Подари мне впечатления. Часть 1
11 июля 2016 г. в 21:13
— Снято! Всем спасибо! Можете отдыхать. — Нил завершает съемочный день. Он с сожалением смотрит на заходящее солнце, будь его воля, мы ещё часа три бегали бы за вагоном, но слава богу, режиссер может командовать только на площадке и небесное светило ему не подвластно.
— Хэй, народ! Поехали вечером в клуб, я хочу веселиться, иначе этот чертов поезд не даст мне заснуть. Нужно расслабиться. Майлз, Эми, Крис, Джай, Бен, кто со мной? — Зои поворачивается ко мне, — Шей? Супер-герой где? Уехал или в вагончике дрыхнет?
— Нет, я пас. Прошлую ночь в самолёте почти не спала, прилетела — сразу на съёмку. А про Тео не знаю, можешь ему позвонить.
— Ты, как обычно, включила «старую бабушку»: По ночам нужно спать, деточки, здоровый сон — залог успеха! Всю жизнь проспишь. Можно подумать, что только ты ночными рейсами летаешь. Была дома, отдохнула. Почему опять ноешь? — Зои не отступает.
Майлз обнимает её за плечи:
— Зои, отцепись от неё. Ты, сегодня до обеда, что делала? В вагончике валялась, а она с утра за поездом гоняет. Я составлю тебе компанию, не соскучишься. На кой черт нам измотанная Шей, пусть отдыхает.
Спасибо, друг. Думаю, вопрос с танцами закрыт. Физическая усталость — не важно, моё внутреннее состояние требует покоя. Утренняя встреча, потом парни чуть не подрались, затем эти неожиданные страсти возле трейлера. Сейчас я напоминаю китайскую фарфоровую чашку, треснутую изнутри. Она стоит на полке такая лёгкая и красивая, только напиться из неё нельзя. Так и я, за внешним спокойствием — пустота. Быстро шагаю к своему вагончику, нужно переодеться и взять сумку.
По-моему, отдыха сегодня не будет, этот день не закончится никогда. На ступеньках трейлера — курит и разглядывает что-то в телефоне Джеймс. Увидел меня, бросил сигарету и улыбаясь идет навстречу:
— Я тебя жду. Пожалуйста, не сердись, я поторопился, не мог сдержаться. Ещё раз извини, если обидел тебя своим нелепым поцелуем. — Я хочу улыбнуться ему, но ничего не получается, почему у этого человека удивительная способность всё портить. Ну извинился, всё нормально, но зачем называть порыв страсти — нелепостью. Получилось, что я вызываю у него несерьёзные чувства.
— Не стоит извиняться. Сначала я с нелепыми поцелуями, потом — ты. Счет 1:1, победителей нет, проигравших тоже. Тема закрыта, всем спасибо. Разреши, я пройду переодеться, или автобус уедет без нас.
— Подожди, — он хватает меня за руки, — не нужно торопиться на автобус. Я заказал такси, сами доедем. Хочу пригласить тебя на свидание. Если ты не против, сначала в отель — отдохнем немного, а потом… Ничего тебе не скажу, сама увидишь.
Свидание? Сегодня? Они сговорились? У меня нет сил даже отказать ему. Пусть будет, как будет. Довольная физиономия Тео расплывается в улыбке, он уверен, что я молчу от избытка эмоций и безумно рада его предложению. Мужчины всегда думают, что мы ценим их за поступки, что их чувства выражаются не в словах, а в действиях. Главное произвести на девушку впечатление, она будет тебе благодарна и плохое забудет. Если бы в жизни было так просто. Чаще всего бывает так, он делает вид, что старается удивить и порадовать её, но сам не испытывает особого удовольствия. Она делает вид, что радуется и удивляется. Искренность давно стала редкостью, мир фальшив насквозь: утром проводил одну, вечером радостно соблазняешь другую и изображаешь, что ничего не было, всё прекрасно, все счастливы…
В отеле провожает меня до номера:
— Сейчас полседьмого, через два часа я приду за тобой, если сможешь поспи немного и оденься теплее — вечером прохладно. Хорошо? — я киваю и захожу в свой номер. Не успеваю раздеться, в дверь стучат. Что-то забыл? Мог позвонить, зачем возвращаться. Открываю, улыбающийся посыльный протягивает мне огромный букет разноцветных ромашек и конверт. Распечатываю его, внутри открытка: к ногам в чёрных джинсах и грубых ботинках прижимается маленький мокрый котёнок, с обратной стороны слова «Спасибо, что ты есть». Интересно, кого он представляет котёнком? Если меня, то опять перемудрил, я не ищу защиты и меньше всего хочу оказаться у его ног. Обида не покидает мою душу, даже в невинной картинке нахожу скрытый смысл.
В девять вечера подъезжаем к набережной Chicago River, машина останавливается возле причала.
— Смотри! — он показывает на небольшой белый кораблик, похожий на яхту, — я купил его для нас.
— Купил? Сумасшедший, зачем? — я догадывалась, что он способен на безрассудные поступки, но купить яхту в Чикаго, это за гранью здравого смысла.
— Хорошо, хорошо! Не купил, арендовал на время. Приглашаю тебя на прогулку по ночному городу.
По трапу навстречу нам идет капитан, именно так выглядят предводители пиратов в приключенческих фильмах: небольшого роста, коренастый, взгляд с прищуром, в прокуренных желтых зубах — трубка. При этом одет в белоснежный китель и высокую капитанскую фуражку с золотым гербом. Наверное, этот морской волк раньше бороздил просторы океана на каком-нибудь рыбацком траулере, а сейчас катает туристов на белом кораблике.
— Добро пожаловать, леди, я так понимаю весь этот шухер из-за Вас, — он цепким взглядом оценивает меня и подмигивает Тео, — а ты, парень не промах, такую красотку урвал. Эх, я в твои годы тоже не скучал. Ты, дочка, если что, сразу меня зови, я тебя в обиду не дам. — Он пропускает нас на яхту, мы с Тео переглядываемся и смеёмся, и я неожиданно понимаю, что грубоватые слова капитана вернули меня к жизни. Зачем накручивать себя дурацкими обидами, жизнь одна, нужно уметь получать удовольствие от каждого дня. С облегчением вдыхаю прохладный речной воздух и осматриваюсь вокруг. Понимаю о чем говорил капитан, кораблик действительно подготовили: полукруглый диванчик с пушистыми пледами, два плетёных кресла с мягкими подушками, стол накрыт белой скатертью, на нем — свечи, но нет ни посуды, ни напитков, ни еды. По всей палубе расставлены фонарики, они мерцают серебристым светом. Возле дивана большой газовый обогреватель, от него исходит мягкое, обволакивающее тепло.
Яхта бесшумно отходит от берега, мы садимся на диван, Тео обнимает меня за плечи и показывает рукой наверх:
— Смотри, как красиво! — я поднимаю голову и замираю от восторга: сияющие миллионами огней небоскребы поднимаются в ночное небо, а между ними над рекой в темноте видны редкие звезды. Признаюсь, я не большая поклонница урбанистических пейзажей, но это очень впечатляет. Невольно склоняю голову на его плечо, он осторожно прижимает меня к себе. Кораблик скользит по зеркальной глади реки, в ней отражаются сияющие небоскрёбы и вода кажется золотой. Тео держит мои ладони в своих руках, мы молчим, и мне хорошо. Но расслабленное состояние длится недолго. Он наклоняется ко мне, заглядывает в глаза:
— Нравится? Можешь не отвечать, сам вижу. Но для полноты ощущений кое-чего не хватает. Закрой глаза. — Я послушно выполняю, надеюсь он не собирается опять целоваться и всё испортить.
Кораблик замедляет ход, и как мне кажется, сворачивает к берегу. Слышу, как опускается трап, не могу больше сдерживать любопытство и открываю глаза: мы стоим у другой пристани, рядом нереальный небоскреб с рестораном внизу. Я вижу как от него к нашей яхте бегут два парня в форменной одежде с огромными коробками в руках. Они спускаются по трапу, оставляют свой груз на палубе, затем один из них возвращается в ресторан, второй ждет, когда весь заказ окажется на месте и с ними рассчитаются. Первый парень приносит переносной холодильник, ставит его рядом с коробками. Официанты получают деньги и возвращаются на берег. Мы продолжаем свой путь.
Я наблюдаю, как из первой коробки появляются тарелки, бокалы для вина, стаканы для воды, столовые приборы и салфетки. Из второй: блюдо закрытое крышкой, хлеб, вино и вода в бутылках. Тео с ловкостью заправского официанта накрывает на стол.
— А теперь главный сюрприз, — он достаёт из холодильника большое металлическое блюдо. На льду огромные моллюски. Фу, это устрицы.
— Тео, хочу тебя огорчить, я терпеть не могу этих слизней.
— Глупая, ты просто не умеешь их есть. Это вкуснейшая вещь в мире. К тому же они сильнейший афродизиак, слышала о таком.
— Ты, сейчас о чем говоришь? Я родилась в Калифорнии, у нас устричных ферм полно. Я всё знаю о рыбе и морепродуктах, и единственные гады, которых не люблю — это твои драгоценные устрицы.
— Не умничай, после японского ресторана я всё понял: угодить тебе с едой непросто. Поэтому устрицы и белое вино это для меня, а тебе — устрицы запечённые и бордо, — он снимает крышку — на большой тарелке раковины, засыпанные сыром и зеленью.
— Тео, ты прости, мне всё нравится, я очень тронута твоей заботой, но есть их я не буду. Чаще всего запекают устрицы, свежесть которых вызывает сомнение. И вообще, хоть сырые, хоть варёные, я их всё равно не люблю.
— Вот дурак, нужно было спросить, что ты хочешь, а я самоуверенно заказал всё на свой вкус. Есть последний вариант, не могу же я допустить, чтобы ты осталась голодной. Это конечно, не блюдо высокой кухни, но в ресторане меня уговаривали его заказать, почему-то называя обычную пиццу "местным специалитетом". Я её взял, думал угостить команду. Но если хочешь, можно попробовать.
— Притворяешься или правда не знаешь? Мы здесь уже больше месяца, а ты ни разу не видел чикагскую пиццу? Она совсем не похожа на итальянскую. Доставай, пока не остыла, — он с удивлением смотрит на меня и вынимает из коробки большую, довольно тяжёлую упаковку. Открывает и смеётся:
— Если этот толстый пирог - пицца, то я английская королева. Интересно, чьё безумство воплотилось в кулинарном шедевре, который перед нами.
— Можешь не иронизировать, это вкусно, но очень калорийно. Теста там немного, как в обычной пицце, только её выпекают в форме с бортиками, поэтому она выглядит как пирог. И сыр здесь внутри, а сверху мясная начинка с соусом. Давай отрежем маленький кусочек, а остальное отдадим капитану.
— Хорошо, но жаль, что ты не разделишь со мной удовольствие.
Он открывает сначала бутылку с красным вином, наливает в бокал, передаёт мне, затем то же повторяет с белым, ставит его перед собой. Потом начинается гурманский ритуал: намазывает маленькие кусочки чёрного хлеба маслом, поливает моллюсков лимонным соком, отправляет их в рот один за другим, запивает вином. Я уже съела половину куска пиццы и теперь смотрю, как он смакует любимое лакомство жмурясь от удовольствия.
— Шей, ты почему больше не ешь? Не понравилось? — он вытирает руки влажными лимонными салфетками и отодвигает блюдо с пустыми раковинами от себя.
— Успокойся, мне всё нравится, я наелась. В отличии от тебя — гурмана, я не кайфую от еды, но люблю пробовать новое и необычное, — я улыбаюсь, — скоро вообще придется на рот замок повесить, нужно будет избавляться от мышц, которые здесь накачала.
— Зачем? Ты в прекрасной форме, от чего нужно избавляться, не понимаю? Я был уверен, что ты не из тех, кто озабочен лишними килограммами. Да у тебя их и нет. Пожалуйста, не нужно ничего менять, — он таращится на меня с таким недоумением, что не выдерживаю и начинаю хохотать.
— Ты, главного не знаешь: я обрежу волосы.
— Нет, только не это, умоляю тебя, ничего не меняй, — он срывается с места, опускается передо мной на колени, руками зарывается в мои волосы, смотрит в глаза, недоумение сменяется нежностью, а через секунды возбуждение нарастает, лёгким движением приближает моё лицо к себе. Сейчас поцелует, и я не буду сопротивляться. Почему бы не позволить немного удовольствия, обнимаю его и закрываю глаза.