Дневник бессмертной овцы

01.06.2016 09:30 — Это катастрофа! — Кричит мама, забегая ко мне в комнату со свёртком. Грин начинает очень мило зевать, а мой сонный организм требует крепкого кофе. Интересно, какая катастрофа на этот раз? Я ходила во сне и убила Марго Квинсроуд? Марго Квинсроуд, убила Марго Квинсроуд? Ну, это же связано с ней, так ведь, вселенная? — Что опять произошло? — растерянно спрашиваю я. Мама суёт мне под нос какую-то чёрную ткань. Кружевные оброки мягко щекочут мне лицо. — Что это? — Это твоё зелёное платье, — констатирует мама. — Отлично, а почему оно чёрное? — протирая глаза, пошутила я, и вдруг поняла — Мам, почему моё зелёное платье такое чёрное?! — заорала я, упав с кровати. 10:00 Оказалось, в интернет-магазине перепутали мой заказ, и мне пришло чёрное мини в готическом стиле со шнуровкой, чёрными рюшами и шипами. Да, оно классное. Да, оно было в моём стиле (кроме длины, разумеется), но идти в этом на вечер, где меня итак все считают странной, а после вчерашнего вообще ненавидят, было за гранью. От нахлынувшей обиды и грусти я уткнулась головой в ковёр на полу, упрашивая его забрать меня в мир иной. Кажется, если бы его ворс был длиннее, я бы зарылась в нём навсегда. Как я несчастна, хуже уже и быть не может! Страдая, я не заметила, как уснула. 11:13 Проснулась я где-то через час на ковре кверху задницей, но на этом мои злоключения только начинались.… Нет, только не это, господи!!! Грин нагадил в мои выпускные туфли и внезапно решил поиграть в прятки. Ненавижу этого пса. Как же так? Это были мои лакированные балетки! Теперь придётся искать каблуки. Наглотавшись пыли, всё-таки вырвала из лап подкроватного демона мои туфли а-вдруг-они-пригодятся. Я не планировала их носить от слова «никогда», купила их только потому, что они были очень классные. Но каблук там был больше чем моя стопа. Хотя, к платью они идут: буду сегодня слегка долбанутой рокершей. Нет, тут без помощи не обойтись, поэтому я позвонила Люси и по громкой связи проорала ей мою проблему. 13:00 — Что можно сказать обо мне сейчас? — спросила её я, примеряя новый наряд. Меня передёрнуло от того, как « типично по-девчачьи» это звучит. — Если ты сделаешь обычную причёску и не будешь сильно красится, то можно сказать, что ты вполне приличная девушка. — Люси начала делать мне «обычную причёску» и тут опять всё пошло наперекосяк: волосы категорически отказывались укладываться. Что за день-то сегодня такой? 18:00 Захожу в зал, тихо приказывая ногам идти ровно. И всё равно я покачаюсь от волнения. Уверена, что каблуки создал дьявол. Интересно, у него не было более гуманных способов наказания женщин? Потоп, огненный дождь там всякий… нет? Только каблуки? Пол школьного зала пахнет краской, пылью и спичками. Хорошо, что при падении, я не пострадала. Только моя репутация пустила ещё одну трещину. Меня практически не волновала моя искалеченная репутация. Интересно, видел ли это Остин? Чёрт, Остин это видел. Он по доброму мне улыбнулся и отвернулся. Я его не виню, я бы тоже от себя отвернулась. 19:30 Выслушиваю речи учителей и лучших учеников про то, как им будет нас не хватать. Учитель английского даже плачет. Надо же, а она нас, оказывается, любит. Все смотрят на меня, как на дуру. Я, может, могла бы сказать себе: «Элли, милая, всё в порядке. Они просто завидуют. Ты не дура, всё хорошо», но точно не сейчас, поскольку: а) Я одета в жутко короткое чёрное мини с рюшами; б) я еле стою на каблуках; в) мои волосы растрёпаны во все стороны, как у Медузы Горгоны (только вот мои волосы не змеи, и я, к сожалению, не превращаю окружающих в камень) Поэтому, обращаясь к себе, говорю: «Элли, милая, ты меня, конечно, извини, но иногда ты такая овца». 20:40 Хуже, чем просто быть мной, может быть только мной во время медленного танца. Хуже, чем быть мной во время медленного танца, может только быть мной и наблюдать, как Остин танцует медленный танец с другой. Господи, какая дерьмовая псевдоромантическая песня. Почему в то время, как существует по-истине невероятная музыка, всегда найдётся какой-то придурок, сумевший составить песню из восемнадцати слов «Baby» и завывания, и куча идиотов, готовая слушать это дерьмо. Как ни крути, но без пары остались только я и Джо - девочка из параллели, которая больше походит на парня и говорит матом (именно говорит, а не только ругается). Да, спасибо, моя комичная вселенная, это мой уровень, я поняла. Чёрт, нет, Джо только что пригасили на танец! Вот тут я уже начала паниковать. Более менее адекватные мысли заглушал немой крик в голове. 20:50 Сейчас будут объявлять королеву бала. Надо обрадоваться и удивится на камеру, когда скажут «Марго Квисроуд». А сейчас объявят короля бала, и мне надо сдержаться не заплакать, когда назовут Остина. Он такой классный, даже в этой приторной короне, даже под руку с Марго, даже не смотрящий в мою сторону. За секунду я представляю, как мы бы с ним смотрелись вместе. И тут же эти розовые мечты перекрывает его безразличное ко мне лицо. Я была права, назвав его козлом вчера. — А теперь, — произносит Марго в микрофон, и он немного потрескивает от громкого звука, — особая номинация. Общим голосованием была выбрана «Королева овец школы Марино» и ей стала,… — она начала вскрывать конверт. Было понятно, что никакого голосования не было, как и номинации. —…Элли Доусон, — словно удивившись прочитала Марго. 20:56 И вот я иду на сцену. Ноги итак ватные, а тут ещё и каблуки. Пытаюсь изобразить на лице веселье, будто участвую в её шутке. Поняв, что не смогу, пытаюсь хотя бы не заплакать. Поднявшись на сцену, чуть не падаю, оступившись. — Кстати, Элли, — с доброй улыбкой и как бы виновато говорит мне Марго, —неплохое у тебя платье. Почти искренне, надо же. Съязвить в ответ не получается. Если я скажу хоть что-нибудь, то слёзы польются ручьём, а плакать на глазах у всей школы я не хочу. Возможно, Марго и не такой плохой человек. Возможно, это просто месть за вчерашнее. Да, так и есть. Заставляю себя хоть чуть-чуть улыбнутся, а тем временем на меня надевают корону с овечьими ушками. Это даже могло быть забавно. Самоирония это хорошо, и я бы даже засмеялась, если бы не вода. Прямо сверху на меня хлынула ледяная вода. — А теперь наша королева споёт песню «Бедная овечка», — командует ведущий. — Прости, — шепчет Марго. Зачем она пытается быть милой сейчас? Прожектор светит на меня так, будто пытается выжечь мне глаза. Все замолкли, и уставились на сцену, где стояла я. В зале воцарилась тишина, все ждали продолжения данного спектакля. Секунды тянулись, словно резина, и я почти ощущала их на себе. Платье и волосы противно прилипли к телу. Возникло такое чувство, будто я падаю как Алиса, только не в кроличью нору, а в канализационный люк, где мне сейчас самое место. Наконец, музыка пошла, и по лицу вдруг покатились слёзы. Очень трудно перестать плакать, когда пролилась хотя бы одна слеза, а тут.… 21:00 Несусь прочь из зала и закрываюсь в кабинке женского туалета. Этот туалет не раз служил мне укрытием. Я ела в нём свои бутерброды, опасаясь насмешек. Я переодевалась в нём на физкультуру, и, иногда, плакала в нём, как сейчас. Стены отражали мои стоны жалости к себе, и моё собственное эхо составило мне компанию. Так что я как будто плакала не в полном одиночестве. Спустя несколько минут я слышу скрип двери, шаги и знакомый голос: — Элли, ты здесь? — стало ещё в двести раз хуже. От того, что он такой добрый. От того, что он жалеет меня. Жалость - удел неудачников. Я и сама могу пожалеть. Если он сейчас пожалеет меня, я буду похоронена в этой грязи за живо. — Пошёл в задницу, Мун!!! — яростно крикнула я и запустила в него пушистой короной, — Чего ты вообще стоишь? Вон!!! — я пыталась выкрикнуть из себя все годы унижения и боли, все годы треклятой влюблённости в него. Выкрикнуть и взвалить ему на плечи. — Уходи, — осипшим голосом прошипела я. И, вопреки всем канонам девичьих мелодрам и глупых книжек, он и правда ушёл. Вот так просто. Взял и послушал девушку, как последний идиот. Я выкинула чёртовы каблуки прочь и побежала босиком, чувствуя, что теперь свободна, и что этой свободой мне никогда не воспользоваться до конца. Вон из туалета, вон из школы, вон из этой дерьмовой жизни! 21:30 Я прибежала прямо к дому Люси. Как только подруга открыла дверь, я вцепилась в её фиолетовую пижаму и зарыдала. — Вэн! — закричала она парню, — У нас ЧП!!! Заваривай чай и включай телевизор! Я сейчас закажу пиццу! Наверное, Вэн и правда был моим вторым лучшим другом. Он всегда был рядом с Люси, а Люси рядом со мной. Иногда мы с ним боролись за её внимание, но в принципе, он всегда говорил, что я ему как младшая сестра. Даже сейчас, он любезно согласился предоставить Люси мне и удалился в соседнюю комнату. Вот это парень! — Это худший день в моей жизни, — жаловалась я, — я такая овца. Суперспособность Ядахо заключалась в её умении слушать. Она могла успокоить меня просто приобняв или поддакивая. — Ты не овца, — тихо сказала она, выслушав мой рассказ до конца, — ты просто неудачница. Это проходит, мне можешь поверить. 22:00 Я рисовала чёрной ручкой на правой руке маленькую овечку. Она была милой, но всё равно жалкой. — Завтра ты проснёшься и все эти придурки станут твоим прошлым, — улыбнулась Люси, — они разъедутся по разным городам, а там разжиреют и сопьются. А ты нет, — она откусила от пиццы, которую ненавидела, маленький кусочек, — этот день забудется, и сотрётся, поверь мне. — Это был мой выпускной, — внезапно дошло до меня, — этот день должен был стать самым волшебным днём моей школьной жизни, Люси, — отчётливо проговорила я, — я должна была стать королевой бала! Мун должен был поцеловать меня!Мы должны были танцевать всю ночь, и я должна была выглядеть на все сто, а он должен был врать мне про то, какая я особенная и все дела, и… —…И ты всё слишком навыдумывала, овечка… — улыбнулась Люси и потрепала меня по голове. — Это всё книжки, — всхлипнула я, и грустно улыбнулась ей, — и сериалы. — На экране телевизора заканчивалась «Золушка». — Хочу, чтобы у меня было так же, — ныла я, указывая на экран, — дебильный мультик. — Тогда зачем хочешь, чтобы было так же? — засмеялась Люси, и я засмеялась вместе с ней. Я осталась ночевать у Люси. Всю ночь мы смотрели фильмы и слушали музыку. Это почти вылечило меня. Я практически забыла обо всём, воображая своё безоблачное будущее. Я представляла, что Остин не вышел тогда из туалета, а начал меня успокаивать, но реальность была абсолютно зеркальной, и я изо всех сил пожелала, чтобы этот день никогда не повторился.