Цена ненависти

Привет! Прежде всего, хочу предупредить: мои герои отличаются от героев Орудий смерти. Джейс более решительный в плане любви, чем книжный Джейс. Клэри, к примеру, более жестокая, нежели в оригинале, но не путайте ее с Себастьяном: она еще не настолько опустилась. Впрочем, сам Себастьян (Джонатан) не такое воплощение зла: у него временами бывают просветления. Насчет печати Лилит: моя печать несколько иная. Таким образом, если ударить, допустим, обладателя доминирующей половины печати, то подчиняющийся ощутит весь спектр боли. Но если причинить боль подчиняющемуся, то доминирующий почувствуют его боль в гораздо меньшей степени. С эмоциями иначе: доминирующий не чувствует эмоций подчиняемого, подчиняемый же ощущает чувства доминирующего на себе, но частично. Возраст героев изменен: Клэри 16-17 лет, Себастьяну 19, Джейсу скоро исполнится 18. Кларисса Моргенштерн, 4 октября, 18:30. Она растянулась на своей кровати, устремив взгляд в потолок. Аромат чужой крови слегка щекотал ноздри и, несмотря на то, что все тело ломило, Клэри чувствовала себя превосходно. Что может быть слаще убийства врага? Тот, кто не чувствовал, как тело ненавистного существа обмякает в твоих руках, и вовсе не жил. Клэри больше всего любила наблюдать за тем, как жизнь покидает глаза человека. Есть в этом что-то гипнотическое. Девушка всегда могла понять, в какой момент душа покинула тело: в последний миг жизни у каждого становится особенное выражение лица, схожее с тем выражением, которое бывает у сонного человека. В этот миг взгляд становится отсутствующим, стеклянным, а в сочетании с кровью, красиво расползающейся по ткани одежд, это выглядит фантастически. По крайней мере, для Клариссы. Девушка улыбнулась краешком губ, стараясь не задеть поврежденную часть лица - перед смертью тот вампир все же успел отвесить ей нехилый удар. Наверняка будет синяк. В такие моменты Клэри завидовала Джонатану, который мог применять иратце, в отличие от нее. Мачете, которое Клэри использовала в качестве оружия, лежало на полу, разбрызгав вокруг себя кровь. Наверняка Тэмми не будет от этого в восторге: белый ковер очень сложно отмывать. Впрочем, Клэри было без разницы, по большему счету. Тэмми была горничной, ровесницей Клэри, они росли вместе но, несмотря на это, Моргенштерн довольно-таки потребительски относилась к Тэмми, считая, что та не заслуживает ее беспокойства. Клэри вздохнула и потянулась, с неудовольствием отмечая, что все тело под одеждой покрыто липким слоем крови. Свежая кровь очень нравилась ей, но когда кровь подсыхала, то становилась омерзительной. Девушка перекатилась с кровати на пол и подошла к большому круглому зеркалу во весь рост. Оттуда воззрилась утонченная девушка с белоснежной кожей и ярко-зелеными, чуть нахальными глазами. Клэри редко бывала на солнце, так что загар не затронул ее тела. Рыжие волосы ярко пламенели на бледном фоне, отлично гармонируя с зелеными глазами, а тонкие выщипанные брови были словно две резкие черточки посреди высокого лба. На щеке алел след от удара, а на шее был засохший мазок вампирской крови. Клэри презрительно скривилась, рассматривая поврежденный фейс. Также, судя по всему, любимый кожаный корсет на шнуровке придется выбрасывать из-за обилия крови на нем. А жаль. Вообще Кларисса любила такое сочетание, как обтягивающий темный корсет в паре с угольно-черными мега-узкими эластичными джинсами. От повседневного наряда боевое облачение девушки отличалось лишь тем, что для потасовки Клэри надевала тяжелые сапоги на низком ходу, которыми так удобно выбивать лежащему на земле все зубы. В обычное время она предпочитала обувь на высоком каблуке. Отец приучил ее всегда выглядеть на все сто. Он особо не парился с выбором ее имиджа: позаимствовал почти все из будней юных девушек-нефилимов, сделав Клэри похожей на ее мать. Кларисса с шести лет не видела своей матери. Она запомнила лишь отдельные отрывки детства: теплый мамин пирог, любимые качели во дворе, комната, в которой Клэри жила. Маму она помнит очень смутно. В частности, постоянно вспоминаются ее рыжие волосы и зеленые глаза. Кларисса не любила вспоминать о маме. Но как тут не вспоминать, когда из зеркала наблюдает точная ее копия? Вообще Клэри на семнадцатилетие хотела бы высветлить волосы, стремясь быть похожей на своих извечных кумиров - на отца с братом. Однако отец запретил пока даже думать об этом. Почему-то он не хотел, чтобы Клэри была слишком на него похожей, чтобы люди, видя их рядом, понимали, что Валентин и Кларисса - отец и дочь. Клэри не была дурочкой и прекрасно понимала, что отец не хочет раньше времени являть миру о себе и своих детях, однако чего им бояться, живя здесь, в этой глуши? Если взглянуть в окно, можно было видеть бескрайние поля и леса Идриса. Аликанте из окна Клэри не было видно, но с другой стороны дома открывался чудесный вид на его башни. Город, где Клэри никогда не была и, честно говоря, не жаждала туда попасть, потому как Аликанте принадлежал нефилимам. Девушка подняла с пола свое оружие и, направившись в ванную комнату, примыкающую к спальне, набрала воды в таз и принялась отмывать мачете с помощью губки. Глядя, как в мыльной воде расплывается кровь, как вода окрашивается в розоватый цвет, разум Клэри вновь заполнили приятные воспоминания. Она думала о том, как точны были ее движения, как воззрился на нее тот бессмертный, когда она проникла в комнату. Его яростных глаз она не забудет никогда, его крик будет приятной музыкой звучать в ее ушах. Но лучше всего был сам момент боя. О нет, Клэри не любила убивать беззащитных. Это казалось ей жалким и недостойным. Она любила выходить из схватки с гордо поднятой головой, преисполненной гордостью и достоинством. Но о каком достоинстве может идти речь, если противник валяется в ногах и размазывает сопли по полу? Момент боя - момент истины. Ты получаешь раны, но они помогают тебе научиться более совершенно отражать удары, они - твой опыт. Бой - это танец. В этом танце ты должен стать лучшим танцором, всегда знать, чем отвечать на выпад противника. Так говорит отец. Когда мачете засверкало, словно начищенный таз, Клэри насухо обтерла его тряпочкой, смазала и убрала в шкаф, где хранилось ее вооружение. - Восхитительно, - промурлыкала она, проводя ладонью по блестящему металлу. Следующим этапом стал душ. Клэри с легкостью отскребла от себя засохшую кровь и вылезла из-под теплой воды уже совсем другим человеком. Однако в комнате ее ожидали. Завидев брата, Клэри остановилась, словно налетела на невидимую стену. Почему-то она не могла ощущать Джонатана, а тот всегда чувствовал ее присутствие. Так что визиты брата всегда были неожиданностью для Клэри. Он сидел на ее кровати, чуть откинувшись назад и опираясь руками о покрывало. Он всегда вел себя так, будто является хозяином всего дома, хотя это было не так. Как всегда, Джонатан выглядел совершенно: слегка встрепанные светлые волосы добавляли ему шарма, темные пытливые глаза выделялись на светлой коже, а джинсы, низко сидящие на талии, довершали его образ. Впрочем, для Клэри он был как живой образец высокого искусства. Девушка сотни раз запечатлела его на страницах своего альбома, но каждый раз, видя его, рука вновь тянулась к карандашам. - Как прошел твой рейд? - осведомился парень. - Все нормально, - пожала плечами Клэри, плотнее кутаясь в халат. Она чувствовала себя неловко в таком виде перед братом. - Спасибо, что поинтересовался. А как твои дела? Последний вопрос был данью вежливости. Джонатан знал это и не стал затрудняться ответом. Его пытливый взгляд остановился на вырезе халата. Парень подался вперед и встал с кровати. Клэри знала, что брат не первый год заинтересованно смотрит на нее. Нет, заинтересованно - слабо сказано. Этот паршивец при виде нее испытывал жгучее вожделение, хотя при отце вел себя поразительно спокойно. Клэри знала его желания, поскольку его эмоции частично переносились на нее. Но Клэри всегда понимала, что эта эмоция идет не от нее, а потому могла пресекать вожделение. Для Клэри это было в какой-то мере забавно: знать, что именно она - его слабое место. В отличие от отца, брат не был ее образцом почитания, и потому она относилась к нему более пренебрежительно. Он же, в свою очередь, не перешел дозволенные границы общения брата и сестры только из-за отца. И хорошо: Клэри не собиралась быть его игрушкой для удовлетворения похоти. Только не в этой жизни. Она, конечно, отнюдь не хорошая девочка, но это даже для нее отвратительно. - Отец зовет тебя к себе. Оденься и иди, - приказал Джонатан, остановившись в шаге от нее. Клэри кивнула и спросила: - Чего он хочет? - Скоро сама узнаешь, - кинул ей сквозь зубы Джонатан и направился к выходу. - Принарядись: у нас гость. ************* Гостем оказался шестнадцатилетний мальчишка-маг. Паренек сидел в кресле, поставленном рядом с креслом Валентина и, судя по всему, воображал себя важной шишкой. Сам же отец был, как всегда, собран и невозмутим. - Моя дочь Кларисса, - представил он девушку. - Клэри, это мой юный друг Илия. Клэри вежливо кивнула магу. Видя, что они не закончили беседу, она не стала им мешать и опустилась на диванчик напротив кресел. Отец использовал в качестве места встречи библиотеку - в рабочий кабинет он не пускал даже сына с дочерью, не то что мага со стороны. Клэри поправила свое темно-зеленое платье и навострила уши, надеясь услышать, зачем ее послали сюда. Отец никогда не приводил в дом нежить и вообще, старался не пускать сюда посторонних. Но даже когда кто-то и приходил, Валентин строго-настрого запрещал детям показываться на глаза гостям, упорно пряча их от окружающих. Интересно, каковы причины тому, что сегодня отец нарушил свои собственные запреты? -...Простите, господин, но я не думаю, что смогу безукоризненно выполнить поручение, - сказал Илия. - Если мою работу будут с особой дотошностью проверять, я не могу поручиться... Валентин оборвал его на полуслове: - Мне казалось, ты являешься сильным магом. Или ты солгал? Илия ярко покраснел от возмущения и произнес: - Я просто предупреждал о возможной накладке. - Предупреждать не надо, - в голосе Валентина зазвенел металл. - Я доверяю в твои руки жизнь моих детей. От тебя требуется сделать все без халтуры. Илия кивнул: - Хорошо. Я все выполню. Но ручаться за надежность не могу. - Тогда я не могу ручаться за твою жизнь, - холодно произнес Валентин. - Ты сам вызвался на это дело и теперь идешь на попятную? У меня нет времени искать кого-то еще. Все, иди. Тебе надо готовиться к ритуалу. Илия поклонился и исчез за полупрозрачными дверьми столовой. Как только парень ушел, отец нахмурился, обратив свой взор на Клэри: - Будь у меня выбор, я взял бы кого-нибудь посильнее. Чертов Магнус Бейн в последний момент отказался от выполнения заказа. Клэри знала, что Магнус Бейн - верховный маг Бруклина, но была удивлена, узнав, что отец связывался с ним. Однако смолчала, зная, что сейчас отец заговорит. - Послушай, Кларисса... Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. Кажется, голос отца потеплел. Клэри в удивлении моргнула. В последний раз он так говорил с ней, когда она убила своего первого оборотня. Несмотря на то, что ее стошнило, отец не разозлился и похвалил ее тогда. - Я оправлю тебя в Нью-Йорк и хочу, чтобы ты внедрилась в тыл к нефилимам, в их Институт. Клэри округлила глаза, уставившись на отца. Он не шутит? С таким же успехом Валентин мог бы начать отжигать танец на столе под задорную музыку, и это было бы более вероятно, чем то, что он говорит сейчас. - В Нью-Йорк? К нефилимам? - уточнила Клэри и, дождавшись утвердительного взгляда, продолжила. - Но зачем? И почему сейчас? Отец сказал: - Потому что сейчас наиболее благоприятный момент. Руководители Института в долгосрочной командировке, почти все нефилимы стекаются в Идрис для заключения очередного Договора. И Чаша смерти как никогда близка. У нас есть кое-какие наводки на нее, но нужно торопиться, иначе она опять исчезнет. Кое-что начало проясняться. Когда мама много лет назад сбежала от отца, вместе с Клэри она прихватила и драгоценность, которую отец искал много лет: Чашу смерти. Когда Валентин нашел их, Чаши при матери уже не было. Судя по всему, она продала реликвию на распродаже за бесценок. Мало того, что отец на нее не злился, так еще и простил, предложил вернуться домой в качестве его жены. И что, как вы думаете, сделала эта идиотка? Отказалась и выпроводила отца! Ну не дура ли? Клэри всегда знала, что ее мать умом не блещет. - Информатор сообщил, что Джослин недавно посещала Институт. Вполне возможно, что Чаша там: при ней был предмет, завернутый в ту же ткань, в которой пребывала Чаша в день похищения. Клэри, скоро мы выйдем из тени и твой брат поведет армию на наших врагов, - на этих словах Валентин выпрямился. Клэри поднялась вместе с ним. - Дочь моя, ты проведешь разведку в Институте. Ты справишься. Нам не помешает наш человек в Институте. Тебя никто не заподозрит. Они даже не узнают, что ты нефилим, - с этими словами Валентин подошел к кофейному столику и взял оттуда новенькую косметичку темно-синего цвета. Судя по всему, она прямиком из венецианского магазина, даже бирка еще не оторвана. Внутри были два тюбика с тональным кремом. Клэри растерянно покрутила его в руках. "Ничего не понимаю", - подумала она. - "Странный подарок для Валентина. И, главное, вовремя-то как. У меня как раз кожа лица без дефектов: дай, думаю, намажу ее всякой дрянью!" - Внутри средство для сокрытия руны Лилит, - пояснил Валентин, раздраженный ее непонятливостью. - Для твоей спины я приготовил призрачную эссенцию. Отец вытащил из косметички небольшой флакончик с крохотными белыми таблетками внутри. На флакончике была надпись, возвещающая, что внутри находится лекарство от аллергической реакции. - Будешь принимать раз в сутки - и все повреждения скроются, - сказал отец. - Крем же втирать надо каждый раз после контакта с водой - до той поры он будет лежать на коже. Но раз в трое суток все равно надо обновлять слой. И смотри, чтобы никто из нефилимов не наелся эссенции - тогда все сразу поймут, что это не средство от аллергии. Клэри не спрашивала, что произойдет с тем, кто решит глотнуть призрачной (или демонической) эссенции. И так понятно: ничего хорошего, особенно для того, в чьих жилах течет кровь ангелов. Идея с косметичкой, была довольно неплоха. Девушка не думала, что кому-то придет в голову перетряхивать ее косметику на предмет подозрительных средств. Добавить туда еще своей настоящей косметики - и будет не отличить. В душе все сжималось от волнения. Клэри застегнула косметичку и, вежливо поблагодарив отца, села на место. Она верила в гениальность Валентина, в то, что он продумал все до мелочей, но не слишком ли он переоценивает ее? "А вдруг я все испорчу?" - подумала было девушка, но тут же одернула себя: не время сопли распускать, наконец-то отец доверил ей дело первостепенной важности!