***
Гарри не знает, чем он думал в тот момент, когда выкладывал это фото, потому что оно каким-то чудесным образом подорвало его комментарии. И эта выходка не пройдет для них бесследно, это уж точно. Так что когда Мэтт звонит ему через несколько часов после встречи с Луи, он совсем не удивляется недовольному тону. В конце концов, Гарри понимает, что ускорил приближение своих проблем, потому что теперь им с Луи нужно видеться гораздо чаще и это будут уже не уединенные кафе и парки, а общественные места и мероприятия. К тому же, из-за фотографии им придется оставлять больше намеков и подсказок в социальных сетях. Так что следующие несколько дней Гарри замечает новые твиты и посты со своего аккаунта, отправленные вовсе не им. Эти несколько дней превращаются во что-то странное и вызывают у него ощущение, будто он снялся в известном фильме и за одну ночь стал звездой. Мэтт присылает ему кучу приглашений на интервью и ответы, которые ему нужно будет говорить. Он прочитывает их множество раз и там повсюду ЛуиЛуиЛуиЛуи Новый Парень Луи Томлинсона БлаБлаБла. Да ладно, ну неужели кого-то действительно взволновали новости об их отношениях? Они ведь даже еще не объявляли себя парой официально. Но люди обожают копаться в чужом грязном белье. Гарри отмечает для Мэттью несколько интервью, на которые он пойдет и парочку радио-эфиров. Сразу после этого ему приходит переделанный план встреч с Луи, но Гарри, пробегаясь глазами по глупым свиданиям на кинопремьерах или открытиях магазинов (серьезно? Кто составил этот график?) лишь закрывает вкладку и делает очередную глупую вещь, заказывая билет на ближайший концерт Dead Vultures в Лондоне.***
Первый раз Гарри был на концерте в тринадцать. Тот возраст, когда еще делишь черное и белое, когда протестуешь против правил, идешь наперекор указам родителей. Тот возраст, когда люди с твоих постеров являются друзьями куда больше, чем те, что рядом с тобой. Когда ты не доверяешь никому и озлоблен на мир, непонятно почему. Каждая проблема похожа на конец света, и любая мелочь может нанести непоправимый удар по твоей ранимой душе. Гарри метался между классическим роком и песнями из мюзиклов, групп, исполняющих тяжелый металл и неизвестными музыкантами, поющими любовные баллады. Но всякий раз появление на концертах вызывали у него ощущения того, что он должен быть совершенно по другую сторону от нее. Так что он чувствует небольшую неловкость от того, что занимает место в вип-секторе и наблюдает за пустой сценой и сборищем подростков возле нее. Несколько девушек оживленно разговаривают, пока одна из них не указывает в его сторону. На их лицах удивление, и Гарри еле заметно усмехается. Как только он купил билет, то тут же сообщил об этом Мэтту, но тот лишь тихо хмыкнул на другом конце провода, удивляясь энтузиазму музыканта. На самом деле, Гарри просто хотел разобраться со всем этим как можно быстрее. Какой толк в том, что они тянут так долго? Рано или поздно им все равно надо будет объявить об их отношениях, а после ходить как влюбленная парочка, а после… кто знает, что им еще придется сделать ради ненасытной зрелищами публики. От скуки ожидания Гарри внимательно рассматривает людей в клубе. Фанаты DV выглядят гораздо агрессивнее фанатов группы Гарри, это и понятно. В зале много парней, а девушки похожи на настоящих рокерш, с тяжелым макияжем и черными футболками Dead Vultures. Их голоса громкие, наполняют всю огромную площадь клуба. Девушки визжат, парни толкаются и громко кричат. Они такие же дикие, как и их вождь-предводитель. Волна свободных и возбужденных подростков, жаждущих и сгорающих. Все они населены духом стихов Луи, его песен, его голоса. Всем им нужен он. Всем, кроме Гарри. Он сидит так, будто ожидает того же что и они, но в своих мыслях он убегает как можно дальше от этого места. Не то что бы он настолько сильно ненавидел Луи или Dead Vultures или их музыку. Скорее он ненавидит то влияние, что они оказывают на этих детей. Когда Гарри был младше, он был таким же, как они. Но разница в том, что Стайлс увидел обратную сторону медали. Он знает, кто такой Луи. Он не стоит преданности и любви этих ребят. Свет потухает, и тишина вперемешку с темнотой обнимает каждого. Скорее по привычке, Гарри чувствует приятную дрожь в теле, как и всякий раз перед выступлением. Он знает, что это такое — секунды после того как потухнет свет и начнется музыка. Самые лучшие мгновения. Начало чего-то нового. Открытие другого мира. Взгляд за завесу тайны. Секунда и прожектора мигают. — Привет, дикий Лондон! Я так люблю вас! Как насчет того, чтобы оторваться сегодня? Они кричат, будто наступает конец света, так громко и пронзительно, будто это последняя их ночь на земле. Их вождь пришел. Настало их время.***
Спустя два часа, детишки выскальзывают из душного помещения, опустошенные и выжатые. И Гарри провожает их взглядом, пока там не остается буквально парочка девчонок. Однажды Гарри выступал в О2 Academy, это было еще во времена их первого альбома, тогда они произвели такой большой взрыв в музыке, что сейчас и вспоминать забавно. Так что он знает все ходы и выходы этого клуба. Он проходит к служебному помещению, где стоит охранник. Повторяет ему свою заученную фразу о том кто он и к кому, и дверь перед ним тут же раскрывается. Запах сигаретного дыма бьет его в лицо, когда он проскальзывает внутрь и первое что он видит перед собой — это темноволосый симпатичный парень — Зейн, гитарист Dead Vultures. — Эээ… прости? — произносит он, осматривая Гарри как достопримечательность с оттенком интереса и непонимания. Зейн красив, причем настолько, что сначала Гарри забывает о причине своего визита. Он просто тупо смотрит на слегка уставшие, подернутые дымкой глаза напротив него. Что поделать, у Гарри с самого детства неловкое волнение перед красивыми парнями. — Привет, да. Я — Гарри. — Я знаю тебя, Стайлс. Что ты здесь забыл? — прищуривается Зейн. — О, Гарри, верно? Я Синтия, — Гарри выдыхает, когда рядом с ним оказывается Синтия, и он пару секунд тупо смотрит на нее, прежде чем уловить суть игры. — Да, верно. Приятно познакомиться. Я просто… зашел сказать, что выступление было впечатляющим. Отличное шоу, ребята. Синтия мягко и подбадривающее улыбается ему, и Гарри рад, что справился с этим. Его ложь впервые выдерживает испытание другими людьми. — Спасибо. Так что ты здесь делаешь? Гарри обращает внимание на остальных в гримерке, и его взгляд натыкается на Луи. Томлинсон не удивлен, не рассержен, он просто… безразличен, как и всегда. Смотрит на него так, как тогда в парке, несколько недель назад. — Я пришел мм… поздороваться с Луи, и со всеми вами, конечно же, но… мы договорились встретиться. Так что я пришел украсть вашего фронтмена, простите. Неловкое молчание, будто волна цунами накрывает комнату, и все поглядывают то на Гарри, то на Луи, ожидая, наконец, ответ Томлинсона. Тот выдерживает интригу еще пару секунд и после этого натянуто улыбается Гарри в ответ. — Точно. Совсем забыл о нашем свидании. Прости, малыш, — произносит Томлинсон, и весь его голос пропитан издевкой над сложившейся ситуацией. Когда дверь клуба закрывается за ними, Гарри гневно дергает того за рукава кожаной куртки, заставляя развернуться. — Ты мог бы не переигрывать так откровенно? — шипит Стайлс. Как будто его самого устраивает то, что с ними происходит? — Да ладно тебе, все равно никто не поверит, что я с тобой всерьез, — усмехается Луи. — Уж мои парни точно. Уверен, они думают, что я решил трахнуть тебя, а ты ломаешься, и мне приходится строить из себя романтика. — Что ты хочешь этим сказать? — Что я бы ни за что не связался с таким как ты, это очевидно. И скоро все это поймут, так что зачем стараться? И так видно, что такой, как я и… ты… — Хочешь сказать, я не достаточно хорош для тебя? Луи Томлинсона, получающего повестки в суд и блюющего на виду у тысячи людей? Серьезно? Это я никогда бы не связался с тобой. — Слишком сексуален для тебя? — Не льсти себе. — Не обманывай себя. Ты весь такой правильный и зажатый, уверен у тебя стоит от одного только упоминания моего имени. — Я здесь только по одной причине — потому что моя группа в огромной заднице, как и твоя. Если бы обстоятельства сложились иначе, я бы ни за что не тратил два часа своей жизни на самый отстойный рок концерт современности. Серьезно, кто выбрал тебя вокалистом? Тебе бы… Луи прерывает речь Гарри, хватая за воротник рубашки и прижимая к стене с глухим стуком. Его челюсть напряжена, и в глазах дикая ярость, и Гарри кажется, что в его нос вот-вот прилетит кулак. Говорил ему Найл заткнуться и проглотить этот вечер со всем входящим в него дерьмом, почему он никогда не слушает полезные советы? Но приближающиеся голоса заставляют их обоих вздрогнуть. Хватка Луи немного ослабевает, когда позади него пара девчонок издают удивленные звуки. — Эм… Луи? Томлинсон поворачивает голову в сторону девочек, и его руки непроизвольно расслабляются и скользят по груди Гарри вниз, останавливаясь возле бедер. — Мы хотели… то есть мы такие большие фанатки, и если вам удобно… Просто пара фото и автограф? Извините, если мы… Он разворачивается к ним с едва заметной улыбкой, и его правая рука все еще на бедре Гарри, но Стайлс не думает, что это было случайностью. Фанатки счастливо походят к ним, и Луи расписывается на их протянутых дисках и билетах. Гарри наблюдает за ними, пока вдруг одна из девочек не протягивает ему телефон с извиняющейся улыбкой. — Вы не могли бы… — Да, малыш, сфотографируешь нас? — поддерживает ее Луи, с наглой ухмылкой, и девочки смущенно усмехаются. Томлинсон наслаждается этой скрытой игрой между ними, показывая, что он гораздо лучше и популярнее Стайлса. «Эй, Гарри смотри, они поджидали меня здесь лишь бы получить автограф, а твоего имени даже не знают, так что будь умницей и выкуси» — так и кричит выражение его лица. Гарри, сжимая зубы, берет телефон и делает пару снимков, после чего возвращает гаджет хозяйке. — Спасибо, мой сладкий цветочек, — Луи подходит к нему и треплет за щеку, и Гарри изображает в ответ самую пугающую маниакальную улыбку, пока фанатки не видят. — Девочки, вы же никому не расскажете о том, что видели здесь сегодня, да? Они кивают головой. — Конечно, только… можно вас сфотографировать? — Ну, разумеется! — с притворной радостью улыбается Луи. Он оборачивает руку вокруг талии Гарри и прижимается к нему как можно ближе. И Стайлс так сильно ненавидит этого актера из дешевого театра. Когда полностью удовлетворенные фанатки оставляют их, Гарри готов поклясться, воздух вокруг пропитан чем-то настолько ядовитым, что можно умереть. — Что? — пожимает плечами Луи. — Малыш? Что за тупое клише, умоляю! Пооригинальнее придумать не мог? — Ну, извини, в контракте не было пункта «прозвища». — Ладно, вот. — Гарри стягивает с себя рубашку и кидает ее в руки Луи, в то время как стягивает с парня кожаную куртку. — Это еще что за херня? — Пожалуйста, Луи, читай контракт хоть иногда. На следующей неделе я привезу тебе еще пару своих вещей, в которых часто светился. — Да похер мне на контракт, я не буду носить твои шмотки. — Не веди себя как ребенок, — закатывает глаза Гарри. — Я просто делаю то, что должен. Это не моя инициатива. Черный выход клуба вдруг внезапно открывается, и они видят Зейна и Лиама в сопровождении охранника. На лицах парней удивление, и Луи нервно засовывает руки в джинсы, но уверенно смотрит им в глаза, когда говорит: — Фанатки захотели сфоткаться. Лиам смотрит на них скептически, пробегаясь глазами по Гарри и наблюдая за тем, как медленно Луи натягивает на себя рубашку Стайлса. — Почему вы поменялись одеждой? — медленно спрашивает он, и Гарри кожей ощущает, что тот о чем-то догадывается. Неужели Луи кому-то рассказал о контракте? Хотя, возможно Луи прав, скоро все заметят, что они всего лишь играют на публику. В воздухе снова повисает молчание, разрушаемое лишь шумом машин и трещанием уличного фонаря. Гарри пытается придумать хоть какую-то вразумительную причину, но ничего не лезет в голову. «Просто так написано у нас в контракте». Что он должен вообще ответить на это? — Гар… в смысле Гарольду стало холодно. Да? — голос Луи в кой-то веки звучит так, искреннее? Он произносит это «Гарольд» так интимно, будто это их тайный язык, и, вкладывая какой-то подтекст, когда смотрит на него. На мгновение Гарри даже не верит в то, что Луи может быть таким, будто какой-то выключатель внутри него резко сработал, как только появились Лиам и Зейн. Видимо, он отлично знает своих друзей и поэтому начал играть по-настоящему, только, когда в игру вступили они. Ох, переход на сложный уровень. — Да. Вдруг стало так прохладно. Ну, так, идем? — он посылает Луи нежную улыбку, отчасти только потому, что не хочет смотреть на стоящих рядом парней. Гарри такой херовый актер, он точно сразу провалится, если ему зададут какой-нибудь вопрос. — Ты такой нетерпеливый, это все из-за начоса, что я обещал тебе приготовить? — закатывает глаза Луи с игривой улыбкой, и у Гарри готов вот-вот вырваться резкий смешок, как у подростка-школьника, услышавшего слово «секс». Блять, да что происходит? — О, ну, возможно. Я очень голоден, — отвечает ему Гарри, сильно прикусывая нижнюю губу, и инстинктивно склоняясь чуть ниже, когда Луи тянется к нему. Они стоят так близко, и Стайлс произнес это «очень» и «голоден» с таким откровенным ударением… Господи, это что, флирт? Они флиртуют? Гарри понимает, что все это всего лишь фальшивка, и он бы никогда не стал флиртовать с Луи, а Луи с ним, по крайне мере, не в этой жизни. Но Томлинсон смотрит на Гарри так, что это заставляет верить ему. Взгляд такой откровенный, будто в Стайлсе заключается весь мир, и он чувствует, что слишком сильно сжимает куртку Луи в своих руках. — Л-а-а-а-дно, пожалуй, увидимся еще, — медленно тянет Лиам, когда пауза немного затягивается, и по Гарри будто пускают маленький электрический разряд. Он тут же откланяется от Томлинсона и смотрит себе под ноги, пока музыкант прощается со своими друзьями. Как только опасность минует их, и Лиам с Зейном скрываются из зоны видимости, Луи резко вздыхает и смотрит на Гарри с таким разочарованием, когда произносит: — Ты, блять, такой беспалевный, Стайлс. Может тебе стоит взять уроки актерского мастерства? Если ты собираешься перед всеми так херово играть, то нам можно даже не пытаться дальше. — Что? Да ты десять минут назад был еще хуже! — Как я смогу убедить хоть кого-то, что люблю тебя, когда ты похож на фригидного и зажатого школьника? Ты даже флиртовал так, будто тебе глотку перережут, если ты этого не сделаешь. — Ну, я пытался! Довольно сложно изобразить интерес к тебе. — Если уж у меня получается изображать интерес к тебе, то у тебя-то проблем возникнуть не должно! — Я не собираюсь стоять тут с тобой и спорить как в детском саду! Подойди, мы сделаем фото и я, наконец, свалю с чистой совестью! Луи до побеления сжимает губы и Гарри кажется, что если бы Томлинсон был животным, он бы зарычал и набросился на него, перегрызая глотку. Что ж, Гарри бы сделал то же самое, если бы мог. Они подходят навстречу друг другу вплотную, и их лица резко преображаются в более мягкие и счастливые, как только Гарри вытягивает руку с телефоном перед ними. Щекой он чувствует горячую кожу лица Луи, что прижимается к нему и слышит неровное дыхание парня. Его губы растягиваются в улыбке, а губы Луи прижимаются к его щеке, прежде чем он нажимает на «сделать фото» несколько раз. *** Гарри пролистывает фото на телефоне уже десять минут, где-то на заднем фоне слышен голос Джеммы с бесконечными вопросами и громкий звук телевизора. Он смотрит на собственное изображение, на губы Луи на его коже, на всю ложь и фальшь, которой пропитан каждый их жест. Чуть позже в инстаграмме Гарри появляется новое фото и несколько тысяч новых подписчиков. «Провел прекрасный вечер со своим кумиром. <3 Твой преданный фанат, Г.»