***
На пороге детской Люциус замер, не в силах пошевелиться. Его сын крепко спал в своей кроватке. Алис, с мокрым от слез лицом, сидела на ковре с заколкой в руках. Рубин еле заметно светился и детский плач шел от него.***
— Добби! — властно позвал Люциус домовика. Почти час ушел на то, чтобы успокоить Алис, уговорить выпить успокаивающее зелье и лечь спать. Зато теперь он был уверен, что его жена спокойно спит. Правда, в детской, рядом с Драко — но Алис наотрез отказалась покидать комнату и ему пришлось уступить. — У Хозяина Люциуса есть поручение для Добби? — домовик появился с привычным хлопком, и боязливо смотрел на Лорда. — Предупреди моего отца о том, что через десять минут я буду у него. Если в мое отсутствие Алис или Драко проснутся — немедленно сообщи об этом, — стараясь не раздражаться и дышать ровно, приказал Люциус. Добби поклонился хозяину и исчез с тихим хлопком. Люциус тяжело вздохнул. Некоторые обещания очень тяжело исполнять.***
— Люциус, а ты когда-нибудь задумывался о том, что Драко берет с тебя пример во всем, что ты делаешь? — поинтересовалась Алис, сидя за туалетным столиком и расчесывая волосы. — Что, прости? Берет пример с меня? — Люц повернулся к ней, но Алис сидела спиной, глядя на него в зеркало. — Что значит во всем? — То и значит, — ответила она, продолжая расчесывать волосы и смотреть на его отражение. — Я тебя не совсем понимаю. И повернись, пожалуйста, ко мне лицом. Неприятно разговаривать с твоей спиной. — Хорошо, — Алис отложила расческу и повернулась к Люциусу. — Я тебе сейчас объясню. — Я весь в ожидании, — он сел в кресло и с интересом посмотрел на жену. В таком тоне он еще никогда не разговаривал с Алис, и, если судить по сузившимся глазам, ей это не понравилось. — Драко держит ложку, как ты. Ест, как ты, пытается ходить, как ты, спит, как ты, пытается разговаривать, как разговариваешь ты, — на ее лице появляется неприятная улыбка. — С домовиками он ведет себя так же, как ты. — Что дальше? — Люц переплел пальцы, и посмотрел на Алис с вежливой улыбкой. Он догадывался, о чем она сейчас скажет. — Мне кажется, было бы неплохо слегка, только слегка, изменить отношение к ним, — на одном дыхании проговаривает Алис. — Слегка изменить отношение к ним? К домовикам? — Малфоя мгновенно охватывает злость. — Давай уточним: мне стоит обращаться к ним на вы, или можно ограничиться простым поклоном? Может быть, мне стоит просить их, а не приказывать? Что-нибудь вроде «Милый Добби, не будешь ли ты так любезен, не приготовишь ли мне чашку кофе. И не забудь добавить свежих сливок! А после этого как следует отдохни, а то вдруг ты устал!» так ты себе это представляешь? — Я не хочу, чтобы Драко вырос таким же… — Алис замолкает, и закусывает губу, стараясь подобрать слова. — Люциус, милый, пойми меня правильно, я очень хочу, чтобы наш сын вырос достойным человеком, — она встает из-за столика, подходит к нему и садится на пол, глядя снизу вверх. Лорд молчит, продолжая злиться. Алис кладет одну руку ему на колени, а второй касается щеки, продолжая смотреть на него снизу вверх. Люциус отворачивается. От того, что делает сейчас Алис, ее позиция не слабеет, она не выглядит расстроенной или униженной, сидя у него в ногах и глядя на него с такой… верой? — Послушай меня… — она поворачивает его лицо к себе, и снова заглядывает в глаза. — нет, ты послушай. Люциус, ты очень, очень хороший человек, и ты делаешь для нас с Драко все, что в твоих силах, и мы… я, я очень благодарна тебе за это. Да, я знаю, что эльфы для тебя это нечто вроде мусора под ногами, но я не хочу, чтобы и Драко так думал, я не хочу, чтобы он был жесток с тем, кто слабее и ниже него. Только ты, своим примером, можешь показать ему правильное отношение, и не только к эльфам, а ко всему, что есть в мире. Твой сын очень скоро увидит в тебе центр вселенной, и от тебя зависит, каким Драко станет. Поэтому я тебя прошу, очень прошу, будь немного терпимее к эльфам. Все таки они берегут наши с тобой секреты.***
— Что произошло? — встревоженный Абраксас стоял посреди гостиной. — Скажи пожалуйста, та заколка, которую ты подарил на днях Нарциссе, она как-то зачарована? — Люц отряхнул одежду от пепла и поднял на отца глаза. — Что случилось? — настойчиво повторил вопрос отец, и Люциусу пришлось рассказать о том, что его разбудило среди ночи. -… детский плач раздавался из этого рубина, — закончил он, и опустился в кресло, в сотый раз за ночь обдумывая произошедшее. — Вот как… — задумчиво отозвался Абраксас, наливая себе и сыну приличную порцию огневиски. — Люциус, эта заколка принадлежала твоей матери, и перед своей смертью она просила меня подарить ее твоей избраннице. Но Вероника никогда не рассказывала мне о чарах, наведенных на это украшение. — Но я своими глазами видел, как она светилась… — совершенно растерялся Люц, принимая из рук отца бокал с огневиски. — А почему ты не подарил ее Нарциссе раньше? — Ты еще очень молод, очень, — Абраксас замер, стоя у камина и глядя в пламя. — Ты много не замечаешь. В твоей очаровательной жене произошли перемены, сейчас она напоминает мне Веронику, какой она была, как только мы поженились. Твоя мать была… подобна солнцу. Ее глаза сияли, ради ее улыбки я готов был достать звезду с неба… Раньше я не видел сияния в глазах Нарциссы, но в нашу последнюю встречу, — старик улыбнулся, — она смотрела на тебя с такой нежностью, улыбалась и обнимала своего сына. И я решил, что время для этого подарка пришло. Молодой Лорд замер. Отец, наверное, впервые в его жизни рассказывал что-то о матери. Люциус практически не помнил ее, она умерла, когда он был немногим старше Драко. Все, что было связано с Вероникой, находилось под строжайшим запретом: со стены убрали ее портрет, отец переехал жить в другую спальню, запретив домовикам хоть что-то менять там, где когда-то жила его возлюбленная. Однажды, когда Люциусу исполнилось десять, тайком от отца он пробрался в ТУ спальню. Эльфы поддерживали чистоту в комнате, поэтому она выглядела так, словно хозяйка вышла ненадолго, и скоро вернется. Люциус бродил по комнате, боясь прикоснуться к чему-то и нарушить этот «порядок». Он заглядывал в шкафы, рассматривал платья, принадлежавшие матери, прикасался к ткани — прохладной и гладкой на ощупь, и пытался угадать: какое из них было любимым у мамы? Какой цвет она предпочитала, и понравилось бы ей вчерашнее платье тетушки Эстер, или нет? Когда ему надоели платья, Люциус влез на кровать, и на тумбочке заметил колдографию: красивая женщина, очень похожая на него, улыбалась и махала рукой, приветствуя кого-то, оставшегося за кадром. Он сразу понял, что это мама. Недолго думая, он достал колдографию из рамки, и бережно хранил столько лет… — Придется разбираться самому, — подытожил Люц, вставая с кресла.***
Утро Лорд встретил усталостью и головной болью. Алис выглядела лишь немногим лучше — спать в детской кровати весьма сомнительное удовольствие. Глядя на вялую жену, Люц пожалел, что не подумал перенести ее в спальню после возвращения от отца. — Доброе утро, — поздоровалась Алис, зябко кутаясь в теплый халат. — Дурацкий дождь. Слушай, давно хочу спросить, Люц, а тебе сколько лет? — А ты разве не помнишь? — он отставил чашку в сторону, внимательно глядя на Алис. — Ну, понимаешь… — она отвела глаза в сторону. — Я отлично помню, что день рождения у тебя 4 апреля, а вот какого года?.. — Тысяча девятьсот пятьдесят четвертого, — спокойно ответил на вопрос Люциус. — Это значит, тебе почти… — взгляд Алис скользнул на свежий номер газеты, и девушка смолкла, считая. — Двадцать восемь лет. — закончил за нее Лорд, после того, как почувствовал, что молчание затянулось. — Никогда не любила считать, — фыркнула девушка, забавно сморщив носик — Ох ты, двадцать восемь… — А тебе? — решил воспользоваться случаем Люц. Его начинала раздражать скрытность Алис. Безусловно — он был благодарен за все, что она для него делала, но девушка ни в какую не открывалась перед ним. — Это спорный вопрос, смотря с какого именно момента… — вдохновленно начала Алис, но взглянув на Люциуса, продолжать передумала. — Мне двадцать три. — Какая ты… юная, — слегка оторопел Малфой. — Это многое объясняет. — Погоди-ка, — Алис уже собиралась было откусить кусочек тоста, отложила его в сторону и повернулась к Люциусу. — Что именно тебе это объясняет? — приподняв брови и глядя с убийственной внимательностью уточнила она. — Ужас сколько времени! А я на работу опаздываю! — спохватился он, резко вставая на ноги. Разговаривать с самого утра об этом — означало бы ссору, а Люцу было не до них. О «поцелуе на прощанье» не могло быть и речи — Алис сверлила его хмурым взглядом, и пробурчав под нос — Хорошего дня, дорогой, — подвинула поближе тарелку с тостами.***
Домой Люциус вернулся к одиннадцати часам, и сразу услышал голоса — первый принадлежал Алис, а второй — жене Корнелиуса, Вивиан Фадж. Терзаемый нехорошими предчувствиями, он пошел в гостиную, где обнаружил свою жену (она зачем-то обмотала волосы полотенцем), разговаривающую с Вивиан — ее голова торчала в камине и безостановочно ругала работу своего мужа. — Нет, ну сколько можно?! — возмущалась она. — Каждый раз он обещает вернуться пораньше, а в итоге я ложусь спать одна! — Понимаю, понимаю… Люциус тоже только домой зашел, — Алис закивала, бросая быстрый взгляд на мужа, стоявшего на пороге гостиной. — Нарцисса, дорогая, я так рада, что ты немного оживилась! Знаешь, у нас намечается небольшой прием в эту пятницу, — тараторила Вивиан — мы с Корнелиусом были бы так рады видеть вас вместе! — Это так неожиданно… — Алис посмотрела на Люциуса, который отрицательно помотал головой, и снова повернулась к миссис Фадж. — Конечно мы придем, Вивиан, — сдержанно улыбнулась Алис. Люциус закрыл лицо рукой. Великолепно. — Замечательно! Поговорим при встрече! — заметно обрадовалась Вивиан, и ее голова исчезла из камина. — Привет, дорогой… — промурлыкала Алис, вставая и снимая с волос полотенце, поясняя. — Не хотела, что бы кто-то видел мою стрижку. — Можно подумать, в пятницу она останется незамеченной, — прохладно ответил Люциус. Впору одалживать у отца капли для сердца. Люци скинул плащ услужливому домовику и прошел в гостиную. Домовик хотел пропищать что-то, но Малфой взмахом палочки захлопнул двери. — Скажи пожалуйста, ты вообще думаешь, перед тем, как что-то сделать? — Нет, — Алис беззаботно пожала плечами, подошла к нему и попыталась поцеловать в щеку. — Спасибо, не стоит, — Люц отстранился. — Ты должна была посоветоваться со мной, прежде чем соглашаться. — Это еще почему? — она отступила на шаг, и посмотрела на него недовольными глазами. — Потому, что я твой муж. Потому, что ты обязана меня слушаться, — голос Люциуса звучал все холоднее и холоднее. — А ты, случайно, не путаешь меня с Нарциссой? — Алис скрестила руки на груди. — Боюсь, что именно я ни чем тебе не обязана. — Благодаря мне — ты сейчас жива,. — парировал Люциус, начиная злится не на шутку. — Благодаря тебе — твоя жена мертва. Ты хоть каким-нибудь уголком своего мозга понимаешь, ПОЧЕМУ она наложила на себя руки? — голос Алис становился все громче и громче. — Как ты смеешь… — Люциус побелел от злости. — Ты стоишь здесь и сейчас живая, исключительно благодаря мне. О втором шансе мечтает каждый, и ты его получила, но вместо того, чтобы быть благодарной… — Благодарной за что?! Я просила тебя об этом? — взвилась девушка. — Благодарной за то, что ты — чистокровная, аристократка и носишь мою фамилию! — зло ответил Люциус, еле сдерживая себя от того, что бы ударить Алис. — Знаешь, куда засунь себе эту чистую кровь, аристократию и свою фамилию?! — закричала она, крепко сжимая кулаки. — Что происходит? — раздался спокойный голос. Люциус и Алис одновременно повернули головы: дверь в гостиную была открыта, на пороге стоял Северус Снейп, а у его ног виновато мялся домовой эльф.