммами складывает и получает «ты зачем Галактику завоевал? — меня родители не любили», может ему на столь раннем этапе приписывать мысли не о «захвате власти», а хотя бы о развенчании божественной мудрости и непогрешимости родителей, нужно же ему твердое основание, чтобы против них выступить)              — Ужели, — Локи получал удовольствие от коверкания родного языка. — Последняя война, о которой я вроде как знаю все. Отец никогда не объяснял, как наша маленькая армия сражалась одновременно с полчищами темных эльфов и разномастных гигантов? (его преподавателя по военному делу нужно срочно расстрелять за профнепригодность, а то он все-таки в каких-никаких боевых столкновениях участвовал, а вопросами подобными начал задаваться только сейчас)              — Кажется, да, — глаза Локи опасно блеснули. — То есть Вальгалла — это не чертог для Рагнарека, а огромная дополнительная армия Асгарда, превышающая численностью население всего Девятимирья! (Во-первых, он как-то не посчитал сколько-то там миллиардов мидгардцев, во-вторых, ему буквально только что сказано, что численность армии не решает, решает умение)              Поход доставил всем огромное удовольствие и прошел без всяких происшествий (и ровным счетом никак не повлиял на развитие событий, так что не ясно, зачем, помимо представления милоты, это «как я провел летние выходные» существует. Уж тогда хотя бы в противовес Хагаларовскому «аааа, все очень плохо и в обозримой перспективе может стать только хуже» сделать отметку о том, как в официальном Асгарде все спокойно, хочешь в походы ходи, хочешь в поселение мотайся регулярно, никому ничего от Тора и компании не нужно).              С бывшим врагом Брюс старался сталкиваться поменьше. Ему хватало мало эффективных занятий математикой, во время которых Локи делился своими планами и наработками (чем бы ни заниматься, лишь бы не делом).              Дочь Одина понятия не имела, чего хочет, и была уверена только в том, что хочет решительных перемен (а как же список перемен любого толка, которых она как раз не хочет, может быть представить это «от противного» — что текущий режим она выносить тоже не в состоянии?) к лучшему.              Ужасную скуку развеяло только небольшое собрание, которое для фелага (во-первых, вроде как их только 2/3, а во-вторых, насколько их вообще корректно так называть, учитывая, сколько они уже вместе не работают?) провел Ивар.              — Друзья мои, не только за этим я попросил вас прийти сюда. Каскет. Больше он не великая задача, достойная лучших умов поселения (а они там все, я вижу, от скромности не умрут, аж захотелось обратиться к начальным главам, чтобы уточнить, по какому принципу их в этот проект подбирали).              Глава 107                     К тому же для телепортации подводной лодки требовалось слишком много логистов с осколками Тессеракта. И лучше не логистов, а магов (ну так в облике глубоководных рыб там тоже явно не логисты рассекали) — у них лучше получалось управлять осколками. Ингвар был из тех, кто быстро переключался на новые проекты, навеки хороня старые, поэтому не очень расстроился неудаче, как вдруг, буквально за день до сворачивания программы поиска (пафоса-то в названиях, небось еще заверяли программу как документ с подписями и печатями, может все-таки просто поиски и поиски) подлодок, в дело ввязался один из самых сильных магов поселения, специализирующийся конкретно на водной стихии.              Вести (за ручку? :)) почти девяностометровые лодки в Асгард было безумием — их не спасла бы никакая защита от Хеймдаля.              Зато в царство Хель он не заглядывал, а хозяйка согласилась подержать ценный груз на границе своего мира: ей самой было интересно, каким образом продвинутые смертные убивают друг друга (ну спросила бы, все равно бы через какое-то время смирились и перестали разбегаться при виде нее).              Ингвар был категорическим противником опытов над людьми: за почти пятьдесят лет жизни в Мидгарде он проникся уважением к тем, кого сородичи воспринимали муравьями, овладевшими (секундочку, эти муравьи его вообще-то сами придумали) страшным оружием.              Испепелили большую часть трупов людей, захватили скот, отловили некоторое количество диких животных (уже интересно в какую категорию попали котики) на случай, если они окажутся редкими (ути-пути экологи, им скорее нужно максимальное разнообразие образцов, чтобы как можно больше реакций изучить), собрали плоды, гербарные образцы и семена, а после этого погрузили остров магией на несколько футов под воду.              Не хватало только эпидемии в поселении, а потом и во всем Асгарде, поэтому все, кто работал с покойниками, были заперты в строго определенных домах под мощными защитными фильтрами, из-под которых их выпускали только после длительного карантина (эх, хорошо все-таки иметь магическую дезинфекцию: ().              Филиал «Ада» работал круглосуточно и был отгорожен не только от друга царевичей, но и от мидгардских «умных» рабов: от Йохана, который приезжал в поселение только ради уроков, и от нескольких пленных инженеров, которых заставляли улучшать и дорабатывать (да как они посмели так обойтись с идеями самого Локи, что за неуважение, опять же какая обтекаемая форма для «сделать все заново») идеи Локи.              До мастеров недавно дошло, что «инженеров» на Земле как грязи, и похищать их можно пачками прямо из квартир (ну из каждой отдельной квартиры довольно сложно сразу добыть прям «пачку»).              Кончится ведь дело тем, что асы таки развяжут войну с Мидгардом. Или Мидгард объявит войну, если до него дойдет, кто стоит за таинственными исчезновениями. Правда, пока нет моста, объявить войну трудно, но что стоит этот самый мост построить? Да ничего, по большому счету (конечно-конечно, особенно Мидгарду это ничего не стоит).              -У нас есть дело до тебя, о Логе. Тебя оно касается, каскета, а также будущего и твоих сестер (всего понемногу).              — Раз сестра изъявила желание, я ее приму, но на этот раз буду во всеоружии, — Локи повернулся к Отал. — Ты будешь рядом. Почувствуешь малейшую агрессию с ее стороны — стреляй на поражение. Беркана, дочь Одина, ты мне тоже пригодишься. Пусть сестры познакомятся друг с другом (офигенная польза, определенно все оправдывает).              — А вот чем занимается твой мастер в частности и большая (большая часть поселенцев таскает ламинарию и чинит телеги, и вообще его это раньше особо не волновало) часть поселения в общем, я бы очень хотел знать.       Царевич одним легким, едва заметным движением поднял на ноги Отал и велел не беспокоить его больше. Бывшие софелаговыцы (овцы они, овцы, увы :)) отошли в сторонку, стараясь не замечать, как маги продолжили нелепые, пошлые, неприличные телодвижения.              Она не знала, чего хочет. Хотела во дворец, но боялась Одина и пыток. Мечтала о замужестве, но боялась ответственности за целый хутор и множество слуг. Страстно желала овладеть магией, но судьба наградила ее только одной кровеносной системой. Собиралась стать естественником, но первая же травма сломила ее и отвратила от опасной затеи. Как же хорошо быть мужчиной (выходи замуж сколько влезет)!              Беркана только и могла, что жаловаться да плакать, а Локи или Хагалар брали в руки меч (хоть одного из них она хоть раз видела с настоящим-то мечом?) и меняли обстоятельства вокруг себя.              О чем Тони Старк точно никогда не мечтал, так это о карьере сыщика. У него было много увлечений, много желаний и возможностей их реализовать, но сыщик, коп, полицейский — нет, никогда. Даже в юности он не зачитывался Шерлоком Холмсом или Пуаро, а под телевизионные детективы клевал носом. Для его талантов можно было найти более достойное применение, но судьба сыграла с ним очередную злую шутку. (Вы пытаетесь убедить нас в том, что он среди всех перечисленных хуже всех смог откосить?)              К трупу Старк не подходил. Он видел много трупов (и когда только успел в своей мажорской жизни) в своей жизни и не горел желанием любоваться на очередной.       — Молоко? — удивленно пробормотал он. — Джейн перед смертью пила молоко?       — Да (но тебе, напарник, я об этом конечно же ни за что не скажу, пока сам случайно не увидишь). И это тоже не вписывается в общую картину официальной версии.’       Шмоток Джейн я не нашел. Только время зря потратил. Свидетелей нет. Вообще никого нет (только те самые толпы людей на пляже). С утонувшим островом тоже какая-то чертовщина, а, главное, непонятно, что делать.       Тогда им повезло: из ниоткуда появился Тор и рассказал о Тессеракте и читтаури, но теперь Тора нет, а над Землей, возможно, нависла новая неведомая угроза, которая не то убила, не то захватила в плен Беннера. Всемогущим (фиг бы вы его победили, будь он хоть сколько-нибудь всемогущ) магическим оружием защитников Земли должен был стать скипетр Локи, но он потух, стоило его владельцу переместиться в другую вселенную.              Стиву очень импонировал Тор. В искренности, преданности и дружбе громовержца он был абсолютно уверен, но Тор может не знать всего, что творится в Асгарде, подобно тому, как рядовые сотрудники (так, наверное, еще никто Тора не опускал в иерархии) почти ничего не знают об истинной деятельности ЩИТа.              Глава 108       Но если бы у Хеймдаля спросили, верит ли он в предначертанную ему вельвой судьбу, он бы замешкался с ответом. Возможно, вовсе не он оповестит о начале Рагнарека. Умрет он, его место займет другой страж с тем же именем (А прецеденты были, ну там некий предыдущий Хеймдаль, что за немотивированные высказывания на ровном месте).              Так поступили люди в Мидгарде, которые во многом обошли великих асов, и своим превосходством действовали Хеймдалю на нервы. Ведь он был не просто стражем моста, как считали многие. Он был одним из самых старших сыновей Одина (теперь в повести дело за малым — выяснить, есть ли хоть кто-то, кто не является сыном Одина), отрекшимся от собственного отца по приказу последнего.              Все детство и последующую за ним человеческую жизнь (которая по длине, очевидно в разы короче типичного детства аса, так что такое себе впечатление) он провел среди смертных.              Он достиг больших высот, у него было очень много жен и детей. Он стал правителем человеческого племени, а, когда пришла пора умирать (а как у него вышло так достоверно состариться в его-то возрасте, что его даже согласились хоронить), он велел положить себя в лодку и пустить навстречу волнам.              Чуть позже родились законные дети, а потом случилась война с етунами, после которой люди признали Одина богом и защитником. Мидгард в лице самых мощных человеческих государств (Китай и прочая Азия смотрят на происходящее с недоверием) того времени подчинился новоявленному Всеотцу.              Подобно всем сам, Хеймдаль считал Локи сыном Одина, но открывшаяся правда потрясла его до глубины души. Усыновленный раб (и когда-то это его успели поработить толком еще не завоевав) позволил себе предать народ, который его принял. Локи и до последних событий не отличался общепризнанными добродетелями, зато очень походил на молодого (такого ли уж молодого, если он на Земле жил плюс-минус около эпохи викингов, а Одину бешенные тысячи лет) Одина, которого Хеймдаль застал и чью деятельность не одобрял, а теперь еще и вскрылась тайна происхождения.              . Беннер в очередной раз посетовал, что в Асгарде нет ни интернета, ни телефона, ни даже телеграфа. За несколько месяцев пребывания в поселении он успел проклясть невозможность связаться с нужным асом (а учитывая, что «нужных» ему асов не так много, то и еще и непунктуальность, и наплевательское отношение к окружающим этих самых избранных).              Все эти рассуждения казались простыми (особый феерически простой абзац на полстраницы). Слишком простыми для того, чтобы претендовать на истину.              Брюс не оставил надежду поговорить с женщинами-врачами и разузнать про образование асов, которые ведут торговлю и обязаны уметь считать (странные вещи привлекают его в женщинах?).              Глава 109       Отал чуть зубами не заскрипела от досады. (…) Царь (она тоже участвует в этом заговоре «Локи на трон, а то иш расслабился»?) не может, не имеет права так себя вести.              — Я сам выясню, что от меня хотят сестры. (…) И не забывай, у них долгое время лечились наши друзья. Мы в долгу перед ними. К тому же, если сестры обидятся (обидятся на то, что их убили, резонно. Раз уже предлагаются такие радикальные меры, то надо не на совесть давить, а оправдывать дальше и из лечения делать вывод не о «долге», а об их расположении и условно добрых намерениях), они могут выдать нас остальным етунам.              Убить царевен, развеять их тела по ветру (по суровому космическому ветру пространства между мирами, чтоб наверняка) — и етуны никогда не докажут причастности асов, даже если им известно о безрассудной дружбе между поселенцами и царевнами.              Отал была вовсе не прочь перенять мидгардские удобства, но выступала категорически против постройки на маленьком острове громадных предприятий по сборке машин и станков (как хорошо, что она еще не в курсе, что сборка в производстве всякого такого отнюдь не самое объемное, грязное и вредное занятие).              — А также моя наставница в мире магического искусства. Она позаботится о моей безопасности. Если таковой будет что-то угрожать (и это он задвигал про «только не вздумай обидеть», ну-ну. И вообще, к чему эти уточнения, его спросили кто, а не зачем).              Она с трудом вырвалась из жесткой хватки. Правую руку она почти не чувствовала. Нельзя прерывать заклинание, когда оно почти готово. Дрянной Локи — будто знал, что она собирается убить великаншу (которая мирно стоит и смотрит на происходящее, у них с жующей на заднем плане Берканой явно своя атмосфера и конкурс на самого адекватного в помещении).              Если существует Асгард, то почему бы не существовать Аду, Тартару и прочим подземным (определенно так глубоко еще никто Асгард не опускал) мирам, воспетым в легендах?              Встречаться с не упокоенной душой или отвлекать ее от пира в Вальгалле — чистое самоубийство. Но разве не Хагалар (ничего себе, какие авторитеты в ход пошли) утверждал, что слухи о силе духов преувеличены?              Глава 110       Встречаться с не упокоенной душой или отвлекать ее от пира в Вальгалле — чистое самоубийство. Но разве не Хагалар (ничего себе, какие авторитеты в ход пошли) утверждал, что слухи о силе духов преувеличены?              Они с сестрой шли пешком, поскольку ни одна лошадь не выдержала бы вес ледяной великанши. По-настоящему превращаться царевна не умела, а Локи мог обратить только себя (а он когда-то прям в великана с соответствующим весом и ростом превращался?). Да и рисковать здоровьем ванахеймской лошади Локи не желал: животные ненавидели сильное колдовство и старались держаться от него подальше — вызов духа мог смертельно напугать коня. А еще лошадь была типичным жертвенным животным, и кто знает, что придет в голову взбалмошной царевне. (Полный комплект отмазок, в общем)              Локи пожал плечами. Он не заплачет по так называемым «друзьям», а уж Хагалара придушит собственными руками. (И это герой, которому приписывается самоубийственное любопытство, уже похоже даже мне интереснее, что там в конце пути обещано, чем ему. Может, перед прерыванием общения хотя бы посетовать, что у него затруднения с формулированием нужных вопросов на давно не практикуемом языке?)              Царевна кивнула и уселась на землю. Она ужасно устала: ее грудь высоко вздымалась, а глаза сами собой закрывались. Всю жизнь она почти не выходила из дворца, и полуторачасовой поход по лавовым полям и каменным тропкам мало чем отличался от подвига (а нефиг было так бежать).              А ведь отец тоже мог ошибаться и подвести не к тому кургану. Быть может, царица вообще не здесь похоронена (что за упаднические настроения, тетенька из Ётунхейма сказала здесь, значит, здесь, ей вроде свои связи с потусторонним можно особо не подтверждать).                     Он полностью в себя так и не пришел (складывается впечатление, что эту фразу за вас начал писать Лагур, но так и не закончил) после той жути, что творил с пленными людьми, и Беркана его опасалась.              — Мы не будем прятаться в соломе как последние женовидные (я, в целом, понимаю ваше желание воткнуть что-нибудь этакое эддическое, но какое тогда, пардон, «мы», вон у них 25% собравшихся женского пола на камне сидит, возможно, ему не помешает говорить исключительно за себя) трусы! Я немедленно отправляюсь на кладбище.              Раиду жестикулировал так отчаянно, что чуть не выбил глаз брату, а у Берканы не на шутку разыгралось воображение (А я где-то пропустила хоть малейшие основания рассчитывать, что его там прям убивают?). Она представила мертвого Локи, лежащего на могильном холме.              Раиду едва ли был готов действовать разумно, он только больше распалялся:       — Всех сразу не убьет! И я готов принять смерть от его рук. (Ну, во-первых, взаимоисключающие параграфы про придется помирать или все-таки нет, но это еще можно как-то списать на его неадекват, но, во-вторых-то, что за недооценивание, что значит «не убьет», уже скорее за возможность убедиться, что он в порядке и умирать спокойным :))       — Боюсь, он будет зол не на тебя, а на нас с Дочерью Одина. Но дело ведь в другом (А вот это уже отмазки пошли, было прямо сказано про «ослушались», а не про контекст ситуации в целом. Аргументнее, кажется, будет, что никакому Локи он/они помочь уже не смогут, если их перехватят и убьют на полпути) — мы не доедем до кладбища, нас убьют по дороге. Это безрассудство — выходить за стены поселения без Локи да еще и ехать так далеко, где точно нет крестьян, работающих на нас.              — Вот и трясись в углу от страха, если тебе так дорога жизнь! Отдавай осколок Тессеракта! (час от часу не легче, он им пользоваться-то вообще умеет-практикует?) Я еду за богом!              Всю жизнь Беркана не считалась с рабами и почти никогда не сталкивалась с ними, даже живя в заворотном мире. И вот теперь судьба и Раиду, и Локи в руках парочки рабов (ну ладно на Раиду надежда действительно не большая, но сколько можно даже после всех событий текущего дня считать Локи безруким идиотом?). Какой позор!              Последние асы покинули кладбище, а Локи всё кружил меж двумя могилами, судорожно вспоминая, какая настоящая. Голова кружилась (ну а куда ей деваться, раз уж она все еще надежно закреплена на его тушке, это к вопросу как обычно о повторах) от волнения, его лихорадило. Столько вопросов надо задать матери, расспросить о жизни и смерти, о рабстве и воцарении в Етунхейме, (Где-то примерно здесь должен быть абзац, чтобы никакие призраки еще живых Хагаларов за ним не увязывались, и, возможно, более внятная пристыковка воспоминаний, например, через что-то вроде больших надежд на ее якобы «желание» якобы «помочь», а то все доступные ему с самого детства источники не вызывают большого доверия)              Ты, конечно, не знаешь, да и откуда тебе, но хотели. И я долго, со вкусом доказывал, что овца из тебя получится с большей вероятностью, чем Тень. Ведь Тень живет в тени, а ты жаждешь сгореть на солнце (и много он чисто статистически встречал овец, сгоревших на солнце, причем на строго добровольной основе?). И все же кое-что у тебя от нее есть — она тоже не считалась с методами и шла к цели, не обращая внимания ни на удачу, ни на статус, ни на опасности — ни на что.              — Я никогда тебе не лгу, — покачал головой Хагалар. — И учитывая твой возраст и ближайшие перспективы, думаю, есть вещи, которые тебе пора знать. Вряд ли дорогой псевдопапаша упоминал о том, что Асгард несколько столетий лелеял мысль выкрасть младенца-царевича из Етунхейма (а еще более издалека он зайти не мог?).              — Позволю себе напомнить, что Асгард и Етунхейм — два величайших мира, боровшихся много столетий (любой интервал до тысячи — не так уж и долго по местным меркам) за господство над прочими, а вовсе не мир богов и мир страшных монстров, как тебе с детства внушали.              Один столетия ждал, но ничего — мальчики давно переступили черту совершеннолетия, но не завели не то, что жен, а даже официальных любовниц и, кстати, ни одного внебрачного ребенка — а у етунов с этим строго (это про учет или все-таки про запрет? А то странно как-то обвинять их в отсутствии запрещенных ребенков). Догадываешься, что это значит?              Только у покойной царицы было мировоззрение аса и знания етуна. Еще больше, чем о сказках, Локи хотелось узнать о собственной семье и биографии ближайших родственников, но то были слишком личные вопросы, с которых не следовало начинать, а вот вопросы о культуре, эпосе и истории нейтральны и должны настроить мать на дружественный лад… (ему совсем не кажется, что вызывать духа для светских бесед о культуре как-то не слишком продумано, особенно учитывая, что в одной его голове это как-то прекрасно уживается со всеми опасениями на ее счет. Здесь как нельзя кстати пригодилось бы упоминание про обещанную в предыдущей главе «помощь»)              Она шла столь целеустремленно, будто знала, какой курган принадлежит матери (вот мне тоже кажется, что с этого и стоило начинать, перед тем как нарезать круги весь день).              К асгардским курганам царевна не испытывала никакого уважения: она шла прямо по ним, а через мелкие перешагивала, словно через лужи или камни. Она нисколько не уважала асов, хотя и являлась на половину асиньей. Локи же ненавидел етунов, хотя и являлся на половину етуном (А не лучше вместо этого уточнения сохранить тренд на культурные различия — что он, мол, точно такой же «половинчатый», но воспитан здесь и подобное обращение не одобряет?).              Середина 4595 года — значимая дата для всех миров — дата образовалось Девятимирья. Один стал Всеотцом и железной рукой установил мир во всех мирах. Будто это было вчера! (Это их «вчера» там где-то на табличке написано или он по слою мха определил возраст кургана с точностью до полугода? Да и просто не очевидно, с какой целью здесь это уточнение)              Асы предпочитали устраивать покойников на горящих кораблях и отпускать в океан. Немногие хоронили родственников в земле. Либо жадные до дерева, либо чересчур сильно любившие покойных, либо получившие не тело погибшего, а лишь небольшую его часть (сам он, очевидно, «попадает» под вторую категорию захоронений, но вопроса насчет всех остальных вот прям здесь в округе это не снимает — что за регион прижимистых, но сентиментальных крестьян, которые еще и вот так запросто посреди рабочего дня тратят время на уход за курганами? Как это укладывается в категорию «немногие»?).              Локи оторопело смотрел на мать. Горло сжалось в болезненном спазме, не позволяя выговорить ни слова. (Про культуру он поговорить планировал, столько вопросов, столько вопросов, ну-ну)       — Раз ты выжил, — женщина протянула дрожащую морщинистую руку, — то я прокляну… (а чего это оно со второго раза должно сработать?)              — Ты мой брат и мой будущий муж — так сказал Один много веков назад, — медленно произнесла царевна на етунхеймском (воот, тут же они прекрасно разговаривают каждый на своем языке и никто не жалуется, к чему только был весь этот выпендреж с многовариантным наречием).              — Твоя смерть (ну формально, его в общем-то никто и не убивал, а проклятия на нем, как выяснилось, работают нестабильно) — это смерть моего брата, — пояснила царевна, сжимая в руке роскошный кинжал Локи.              — Полог невидимости еще действует. Возвращайся с царевной (прям видно как проявляется его ётунская сущность :) — не пытаться спросить ее мнения насчет будущих планов хотя бы на завершение этой поездки и т.д., как будто чемодан на отправку передал, даже не попрощался ведь) в поселение.