Начать с начала

      Когда я проснулась, то увидела очередное платье, смотрящее на меня с вешалки. Оно было еще отвратительнее, чем вчерашнее, и больше походило на темно-синий мешок. В этом доме женщинам запрещалось носить брюки или юбки, в которых хоть немного видно ноги, хотя на Кэтлин это правило не действует.       Я надела платье и посмотрела на себя в отражении зеркала. Кожа бледная, словно я уже много лет не бывала на солнце, под глазами темнеют синяки. Но это далеко не самое страшное — все самое страшное скрывает платье. Платье специально пошито так, что полностью скрывает все тело, от шеи и до запястий.       Я приподняла рукава платья, и на глаза навернулись слезы. Ссадины еще не зажили, как и синяки, практически сплошь покрывающие все руки. Я пошевелила плечами и невольно зажмурилась от накатившей боли.       Я открыла ящик прикроватной тумбы и достала уже порядком потертую распечатку. Снова и снова читая текст, я все больше впадала в уныние. Но ничего, завтра рано утром я уже покину этот дом и вернусь в Каролину к маме и Мэй. Эта мысль немного приободрила меня. Я свернула распечатку и положила ее на место.       Я поправила оборки своего платья-мешка и вышла из комнаты. У семейства Кроссов было много домов в самых разных городах, но этот дом считался родовым поместьем. Он находился на самой окраине столицы, почти в глуши. Вокруг дома росли могучие сосны, а ближайший дом располагался в нескольких милях отсюда. Вечером и ночью это место всегда навевает на меня страх.       Журналисты все еще не знали ни о моем замужестве, ни о беременности. Я не знала как к этому относиться — радоваться или все же негодовать по поводу их угасшего любопытства.       Сегодня, впервые за несколько недель, я встречусь с Селестой и Вайлет. Я даже не думала, что буду по ним так сильно скучать. Наверное, за то время, что мы провели во время моих выступлений, мы как следует прикипели друг к другу       Я начала спускаться по лестнице, когда послышался противный скрип, я невольно вздрогнула. Вторая доска сверху постоянно скрипела, я должна была бы привыкнуть ко всему этому, но нет. От каждого громкого звука в этом доме меня бросало в дрожь. Миссис Кросс настолько любила тишину, что велела даже служанкам передвигаться на цыпочках. Как всегда, исключением была лишь Кэтлин.       К счастью, Аллия и Кэтлин сегодня едут в город в ателье, чтобы заказать Кэтлин парочку-другую дизайнерских платьев. « Ну, не будет же моя дорогая доченька ходить в каком-то тряпье, как Эта…».       Занавес. Эта — так прозвали меня из-за моего происхождения.       «Не думай, что я буду лелеять тебя, жалкая Пятерка! В нашей семье нет места Оборванкам! Не знаю, о чем думал мой сын, когда ослушался меня, но от меня милости никогда не жди! Никогда!» — вот такими милейшими словами приветствия я стала членом семьи Кросс. Но думаю, что масла в огонь я подлила, когда сказала, что не собираюсь менять девичью фамилию, как, в общем-то, и поступила.       Ко мне сразу обратились две головы стоящие у двери.       — А, это ты… — Аллия окинула меня презрительным взглядом: сначала меня, потом мой наряд. — Отличное платье.       Я выдавила из себя улыбку.       — Спасибо.       Сама она одевалась в платья, ценник которых умещал все шесть нулей. Свою седину она тщательно закрашивала, а волосы всегда убирала наверх, наподобие вечерней прически. На ней всегда был свежий макияж, и сказать, что этой женщине почти шестьдесят лет, было невозможно.       — Оно отлично соответствует твоему статусу, Оборванка! — Кэтлин смотрела на меня с отвращением.       Уголки ее губ всегда были опущены, а слегка навыкате серые глаза светились презрением. Меня всегда подмывало ткнуть пальцами ей прямо в глаза, чтобы поставить эту гадину на место.       Миссис Кросс и миссис Бэрроу язвительно рассмеялись и покинули дом в хорошем настроении, оставив меня одну в тихой гостиной. От унижения у меня на глаза навернулись слезы, от ярости тряслись руки. Мне срочно захотелось задушить кого-то.       — Не воспринимайте их слова в всерьез, мэм. — Позади меня появилась Карисса. — Я уже давно не обращаю внимания на их Колючки. — Она задумалась, а потом резко воскликнула: — Придумала!       Любопытство тут же овладело мной.       — Ну, скорее выкладывай.       — А давайте придумаем им клички! Аллия, например, — Коза, а Кэтлин — Колючка!       Я тут же подхватила ее мысль:       — Ну, или, например, Брюзга и Дурнушка!       — Я голосую за Брюзгу и Колючку!       Мы обе захихикали.       — А еще я заказала еду на вынос и нашла старый проигрыватель! Ну, и повеселимся!       Девушка была урожденной Двойкой. Карисса Кросс — младшая сестра Уильяма, старшая сестра Кэтлин, дочь Аллии Кросс, которая недолюбливала ее с самого рождения. Кариссе двадцать шесть лет, но она выглядит очень юной. Аллия никогда не занималась дочерью, отдавая ее на попечение в школы-интернаты, где Кариссе было очень одиноко.       Однажды, когда я только поселилась в этом доме, и меня полностью облили ругательствами, Карисса пришла ко мне с чашкой мятного чая в руке. Тогда она рассказала мне все, но больше меня удивил рассказ, как она стала Шестеркой.       — Я никогда не обращала внимания на касты, — сказала она мне тогда. — А потом я встретила его в автомастерской. Он был таким сильным и красивым и очаровал меня сразу же. Мы оба с ним понимали, что никогда не сможем быть вместе, но были не в силах расстаться… — Она всхлипнула.</i>       Мне было очень жаль ее, но я понимала, что помочь ей ничем не смогу. Я понимала, как ей тяжело держать все в себе, и просто дала ей высказаться.       — Я сбегала на тайные свидания с ним в течение трех лет… — Она глубоко вдохнула. После продолжительной паузы: — А потом про нас узнали… Нас понизили до Восьмерок… Меня высекли и бросили на улице, а Адама посадили в тюрьму, где он спустя год умер. Спустя месяц после скандала Аллия и Уилл нашли меня, они сказали, что это будет мне уроком, и купили мне место среди Шестерок, а позже взяли к себе в служанки. Около пяти лет назад я узнала, что нас сдал Уильям, мой родной брат… Прошло уже почти шесть лет, а я никогда не прощу ему этого предательства…— под конец своей речи она уже говорила почти шепотом…</i>       — Мэм? Леди, вы слышите меня? — Перед моими глазами маячила рука Кариссы. Мой взгляд поймал ее настороженное выражение, и я поняла, что ненадолго отключилась, пока прокручивала в памяти исповедь Кариссы.       После того как я пришла в себя, мы с Кариссой отлично провели время. Мы смотрели комедии и на смешных моментах кидали попкорном в экран под хмурые взгляды Аманды, танцевали и пели песни, пародировали эту ненормальную семейку. Потом принесли пиццу и китайскую еду, после чего я, наевшись до отвала, отправилась в комнату немного вздремнуть.       Позже меня разбудила Карисса, которая тихо вошла в комнату и легонько потрясла за плечо.       — Леди?.. Леди, Мисс Ньюсом и миссис Эриа ожидают вас в гостиной…       От этого известия я резко вскочила с кровати, неудачно врезавшись в плечо Кариссы лбом. Она рассмеялась, а я, обогнув ее, стремглав помчалась в гостиную, не обращая внимания ни на ступеньки, ни на скрип половиц. За спиной я слышала настороженное восклицание Аманды: «Леди, будьте осторожны!», но мне было не до них.       Когда я достигла своей цели, точнее влетела в комнату, словно буря, Вайлет и Селеста о чем-то горячо спорили. Заметив меня, они обе вскочили, и, спустя секунду, все мы были неразборчивой группой сумасшедших девушек. Когда мы смогли прервать свои восклицания, я начала вести себя, как и подобает гостеприимной хозяйке.       Я выпрямила спину и медленным плавным движением руки указала гостьям на кресла, стоящие в гостиной. Я делала все так, как меня учила Аманда — она старшая горничная, но по приказу Аллии приставлена ко мне, так же, как и Карисса. Только первая в основном обучает меня этикету, а вторая прислуживает, как бы дико это не звучало.       Они обе сели на огромный диван, секунду молчали, переглянулись, а потом, как ни странно, рассмеялись. Селеста порывалась что-то сказать, но смех ей мешал, когда она более-менее успокоилась, ткнула Вайлет локтем и произнесла:       — Америка, ты чего? Вайлет… — Она снова ткнула локтем. — Все замужние девушки такие? Если да, то я лучше вообще не выйду замуж. И снова волна смеха. Мне почему-то самой становится неловко от моей глупости, поэтому я только бросаю:       — Ой, прекрати… — И я плюхаюсь на диван между ними, чем вызываю бурю притворного возмущения. В довершение я кидаю на голову Селесты подушку. — Лучше расскажите мне что-нибудь.       Вайлет рассмеялась:       — О, даже не знаю, с чего начать!       — Что, все так плохо?       — Напротив, сложившаяся ситуация просто раздражает журналистов, — сказала Селеста. — Они не знают где ты, что с тобой! Удивительно, что они даже про твое замужество ни слухом, ни духом.       Ее слова развеселили меня.       — Как здорово мы провернули все это! Жаль только, что преследование возобновится, как только я вернусь в Каролину…       Они обе уставились на меня и хором воскликнули:       — В Каролину?!       Я с трудом смогла выдержать их испытывающие взгляды и сдержано кивнула — им не за чем знать всю правду про моего мужа.       — В Каролину. Я соскучилась по маме, Мэй, Джераду… Правда, я не думаю, что их слишком-то порадует мое положение, но мне все равно.       — Да, кстати, что это на тебе? — Селеста презрительно ущипнула платье. — Похоже на мешок из-под картошки, только синий.       Я не сразу нашла, что ответить.       — В этом доме женщинам принято носить только платья. Скромные платья…       Подруги снова переглянулись, в глазах у них плескалась тревога. Первой нашлась Вайлет, она встряхнула головой, будто прогоняя мысли, улыбнулась и положила руку мне на живот.       — А ты уже знаешь, мальчик или девочка?..       Селеста нагло оборвала ее:       — Что ты донимаешь ее? Конечно, это будет мальчик!       — А я все же настаиваю, что будет девочка. Посмотри на ее космы. — Она потрепала мои волосы, чем вызвала бурю моего недовольства. — Если волосы густые — значит, девочка!       — А вот и нет! Посмотри на нее, она заметно потолстела! Значит, мальчик!       Потолстела?! Это что еще за вольности?! И ничего я не потолстела!       — Я вам не мешаю? — Я надула губы и зло буркнула: — И ничего я не потолстела!       Девушки снова рассмеялись надо мной. Спустя секунду раздался звонок в дверь, и мимо нас пролетела Карисса, как всегда на ходу бросив «Брюзга и Колючка здесь!», чем вызвала удивление Вайлет.       В гостиную вошла моя любимая свекровь и Колючка. Увидев меня, Вайлет и Селесту, она снова состроила мину и словно специально медленно проплыла мимо нас, при этом довольно громко бормоча:       — Непутевая! Снова сидит и ничего не делает!       Следом за ней прошла Кэтлин, одаривая нас презрительным взглядом и ядовитой улыбкой. Как всегда, они обе были одеты в богатые, расшитые кружевом и камнями платьями, что никак не сходилось с моей ложью.       Боковым зрением я заметила, что Селеста смотрит на меня, но сделала вид, что не заметила этого.       — Америка, что?..       Я специально громко перебила ее:       — А хотите чаю? Карисса, принеси нам чай!       Больше девушки не пытались ни о чем спросить меня, мы просто мило поболтали, попили чай, прогулялись в саду, после чего они уехали, оставив меня снова наедине с этой ненормальной семьей, частью которой я, к несчастью, стала.       Удивительно, но меня никто не трогал и не пытался унизить в течение всего оставшегося дня, наверное, посчитали, что сегодня с меня хватит унижений. Да и я старалась не попадаться на глаза, обитателям этого дома. Оказавшись в своей комнате, я начала собирать свои вещи. Я взяла с собой несколько платьев из той же серии, что и сегодняшнее, сложила их в чемодан как раз тогда, когда вошла Карисса, она держала в руках чехол для одежды и подозрительно оглянулась по сторонам, прежде чем войти и прикрыть за собой дверь.       Она широко улыбнулась и достала из чехла платья, одно за другим. Все они были чудесны, тоже, конечно, закрытые, но ярких цветов и украшены блестками и вышивками.       — Я сшила их специально для вас. Тайно, разумеется. Поэтому мы просто сделаем так... — Она приподняла уже сложенные в чемодан вещи, и сложила яркие платья под темными.       Она давно знала, что я мечтаю надеть что-нибудь яркое и сшила платья для меня. Этот поступок вызвал у меня приступ умиления и, когда она выпрямилась и посмотрела на меня все с той же жизнерадостной улыбкой, я крепко обняла ее, не сдерживая слез.       — Спасибо.       — Не стоит благодарности, мэм. Я была только рада их шить. Уж лучше это, чем слушать постоянные наставления Аманды!       Мы обе рассмеялись.       Когда мы собрали все вещи, Карисса ушла готовить все необходимое для завтрашнего перелета, а я легла на кровать и даже не заметила, как уснула, предвкушая завтрашнюю встречу с семьей.       <i>С моей настоящей семьей.