Другая.

Абраксас Малфой уже несколько лет, как отошел от дел и жил в небольшом поместье у моря. Он добился в жизни всего, чего хотел, а теперь у него был чудесный внук, который походил на Веронику даже сильнее, чем Люциус. Единственное, что беспокоило старика — это отношения между его сыном и Нарциссой. Ему совершенно не хотелось думать, что вся затея с браком — одна большая ошибка. Старик вздохнул. Его собственный брак с Вероникой был чудесным: она видела в нем настоящего мужчину, гордилась им, поддерживала, никогда не перечила — идеальная женщина. Он любил ее всем сердцем. Малфой-старший, как сейчас, помнил слова своей матери: «Рождение ребенка меняет женщину, порой до неузнаваемости!» После появления на свет Люциуса, Абраксас с замиранием сердца ждал перемен. Но их так и не было. Вероника оставалась все такой же, ее любовь стала лишь сильнее. Но что не так было с браком его сына? Браки по расчету обычно заключались для укрепления и усиления Рода. Чем могущественнее семьи, чем крепче узы брака — тем сильнее становится Род, тем могущественнее рождаются дети, тем лучше защищена семья от внешних угроз. Магическая Война доказала это еще раз. Многие семьи потеряли наследников и наследниц, Роды умирали, магия слабела. Род создает магию — магия защищает Род. Одно без другого невозможно, и Темный Лорд понимал это. Но только это. Кровь Рода необходимо разбавлять, иначе.. Абраксас поморщился. Дети — выродки, слабые и бесхарактерные, жестокие и бесчувственные, безумные и глупые. Такого будущего никто не хотел. А какой выход? Первый: привлекать в Род кого-то со стороны. Многие ошибочно полагали, что это губит магию, отравляет чистую кровь истинного волшебника, а на самом деле это губило сам Род. Второй: привлекать в Род те чистокровные семьи, чье родство с твоим собственным Родом практически отсутствует. Третий: усыновлять детей из умерших Родов. Это достаточно сложно, ведь Род мог не принять ребенка, отторгнуть его, как что-то чужеродное и опасное. Но иногда происходило наоборот: Род принимал чужое дитя, и после обряда усыновления или удочерения, становился сильнее. А больше ничего и не было, кроме медленного угасания, смерти. Старик вздохнул. Как же он был глуп, как он ошибался, воспитывая в единственном сыне ненависть ко всем, чья чистота крови способна вызвать сомнение. Абраксас встал с кресла и подошел к окну, высматривая во внутреннем саду внука. Драко сидел на покрывале, и под присмотром эльфа-домовика играл с различными ракушками, которые они нашли утром на берегу. Продолжая наблюдать за малышом, Абраксас снова думал о сыне. Век стариков недолог — Род уже признал в Люциусе нового Хозяина и Главу, а значит, времени у Абраксаса совсем не осталось. Люциус, его дорогой и горячо любимый сын. Он знал, что воспитал Люца правильно: уверенным в себе, спокойным, умным, изворотливым и хитрым. Люциус всегда отличался гибкостью ума, умением промолчать в нужный момент, обдуманностью каждого своего шага. С тех пор, как сыну исполнилось шестнадцать, Абраксас так и не смог обыграть его в шахматы. Последние года два сильно ударили по его сыну, но и тут он смог повернуть обстоятельства в свою пользу. Абраксасу тоже пришлось постараться, чтобы уберечь отпрыска от Азкабана, но Люц выдержал, сохранив при этом достоинство. Насколько было известно, сыну даже удалось помочь некоторым Упивающимся (исключительно тем, кого он считал своими друзьями) избежать тюрьмы. Абраксас бесконечно гордился своим сыном. Но все же, все же… В браке Люц не был счастлив. Нарцисса его не любила: пусть это и не бросалось в глаза, но было очевидно для тех, кто знал эту пару. Возможно, со временем Нарцисса научится уважать своего супруга, привыкнет к нему, и полюбит… но сколько времени перед этим должно пройти? Он знал семью Блэков, знал Нарциссу, ее сестер и мать. Когда зашла речь о браке, они с Друэллой пришли к выводу, что характеры у их детей схожи. К тому же, этот брак усилил и укрепил сразу два Рода. Неужели они… ошибались?

***

Люциус, в самом чудесном расположении духа, спустился на завтрак в столовую почти на два часа позже, чем обычно. Алис уже сидела за столом, читая свежий номер Пророка. Увидев ее, Люц не мог не улыбнуться. Утром она ворвалась в ванную, и прервала процесс умывания (самым наглым образом превратив его в совершенно другой процесс, куда более занимательный и плавно перешедший из ванной в спальню), но он никак не мог на нее сердиться. Возможно, ему было немного неловко за жадность, с которой он отнесся к Алис: ему было мало, адски мало поцелуев, жарких ласк, стонов и шепота, горячего удовольствия, которое разливалась по телу, истосковавшемуся по подобной близости… — Доброе утро. Что интересного сегодня? — Люциус подошел к жене, наклонился и нежно поцеловал в щеку. — Доброе, доброе. Пока что ничего, заслуживающего внимания. — Алис довольно зажмурилась, убирая в сторону газету. — Хорошо. Ты не против, если мы отправимся к отцу сразу после завтрака? — Люц сел на соседний стул и подвинул поближе тарелку с тостами. — Да я хоть сейчас готова, так что не против. Правда, не понимаю, как можно ходить в таких неудобных платьях, — проворчала Алис. На ней было светлое-голубое платье Нарциссы, которое очень подходило к цвету глаз. — А на мой взгляд — очень красиво. — немедленно отозвался Люциус. — На мой взгляд тоже, но оно очень неудобное. — она вздохнула. Люц снова задумался о том, откуда же появилась душа Алис, и в каком времени жила? У него было много вопросов, но задавать их он даже не пытался. Если захочет — она сама ему расскажет.

***

— Наконец-то, Люциус и Нарцисса! Мы с Драко вас уже заждались! — Абраксас улыбнулся, при виде сына и невестки, а Драко тут же кинулся к маме, издавая радостные вопли. — Мы, вроде, не опоздали… — Алис подхватила сына на руки, крепко обняла и расцеловала, улыбаясь пожилому мужчине, который заключил в крепкие объятия собственного сына. — Как он себя вел? — поинтересовался Люц, после того, как освободился от объятий отца. — Так, как и положено, не переживай. — отозвался Абраксас, присматриваясь к Алис. — Нарцисса, милая, ты решила сменить прическу? — Можно и так сказать, — ответила она, осторожно выпутывая из короткой пряди пальчики Драко. Его мамины короткие волосы привели в полный восторг - их легко было потрогать, чем малыш и занялся. — Вот как. Тебе не кажется, что это слишком коротко? — Малфой-старший склонил голову, продолжая наблюдать за Алис. — Если ее сравнить с длиной волос Люца — то да, слишком коротко, — глядя на мужа, с улыбкой сказала Алис. — но мне так нравится. — Тебе к лицу, моя милая, — Абраксас кивнул. — Спасибо, — искренне поблагодарила Алис, чуть поклонившись хозяину поместья. — Люциус едва дара речи не лишился, когда увидел — я не рассказывала, хотела сделать сюрприз! — улыбаясь, сказала она и присела в кресло, устраивая Драко на коленях. Люц стоял у камина, наблюдая за этой сценой, и просто не мог пошевелиться. Видимо, воспоминания Алис и Нарциссы смешались — поэтому она ведет себя так странно с самого утра: была нежна с ним, теперь сидит с Драко и обнимает его, с отцом разговаривает… Это объяснение показалось весьма логичным. Но, нельзя было исключать того, что это все просто сон. Возможно, стоило объяснить Алис, что у Нарциссы были сложные отношения с Абраксасом. Настолько сложные, что Цисса практически не разговаривала с ним: с вежливой улыбкой забирала Драко и отправлялась домой, а Люциус возвращался немного позже — ему было приятно провести с отцом немного времени. — Пап! — Драко, настойчиво дергающий за штанину, вернул Люца к реальности. — В чем дело? — присев на корточки, он заглянул в лицо сына. Драко, смущаясь, прошептал на ухо, что хочет в туалет, и Люцу ничего не оставалось, как пойти с ним: не хотелось оставлять отца наедине с Алис, но сын настойчиво тянул за руку. Прошло каких-то десять минут, (Драко смотрел на папу круглыми глазками, плохо понимая, почему именно нужно мыть руки каждый раз, после посещения уборной) прежде чем они вернулись, а отец уже пил с невесткой чай, и рассказывал очередную историю из своей молодости. Драко снова влез матери на колени, и получив печенье, принялся его грызть, роняя крошки и на себя, и на платье Алис. Но она, кажется, не обращала на это внимания — лишь легонько приобняла сына, чтобы не упал случайно, и продолжила слушать историю о том, как Абраксас в одиночку одолел трех горных троллей. — Ух ты, как интересно! — Алис подняла восторженные глаза на Люциуса. — Твой отец удивительный! — Да, милая, я знаю, — Люц кивнул.

***

Они пробыли у Абраксаса до позднего вечера. После ужина отец подарил Алис красивую шпильку для волос, украшенную рубином. Люциусу показалась странной просьба «постараться не снимать и беречь ее», но после того, как отец объяснил, что шпилька раньше принадлежала Веронике — все стало ясно. Когда пришло время прощаться, Алис неожиданно обняла Абраксаса, что-то тихо прошептав ему на ухо. Он легко погладил невестку по спине и ответил так же тихо. Алис кивнула, забрала у Люциуса сонного Драко, (он вяло помахал дедушке рукой, положив головку на плечо мамы) и они исчезли в зеленом пламени камина. — Люциус, задержись на два слова, — окликнул сына Малфой-старший. — Да, конечно, — Люц отошел от камина и сел в кресло, надеясь, что отец не заметит его волнения. — Я хотел поговорить о Нарциссе, — Абраксас поднял руку и Люциус, который собирался что-то сказать, смолк. — Она очень изменилась. Стала, словно, другим человеком. Послушай меня и не перебивай. Я хочу, чтобы ты воспитал Драко иначе. Без предрассудков, вроде «чистоты крови», без строгости, с который относился к тебе я. Ты поймешь то, что понял я, Род поможет тебе осознать некоторые ошибки, которые мы все совершали на протяжении жизни. Прислушайся к своей жене, она понимает эти вещи лучше... — он грустно усмехнулся. — Женщины понимают такое лучше, чем мы. Прошу, стань для Драко лучшим отцом, чем я стал для тебя. — Но… — Люциус совсем растерялся. Абраксас никогда не разговаривал с ним в таком тоне, уж тем более о подобных вещах. Отец практически не вмешивался в его жизнь. — Достаточно. Отправляйся домой, тебя там очень ждут, — отец поднялся из кресла, и не оборачиваясь покинул комнату.

***

Разговор с отцом не шел из головы. Чем больше он о нем думал, тем больше терялся в догадках — что имел в виду отец? Какие ошибки ему нужно осознать, и при чем тут предрассудки? Да и с каких пор отец стал считать чистоту крови — предрассудком? За следующие несколько дней жизнь Малфоя сильно изменилась. Он проводил больше времени с семьей: играл и гулял с сыном, разговаривал с женой, и чувствовал, что начинает жить, и волнение от разговора ушло на второй план. Люциус чувствовал, что его любят, и был счастлив любить в ответ.

***

Проснулся Люциус от детского плача. На улице завывал ветер, шел проливной дождь, громыхал гром, озаряя комнату вспышками молний — наверное, это он и разбудил малыша. Лорд повернул голову, и обнаружил, что Алис нет. Сперва это не показалось ему странным — она предпочитала успокаивать сына сама, не доверяя домовикам, к этому он уже привык, но плач не прекращался. Люциус поднялся с кровати и пошел в комнату сына. Может, Алис нужна его помощь? Обычно ей удавалось быстро успокоить Драко, но сейчас малыш плакал почти не переставая. Такого плача он никогда не слышал: жалобно-отчаянный, словно малыш был не на шутку испуган. Драко так не плакал даже, когда у него резались зубки. На пороге детской Люциус замер, не в силах пошевелится. Его сын крепко спал в своей кроватке. Алис, с мокрым от слез лицом, сидела на ковре с заколкой в руках. Рубин еле заметно светился, и, детский плач шел от него.