Свадьба в Преисподней

Лодка опасно раскачивалась, бесшумно скользя по поверхности реки. Ли старался грести как можно тише, чтобы брызги не попали ни на него, ни на Винчестеров. Он-то знал лучше всех, что может случиться, если такое всё-таки произойдет. Он сидел почти с отчаянным видом, видом человека, которого ведут на смертную казнь. Дин смотрел на зеркальную гладь реки, и в его голове копошились не самые хорошие мысли. Эти демоны решили добраться до него через Каса… И прихвостни Абаддон — Дин приложит все усилия — сильно пожалеют об этом, настолько сильно, что раз и навсегда усвоят простой урок: никто не смеет трогать его семью. «Хоть бы ты был жив», — твердил про себя Дин эти слова, словно мантру. Он хотел, чтобы Кастиэль был жив, иначе… — Дин. — Да? — отозвался Винчестер, чувствуя, как его глаза защипало от созерцания этой переливающейся серебром поверхности реки. — Просто задумался. Он окинул всех взглядом и подумал, что если бы ему сказали, что он будет сплавляться по Стиксу вместе с братом и чёртом-мясником за Касом, то он бы посмеялся, а после послал бы куда подальше. Дин сильно волновался, но его сердце билось в привычном ритме, несмотря на то, что по его венам бежал адреналин, который он готов был оправдать в первой же битве с демонами. На него волнами стали накатывать воспоминания, воспоминания о том, что он делал здесь, будучи заключённым и находясь в полной власти демонов. Очередная пытка подходила к концу, и Дин, чьё тело было меньше всего похоже именно на тело, лежал у ног своего мучителя. — Всё. — этот голос был настолько мерзким и надменным, что Дин ненавидел его всей своей душой, голос Аластора. Демона, который получал удовольствие от криков и мольб о пощаде, но так и не дождавшийся чего-то подобного от Винчестера. Охотник позволял себе только сдавленно мычать, из всех последних сил сдерживая вопли, чтобы не доставить этого садистского удовольствия облаченному в свой истинный облик демону. — Всё, что необходимо, чтобы твои мучения прекратились, это сказать два слова: «Я согласен», — каждый раз он задавал один и тот же вопрос в надежде получить желаемый им ответ, который означал поражение. Поражение всей той человечности, которая была в Дине, всей той гордости, через которую охотник никогда не переступит, каким бы пыткам его не подвергали. Дин молчал. Каждая клетка его тела находилась в жуткой агонии, и было непонятно, как он до сих пор находился в сознании. — Ни-ког-да. — по слогам выдавил он из себя, не поднимая взгляда на своего мучителя, ибо даже это слово он с трудом проговорил. <i> — Дин. — снова позвал брата Сэм, по его лицу было видно, что он хотел что-то сказать, но без одобрительного кивка собеседника начинать не собирался. Охотник же не сразу сообразил, что его позвали. Он некоторое время смотрел перед собой, его взгляд был затуманен воспоминаниями. Как-то странно действовал Ад на Дина, у него создавалась чувство нереальности происходящего, словно он находился в очередной иллюзии, созданной с той целью, чтобы раздавить его духовно. Ведь его тело до сих пор покоится в земле, разлагаясь все больше с каждым днём, пока не превратится в прах. Сэм тем временем переместился поближе к брату, чтобы увлеченный греблей чёрт не расслышал разговора, который, в самом деле, должен остаться между ними. — Дин, как ты после всего? — спросил Сэм настороженным шепотом, проверяя, поведет ли ухом их неожиданный проводник. — Знаешь, после Ада… после того, что ты здесь пережил, наверное, душа мечется? — Нормально я, — буркнул в ответ Дин. — Сам-то как? Мне довелось находиться здесь гораздо меньше времени, чем тебе, да ещё не взаперти с разозленными на весь мир архангелами. — Что-то подсказывало Дину, что Сэм не просто так решил поднять эту тему. А потому, что он тоже чувствовал, как его душой одолевали воспоминания о былом. <i> Дин думал, что он продержится намного дольше. Он думал, что сможет давать отпор Аластеру достаточно долгое время, чтобы тот понял, что ловить здесь нечего. Но пытки не прекращались ни на день, ни на час, ни на минуту. Наоборот, они стали ещё более извращенные и болезненные, они уничтожали его тело до тех пор, пока на нем не оставалось живого места, издевались над его разумом, играя на его чувствах, до той поры, пока он уже не переставал что-либо соображать. Но его ранения тут же затягивались, хотя что толку, если в голове ничего на место не вставало и он словно находился в непрекращающейся ни на секунду агонии, в которой он раз за разом терял всех своих близких. А Аластор только и делал, что смеялся, и этот смех, до невыносимого мерзкий, вовсе не хотелось слышать, но на Дина хохот демона действовал отрезвляюще: он буквально вырывал его из иллюзии, порожденной очередной пыткой, и возвращал в реальность, где Рыцарь Ада кружил вокруг распятого него, крутя в руках непонятные приспособления. — Дин-Дин-Дин, до чего же ты упертый. — скучающим голосом говорил демон, присаживаясь на корточки рядом с Винчестером, который уже лежал на полу, залитом его собственной кровью. — Зачем ты продолжаешь отказываться? Зачем? Ведь тебе уже нечего терять. Вот ты представь. Будешь на моем месте терзать мучеников, и никаких пыток, никаких иллюзий. Я, между прочим, даю тебе шанс отыграться и удовлетворить твою волю к разрушению и хаосу. Ну, что ты скажешь на этот раз? — Демон приподнял Дина за окровавленный подбородок. — Да. — прошипел Дин, не смотря демону в глаза, потому что именно сейчас, согласившись, он проглотил свою гордость в обмен на хоть один день без истязаний. Раз он больше не сможет этого выдержать, так пусть будут страдать другие, чем они лучше него? Ведь ничем не лучше, если они все-таки попали в Ад?

***

Дин не знает того, когда точно перестал иметь что-то общее с человеком, не может сказать, в какой именно момент стал получать удовольствие от криков мучимых им грешников, а не в ужасе замирать. Но сейчас это имеет значение менее всего. Сообщили, что в Ад вторглись ангелы и в настоящий момент штурмуют как раз тот круг, на котором находится Дин. Отчего-то Винчестер чувствовал ненависть к незваным гостям, и в каком-то роде он даже хотел так же рвануть в битву, как его нынешние собратья и даже его наставник, который когда-то преподавал ему искусство пыток. Но почему-то его не допускали к сражению с небесными созданиями, а заперли в одном из многочисленных адских карцеров, предназначенных для пыток. Дин ходил из стороны в сторону, от стены к стене, неспокойно виляя хвостом и вздыбив загривок, он хотел действовать, но вовсе не сидеть в камере, которая была почти полностью окрашена кровью с пола до потолка. Вдруг раздался оглушительный грохот и земля заходила ходуном так, что Дин едва-едва удержался на ногах, и то только благодаря тому, что вовремя вцепился когтями в стену. Потом послышались голоса и душераздирающие нечеловеческие крики — вопли. Это вопили демоны меньшего порядка, которые бросались под ноги одному ангелу. Но Дин точно был не уверен, как должны выглядеть ангелы, потому что этот не был похож ни на библейского ангела, ни на человека, но он весь сиял и, кажется, был очень зол, поэтому он даже не обращал внимания на то, что бесы бросаются на него. Они не могут причинить ему вред. Зато он может. От его света бесы превращались в прах, но до этого они жутко кричали, словно банши, и для Дина это было еще более невыносимым, чем крики мучеников. Существо, чем ближе к нему приближалось, тем становилось ярче и тем более решительно расшвыривало окружавших его демонов. Дин же только сейчас понял, что снова стал думать как человек и испытывал невероятное желание примкнуть к этому существу, которое будто источало ауру защиты и спокойствия. Дин настолько сильно этого хотел, что почти плакал, раскаиваясь во всем содеянном. Когда вокруг не осталось больше никого, кроме него и Дина, существо словно склонило голову и переместилось совсем вплотную к нему. Охотник отступал назад столько, сколько мог, пока не оказался совсем прижат к стене. — Дин Винчестер. — существо не говорило, по-крайней мере, его голос был больше похож на звучание какого-то инструмента, но Дин без колебаний понял, что говорит оно, и только слабо кивнул, чувствуя, как его душа тянется к сиянию, исходящему от ангела. — Ты — ангел? — спрашивает Дин, будучи неуверенным в допустимости такого обращения к ангелам господа. — Да, Дин, и мы пришли за тобой. — больше существо не сказало ни слова, потому что в следующее мгновение сияние склубилось вокруг него, и Винчестер увидел, как за спиной ангела вырастают самые настоящие крылья. Такие большие и такие же сияющие, как и его спаситель. И не осталось больше никаких чувств, кроме радости на гране эйфории, которой хотелось поделится со всем миром. Полет был недолгим, а посадка не из приятных. Когда Дина зашвырнули в его собственное тело из плоти и крови, то его плечо обожгло болью, которая была сравнима с той, которую он испытывал в Аду. Ангел исчез прежде, чем охотник успел что-либо сообразить. — А знаешь, Сэм, все эти Темные Венчания, обряды, путешествие в Ад… оно стоит того… — Кажется, поток ускоряется! — сказал черт, весь красный от напряжения и стараний. Он всеми силами старался противостоять потоку, который нес их прямо к… — Впереди водопад! Винчестеры в растерянности уставились друг на друга, а затем перевели взгляд на черта, не задумываясь, они сели каждый к веслу, оставив Лиахима без работы, зажатого между ими двумя. — Для меня честь познакомиться и умереть рядом с вами. — слезливо промямлил черт совсем неподходящим для него голосом. — Сегодня никто не умрет! — твердо сказал Дин, хотя уверенности в его словах и было, что с гулькин нос, но желание жить заставляло его все яростнее грести своим веслом в противоположную потоку сторону, точно так же поступал Сэм. Но только в какой-то момент синхронность нарушилась, и все те наверстанные метры, которые они смогли вырвать из лап смерти, поплыли коту под хвост, потому что их крутануло на месте и кармой понесло по потоку к берегу. К счастью, никто выпрыгнуть не успел, потому что река неожиданно ушла вниз, и вся троица полетела с водопада.