Софист, часть 3. Вершина

      С точки зрения специализированной магии посвящение себя стихии очень выгодно. Заклятья с соответствующими эффектами подчиняются девизу: «Дальше, дольше, действенней!» Само собой, при этом вся остальная стихийная магия получается посредственно. Просто в силу неподходящего свойства у маны волшебника, если, конечно, он не уровня архимага, постигшего многие тайны. Хуже всего дела обстоят с элементами трёх других стихий – они чувствуют чуждую силу и не отзываются. Можно призвать со свитка, но управлять не получится. Можно применить жезл, но выше уровня его создателя не прыгнуть, а нормальных специалистов днём со гнём не сыщешь. Можно быть арканным иерофантом…       Как друид-аквамант, Софист после чудесного восьмичасового сна первым делом заинтересовался спонтанными призывами элементов воды, которые ему стали доступны наравне с призывами животными. Вообще нюансов ему хотелось уточнить океан и маленькое море, но всё в порядке очереди.       - Здравствуй, Шемус, - вежливо поклонился Софист, когда переступил узловую дверь и встал на берег.       - Здравствуй, строитель, - нейтрально ответил бугор воды над ледяной статуей на дне купели. Поверхность отразила расплывчатое лицо самого человека.       - Пожалуйста, обращайся ко мне по имени. Я – Софист Вершинный, - представился он.       - Заслужи, - не поменял тона Шемус.       Софист не стал задавать глупый вопрос «как». Понятно, что - делом.       - Шемус, я прошу вас удовлетворить мою насущную потребность в знаниях проведением практической лекции на тему спонтанных призывов водных элементов и их разновидности.       - Купель для нагих, - предупредил архон, рождённый ледяным, а не водяным. Неудобно, но объяснимо:       - Ничего не должно мешать, - перевёл Софист, согласно начавший разоблачаться.       Как поведал наставник, у водяного элемента есть шесть аспектов. Первый – олицетворение жизни. Он способен приращивать и даже отращивать конечности. Любой клирик позавидует, кроме специализирующихся на медицине. Второй – олицетворение морских глубин. Более мощный вариант обычного водяного элементала. Третий – олицетворение растворяющих свойств воды. Его тело целиком состоит из кислоты. Брызгаться и швыряться кислотными бомбами он способен так же, как насмехающийся халфлинг метать из пращи камни, стоя на горе из окатышей. Четвёртый – воплощение твёрдого агрегатного состояния. Крепкостью он уступает каменному, но, в отличие от него, обладает остротой. Сочетание защиты и нападения делает его хорошим бойцом. (иллюстрация 001) Пятый – воплощение газообразного агрегатного состояния. Софист и тут сразу отметил, что этот проникнет в такие щели, куда иначе воде не попасть. Идеален для ошпаривания латников и отравления испаряющимися веществами. Шестой – воплощение негатива. Грязь как противоположность жизненному позитиву.       Весенне-летние изыскания серьёзно помогли Софисту на этом практическом уроке. Друид после направляющих подсказок Шемуса с каждой второй попытки призвал в лодочку ладошек основополагающую субстанцию: бирюзовую, ультрамариновую, изумрудную, васильковую, дымчатую, хаки, справившись со льдом и грязью с первых попыток. Ученик под удовлетворённым взглядом учителя быстро закрепил результат, не просто дважды вызвав однофутовую мелочь каждого аспекта, а воспользовавшись ещё одним преимуществом – без блокировки узла удержал на Ториле всю ораву несмышлёнышей с разных уголков Плана Воды.       Между строк Софист при помощи своего Альтер-эго кое-что прочитал. Если судить строго, элементные архоны – хаотично-злые существа, созданные Изначальными как противопоставление ангелам, сотворённым извечными противниками Изначальных – Богами. Когда-то помимо Великих Стихийных Лордов, по какой-то ошибке занимающих место в божественной иерархии, существовали другие могучие сущности, правящие на пограничных парастихийных планах Дыма, Льда, Магмы, Грязи, и на квазиэлементных планах, таких как Соль, Пыль, Сияние, Пар, Молнии, Минералы, Пепел, Пустота – кто в чём преуспел. Потом случился катаклизм космического масштаба, и системная модель Великого Колеса изменилась на Мировое Дерево, и поныне соединяющее различные миры. Аспекты былых властителей перешли стихийным Лордам – скорее возвратились.       Поблагодарив наставника, Софист вышел сухим из воды. Воспользовавшись силой кулона с бусиной, восстановившей все спонтанно потраченные заклятья из простейшего нулевого и первого кругов, «строитель» поспешил к роперу – штукатурить стены льдом. Собственно, для этих целей друид применил из четвёртого круга специализированное заклятья призыва элементалов, перед входом в медвежье логово заручившись поддержкой сообразительного ледяного элемента выше себя ростом да с двумя младшими собратьями-подчинёнными. (иллюстрация 002 и 003) Конструкты походили на ледяных големов, которые Софист самолично лепил летом на стройке дома для Фаргана и его супруги. Призывник полагал участие в битве - мирную задачу воспринял с большим энтузиазмом. Вот ещё одно преимущество приобщения к стихии – её элементные существа охотнее сотрудничают и общаются.       К сожалению, оправдались слова Тризира о том, что Донавэв не будет говорить с Софистом. При появлении живого друида череп больше не сверкал красными зенками, но все его силы тратились на преодоление императивных установок шаманского проклятья. Сознание к ревенанту вернулось в достаточной степени, чтобы он через ропера передал слова благодарности, подтвердил намерения «уйти в сеть» и завещал собрату-друиду своё имущество. Софист с лёгкостью отказался от ненужных лично ему артефактов из саркофага, вместо них заручившись поддержкой, вынужденно раскрыв роперу секрет с временными земляными узлами, возникающими при использовании специально обработанных и заколдованных желудей. Просто одному акваманту теперь слишком сложно стало строить из камня применением заклинания кров Леомунда – уже не выгрызть комнаты подобно созданным в дачном домике. Великолепно отработанное размягчение земли и камня не нуждалось в кардинальном переосмыслении, даже наоборот получится добиться виртуозности с грязевым аспектом, но с нуля строить домики нереально – оплывают подобно льду на солнце.       Самхейн. В эту ночь седьмого уктара грань между планом смертных и многими другими мирами самая тонкая в году. В Самхейн некромантия особенно сильна. Чтобы защититься от проникающих негативных энергий и сущностей, повсеместно зажигают чёрные свечи. В Самхейн живые стерегутся от мёртвых - все, кроме некромантов и шаманов всех мастей, которые ловят души умерших, намереваясь нечестиво воскресить, превратить в нежить, запихать в артефакт, допросить или посоветоваться. После Самхейна начинают паломничество к местам поклонения мёртвых. Бог-покровитель этого «праздника» – Келемвор. Он новичок на пантеоне людей – появился в Кризис Аватаров тысяча триста пятьдесят восьмому года по летоисчислению Долин. Собственно, по этой причине Альтер-эго Софиста не имело возражений к содействию исполнению мечты Донавэва раствориться в сети стихийных узлов земли вместо нормального упокоения нежити – за треугольник сил в Хиллтопе особые волнения отсутствовали.       Мунфест логически связан с Самхейном. Этот день вставлен между месяцами уктар и найтол. В Лунный Пир народ отмечает приход зимы, хотя в северных регионах снег укрывает всё раньше. Харптос, составитель знаменитого и самого распространённого календаря, не мудрствовал лукаво, разделил сезоны по астрономическим событиям. Однако учёл народные традиции – так нашлось место и для Мунфеста. По роковой иронии, большинство военных действий приходится на месяц уктар – после сбора урожая и до наступления морозов горячие мужики спускают пар. Павших солдат хоронят, поминая по завершении военной кампании. Потому в большинстве народов и религий в праздник Мунфест почитают мёртвых, к этой ночи завершая паломничество к местам захоронения предков, родичей, героев, святых… Тех умерших, кому хотят поклониться, отдавая дань памяти. Этим днём Геральды Фаэруна исполняют церемонию Песни Крови, публично перечисляя родословные местных благородных семей, традиционно подтверждая их власть и статус, а также выказываемое к ним уважение. Вечером Мунфеста допоздна рассказывают предания и былины о богах и героях, забытых городах и весях.       Но до Мунфеста ещё двадцать три дня, а Самхейн – вот он.       Ледяной голем Софиста перенёс череп обратно в саркофаг, где до этого на закате аккуратно устроил скелет, «починившийся», но так более ни разу и не шевелившийся. Друид обернул останки в саван, вернул на место артефакты и совершил погребальный обряд в свечном пламени. Донавэв, благодаря Тризиру, набрался достаточно воли, чтобы спокойно светить зеленоватыми глазницами, не мешая церемонии своего повторного и окончательного захоронения с переписанным финалом.       Друид не клирик. Когда настал черёд изгнания нежити, Софист приложил к копчику ревенанта тот самый, четвёртый кристалл горного хрусталя – уже зачарованный по наставлениям Шемуса на потребное замораживание воды. Достав бочковую флягу, благодетель стал выливать из неё в саркофаг талую воду из купели. Она замерзала быстро, благодаря магии ровно и кристально прозрачно. Лёд был призван сковывать останки и выталкивать из них душу друида, посвятившего себя стихии Земли. Ледяной голем помог вернуть крышку на место, а каменный брусок от Тризира – спаять её со стенками саркофага.       Разумеется, победить какое бы то ни было некротическое проклятье проще всего в летнее солнцестояние или ряд других дней в году. Однако именно в Самхейн душа может сама задержаться в мире смертных или выбирать путь. И только очистка земляного узла в Самхейн будет самой действенной и высоко ценимой.       Вместе с ордой невидимых слуг, забравших с собой все погребальные чёрные свечки, Софист спустился в Царство Кристаллов, иначе было не назвать убранство зала, где обитал ропер. Тризир тщательно и самолично замуровал сталагмит с земляным узлом толстым слоем глины – это была единственная не кристаллическая деталь, помимо самой аберрации. Поэтому Софист невольно залюбовался и проникся мистическим таинством, когда свечное пламя отразилось в тысячах гранях, искривляя и преломляясь невероятным образом. Кристаллизованная магия умножала тусклый свет, с последней парой влетевших свеч во всех уголках пещеры стало празднично и светло, как облачным днём.       Софист ступал строго по воздуху, чтоб ни единой царапинкой не испортить совершенство отполированных граней. Выполняя свою часть плана, друид из другой бочковой фляги стал поливать бездвижного и беззвучного ропера, словно мёртвого. Одновременно заклинатель по памяти применил пару заклинания рассеяния магии – на источник и ропера, дабы они стали более восприимчивы к волшебству. Царивший здесь мороз быстро одел аберрацию в ледовый панцирь. По натянутым щупальцам струйки воды бежали к замурованному источнику стихийной магии Земли, покрывая глину причудливым слоем льда. Софист нутром чуял давящую атмосферу вокруг взведённого Тризира, во второй раз в жизни доверившегося живому друиду, которым от природы вменялась ненависть к аберрациям – противоестественным порождениям Хаоса. Софист рисковал в не меньшей степени, когда засовывал черепаху в открытый рот ропера, топорщившийся множеством кругов пилообразных и острейшим образом наточенных зубов. Спрятавшееся в панцире, жертвенное животное должно было стать той пищей, что будет скормлено проклятью – в брюхе аберрации оно даже несварение не вызовет.       Наступал самый ответственный момент. Тоже своего рода – шаманский. Ещё в середине прошлого месяца Софист изготовил барабанный сафаиль Лавиалис – эльфийская погремушка на удачу, внутри которой вместо инструментального оркестра были семечки и орешки в виде символических ударных инструментов: там-там, бубен, барабан, ксилофон и прочие – в Сильверимун нашлось достаточно книг с иллюстрациями и описаниями музыкальных инструментов разных нардов не одного только мира Торил. Однако перед этим Софист не забыл поддержать себя заклятьем энергии, чтобы восстанавливаться от влияния негативной энергии и вредоносных звуковых волн.       Раз встряхнул. Два встряхнул. Софист затруднился бы описать звук, причудливо искажённый кристаллами, но до настоящего барабанного бума магия не дотягивала – пока! Два прошлых дня были посвящены репетициям «концерта» одного инструмента. И Софист, и Тризир пытались подобрать ритм, на который земляной узел реагировал наиболее сильным истечением магии. Известно же, что землетрясения – это яркие проявления силы земли. Гулкие низкие вибрации – вот рецепт. Но не единственный. Сталактиты, сталагмиты и сталагнаты – камертоны. Друзы и одиночные кристаллы – резонаторы. Линзы и зеркала – для визуализации и эха.       Софист отлично запомнил, как ощущается и выглядит земляной узел классом выше здешнего. На нём и лежала колоссальная ответственность добиться правильных вибраций со спектром в нормальном и магическом – зрении и слухе. Софист полностью активировал свои кольца для улучшения восприятия окружающего мира. Звуки погремушки быстро стали отдаваться в голове, вытесняя мысли об устранении аберрации. Всё из-за крепкой связи с Уллю, острый слух которого усиливал трофейный костяной амулет мышиного слуха. Более того, дюже сконцентрированному Софисту приходилось одновременно с поиском мелодии выписывать правой рукой метамагический знак усиления. Подобными мерами можно было бы добавить источнику целых два новых слоя, однако задуманные планы отличались большей претенциозностью.       Полностью сосредоточенный юноша потерял счёт времени, лишь упорные тренировки в стрельбе из лука обеспечивали его способность повторять действия, словно он заведённый механизм. После второй гармонической вспышки Софист сбился со счёта, но нужный момент всё не наступал. И вот очередной раз – он смог воспроизвести верный ритм. Удача! Низкую барабанную дробь погремушки прервал хруст черепашьего панциря: наконец-то ропер «ожил», когда резонанс в земляном узле оттолкнул проклятье достаточно далеко. Орда невидимых слуг враз погасила свечи. Тьма неожиданно мощно сгустилась в пещере, хищно устремившись на агонию черепахи и увлекая за собой чёрный некротический сгусток из источника стихии земли. Софист в магическом зрении глазами Уллю видел, как проклятье ещё цеплялось, когда ропер проглотил проклятую жертву. И ведущий отдал команду своему голему облить обледенелый сталагмит ведром святой воды, благословлённой, по сути, жрецом Истишия – Шемусом. Одновременно магическая сова повторила ту самую модуляцию, ранее несколько раз порождавшую резонанс. И пещера наполнилась хрустальным перезвоном и пёстрой палитрой красочного хаоса!       Болезненно раздался взрыв негативной энергии, предваривший смертоносный вопль баньши, эхо которого усилилось многократно. С оглушительным треском лопнул ледяной панцирь на сталагмите источника и на ропере. Громоподобно взорвался ледяной голем. Какофонией захрустела ледовая штукатурка.       Лишь впившиеся когти Уллю напомнили Софисту о сжимаемой пятками шишке тишины от клирика бога страданий Илматера. Её он и сдавил, вовремя предотвращая нечто похуже лопанья своих барабанных перепонок, которые можно было потерять навсегда из-за буйства магических энергий, питавших какофонический гимн Хаосу.       Софист прекрасно понимал, какое блаженство сейчас испытывает Тризир, приобретавший вожделенную кристаллическую шкуру. Но преображение даром не проходит, оставляя опустошённым. А тут ещё и переваривание некромантии – тоже отняло силы. Вдобавок финальный силовой импульс к расслоению земляного узла послал именно ропер, по своим щупальцам передав свою внутреннюю энергию.       Так и должны делаться подвиги. Вдумчивое планирование. Последовательная подготовка. Совершенное исполнение. Результат достигнут в полной мере.       Когда шум стихал и оседала крупная пыль, Софист в окружающем негативном хаосе вернул себе внутреннее спокойствие и позитив. Аккуратно вытер платочком уши Уллю, исцелив его, а потом своё истощение от подлой атаки, свалившей насмерть бы кого менее предусмотрительного и снаряжённого. Стек, обернувшийся кольцом на средний палец правой руки, давал достаточный ореол серебристого света, чтобы сгустившаяся в пещере негативная энергия не подступала к живым ближе десяти футов. Орда невидимых слуг, естественно, оказалась погребённой подо льдом вместе с огарками свечей. Поэтому Софист, убрав волшебную погремушку и отряхнувшись, крутанул кистью и максимально усилил лунное свечение от появившегося посоха. Множество зримо и с хрустом подросших кристаллов отразили и преломили чистый волшебный свет, прогоняя тьму из пещеры, где не осталось и следа ото льда. Софист поводил посохом из стороны в сторону и неспешно подошёл по воздуху к Тризиру, увидевшему ледяной взгляд человека.       - Убьёшь? – Надрывно протрещал ропер, едва не валившийся от бессилья.       - Зачем? – Холодно спросил Софист, основательно подготовившийся к всякого рода нештатным ситуациям. Вплоть до одноразового амулета защиты от смерти из церкви Хелма в Эверлунде – дорого обошлась спасительная вещица.       - Почему?.. – Удивился Тризир       Именно этот хаотик устроил подлянку с узловой дверью, за которой виднелось шаманское капище, сумевшее издать заклятье вопля баньши из девятого круга. Работая с этими порталами и постоянно перемещаясь с их помощью, Софист до автоматизма уже отработал простейшее заклятье из первого круга «удержание портала» - он не дал никому из орков проникнуть в логово аберрации. Донавэв тоже догадывался о чём-то, потому сумел благополучно исполнить мечту, нырнув в момент зарождения узловой двери и куда-то переместившись случайным образом, пока его не обратили в нежить.       - Во-первых, из философской точки зрения, - чуть погодя Софист оформил своё интуитивное поведение в слова, тяжело дававшиеся из-за сдерживания как никогда сильного желания уничтожить предателя. Он был выше этого. – На оппозитной территории ты гость, аберрация, не всякому по нраву. Как арканный иерофант, я мыслю и чувствую шире. Порядок и Хаос – две стороны одной медали. Их роднит – существование. Просто разные своды законов бытия. Стихия – нечто промежуточное между порядком и хаосом. Поэтому некоторые из «порядковых», как ты выражаешься, будут рады предать анафеме меня самого. Во-вторых, из меркантильных интересов. Я уже не смогу сам себя обеспечивать кристаллами, как изначально планировал. А ты не выучил прошлый урок и вновь провинился, при том, что мне теперь известна частота резонанса для разрушения тебя и этого земляного узла. Теперь ты будешь снабжать меня кристаллами за бесценок, Тризир, а я стану иногда баловать тебя подкормкой и редкими минералами.       - Хаоз-с дери!.. – Ругнулся ропер, организатор коварного нападения на своего благодетеля.       - В качестве контрибуции я реквизирую понравившиеся мне кристаллы.       - Подавиз-сь, - в бессильной злобе выдавил Тризир, как порождение хаоса, не верящий в порядочность и не готовый к выживанию человека после его подставы. Софист поставил планы ропера на грань катастрофы, когда стал аквамантом вместо геоманта. В последнем случае человек оказался бы во власти аберрации ещё более ослабленным и не способным заклинать даже кантрипы, не говоря уже об удержании портала.       Направив посох на узловую дверь, Софист применил заклинание рассеивания магии, избавившись от портала, в который активно ломились с той стороны. Будучи настроенным на стихию Земли, он точно так же, как делал раньше, заблокировал сам земляной узел, прекрасно понимая, что в такой нежный момент ослабляет его, ограничивая использование источника под угрозой схлопывания. Тризир не скоро оправится. Как бы то ни было, Софист собирался на халяву разжиться кристаллами на суммарный вес в свой собственный плюс примерный Донавэва, чтобы в ближайший год не беспокоить здешнего жильца своими непомерными запросами. Он не собирался наглеть, реально намереваясь торговать с мастером кристаллов, коим теперь сделался ропер. Самое главное – изъять отсюда почти весь горный хрусталь, которого для достойного оформления храма Истишиа может и не хватить.       - Твоя беда в том, Тризир, что ты зациклился на неверии в первый пункт и упустил второй, ставший невероятно актуальным после моей инициации стихией Воды, - ледяным тоном пояснил юноша, когда завершил «грабительский налёт средь чёрной ночи». Из развёрнутого платка с чёрной дырой пространственного кармана он вытащил замороженные куски недоеденного оленя, вместе с требухой и прочим, для человека несъедобным, но вполне годным в пищу аберрации. – Ты прекрасный мастер и честно соблюдал уговор в плане передаваемых мне кристаллов. Я хотел бы остаться твоим надёжным партнёром, Тризир, - убеждённо произнёс Софист, достав мешок в четверть своего веса. Тут на «угощение» были осколочно-взрывные камни, которые являлись для ропера настоящим лакомством - почти как мёд для фей. – Но помни – во второй раз от меня не будет прощения. И если кто разорит саркофаг Донавэва или надругается над его местом упокоения – я тебя уничтожу. Как понял?       - Хорошо понял, - проскрежетал ропер, в интонациях которого Уллю послышались странные нотки, идентифицировать которые не удалось. Разве что предположить раскаяние или недоумение.       - Мне хочется, но я не требую от тебя извинений, аберрация, потому что умом понимаю твою натуру, - холодно добавил Софист, в последний момент удержавшись от фразы о службе и зачёте при следующем улучшении узла. Ни к чему ронять такие мысли в ум Тризира здесь и сейчас. Всему своё время. – Надеюсь, до встречи в Мунфест, партнёр, - подчеркнул молодой артефактор, реально нуждающийся во множестве кристаллов, минералов и металлов для своей сверхдоходной деятельности.       Ропер промолчал, не издав ни звука до самого выхода человека, закрывшего за собой медвежью пасть входа в личный склеп древнего друида Донавэва, наконец-то упокоившегося с миром – в буквальном и переносном смыслах.       - Шемус, подъём, - выдал Софист, неуклюже приземлившись совой и обратившись обратно человеком, без выпрямления плюхнувшимся на пятую точку. Физически – цел, магически же…       - Строитель? – Многозначительно удивилось водяное отражение.       - Я принёс тебе первых воспитанников! – Заявил парень, которого с каждой минутой укачивало всё сильней.       - Крыша течёт, - констатировал ледяной архон с водяной головой, невозмутимо принявшей каплю воды, упавшую в уголок глаза и породившую рябь. Снег действительно всё ещё шёл, дождём просачиваясь сквозь облако тумана, клубящееся крышей храма.       - Эй, не спать!       - Зачем ты устроил бурю в стакане? – Сдался Шемус, не став обижаться, как не обиделся Софист на его попытку отвернуться, чтобы вновь заняться налаживанием контакта с Руавин. Его тестовую загадку проигнорировали:       - Ты – воспитатель, вот!.. – Плохо координируя движения, словно на корабельной палубе в шторм, Софист стал вываливать перед собой груду горного хрусталя, напоенного силой хаоса и земли.       - Тебе следует найти берега, - вновь иносказательно побулькало водяное лицо, испытывавшее неприязнь к проявлениям другой стихии.       - Ну уж нет – ещё только цунами не хватало, - пьяно выговорил Софист, поздно сообразивший, чем обернётся его так называемая «настройка» на стихию Земли. «Землетрясение» в океанических глубинах чревато бедой на берегу при совершенной незаметности и безобидности на водных просторах.       - Окунись в купель, - лаконично предложил Шемус свою помощь, раз строитель о ней сам не попросил, неся какой-то околесицу на почве каменного помешательства.       - Вылазь и забирай к себе первокурсников, Шемус!..       - Я тебя не понимаю, строитель, - булькнул бугор воды, всё сильнее раздражаясь присутствием сосудов с хаотичной силой стихии Земли, собранной в концентрированном виде. – Это оскверняет купель и храм.       - Это твои первые воспитанники, Шемус. Тебе надо суметь перевоспитать их, чтобы к духу каменного элемента примешать водный. Твоим первым выпуском будут гордиться все-э, - выговорил Софист, которого пьянило и подташнивало.       - Я уже говорил, что не занимаюсь изготовлением артефактов, - занудно изрекло лицо на водяном бугре «источника».       - Тогда просто не мешай, - упрекнул Софист.       - Эти сосуды Хаоса Земли своим присутствием здесь оскверняют стихию Воды, - пафосно заявил упрямый хранитель, не только не дав брошенному в воду кристаллу преодолеть поверхностное натяжение, но и отправив его обратно. Он пытался воспитать уважение к своей стихии и богу в её проявлениях.       - Пожалуйста, открой дверь к Вершку, - вымучил Софист, непослушными руками с трудом сграбастав кристаллы обратно в чёрную дыру пространственного кармана.       - Тебе надо перейти в форму водного архона и окунуться в купель для уравновешивания элемента, - воспитательным тоном отозвался Шемус, заботящийся о во всех смыслах плачевном состоянии недавнего посвящённого, с которым имел, по сути, родственные связи – тело.       У Софиста уже не имелось сил говорить, тем более убеждать упрямца. Только мысль проскочила, что если бы отсутствовала непримиримая вражда между Лордами Воды и Огня, то седьмым аспектом Воды стал бы спиртовой элементал, а восьмым – масляный или нефтяной!       Заколдованная мидия едва не выскользнула из ватных и неуклюжих рук, когда человек сам создал портал домой. Однако воспитатель решил переупрямить воспитуемого, считая себя более правым – блокировка убила временный водяной узел.       - Тю-урьма-а? – Со слюнями и соплями выдавил Софист, у которого вообще текло отовсюду – стыдно домой заявляться!       - Тебе жизненно необходима помощь, строитель, - взволнованно произнесло водяное лицо над ледяными плечами, показавшимися из воды. – Элемент…       Переставший его слушать Софист поспешил сбежать от очередного нападения с силовым захватом - теперь чисто из «добрых» побуждений. Он судорожно вывернул наизнанку поясной кармашек с девятью оставшимися мидиями, сумев активировать какую-то попавшуюся под руки. Под ним натекло достаточно его собственной воды, чтобы человек сразу кувыркнулся в узловую дверь, оказавшись в благословенном доме. Арканному иерофанту сейчас было жизненно важно удержаться именно в своей изначальной форме человека. Софист категорически не хотел лишаться способности пользоваться тремя другими стихиями ради гипертрофированных преимуществ водного элемента в любой из форм вкупе с проникающими, максимизированными и усиленными свойствами любых заклинаний из сферы воды.       Верный треант Вершок проросшими из пола ветвями заботливо подхватил своего хозяина, бережно перенеся несколько ярдов прямо к стволу планарного дерева, что было способно «высосать» лишнюю воду без вреда для здоровья. Треант не мог рисковать, ведь если приспустить скрепы с подконтрольных ему стихийных узлов земли и воздуха, чтобы их перекрывающиеся ореолы подавили цунами внутри Софиста, то обратно уже не загнать, а это значило раскрытие всего треугольника сил. Одна Земля только усилит подскок Воды, а топить в той же стихии было чревато нарушением баланса классов. Поэтому Вершку ничего иного не оставалось, как притянуть из кроны воздушный узел и в прямом смысле слова поддерживать Софиста, усиливая свою планарную составляющую и молясь Арахору, чтобы трудная ночь Самхейна прошла успешно. Ответом стало заклятье лунного заряда, питавшегося истекающей из Софиста водянистой маной, впитывавшейся и усиливавшейся планарным деревцем – частью Вершка. И приятный свет разлился во все стороны от треанта, распространившись на всю центральную часть деревни между западными и восточными воротами. Дарованное заклинание вместе с соками распространилось на все синелисты и сдвоенный дом гамадриады Далесивэ, восхитившейся потусторонней нежностью света.       Но и дома Софист не остался в покое – напали!       Шаманы из племён гноллов не успели завершить своё камлание до момента разгара лунного свечения против орочьей посылки, а когда всё же отправили свой «гостинец», то деревенские жители, высыпавшие на улицу поглазеть на чудесное свечение, истово принялись молиться, едва завидели нашествие чёрной хмари с силуэтами нежити, безуспешно пытавшейся пробиться к кладбищу и поднять мертвецов из могил, проникнуть в дома и смертельно устрашить ночными кошмарами. У лорда волков Фаргана появился идеальный шанс проявить себя, чем он и воспользовался, сумев призвать стаю спектральных волков и отправившись противостоять нашествию нежити-животных у главных ворот. Школе мастера Дрогана тоже пришлось совсем не сладко под натиском зомби-кур и прочих животных, которых нерадивые ученики разных выпусков закапывали в огороде или роще вместо приготовления или скармливания сторожевым собакам, которые тоже были не прочь зарыть косточки до голодных времён. А вот храм Илматера всегда был готов к напастям и принятию под церковную защиту всех жителей Хиллтопа. Из-за лунного свечения прервалось ночное бдение истовым богослужением. Многие прихожане выбежали поглазеть на чудо лунного свечения, когда вскоре поднялась тревога – громкое совиное уханье лишь немного опередило охотничьи рожки. Паники удалось предотвратить. Лихой народ с мэром во главе выдвинулись на площадь Согласия жечь великий костёр Пращуру Деревьев. А мальчишки из топеровской школы вспомнили о подаренных им волшебных артефактах и сочли время подходящим для геройства острыми клинками – сорванцы жаждали пройти боевое крещение.       В то же самое время соединённому с деревом Софисту в пьяный мозг впивались его образы с разных участков Хиллтопа – то проявлялась сила и свойства созданного треугольника сил, оплётшего корнями весь холм.       …словно раскалённую иглу сунули в голову где-то в стороне подземной лаборатории Дрогансона, где магистр арфистов разместил для изучения обелиск времён Империи Нетерил, что он нашёл в весенней экспедиции к леднику…       …продирающий душу вой раздался из десятка волчьих глоток, растолкав им сонм привидений, закружившихся вокруг холма с деревней. Словно воплощения того самого лунного света, стая спрыгнула с обрыва в снег. Но вместо оживших теней, умертвий, скелетов, зомби и призраков их неожиданно встретил материальный противник, подобравшийся столь близко и неожиданно во вине истончившейся границе миров, приоткрывшей зёв каверны рядом с банным местом…       …десятки кобольдов полезли из всех окон и дверей дома Дрогансона, словно пшено посыпалось из дуршлага. В нескольких окнах мелькнули вспышки заклинаний, а звон разбитых витражей умножился…       Режущий перезвон стекла заполонил череп Софиста, в доску пьяного от последствий попытки Альтер-эго ослабить стихию воды добавлением огня, при этом колдовстве получился чистый спирт – «огненная вода» в простонародье. И это не выкованный мастером ученический перстень Рука Мистры напомнил о себе, созывая всех к учителю, попавшему в смертельную опасность – это Альтер-эго по случаю вспомнило об убранном в поясной кармашек артефакте, дабы Дроган не мог как-либо отследить «опекаемого» носителя.       …пара лучников из стражи Хиллтопа дала очередной залп стрелами с горящими просмолёнными тряпками, улетевшими с отвесного утёса за главные ворота. Их поддержали из пращей наездники на грифонах, боящихся взлетать с крыши гнездовья из-за устрашающих сгустков тьмы, летающих в чёрном небе да стонущих или проклинающих потусторонними голосами, утягивающими за грань. Пара арбалетчиков прицелилась по разномастным врагам, высвеченными за внешним периметром…       …через незапертые ворота между деревней посередине холма и западной его частью, принадлежащей Дрогансону, на благоустроенные улицы хлынула толпа ящероподобных тварей с крысиными хвостами и вытянутыми собако-крокодильими головами – ростом по пояс взрослому человеку. (иллюстрация 004) Патрульное ополчение встретило их во всеоружии, под бодрый марш менестреля Хании потрясая вилами и косами за спинами солдат, с благословения клирика Пайпера наперво спустивших крючки арбалетов и сторожевых псов, накинувшихся на толпу низкорослых врагов, поваленных или оглушённых звуковым ударом клирика Майлза. На каждого защитника приходилось по тройке кобольдов…       …пела тетива Гавина, аккомпанируя утробному рыку его зимнего волка, давящего кобольдов не хуже зайцев в капканах. Никто не проник в защищаемый им монастырский хлев, где галдели растревоженные звери и птицы…       …каменный периметр соседнего Бламберга был в самый раз против набегов кобольдов, но оказался слишком низок против высоких и прыгучих гноллов. (иллюстрация 005) Они нахлынули тем же странным путём через пещерный туннель по истончившейся границе миров, легко продравшись сквозь рощу таинственных синелистов. Прижимистые шахтёрские семьи ничего не смогли противопоставить сотням хорошо вооружённых и злых монстров…       …корень бьёт хлыстом, ломая сразу десяток пятнисто-бурых телец в грязных рубищах из шкур. Но вместо следующего удара медлительный и неповоротливый треант Эйвэ, впервые воюющий, был вынужден встряхнуться, чтобы сбросить настырных кобольдов, второй волной набежавших со стороны бань через ворота на баронскую ферму, который запирались изнутри. Часть беспорядочно атаковавших успело просочиться или наоборот было отброшено размашистыми корнями на стоянку с кибитками каравана халфлингов, в погоне за прибылью едва не встретивших Самхейн посреди необжитых мест – их готовность отбыть сыграла с ними злую шутку…       …гамадриада, танцующая на ветвях своего дома под защитой метко стреляющего мужа-рейнджера, наконец-то завершила могущественный ритуал, извлёкший из низких облаков бурю молний – аж над всем холмом! Её заклятье из пятого сакрального круга, многократно усиленное мощью воздушного узла, вкупе с лунным свечением порвало злое шаманство в клочья, а сверкание и грохот молний напугали кобольдов до усрачки…       …паникующие коротышки разбегались врассыпную, толкая друг друга на кусты колючего хелмторна, зашевелившегося во всём Хиллтопе сразу, как погас лунный свет, нужда в котором отпала. Большего всего эта помощь Вершка пришлась кстати израненным мальчишкам во главе с Топером. Их маленький отряд предотвратил окружение дружины мэра, смело встретив группу коварно и беспричинно напавших на Хиллтоп низкорослых врагов, побежавших вдоль забора на южном склоне. Самый младший мальчуган высоко над головой мужественно держал защищаемую им лекарскую лампу, чей дрожащий свет уже затянул не один десяток порезов, которые теперь предстояло обработать клирику Гилфорду на предмет обеззараживания…       Софист всё порывался участвовать в обороне, однако не сдюжил со всеобъемлющей интоксикацией организма чистым спиртом и вырубился без сил. Вершок бережно перенёс и положил дорогого ему человека на потаённый зеркальный алтарь, где сходились все силы заклинательного зала. Треант понимал, что изначальная форма Софиста стабилизирована, и теперь он проспится за полсуток и ещё сколько-то промается от жуткого похмельного синдрома. Вершок не являлся обычным домом, а потому не пустил на самотёк выздоровление Софиста. Треант впитал достаточно «огненной воды», чтобы приспособиться, и он знал, что человек одобрит его действия по продуцированию прямо ему в пищеварительный тракт экспериментальных составов древесного сока для нейтрализации и скорейшего вывода токсинов из человеческого организма – помимо вливания зелий лечения для оздоровления после событий в логово аберрации. Обладая сотнями соков самых разных составов и свидетельствуя сотням раз колдовства над котелками, живой дом не сомневался в себе.       Из двух точек нахлынувшие враги не смогли соединиться в центре Хиллтопа, как не могли они отступить теми же путями. Один из вожаков, прибывший через нетерский обелиск в лаборатории мага, организовал живую лестницу с обрыва, смывшись с добром, награбленным из дома Дрогана. Несколько десятков кобольдов так сбежало, остальные две трети из этой партии были поголовно истреблены. По той же схеме от фермы мэра вместе с караванным барахлом удрало примерно столько же мелких грабителей, числом задавивших халфлингов, лишь на голову выше их ростом. К удирающим присоединилось более сотни тех, кого на восточном фронте блокировал или разогнал лорд волков Фарган да капитан Ганман, вместе со своими бойцами успешно защитивший главные ворота, через которые ломилось кратно больше монстров, чем проникло через дом мага. И получаса не прошло с начала полномасштабного нападения, как атакованный Хиллтоп был благополучно отбит - без единой жертвы среди мирного населения и критических ранений со стороны защищавшихся. Были убиты лишь двое егерей, патрулирующих окрестные пригорки и поля – подраненные куница и рысь вернулись к людям…       После пережитых нападений Софист пробуждался долго, пытаясь нежиться ватным и разбитым, словно его всю ночь стирали о ребристую доску, неустанно полоскали, отшлёпывали да выкручиванием выжимали до последней капли. Несмотря на это, ему было уютно и не сразу дошло, что он в своей постели и кто так позаботился о нём, наполнив спальню бодрящими ароматами свежести морозного утра. Вечер вызолотил листья кроны, долго рябивших в глазах расплывчатыми пятнами. Закатный луч разлил багровые тени, напомнив о ночных кошмарах в Хиллтопе и Бламбурге. Сон? Явь. Покрывало с хлопком отлетело в сторону, но на этом силы кончились, и севший парень опёрся на расставленные руки, переживая головокружение. Как ни странно, кушать Софисту совсем не хотелось и по нужде тоже. Он получше прислушался к внутренним ощущениям, с некоторой заторможенностью признав, что полностью выжат на ману – ни капли магии внутри и в голове ветер свищет в поисках тени былых заклинаний. Пусто!       - Ых… - он откинулся на спину. – Спасибо, Вершок.       - Пожалуйста…       Над головой качалась крона, сложный магический эффект не давал проникать звукам и ветрам, но хозяин дома усилием мысли снял ограничения, чуть вздрогнув от пронизывающего зимнего холода. В следующий миг «окно» закрылось, среди прочего оставив в комнате запахи из очагов деревенских жителей. Кровавый закат и трепет листьев создавали иллюзию пожара, напомнив, как гноллы отрывались в Бламбурге, по чьему-то приказу убивая лишь детей, а всех остальных избивали и насиловали.       Софист вцепился в волосы, переживая видения ночного нападения кобольдов и гноллов. Уже одно разделение целей просто кричало о спланированном акте агрессии конкретно против этих двух деревень. Ум юного мага хладнокровно расписывал очерёдность происшествий, отметив разницу во времени между пробоем портала к обелиску Империи Нетерил и последовательным открытием каверн к двум соседствующим деревням. Словно двое играли в партию, удалённо обмениваясь ходами своих фигур. А потому у нападения имелся какой-то конкретный смысл, коим не является абстрактное наказание оборзевших людишек. Софист тоже в своё время организовал нападение на племена гноллов лишь затем, чтобы вызволить мать Барта-Тарлансба. И единственное, что подходило по логике под совершённое дерзкое нападение монстров, это ценности каравана халфлингов и та самая шкатулка Дрогана, в которой магистр Арфистов хранил доверенные ему могущественные артефакты. Попутно грабители, наверняка опоенные зельем магического зрения, утащили кучу всякого волшебного барахла, до которого дотянулись их тощие ручонки.       Мысли квелого Софиста тоже текли неспешно, путаясь в ловце снов, подвешенного над кроватью. Уже выгорел красочный закат, когда они завершили круг, вернувшись к тотальному магическому истощению. Вывод получался только один - это божья воля Истишиа, явленная через его проводника, таким образом наказавшего непослушное дитя декадой отлучения от стихии с попутным магическим откатом на целые сутки – судя по внутренним ощущениям «капели». Альтер-эго не смогло обороть подавление от высшего божества, хотя трепыхалось более получаса. Вдобавок, магия Вершка зиждилась на трёх стихийных узлах пятого класса, и в совокупности они основательно подавляли арканного иерофанта, для которого родной дом стал тюрьмой.       Одевшись в постиранное, отглаженное и луговыми травами пахнущее, Софист доковылял до заклинательного зала, чтобы осмотреться вокруг дома и в Хиллтопе посредством зеркальной глади алтаря. Но сперва благодарность Пращуру Деревьев.       Фарган уже зализал свои раны и отоспался достаточно, чтобы Бархатные Ручки в его лице начали сводить с пацанов страшные шрамы от оружия нечистоплотных кобольдов – пока не застарели, обезображивая на всю жизнь. Перебинтованные герои взахлёб хвастались деревенскому друиду о своих подвигах на ратном поприще, попутно вызнавая подробности волчьих успехов Фаргана. Его жена Фиона только недавно раздухарила кузню, чтобы, вопреки беременности, вместе с добровольцами править вмятины на доспехах и прочие повреждения амуниции – впереди её ждало разгребание убогих трофеев с кобольдов. Жители Хиллтопа всё ещё приводили деревню в порядок, первом делом снеся трупы кобольдов за стену – на сложенный треантом Эйвэ общий погребальный костёр для сжигания в полночь. Жителей Бламбурга уже перегнали на равнину за реку Руавин. Софист не шибко удивился, когда обнаружил, что следы войска гноллов привели в то самое пещерное стойбище, откуда он всего несколько месяцев назад стащил тотем для лорда волков. Шахтёрский посёлок остался разрушать крупный отряд гноллов - так показалось на первый взгляд. Однако, присмотревшись внимательнее, Софист в одном из разграбленных домов обнаружил прятавшегося кобольда, случайно обнаруженного по излучающей магию компактной лютне. В доме бакалейщика отсутствовали комнатные растения, а потому разглядеть детально и разобраться не получилось.       Раздвинув ладони для увеличения масштаба, Софист стал с силой поглаживать провидческое зеркало алтаря, пролистывая милю за милей, пока не достиг Лунного Перехода и расщелины за рощей. Тыкнув в дальнее деревце, он приблизил ракурс, всё ещё оставаясь вне зоны влияния водного узла. До самого виновника своего состояния Софист не добрался, увидев, что случилось худшее – ледяной архон разгромил его дачный домик. Парню даже померещился занудный голос «воспитателя», что говорил о недопущении частных построек на территории храма и осквернении силой стихии Земли, щедро скручивавшейся в узлы заклятий размягчения земли и камня.       Софист хлебнул горячего шоколада по рецепту Пращура Деревьев, таким подарком ответившего на почтительную молитву и ободрившего своего верного почитателя.       Злость? Скорее обида и досада на Шемуса. Обязательства по строительству Храма Благодарения Истишиа никуда не испарились, но в свете вероломного нападения – это всё в тягость. Софист откладывал в памяти мысли о тёплом и пружинистом ковре из мха, о водных инсталляциях и чудесах, что могли составить убранство храма, что сверкал бы лазоревым яхонтом в короне Лорда Воды. Но теперь всё это перечёркнуто – раз и навсегда. Наверняка наложенные ограничения пропадут на территории храма, чтобы строитель мог строить, хотя Вода – спокойна и нетороплива, что уменьшало шансы заклинать даже рядом с Шемусом. Отсюда значит, что это время дано отступнику для того, чтобы проникнуться духом стихии, послушать лекции и тому подобное. Однако у Софиста отсутствовало время на эту чушь – у него с Альтер-эго на всё свой взгляд. Ошибкой было думать обучаться у Шемуса вместо того, чтобы привычно торить свой собственный путь – с оглядкой по сторонам и сверху. Так, например, коронным заклинанием парня по праву могло считаться размягчение земли и камня. И Софист измыслил попросту поменять компонент земли на воду, чтобы получить ту же самую грязь. Идеально было бы сочетать компоненты, но сойдёт и так. Потёки грязи в стиле волн символа Истишиа… Единственный приём для постройки храма - элементу. Пусть Шемус только попробует булькнуть по этому поводу!       Негодующий Софист не заметил, как допил шоколад за стройкой козней ледяному архону. Человек загорелся идей лишить Шемуса его ледяного тела, по сути, сперва украденного водным узлом, а потом вроде как пожертвованного с целью ещё усилить его. Зря, как выяснилось. Однако… Месть? Это будет местью, если не дать потом объяснений Истишиа о своём праве и желании перестроить, чтобы действительно воплотить ту самую красоту, которую артефактор хотел выразить в созидательном творчестве. Поэтому наперво – построить и сдать первую версию храма, по ходу дела придумав, как приподнять Шемуса до шестого класса, попутно перевоплотив в другое обличье с иным императивом и покорностью. Отсюда две связанные задачи: найти способ обойти божественный запрет на применение стихии воды, модифицировать заклятье размягчения земли и камня под базис грязевого аспекта – дождаться возвращения возможности обращаться с магией.       Выдув вторую кружку, Софист стал методично перебрать варианты, в итоге отринув волшебный инструментарий и тандемы, чтобы остановиться на – проводнике. Преимущество друида в том и заключается, что он может взять в помощники наиболее подходящее животное. На Уллю, Тупаке, Умнёжке и крысином короле Софист хорошо натренировался использовать особый род связи с питомцем, чтобы удалённо колдовать посредством животного. Просто теперь надо привнести в этот канал свойства тандема магов, чтобы воспользоваться сродством животного со стихией. С каким животным?       Первым на ум Софиста пришёл зимний волк, отчего парень прокис. Либо самому искать и приручать, либо обращаться к Фаргану, либо к Гавину с его питомцем. В первых двух вариантах это неизбежная потеря времени на адаптацию к зверю, обязательно взрослому, чтобы выдерживал серии заклинаний мощности второго круга. Софист лечил Терва и не единожды пользовал собранные с него компоненты, хорошо изучив данную конкретную особь. Но вот беда – серьёзная и давняя ссора с хозяином этого зимнего волка. Нужен поистине веский аргумент, чтобы Гавин согласился подвергнуть риску своего любимца, пойдя на сотрудничество с «мерзким парнем». Вряд ли подойдёт простой соблазн усиления Терва в процессе служения проводником с последующим обучением его хозяина пользоваться настроенным каналом связи, позволяющим видеть глазами питомца, слышать, нюхать и так далее. Может даже не получиться купить его услуги, создав костяной амулет мышиного слуха и кольцо вострых когтей на манер тех, которые были взяты трофеями и после серьёзного улучшения ныне служат браслетами на ногах Уллю. Вернуть – это другое дело. Вопрос в том, что Уллю останется ослабленным в эти неспокойные времена, а найти столь же качественные компоненты, какие были в добытых Гавином артефактах – быстро не удастся. Впрочем, как размышлял Софист, создание замены стоит отложить на потом, поскольку можно создать временные «конфетки» из орешков, выварив их в зельях яснослышанья-ясновиденья и улучшенного волшебного клыка. Первое вообще в два раза сильнее кольца и подействует сразу на два органа чувств, а вот силу второго только воспроизвести удастся, если не экспериментировать с внедрением в зелье ещё и заклинания природного инстинкта. Последнее теоретически хорошо сочетается с первым, значит, орешек волшебного клыка внутри… А лучше сделать три сорта застывающей карамели и смешать в реальные конфеты, размер которых определит срок действия магии!       Когда Софист завершил планирование, к его удивлению уже царила ночь. Он не привык ни мыслить так по-черепашьи, ни передвигаться – это раздражало и выводило из себя. В любом случае, уже было поздно выбираться из «дупла». Хотя…       Нерадивый ученик удалённо заглянул к мастеру, защита дома которого была взломана изнутри - смотри всяк способный. Там обнаружилась Аяла, которая, видимо, спозаранку и посылала Дорну к Вершку за нужными травками, из которых до сих пор варила какое-то сложное зелье для отравленного Дрогана, беспробудно лежащего в холодном поту и бредящего кошмарами. Миша рядом с дварфом нервно теребила кинжал потустороннего света. Софист за то краткое время жизни в доме мага хорошо озеленил его, хотя это и не помогло тогда пробиться сквозь общую защиту от подглядывания заклятьями школы Прорицания. Сейчас Софист смог проникнуть вовнутрь и даже понял, что именно произошло. Обвинявший его в одержимости Дроган на собственном опыте теперь познает, каково это на самом деле. Аяла пыталась аккуратно тыкать кинжалом Миши, но потусторонняя сущность слишком хорошо прижилась - её убийство означало смерть дварфа. Вот и готовила эльфийка зелье для выдворения подселённого духа и борьбы с ядом. Софист пришёл к выводу, что враг очень долго и основательно готовился, много выяснив о хранителе украденных артефактов. Очень вероятно, что Дрогана можно излечить только после убийства заклинателя того ножа, которым вожак кобольдов пырнул мага, едва критически не угодив в печень – удача сопутствовала клирику Мистры.       Ксанос и Дорна тоже были сейчас в доме и в данный момент пытались заснуть, будучи перебинтованными после столкновения с несколькими блуждающими шайками кобольдов и гноллов, почему-то теперь охотящихся друг за другом. Зачем вообще они попёрлись за ворота? Конечно, и Ксанос, и особенно Дорна хорошо оснащены, однако точно ещё пока неподготовлены для частых боёв и выслеживания, хотя охотничьих навыков и не надо – в установившуюся безоблачную погоду все следы прекрасно видны на снегу.       Исходя из увиденного, Софист смекнул, что Хиллтоп вполне чётко увязал нападение с магом, а потому егеря отказались помогать искать грабителей. Во-первых, в месяц уктар ещё не раз могут напасть на разбогатевшую деревню, вроде как ослабленную набегом кобольдов и гноллов. Во-вторых, патрульные на грифонах докладывают о множестве монстров, рыскающих по предгорьям – глупо прямо сейчас соваться за ворота. В-третьих, Дрогансон состоит в организации Арфистов, уже отправившей к нему опытную солнечную эльфийку Аялу Копьё Ветра. В-четвёртых, Софист…       Поддев под тунику шерстяную гимнастёрку, подпоясавшись и шлёпнув на спину лист, развернувшийся узнаваемым плащом лесовика, юноша крутанул кистью, выбрав вариант превращения кольца в серебристый посох, мягко излучающий лунный заряд. Так и вышел, опираясь. Общая слабость сразу дала о себе знать – потревоженные бабочки заполошно взлетели. Их нежно и тускло светящиеся крылья нарушили светопреставленье жучков, начавших протестующе мигать. Софист подумал, что оно и к лучшему – будет верный знак ночному патрулю. Магия ушла, но знания и навыки остались – юноша подозвал одну из сов и попросил её передать привет гамадриаде. Вторую отправил к тотему волка – так вернее дойдёт послание.       - Здравия, Софист Вершинный, - почтительно поклонился сам капитан Ганман, дежуривший с кинжалом, одолженным у мэра – чтобы увидеть возможных привидений. Трое солдат за ним повторили, но согнулись аж пополам.       - Здравия, капитан Ганман, служивые.       - Все надеялись вас увидеть и лично поблагодарить за спасение, - тихо сказал начальник стражи, чтобы не будить чутко спящих.       - Полноте, я участвовал постольку-поскольку. Капитан, позвольте попросить вас помочь Фаргану – все эти подношения жрецу трудно будет доставить к алтарю Пращура Деревьев, - произнёс парень, поведя рукой на поленницу и резные фигурки, оставленные жителям у порога Вершка, державшего ворота закрытыми из-за плохого самочувствия хозяина дома. – Мои совы стерегут покой Хиллтопа.       - Почтём за честь, Софист, - за всех ответил капитан.       - Спокойной ночи. – Спокойной ночи, - пожелали они друг другу.       - Что с тобой, Софист? – Взволновался Фарган, после словесных приветствий пожимая руку и чувствуя неладное.       - У каждого была своя битва, Фарган. Поспеши со священнодействиями до полуночи – нехорошо запаздывать на сутки.       - Безусловно, мастер друид, - почтительно поклонился Фарган, с некоторых пор воспринимавший юношу исключительно как своего учителя, который вправе принимать решения за подопечного. Отношение Фаргана могло бы польстить, будь на его месте Ксанос, но ему было в тягость – хотелось непринуждённости и равенства. Сам Софист не питал такого же пиетета перед мастером Дроганом, лишь формально состоя в его школе и уважая постольку-поскольку.       Дальше по пути Софист лишь собак приветил, остальные почивали. Поклонившись костру по центру площади Согласия, парень не преминул выполнить работу ночных сторожей, подкинув полешко и ветку ласпэра, чья хвоя красиво воспламенилась голубовато-огненным язычками. Поклонившись монументу Чонти и церемониально подкинув горсть зёрен, Софист поздоровался со стражником на воротах. Забавно получилось, что мэрия Хиллтопа оказалась по другую сторону от них. Но не туда направлялись стопы.       - Проклятая ночь, и проклятый ветер никак не успокоится! Закончится когда-нибудь этот невыносимый холод? Как вообще в таких условиях может существовать цивилизация? – Пожаловался темнокожий человек с рыжим чубом, торчащим с макушки на манер конского хвоста. Он явно поджидал конкретного прохожего, хотя успел честно справить малую нужду. Просто расквартированные в кронах Вершка совы чутки ко всяким чужим летучим мышкам-фамильярам, особенно шпионящим назойливо.       - Трудно, - кивнул Софист, решив вступить в ненужный ему, но необходимый деревне разговор согласием с собеседником, принявшим участие в обороне Хиллтопе.       - Да, должно быть, трудно читать заклинания, когда пальцы коченеют от холода, - дальше делился южанин, умно отсылая к друидизму с его теплолюбивыми растениями. Высокий лоб, словно щит, нависал над квадратным лицом медведеподобного бугая, между прочим, одетого в волшебное термобельё, цвет магии которого был узнан. – В такой маленькой деревушке не так уж много колдующих друидов, так что вы, наверное, Софист Вершинный, - заключил волшебник. – Думаю, в маленьких деревушках хвастаются любым потенциальным героем, хотя, мне кажется, они могли бы подождать с дифирамбами, пока вы окончите эту… школу, которую изредка посещаете, - весьма высокомерно разглагольствовал житель мегаполиса, большинство собранных сведений поставивший под сомнение.       - А ты кто? – Грубовато спросил, Софист, передумав соблюдать вежливость перед городским снобом, на Самхейн показавшим превосходное владение одновременно пятью магическими снарядами и малой бурей зарядов Исаака в количестве десяти штук, что показало реальный доступ к магии Аркана пятого круга.       - Меня зовут Сзарен, и я волшебник из Тэя. И честно говоря, если этого заявления недостаточно, чтобы заставить вас повернуться и уйти, я могу сказать, что это отличное начало, - сам себя ободрил тэйец, чувствовавший полную немощь юнца перед собой и не понимавший начальство, отправившего его сюда с несколькими миссиями.       - И зачем вы здесь? – Вздохнул Софист, тяжело опираясь на серебристый посох, лунное свечение которого очень нервировало красного волшебника, у которого отсутствовал талант к некромантии, что не являлось причиной незнания заклятий из этой школы магии – нежить в числе правителей Тэя.       - Перейдём прямо к делу? – Темнокожий растёр руки с примечательным набором колец. – Что ж, до сих пор ко мне никто так хорошо не относился. Моя госпожа, Дмитра Фласс, Тарчион Элтаббара, - специально для невежды привёл Сзарен титул правителя столицы Тэя, почти стотридцатитысячного Эльтаббара, - много трудилась, чтобы добиться прекращения внутренних распрей в Тэе, а также изматывающих и дорогостоящих воин Тэя с соседями.       - Звучит ужасно благородно, - вяло поддел Софист, устав от интонаций и риторики Сзарена, утопившего всего парой предложений.       Как подумал Софист, на сдавшего его Мастера Гильдий Эверлунда просто надавили более богатые и влиятельные особы, чаша терпения которых переполнилась после двух партий янтарных палочек Исаака, по качеству и возможностям превосходивших товар из Тэя, чьё могущество зиждилось на торговле магическими изделиями. Но несчастный случай с кобольдами и болтливость Дорны помогли отвести подозрения на ограбленного мастера Дрогана.       - Пожалуйста, не считай, что она действует из чистого альтруизма. Тэйцы в жизни ценят две вещи: золото и власть, - с ухмылкой заявил квадратнолицый и твердолобый колдун, которому не откажешь в харизме.       Его профессиональный взгляд уже оценил огромную стоимость не оставляющих следов мокасин, посоха и плаща, а ум прикинул список вероятных покупателей. Пояс со многими кармашками ему самому был ни к чему, но он жутко хотел полазить и в нём, и в обоих подсумках с магически расширенной ёмкостью. Фляга и кинжал с паучком его совсем не заинтересовали, а вот на раритетный ёжащийся мешочек он положил свой вороний глаз. Представитель Тэя продолжил лить елей, не гнушаясь притворством добреньким и пушистеньким ради достижения поставленных перед ним целей:       - Часть её плана – показать правителям, сколь многого можно достичь миром. Тэй утверждает магические анклавы по всему Фаэруну. В этих анклавах помогают неофитам и продают самые разные магические предметы всем, у кого есть деньги. До сих пор анклавы действуют очень успешно, престиж леди Фласс рос, - вещал Сзарен, имея ввиду – до северных территорий, где балом правит магократичный Сильверимун с его выдающимися учебными заведениями и знаменитыми ремесленными мастерскими.       - И вы здесь?.. – Устало спросил Софист, прислонив голову к посоху, несколько серебристых листочков на верхушке которого тоже поникли, прильнув к древку. Он позой выражал неуважение к плечистому собеседнику, который тоже был совершенно недоволен тем фактом, что приходилось распинаться тут перед безбородым мажором, которого народная молва превозносила до небес, на взгляд тэйца, совершенно незаслуженно, но вполне объяснимо тугим кошелём.       - Ты должен понять, что обычно мы учреждаем анклавы только в больших городах, где торговля идёт бойко и прибыли высоки, - приклеил улыбку Сзарен, которому мастер Дроган ещё до нападения явно дал отворот-поворот, не пустив за порог. Вот и приходилось мужчине лебезить перед сосунком, только чтобы его устами передать старику тему желанной встречи. После небольшого исследования портальной площадки у деревьев на месте разобранной башни, он был крайне заинтересован обосноваться именно в Хиллтопе. – К несчастью, нам очень трудно получить разрешение от местных правителей на севере. Боюсь, впереди нас бежит слишком плохая репутация. Местный мэр недальновиден и запрещает мне основать анклав на Вершине. А мы с леди Фласс надеялись хорошо зарекомендовать себя здесь и потом начать расширяться дальше по Серебряным Бо…льшим Маршам. Поскольку вы учитесь у Дрогана, с вашим мнением здесь считаются, - элегантно сослался он на то обстоятельство, что все жители именно Софистом обосновывали недавнюю смену административного руководства со старого барона-алкоголика на более молодого и энергичного фермера с городским образованием. - Я надеялся, что вы попытаетесь убедить местные власти, что присутствие Тэя здесь только к выгоде.       Так и просилось с уст: «Чьей?» Но Софист продолжил играть недалёкого ученика, которого видел перед собой зазнавшийся красный волшебник:       - Я подумаю, что тут можно сделать, - налил он воды, действительно собираясь обдумать степень той выгребной ямы, что разверзнул под ним ушлый халфлинг Борун Фенделбен, который вместо прокручивания в своих структурах десятков и сотен тысяч золотых вынужден спускать их на необходимые Софисту дорогостоящие компоненты с регулярной выборкой оговорённого числа наличных. Более того, Хания подвела этого типа под подозрение мэра за ту саму репутацию высших некромантов Тэя – уж не причастен ли этот субчик к некротической атаке в ночь Самхейна?       - Это всё, о чём я прошу. Спасибо, что оказал любезность незнакомцу. Ты будешь вознаграждён.       - Пока, - попрощался парень, словно немощный старик, оторвав руку от посоха и чуть помахав, обратно в палатку с магически расширенным нутром спроваживая этого разодетого писуна, сходившего до ветру не в кабинку сортира, а в прямом смысле пустившего струю по ветру с обрыва у спуска к главным воротам Хиллтопа.       - Удачи тебе, мой юный друг, - на прощанье улыбнулся толстогубый мужик, посчитавший, что очаровал доходягу сиянием напяленного на себя волшебства, не раз привлекавшего взор Софиста, соревнующегося определить чары без касания к предмету – по цвету магического ореола вокруг вещи. Оба пришли к неутешительному выводу об известности заклинания ложной ауры Нистула.       Софист провожал тэйца долгим взглядом. Золотое кольцо, скреплявшее рыжий чуб на макушке, явно было амулетом перевода. Его покрывали магические письмена, и Софист подумал, что верно узнал один из символов, обозначавших друидик. С учётом возросшей чувствительности к волшебству ввиду опустошённости своего, арканный иерофант не только распознал магический вариант канала между хозяином и фамильяром, но и предположил, что летучая мышка повисла под козырьком крыши одной из кибиток, чтобы слушать все разговоры у костерка караванщиков. Поэтому юный друид, изначально шедший к стоявшему тут треанту, всего лишь поприветствовал и попросил его поднять себя вовнутрь.       - Ты славно бился, Эйвэ, - дружелюбно обратился Софист, едва вход закрылся.       - Все так говорят, - горделиво подтвердил довольный треант, проявив вовнутрь своё лицо с эльфийскими чертами мужского варианта Далесивэ.       - Хочешь ещё?       - Пожалуй, я тут засиделся, - весомо согласился треант. Вот вам и плюс многих волшебных существ, которым, в отличие от младенцев, не надо долгое десятилетие после рождения набираться уму-разуму – сразу наделяются создателем.       - Софист! Рада тебя видеть, - впорхнула в прихожую гамадриада, старательно являя радушие к незваному гостю, припёршемуся в разгар соития, о чём свидетельствовал флёр запахов и местами прилипшая воздушная сорочка, прозрачная настолько, что подчёркивала телесные прелести Далесивэ. – С тобой всё в порядке? Ты угнетенно выглядишь. Ах, прости, тебе трудно далась поддержка лунного свечения на всей Вершине. Что привело тебя ко мне? Только не говори, что соскучился по ласкам, - лепетала девушка, чей поток слов выдавал нервозность.       - Здравствуй, Далесивэ. Прости, что так не вовремя пришёл по делу.       - Ах, я уже почти привыкла… Ой, извини, ради ясеня, - закрыла она ладошкой свои губки, припухшие от поцелуев. Ни грана вины она за собой не ощутила.       - Я по этому поводу и заглянул к тебе ненадолго, дорогая Далесивэ, - вымученно улыбнулся юноша, мысленно повелев посоху демонстративно приподнять серебристые листочки на верхушке. – Помнишь Феррана?       - Ну, конечно, такой прелестный среброволосый мужчина… - прикрыв пушистые веки, томно произнесла она, но зарделась из-за стеснения своих чёрных глаз – свидетельство ошибки.       - Он нуждается в убежище, поддержке и скоростном транспорте по забытым эльфийским весям, наводнённым опасными монстрами. Ферран намерен путешествовать со своей женой и предком, который очень даже не прочь будет исполнить любые твои сексуальные фантазии, Далесивэ, - соблазнял её Софист, облизнув пересохшие губы наждачным языком. – Извини, - смутился он, доставая из-за пояса флягу с горячей смесью какао и жгучего красного перца. Хотя мощность трёх стихийных источников Эйвэ была в пять раз ниже Вершка, всё равно они выпивали силы реально угнетённого Софиста.       - Ох, тебя наказал водяной бог… - округлила глаза Далесивэ, в своём-то доме на многое способная без всяких заклинаний.       - Ну, ты же знаешь, какой я своевольный, - невесело хмыкнул парень, вскинув чёлку. – Что думаешь о моём предложении? Эйвэ вроде согласен, ему ещё до конца месяца удастся повидаться с дядюшкой Турлангом.       - Правда?! – Обрадовалось деревянное лицо.       - Ага, - согласился работодатель, улыбнувшись дитю Вершка. – Тебе, Далесивэ, ненасытного любовника до лета, а Дилапу наставник в мистическом искусстве стрельца, - уговаривал парень, чувствуя, что изнывающий от желания и ревнующий муж стоит за косяком, стесняясь показаться «во всеоружии». – Вы ведь уже оценили преимущество ходячей части дома? – Привёл он ещё один аргумент, кивая на замысловатое золотое колечко и эротическую ночнушку, за всякие травки и зелья выменянную у караванщиков, находящихся как раз в небольшом радиусе возможных прогулок юной гамадриады.       - И в прошлый раз очень хотелось поучаствовать в твоей авантюре, Софист, - наконец-то выдала задумавшаяся Далесивэ, неосознанно начавшая грызть ноготь.       - Эта - не моя. Только час назад я смекнул очевидное объединение нужд к взаимному удовлетворению. Это судьбоносное путешествие Феррана и Фервина, я в нём не участник.       - Но ведь проход… - она оглянулась на коридор в первичную стационарную часть своего необычного дома.       - Петляет через Астрал, - выдохнул Софист, перебивая её. – Извини, Далесивэ, сама понимаешь, почему меня тут сейчас угнетает. А Феррану строго воспрещается покидать план смертных. Я уразумел это лишь после Самхейна и ещё не успел предупредить их. Я больше не пересекусь с Ферраном Феранесом в его судьбоносной миссии – она его выбор и его бремя, которое в ваших силах облегчить.       - Что за миссия у этого Феррана? – Спросил Эйвэ.       - В высшей мере секретная и срочная, очень опасная и трудная. Для вас не смертельная, разумеется, если сами не полезете в пекло. Просто я переживаю за успех этого предприятия и боюсь, что без таких союзников, как вы, им самим не справиться. Пожалуйста, помогите, - сдался Софист, отвесив поясной поклон.       - Ах, конечно поможем, - сразу подобрела гамадриада, лёгкой походкой на цыпочках подбежавшая к парню, распрямившая и обнявшая его так, чтобы ткнуть носом себе между грудей. – Не переживай, Софист. Когда и куда нам отправляться? – Проворковала она, поглаживая юного друида по спине и как бы собой отгораживая от воздействия стихийных узлов, питающих силу необычного треанта.       - На рассвете к Отшельнику, он телепортирует. Заодно, прошу, меня кое с кем подбросить на корнях до туда, - вымолвил парень, который был очень не прочь прижиматься к упругим женским прелестям, ещё пахнущим липовым мёдом…       - Ну, смотря с кем, - лукаво уронила гамадриада, не преминувшая пощипать и погладить видного парня за попу. – Мм… - тренировки Софиста не прошли даром. А после всей этой эпопеи с воинами Аскалхорна и созданием урны для праха лейтенанта Феравина он стал более волевым – эта черта в нём стала ещё сильнее привлекать и заводить гамадриаду, от природы вешающуюся на самых харизматичных парней. Бедный Ксанос едва справлялся, ежедневно ублажая Дорну или Далесиву.       - Надеюсь, что Гавин и Терв согласятся, иначе мне придётся задержаться тут сверх меры, прося тебя с Фарганом об услуге, - признался Софист, скрепя волю, отстраняясь от желанного женского соблазна. Ему очень полегчало от действий Далесивэ и одновременно штаны откровенно встопорщились. – Я бы предпочёл последний вариант, но каждые сутки против меня, сама понимаешь, - понурился он, сославшись на проклятье Истишиа.       Вскоре Софист, поцелованный в щёчку, покинул передвижную часть дома гамадриады, одной рукой опираясь на посох, а другой изнутри смыкая полы плаща, словно кутаясь в нём от холода – с низко опущенным капюшоном. Несколько минут он постоял, дыша морозным воздухом. А потом повернулся в сторону кибиток и тихо заговорил по наущению Альтер-эго:       - Я знаю, Сзарен, ты сейчас слышишь меня посредством своего фамильяра. Я подумал, что тут можно сделать. Приемлемый для всех вариант заключается в следующем: утверждение анклава Тэя в орочьем царстве Обольда Многострельного. Миром телепортируйся до рассвета, эмиссар Эльтаббара, успеха и прощай.       Большое приключение среди тёмной расы для большого тёмного человека. Политическое вмешательство на экономических крыльях способно склонить к миру лордов Серебряных Болот, как соседи называют этот регион, между прочим, вполне заслуженно. Сперва такая держава, как Тэй, признаёт орочье царство и устанавливает с ним торгово-дипломатические связи. Потом уже местным будет некуда деваться и придётся подписывать мирный договор, останавливая кровавую экспансию орков закреплением за ними уже завоёванных территорий. Слишком много лет Союз Лордов из-за внутренних склок и противоречий не мог сплотиться против общей угрозы, умно ослабляющей одного местечкового правителя за другим. В каше подобной политической конъектуры леди Фласс потребуется действительно проявить добрую волю, чтобы ещё больше не опорочить репутацию Красных Волшебников, активно занимающихся работорговлей. Зато дивиденды получатся баснословные – рыбка клюнет.       Расширенный зал церкви Илматера явил Софисту истинный пример содружества. Пахло луком и мятой, медицинскими препаратами и священными курениями. Умиротворяюще журчала вода и доносился шёпот молитв перед алтарём Сломанному Богу. Софисту с первого шага за порог явственно полегчало, словно его поощрили за решение лично зайти и отдать молитву почтения Илматеру, с которым наказанный Истишиа разделял сейчас чувство «сломанности».       Тихонько ступая, Софист отвечал поклонам удивлённых бдящих монахинь из числа некогда освобождённых из рабства гноллов. Модальность шепотков стремительно изменилась, зашуршали одежды и мягкие подошвы. Софист не собирался скрючиваться, как достопочтимый прихожанин. Опираясь правой рукой на посох, он встал на правое же колено, преклонившись и склонив голову, обозначая углом левой ноги, что сердце его отдано другому Богу. Причастившись из рук самого Гилфорда, Софист тем самым дал ему понять о своём «затруднении». Произнеся все церемониальные фразы, он перешёл к делу:       - Спасибо, пастор Гилфорд. Вы очень истощены частыми молитвами, извините, что потревожил вас столь поздним визитом.       - Принять вас – честь для меня. И мне стыдно, что вы истощены больше меня, Софист, - заявил клирик в обвисшие усы. – В нашем монастыре Снежной Розы рады помочь каждому страждущему.       - Благодарю, я стражду помощи вашего послушника, пастор Гилфорд, - обратился Софист, не повышая голоса, но из-за действия магии кольца Уллю точно зная, что это изречение услышал не спавший Гавин, натянувший штаны под длиннополую рубаху и вышедший неподпоясанным, нутром чуя – нужда прищемила хвост заявившемуся сюда на ночь глядя.       - Гавина? Мне отрадно это слышать, почтенный Софист. Он в целом проявил себя достойным послушником, и я думаю, что заслужил вашего прощения.       - Моего? Он же Фаргана и Бетшеву пытался убить…       - Они уже простили Гавина и помирились, слава Страдающему Богу! – Клирик скривился, отдав в сторону алтаря идеальный поклон священнослужителя. – А вот вы ещё держите зуб на него.       - Моя обида давно рассосалась, я забыл о нём.       - Как хорошо, что вы хотя бы сейчас пришли сказать об этом, - счастливо улыбнулся измотанный жрец, за последние двое суток вряд ли спавший хоть пару часов подряд. – Я не жалуюсь, вы не подумайте, это против канона. Многие ходят в послушниках не один год, прежде чем заслужить рекомендацию войти в клерикал церкви Илматера. Послушник Гавин помнил о своей вине перед вами, Софист, и с нетерпением ждёт искупления, - говорил настоятель монастыря, желавший заполучить опытного егеря в ряды посвящённых Илматеру, а тот кобенился, страстно желая вырваться из обители страдания. Вон как учащённо дышит, не смея буравить спину острым взглядом.       В этот момент в дверь монастыря поскрёбся зимний волк, понятное дело, живущий вне церкви. Терв пока не решился нарушить запрет, а так хотел завыть, ощущая состояние хозяина.       - Нуу… Вы опытный клирик, пастор Гилфорд. Подскажите пожалуйста, как поступить. Пусть Гавин будет помогать мне во искупление своей вины. Но это поможет уже мне искупить вину перед Вышним. Однако, как вы знаете, Стихии непредсказуемы, и, помогая мне, Гавин может уже на себя навлечь недовольство Лорда. Более того, сам Гавин сгодится мне разве что ночным сторожем и костровым, а для совместной мирной деятельности мне нужен именно его питомец Терв, - сказал Софист, исподволь поглядывая на монашек, которых Бархатные Ручки в лице Фаргана избавили от всех внешних следов рабства у псоглавых. – Безусловно, если Вершок сообщит об опасности для Хиллтопа, мы все быстро вернёмся.       - Ох, и трудную задачку вы мне задали, Софист Вершинный, - посетовал клирик, взявшись за священный символ своего бога. – Дайте-ка подумать… Присядем?       - К сожалению, пастор, мне некогда присаживаться – с рассветом пора будет выходить из Хиллтопа. Я не знал, что Гавин ищет искупления передо мной, и когда шёл сюда, думал поступить так. Вернуть Терву кольца, тогда взятые с него трофеями и в последствии улучшенные для ношения моим Уллю, - он достал из кармашка оные артефакты, раньше бывшие серьгами в ухе зимнего волка, ободранного после той схватки. - А самого егеря нанять - по сто злотых за день стоянки с авансом в тысячу монет, - Софист отстегнул тугой и тяжёлый кошель с волшебством расширения пространства и облегчения веса содержимого.       - Ах!.. – Одна из женщин свалилась в обморок от озвученной суммы, другим свидетельницам подурнело от таких богатств, в некоторых кельях тоже раздались подозрительные звуки – такова уж особенность планировки здания с выходом всех помещений в главную залу.       - Как вы считаете, пастор Гилфорд, если я в десять раз сокращу ему плату за риск, а всё остальное из принесённого аванса пожертвую монастырю Снежная Роза, это зачтётся вашему послушнику в качестве искупления?       - О Илматер, самый милостивый и терпеливый из Богов!.. – Вознёс молитву пастор, с болью в пояснице отбив поклон. Остальное зашептал себе в усы. – Это будет хорошим решением, почтенный Софист, - ответил распрямившийся клирик.       - Тогда прошу, примите, - он протянул кошель и кольца. – И огромное спасибо монастырю, - без пауз продолжил юный друид, хитрым кручением кисти свернув посох в серебряное кольцо, обнятое малюсенькими листиками. - Здесь я достаточно восстановился, чтобы теперь оказать посильную помощь мастеру Дрогану. Слава Илматеру, – «правильно» поклонился Софист, ещё прошедшей весной всячески избегавший произносить имена богов, а теперь, осенью, открыто молящийся им.       - Слава Илматеру, - довольно ответил настоятель монастыря, появившегося благодаря Софисту. – Я неустанно молюсь за здравие мастера Дрогана.       - Спасибо, пастор Гилфорд. И, пожалуйста, приготовьте пару галлонов свежей концентрированной святой воды, чтобы смыть следы кобольдов. Некоторые так страдали, когда умирали от неумелых ученических рук…       - Ох… - клирик даже как-то растерялся от логики этой сентенции.       Так и будучи повёрнутым спиной к Гавину, Софист вскоре покинул храм через «запасный» выход, так сказать, более близкий к школе Дрогансона. Софист прекрасно знал, что Аяле известно о Гилфорде, который после всех событий в этом году встал на ступень посвящения к пятому сакральному кругу заклинаний, следовательно, способен применить молитву экзорцизма. Но благородная эльфийка сочла страшным позором известие о таком недуге почитаемого мага – нипочём не отмоется от данного пятна. Как арканный иерофант, недавно шагнувший на шестую ступень посвящения, Софист тоже мог применять экзорцизм, но сил здесь и сейчас не имелось, а приглашать жреца не из церкви Мистры – нонсенс. Позвать своих значило расписаться в отставке с крахом собственных убеждений. Аяла знала рецепт, судя по запрошенным травкам, более сильный, чем в своё время сам Дроган опаивал Софиста, объясняя обязательной частью перед обрядом очищения. Но Софист сообразил куда более простое и изящное решение – в пику заблудшему мастеру. Между прочим, идея пришла благодаря Сзарену.       - Привет, Миша, - как ни в чём ни бывало поздоровался Софист, когда ученическое кольцо телепортировало его прямо к постели Дрогана, минуя все ловушки Дорны. Пешеходный переход отнял бы те крохи сил, что он обрёл у алтаря Илматера, а у Софиста уже нашлось, на что их потратить.       - Софист?! – Вскричала девушка, звякнув доспехами.       - Ну вот, разбудила весь дом. Для чего я ловушки обходил? – Философски озадачился парень, который не смог ничего с собой поделать и рисовался перед привлекательной особой, наконец-то начавшей следить за собой – брови подвела. Сверху уже слышался топот подкованных двафрских сапожищ едва ли не в ногу с каблуками ласт полуорка.       - Как ты только так посмел явиться?! – Негодовала она, между прочим, воинственно сжимая подарок Софиста – кинжал потустороннего света.       - Вы мне ещё тут подеритесь у ложа больного Мастера! – Строгости Аяле хватило бы на полк учителей. Особенно в этой её позе руки-в-боки да с половником, на пол капающим зельем.       - Вот, Миша, бери правильный пример – женщина с поварёшкой, - поддел Софист, чьё настроение заметно улучшилось после храма Илматера да в кругу таких прекрасных дам, всё внимание направлявших на него одного. Благо перед внутренними воротами к центру деревни успел так поправиться, чтобы не оконфузиться от эрекции. С воздержанием пора было кончать.       - Что здесь происходит? – Дорна установила рекорд по скоростному спуску.       - Ссыкунишка пожаловал, - пролил яда Ксанос, отставший едва на корпус и притворившийся, что просто пропустил даму вперёд.       - Кхрпф!.. – Что-то в бреду издал Дроган. И звучно обделался в подгузник.       - Идиоты, не тревожьте больного! – Прошипела эльфийка. - А вы оба марш на покой, иначе до утра ничего у вас не заживёт толком, - Аяла раздражалась. – Миша!.. – Звучно выдохнула она носом, намекая сиделке на обязанность убрать, а потом вновь покормить супом-пюре, иначе организму сил не хватит на борьбу, о чём «доктор» явно не раз повторяла зардевшейся помощнице. – А ты сгинь обратно, - буркнула она, поспешив на кухню к своему вареву, нуждающемуся в постоянном помешивании.       - Как старший ученик, - Софист показательно потыкал пальцев в кулак с перстнем, - я отменяю приказы этой приземлённой особы.       - Ты спятил, Софист? Она – высокая Арфистка и спасла мастера Дрогана, - зашикала Дорна, после прошлого разговора отлично понявшая и очень помогшая Адаму, принявшему все хиллтопские дела Софиста, с которыми так чудесно разобралась дварф из торгового клана.       - Эх, не хочется мне выглядеть всезнайкой, но выбора не остаётся. Дорна, ты, как ловушечница, покажи этой раскосой зазнайке-без-балалайки волшебную статуэтку лакея-повара, как ты знаешь, она за печным изразцом, который… - Софист с лукавой улыбкой раскрыл «величайшую» тайну. – Этот волшебный помощник знает кучу вкусностей и просто незаменим при однообразных помешиваниях зелий, - сообщил Софист, взглядом осуждая её выбор из клирика обратно к вору, пусть даже обстоятельства завели в тупик.       - Ладно, - насупилась дварф.       - Да уйдите вы уже наконец, черти, мне подмыть надо, - поторопила Миша, успевшая отгородиться парой ширм. Осталась третья в её руках.       - А это уже к Ксаносу, зажавшему для учителя кольцо приятной помывки. Одел, повернул и всё, не надо заставлять девушку пялиться и лапать старика, - пожурил он, устыдив всех трёх. – Миша, принеси мне, пожалуйста, швабру.       - Я сама приберусь за этими топчущими свиньями, - гордо вздёрнула она свой аккуратный прямой нос, громко и гневно сопевший.       - Тогда я возьму метлу, - заключил Софист, проигравший спор с Альтер-эго.       - Гн!..       Через несколько минут механизм потайного отделения поддался, и услужливый лакей принялся в точности исполнять тихие наставления по алгоритму помешивания. За это же время водная элементаль кольца завершила скорое омовение, оставив в тазике всю грязь на вынос. И Софист смог распушить ветки метлы так, чтобы она устойчиво стояла с удлинённым и зигзагом согнутым черенком.       - Ты чего над метлой извращаешься?! – Шёпотом возмутилась Миша, громыхнув ведром с водой. Софист едва сдержался, чтобы откровенно не заржать от вида поломойки в латах.       - Лучше убери ведро, Миша, а то Ксанос его обязательно пнёт прямо в камин.       - Хоть ты и старший ученик, это не даёт тебе права постоянно указывать мне, что делать!.. – Возмутилась она из вредности, но ведро переставила. А когда вновь подняла голову, то сразу же взвелась ещё пуще: – Э, ты что делаешь? Что это?! – Она больше не доверяла Софисту, единожды обманувшего её в образе кота.       - Этой мой ловец снов, Миша, который помогает сократить время на сон. Но сейчас нужна другая его функция - поймать в лабиринт кошмар мастера Дрогана, - пояснял Софист, вешая вещицу на «извращённую» метлу. Но не над головой, а над сердцем. – Глянь магическим зрением, паладин Мистры. Видишь тёмные искорки на кончиках перьев? Ловец снов начинает действовать. Теперь надо дождаться, когда все они запутаются в паутинке внутри круга. Когда обод засветится, значит, кошмар пойман.       - А-а-а… - протянула заинтригованная девушка, нахмурившись и поджав губки куриной жопкой. Ей ещё учиться и учиться магии. - А зачем ты сейчас меняешь ауру ловца снов? – Грозно спросила она из-под нависших бровей, сморщенных на переносице. Если бы не Софист, она бы ещё долго не могла видеть «следы магии».       Они оба склонились над постелью дварфа, временно организованной у пылающего камина. Болезный стал постепенно успокаиваться, что паладин сразу отметила и потеплела к старшему ученику. Миша не замечала, а вот Софист с кольцом Уллю прекрасно видел, как мудро помалкивавшая Аяла нервно покусывает губу. Эльфам без надобности ловцы снов из-за их дремления, поэтому она даже не подумала о его возможностях, при этом, зная об артефактах такого рода. Примечательно, что именно душа одного эльфа научила Софиста плести эти волшебные штуки.       - Ложная аура Нистула. Когда я завершу накладывать это заклинание, за одно знание которого Тэй объявляет награду за голову мага… Так вот, когда ловец снов будет похож на мастера Дрогана, кошмар из него охотнее потянется в ловушку. А чтобы ещё ускорить процесс, надо также временно поменять ауру самого больного. Лучше всего на предмет… О, кинжал потустороннего света идеально подойдёт. Понимаешь, Миша? Мы сами напугаем кошмар! – Увлекательно пояснял Софист, хотевший Мишу, несмотря на предупреждение учителя и её «тряпичность» в постели. Вообще-то он желал Аялу ещё больше, но тут уж либо заигрывать, либо ставить на место. Рядом с молодой девушкой силы у парня словно сами собой появлялись…       - Правда?.. – Скепсиса в голосе хоть отбавляй. В её пшеничной голове уже созрел закономерный вопрос - а не позвать ли Аялу? Которая в этот момент поняла всю гениальность плана мальчишки и полную бесполезность её собственного варева, только-только получившего мешальщика. Софист даже в измождённом состоянии опередил думы Мишы:       - Уверен, это же простенькая магия из первого круга. Ты забыла, Миша, а я помню твои поглаживания за ушком, мр-р, - не сдержался Софист, расплывшись в пошлой улыбочке. И продолжая делать пассы! Слава заносчивости предыдущего ученика Малрика, у которого Софист отжал жемчужину силы, пусть и восстановившую всего одно заклинание, еле напитанное маной в храме и потраченное на ловца снов.       Добившись надёжного закрытия рта у скептично настроенной девушки, юноша с блеснувшей капелькой пота на виске сосредоточился на заклинании, очень трудно сплетающегося из-за усталости и дававшего о себе знать магического истощения. Сон вне стихийных узлов должен был помочь восстановиться полностью.       – Всё, теперь всем надо отойти от больного минимум на дюжину футов, чтобы кошмар видел всего одну цель – ловушку, - донельзя серьёзным тоном изрёк Софист.       Человек понимающе глянул на Аялу, не ставшую сообщать ученикам подробности поставленного ею диагноза, хотя сильнодействующий, многосоставной и трудно выводимый яд в крови действительно дополнял воздействие некротической сущности, выдававшей особую изощрённость применённого способа убийства, в том числе и для того, чтобы приковать к больному возможных преследователей грабителей. Очень расчётливая многоходовка!       - Ксанос, не стой столбом. Лучше мигом сгоняй с ведром к пастору Гилфорду. Надо окунуть ловушку в святую воду сразу, как только кошмар будет пойман. Я ведь рассчитывал своего ловца снов для сокращения сна – у меня сплошь эротические.       - И поэтому ты их сокращаешь? – Поддавшись на провокацию, спросила Миша, сделавшая попытку поверить в то, что Софист на пути исправления.       - Ну, секс втроём ещё куда ни шло, но когда вчетвером… Ксанос! Ты чего уши развесил?!       - Да бегу я! – Бросил гордец, хлопнув дверью, закрывшей отпавшие женские челюсти.       - Так на чём я остановился?..       - На кошмаре избиения тр-ремя бабами! – Рыкнула Дорна в унисон мыслям остальных.       - Эй-эй, с Аялой я пока только мечтаю! – Софист резко отпрыгнул и не устоял на ногах. – Ай! С-с-с…       - Так тебе и надо, извращенец! – Позлорадствовала Миша, ведь это она так здорово отдраила пол.       - Ты чего это падаешь на ровном месте? – Пробуравила его взглядом Дорна, собиравшаяся только в шутку помять его, ведь договаривались на эту тему, да и любовник из полуорка получился куда как более пригожим для дварфа.       - Спасибо, - он принял её руку, криво улыбнувшись на «хрустящий» хват, помогший встать. – Я своими силами поддерживал лунный заряд для всего Хиллтопа, - чуть пожал он плечами. Прямо сам сэр Скромняга. – Всё правильно, мисс Аяла? – Быстро переключил он тему на эльфийку, не обращавшую внимания на возню детишек.       Она даже не услышала вопроса, целиком поглощённая занимательным процессом с «кошмаром». Это резко усилило нервозность девчонок, тут же переключившихся с коварного соблазнителя девственниц на подло раненного мастера Дрогана.       Ксанос совершил поистине чудо, когда пытался бежать стремглав и не расплескать ведро. Поскольку он был полуорком и какое-то время в прошлом занимался варварской борьбой, то мастер решил направить колдуна по стезе волшебника Бигби, который, объединив разрозненные наработки, изобрёл целую серию заклинаний в каждом из кругов Аркана. Собственно, Ксанос в один миг постиг суть заклинания полезной руки Бигби, когда оскользнулся. Именно с большой зеленоватой рукой орка с зажатой в ней ручкой ведра он и вбежал, запыхаясь, в итоге пролив всего пинту содержимого. Однако такая спешка была ни к чему. Ещё примерно с четверть часа ученики и Аяла пристально наблюдали за тем, как тёмные искорки уплотняются в сгусток, валандающийся между жемчугом и янтарными бусинами в паутинке ловца снов.       - Аяла, вы самая ловкая среди нас. Будьте добры окунуть целиком и быстро на мой счёт…       - Это мило, но я сама…       - Я его делал, препирательства не уместны, - надавил голосом Софист, стоявший, скрепя последние силы.       У эльфийки правильно сработала интуиция – её реально подставили. По команде Софиста все отпрянули от ведра в дюжине футов от больного – даже здоровая аура смертного редко когда растягивается так сильно. Аяла резко схватила изогнутую метлу-стойку и ловко окунула ловца снов в зашипевшую и взбурлившую святую воду повышенной крепкости да с силой жреца бога страданий. Естественно, вселённый дух распознал обман и по орудию метнулся к близкой цели, загороженной эльфийкой.       - Аргх! – Изогнулась прекрасная дева. Лицо перекосилось. Нутро перекрутилось. «Кошмар» со сбившейся программой начал борьбу за обладание другим телом, к несчастью для него, волшебной расы и даже противоположного пола.       - Ксанос! Со всей дури приложи пятернёй меж её лопаток! – Выкрикнул приказ старший ученик.       Полуорк чуть ранее уже признал право командовать, потому сразу подчинился. Ударенная Аяла кашлянула кровью, символично выхаркнув жуть обратно – по метле в ловца снов. Никого не смутило, что по жесту правой руки Софиста деревянный ручка метлы изогнулась щупальцем, дабы вновь окунуть почерневшего ловца снов в святую воду – под визг девчонок и хрип женщины. Софист жалел Аялу, однако поступить иначе не мог, не хотел и не придумал.       - Дорна, стойку к котлу - отпаривать ловушку. Миша, одень кольцо приятной помывки и собери кровавый кашель – тоже в котёл с тем зельем. Ксанос, ведро на кухню, пожалуйста, - скороговоркой распорядился юноша, а сам занялся приятным обниманием плечиков эльфийки, стоявшей на карачках и отплёвывающейся. – Прости, Аяла, но добровольной одержимости не бывает, - прошептал он ей в ухо. Миша гневалась, всё слыша и видя, но выполняла поручение беспрекословно, имея представление о важности сохранности и свежести некоторых компонентов для зелий.       - З-зачем?.. – Выдохнула эльфийка, после чего сотряслась всем телом, бухнув надрывным кашлем. Слишком противоречивой была фигура Софиста, чтобы судить сгоряча, потому и такой вопрос последовал, несмотря на обстоятельства.       - Чтобы создать идеальную заготовку для совершенного эликсира экзорцизма. Доделать должен будет жрец Хелма, практикующий эту молитву. Поскольку Арфисты облажались, результат должен быть передан самим священником сразу на хранение Келбену Арунсуну лично в руки, - шептал Софист, нежно водя правой ладонью по спине, чтобы зеленоватое свечение серебристого кольца излечило Аялу от всплеска негативной энергии. К сожалению, долго так продолжаться не могло: – Миша, скорее доставь это в котёл, и сама в него смачно харкни. Ксанос, ты тоже сморкнись в зелье, - поднялся Софист, зашаркав в ту сторону и опёршись о дверной косяк. Ещё бы от гнома и халфлинга, но сей недочёт можно и позже устранить.       - А мне блевануть? – Попыталась пошутить Дорна, не собиравшаяся угнетаться в тягостной обстановке дома, пропитанного смертью и болезнью хозяина.       - Миша, теперь сосредоточься на магии кольца и молись на призыв галлона чистейшей воды прямо на ловца снов – его обязательно надо так ополоснуть, - продолжил Софист. – Ксанос, как только Миша прыснет водой, вылей в котёл ведро и ступай с ним в Вершок, пока там Фарган – он на алтаре сделает из него бочонок. Скажешь ему, что объёмом примерно на четыре галлона.       - Сделаю, - хмуро выдал Ксанос.       - Дорна. Вот тебе… не тот… Ага, он - свиток плавающего диска Тенсера, - покопался Софист в тубусах. – Дождись, когда Миша опрыскает ловушку и сразу приставь к больному – после святой воды Илматера он может частично оттянуть на себя страдания. Потом с Ксаносом переправьте мастера Дрогана в его собственную постель. Переплети всё, как положено у дварфов, и молись Вергадайну до победного.       - Обязательно, - решительно кивнула Дорна. И поморщилась от ещё не зажившей раны.       - А ты сам что будешь делать, Софист? – Набычился подозрительный Ксанос, плохо терпящий подобную манеру командования над собой.       - Спать. Без ловца снов я теперь часов восемь продрыхну, а на рассвете мне уже надо мчаться по своим делам.       - И какие же такие дела важнее помощи Мастеру Дрогану?! – Возмутилась нервничающая Миша, очень сильно переживавшая за учителя.       - Лучше молись, паладин Мистры, иначе Аяла тебе такого кренделя покажет за свои бестолковые мучения… - застращал заклинатель, недовольный задержкой в готовке зелья. Миша вспыхнула маковым цветом и зачастила слова молитвы.       - Ты не ответил ей, - подала строгий голос Аяла, вполне оклемавшаяся и самостоятельно вошедшая в кухню, поскольку в прежней лаборатории царил полный кавардак и старый маг успел её заблокировать, правда, второго вторжения кобольдов тем же путём так и не последовало. Одного её опытного взгляда хватило, чтобы заключить – дварфу значительно полегчало. Но к Софисту приветливей не стала.       - Я не просто так отсутствую в школе. У меня образовались обязательства перед Истишиа. До нападения на Хиллтоп Лорд Воды наказал меня, ограничив магию и вдобавок здесь лишив сокровищ со дна речного. Потому я вам не помощник, пока не разберусь со своими проблемами. Спокойной ночи, - пожелал он, разворачиваясь и пошаркав к лестнице. – Ах да, простите, когда Ксанос опорожнит ведро, котёл надо сразу же закупорить крышкой. С первым лучом солнца в дом снять его с огня в лёд, в полдень перелить в бочку и успеть до заката доставить её в храм Хелма.       Едва доковыляв до отведённой ему комнаты, где невидимые домашние слуги регулярно прибирались, Софист, как был, так и свалился на кровать, для верности проглотив жёванный стручок сон-травы. А верный Уллю, преобразившись из кольца в небольшую сову, занял своё место ночного сторожа. Никто не сказал ему в спину спасибо, никто не спросил об источнике знаний…