Just mistake

За окном медленно светлело, солнце вставало из-за горизонта, разливая тусклый, но приятный, свет по окрестностям. Тёплый ветер шуршал среди листьев берез, стоящих отдельно от леса, и со свистом залетал в открытую форточку комнаты Ким. Лес высокими стенами огорождал небольшой домик от остального посёлка. Да, домик дяди с тётей стоял в лесу, около которого располагался посёлок. Это бывший дом лесничего, но вскоре после смерти его, дом продали как раз тете и дяде Кимберли. Кое как, дядя провёл электричество, которое тут нужно было для света, работы плиты и прочей техники. Компьютера или телевизора не было, да и Ким особенно не интересовалась этим. Часто бродила по лесу, или ходила в посёлок, что бывало редко. Ким устало зевнула, протянувшись вверх руками. "Сейчас... - девушка повернулась в сторону часов, висящих над дверью - пять часов? Много время.". Часто её ночные кошмары заставляли просыпаться раньше. Редко она просыпалась так поздно. Рей направилась из комнаты в кухню, попить воды, или чая, что так часто успокаивал и выручал. Странно звучит, не правда ли? Чай выручал... А ведь, и вправду, часто после того, как Ким сделает глоток этого темно-янтарного напитка, становится легче и теплее. После смерти родителей, она уже не была такой общительной и наивной девочкой, верящей в сказки и Бога. Да, она, конечно, не замкнулась в себе. Но, всё же, она не была как многие дети в её возрасте. Хотя, ей скоро шестнадцать, какие дети? Она не мнила себя сильной, в моральном смысле. Но она топила в себе чувства. Никогда не показывала их, плакала в подушку, по этому в груди неприятно давило. Девушка никогда не плакала прилюдно. Общалась только с дядей и тётей, а в школе только с парой одноклассников. Ким потянула на себя прохладную ручку двери, вошла в комнату. Мягкого света из окна, не завешанного шторками, хватало, чтобы разглядеть предметы на кухне. Небольшой кухонный гарнитур, состоящий из двух тумбочек, двух настенных шкафчиков, раковины, плиты, холодильника и стола с приставленными к нему тремя стульями. Девушка включила чайник, который был абсолютно не прозрачный, а на нём изображались цветы мягко-голубого цвета. Подставка чайника слегка подсветилась, возвещая о начале кипячения. Кимберли на секунду закрыла глаза. Она будто чувствовала чье-то присутствие, слышала что-то, похожее на голос. У неё было чувство, будто сейчас, её кто-то ищет, кто-то родной, но которого она не разу не видела. Глубоко вздохнула, будто собираясь что-то сказать. Но промолчала. Продолжительное свистение и резкий щелчок означали то, что чайник закипел, и сейчас недовольно свистит, ожидая, пока им уже воспользуются. Ким берет кружку, часто стоящую у чайника на случай ещё одного её ночного проходя на кухню, и наливается туда кипяток, бросая пакетик с заваркой чая. Кружка начала немного обжигать, и девушка спеша поставила её на стол. Внутри всё как то сжималось, сон не выходил из головы, чувствовался настойчивый запах гнили, от которого кололо в носу и немного кружило голову. Сны, они всегда были довольно реальными. Будто почти каждую ночь Ким вновь возвращалась назад, в прошлое. Губы слегка коснулись поверхности горячей жидкости, налитой в кружку. Ким сделала глоток, громко вдохнув, чтобы дать горлу остыть от кипятка. Элизабет и Мортимер Браун, они же по совместительству тётя и дядя, уехали в какую-то совместную командировку. Это уже успело стать привычным, они часто вот так уезжали, оставляя Ким одну. Ведь, завтра ей шестнадцать. А они уехали... Рей, взяв кружку за ручку, встала из-за стола и вышла в длинный коридор. Он ей напоминал её бывший дом, и кровавые разводы иногда мерещились в темноте. Прошла по коридору вперёд, дойдя до самой последней двери, Ким открыла её. Перед глазами расстилался ещё не до конца посветлевший лес. Знаете, даже сюда приезжает почтальон, как бы тому этого не, не хотелось. Старый, еле устоявшийся почтовый ящик располагался рядом с крыльцом. Ким по обычаю открыла его дверцу, заглянув внутрь. Там лежал какой-то небольшой конверт. Рей с интересом взяла его в свободную руку, сделав ещё один глоток тёплой жидкости, которая уже не так жгла горло. Девушка зашла назад, в дом. Тишина растекалась по дому, не единого звука, кроме шагов Ким. Кого то это могло настораживать или даже нервировать, но не Рей. Она любила тишину. Поставив кружку на стол, Ким вскрыла белый конверт, с соответствующим бумаге звуком. Никогда Кимберли не давала отчёта своей любопытности. Внутри оказалась картинная открытка, с нарисованными цветами. В углу она была подписана "Ким, на день рожденья!". Девушка открыла открытку, прочитала незамысловато напечатанный стишок, подпись "от дяди с тетей" и маленький, улыбающийся смайлик. Кажется, они ещё дети, или просто пытаются показать свою радость за шестнадцатилетие племянницы? Когда Ким уже хотела выбросить конверт, она ещё раз заглянула внутрь. И тут, девушка не сдержала лёгкую улыбку. Внутри оказалась несколько денежных купюр. На то, чтобы отпраздновать день рождения? Вполне возможно. Может, на питание в школе. Или что-то ещё. Но, пока дядя и тётя в командировки, и уж тем более, когда приближается её день рождение, в школу она идти не собиралась, уже мысленно оправдывая себя перед классной руководительницей тем, что она заболела. Взяв эти купюры, она свернула из пополам, и положила на стол, выбросив конверт. Взглянула на часы, стоящие на холодильнике. "Только шесть, как медленно тянется время!" - подумала девушка, обреченно вдохнув. Всё же, она решила пойти в комнату и переодеться. С неизменным чаем в кружке, она направилась в свою комнату, дверь которой находилась по правой стороне коридора и по счёту, от кухни, была первой. Красивая дверь, темно-коричневая древесина и до блеска отполированная серебранная ручка. Сама комната была спальней, и один маленький уголок-библиотека. В том самом уголке стоял невысокий книжный шкаф, возле которого стояли маленькие кресло и лампа, которая включается и выключается дерганьем за веревочку. В этой же стене, у которой стояло всё это, сделано окно с довольно большим подоконником, где так любила сидеть Ким. Далее, располагалась односпальная кровать, возле которой стояла небольшая тумбочка со светильником. Далее, возле подножия кровати, стоял большой шкаф, в котором хранилась огромная куча одежды, обуви и всего останого нужного и не нужного, которое не хотелось выбрасывать. Открыв этот самый шкаф, девушка взяла с второй сверху полки брюки и теплую, светло-синюю кофту. Она очень подходила к её глазам, цвета чистой реки. Было видно, словно в них спокойно текла река, а когда девушка злилась, в них река бурлила и становилась чуть темнее. Нет, глаза не меняли цвет. Они становились темнее. В них было видно, когда девушка злится или грустит, а когда девушка плакала, то они становились более прозрачными, словно вода в реке убыла. Ким не любила свои глаза, ей они казались слишком чувствительными. К её рыжим волосам. Как ей казалось, больше подходили зелёные, и она обещала когда-нибудь купить себе линзы. Рыжие волосы девушки достигали примерно лопаток и блестели на солнце, от чего казались ещё более светлыми. Рей всё же переоделась в выбранную одежду, взяла в руки кружку с остывшим чаем, опустошив её парой глотков. Натянута серые носки, поставила кружку на прикроватную тумбочку, и вышла в коридор. Потом она обула свои изношенные кроссовки, синие, с чёрными шнурками. Снова Кимберли подошла к двери, ведущей на улицу, открыла её, вытащив ключи из внутренней замочной скважины. Она никогда не закрывалась, не боялась, что придёт вор или кто ещё. Только когда она выходила из дома, она закрывала дверь. Ким вышла за дверь, закрыв её на ключ. Ким повешала связку ключей на шею. Благо, к ним была привязана веревка, благодаря которой можно было это сделать. Лёгкий, свежий запах леса пропитал легкие, словно Ким выпила целую кружку ледяной воды, сразу после этого сделав глоток горячей. Это не сравнимое ощущение, когда чувствуешь... Что-то, что ближе всего к твоей сущности. Хочется находится в этом месте бескончно, словно оно - это ты, а ты - это оно. Вот и Ким растворилась в лесу ветром, чувствовала себя свободной, как не могла чувствовать себя дома. Рей сама по себе не любит долго находится в замкнутых пространствах, и скорее будет есть что-либо на крыльце, чем на кухне за столом, а читать, сидя на какой-нибудь ветке, которая безусловно должна выдержать её вес. Слушать пение птиц и шелестение листьев приятно, не правда ли? Ким направилась в глубь леса. Сегодня, она решила, что разведует ещё одну тропу, по которой не ходила ранее. Стволы берёз медленно проплывали во взгляде Кимберли, которая шагала по непротоптанной дорожке. Трава под ногами шуршала в разы приятнее осенних листьев, а ломавшиеся палки давали девушка понимать, что она всё ещё идёт, а не летит. Ярко-голубое небо совершенно не отражалось в глазах Ким, что не скажешь о облаках. Они словно плыли не по небу, а у неё в зрачках, маленькие белые точки, которые невозможно не заметить, глядя в глаза девушке. Кимберли свободно вдыхала воздух, который прочищал её лёгкие лучше всяких современных инголяторов и тому подобных штук. Вдруг, у Ким снова появилось такое чувство, будто кто-то рядом. Она остановилась, прислушались. Сзади, прямо за спиной, треснула ветка. Ким хотела обернуться, но ей зажала рот мужская рука, буквально прижав к обладателю этой руки. "Что за?!" - только и успела подумать девушка...